Па найвысачэйшаму загаду ад
17 лютага 1899 г. сасланы адміністрацыйна на 4 гады ва Ўсходнюю Сыбір.
Першапачаткова быў паселены ў
с. Знаменка Іркуцкай губэрні, але потым быў пераназначаны ў Якуцкую вобласьць.
Дастаўлены ў Якуцк 25 сьнежня
1903 г. і уселены ў Кільдзямскі выселак Заходне-Кангаласкага улуса Якуцкай
акругі.
У лютым-сакавіку 1904 г.
прыняў удзел у г. зв. Раманаўскім ўзброеным пратэсьце сасланых у Якуцку.
Литература:
* Тепловъ П.
Исторія якутскаго протеста. (Дѣло «Романовцевъ»). Изданіе Н. Глаголева. С.-Петербургъ. 1906. С. 205-208, 458-459.
* Киржниц А. Восточно Сибирская политическая ссылка
накануне первой революции. // Сибирские огни. Кн. 3. Новониколаевск. 1923. С. 138.
Кроза Радщыльд,
Койданава
VІ.
РЕЧИ
ПОДСУДИМЫХ
Речь А. Залкинда.
Живу я
уже в Сибири 5 лет. При мне были генерал-губернаторами Горемыкин и Пантелеев.
Нельзя сказать, чтобы при них ссыльным жилось особенно хорошо, но все-таки жить
было можно. За отлучки вне пределов стана виновные наказывались, согласно
уставу о поднадзорных, обыкновенно арестом от 1-го до 3-х дней или штрафом в 1
рубль, а за отлучки в пределах стана вовсе не наказывались. Свидания с
приходящими партиями разрешались, переводы в другие места тоже давались
сравнительно легко: достаточно было медицинского свидетельства врача или
указать на отсутствие заработка, чтобы получить перевод. Но со вступлением в
управление краем графа Кутайсова вся картина сразу меняется: все то, что раньше
было возможно и законно, теперь при Кутайсове стало невозможным и незаконным. Я
не стану останавливаться на всех этих мелких придирках и притеснениях, которые
нам, ссыльным, приходилось за это время перетерпеть от местного начальства. Мне
были предъявлены 2 циркуляра, в коих было сказано во 1-х, что за самовольную
отлучку я буду выслан в самые глухие места Якутской области, а во 2-х, за
встречу партии по дороге будет то же самое. Меня хотели обязать подпиской в
выполнении этих циркуляров, но я дать подписку отказался. Я хочу вам, гг.
судьи, рассказать еще только один факт из моей жизни в ссылке. Я дважды кончил
срок ссылки и дважды получил прибавки: я всего был сослан на 4 года, и вот за 6
месяцев перед окончанием срока я был арестован в селе Знаменском, отправлен в
Иркутск; там я просидел 7 месяцев в тюрьме и получил год прибавки. Я уже отбыл
и этот срок, мне уже оставалось каких-нибудь 3-4 месяца, как вдруг, я был
вторично арестован и выслан в Якутск и вот при каких условиях. В первых числах
октября 1903 года в квартиру, где я жил еще с 3-мя товарищами, ворвались ночью
урядник и несколько человек десятских. Мы были удивлены их появлением в такое
позднее время, но урядник предъявил мне телеграмму от верхоленского исправника,
где было сказано, чтобы меня и двух моих товарищей, Шадовского и Венха, немедленно
арестовать и заключить в волостную тюрьму для следования в Якутск. Мы стали
было просить, чтобы нам дали время собрать свои вещи и уладить свои дела, так
как наш арест был для нас неожиданностью, но тщетно: нас не удовлетворили, и мы
были посажены в волостную тюрьму. Причина ни ареста, ни высылки нам не была при
этом объяснена, к нам не было даже применено тех обычных формальностей, которые
обыкновенно применяются при аресте. Так мы просидели в волостной тюрьме с месяц
в ожидании санного пути по Лене; в ноябре месяце нас отправили в село Жигалово
для присоединения к партии. На следующий день прибыла партия, но начальник
конвоя отказался принять нас на том основании, что у него нет никаких
распоряжений относительно нас. Партия уехала, а мы остались; я и товарищи были
возмущены этим поступком администрации и потребовали, чтобы нас отправили
сельским движением или же чтобы послали телеграмму губернатору. В ответ на эти
наши просьбы пристав велел уряднику отправить нас обратно в тутурскую волостную
тюрьму. Мы отказались ехать, тогда пришли два урядника и десяток ямщиков и
стали брать нас силой. Силой мы и были отправлены обратно в тюрьму и, просидев
несколько дней, наконец, были присоединены к партии и уехали в Якутск. 25-го
декабря мы прибыли в Якутск! По прибытии туда я опять стал добиваться причины
моей высылки, но нигде и ни у кого не мог этого добиться. Но, наконец, мне
удалось узнать. Полицеймейстер прочел мне какую-то неофициальную бумажку, в
коей было сказано, что я высылаюсь за открытое сопротивление властям. Я, гг.
судьи, был поражен. Ведь, если бы я даже хотел оказать сопротивление, то не мог
уже по одному тому, что там в селе и сопротивляться то было некому, а если и
было что-нибудь, то вам, гг. судьи, товарищ Израильсон уже рассказал, за какое
сопротивление он был выслан в Якутск. Аналогичное же сопротивление было и у
меня, только разница в том, что у товарища Израильсона при этом в руках был револьвер,
чтобы самого себя убить, а у меня и этого не было. Я был назначен в 35 верстах
от Якутска в Кильдемский наслег, я уже примирился со своей высылкой в Якутск и
уехал живя одной мечтой, что хотя я теперь в Якутске, но все-таки я скоро поеду
на родину, домой, но, увы, мечты мои были разбиты одним почерком пера министра
внутренних дел. Когда мне оставалась всего одна неделя до окончания срока, я
приехал в город, пошел в окружное управление просить, чтобы приготовили мне мои
бумаги заранее, чтобы мне не приходилось долго ждать и чтобы я мог на завтра же
по окончании срока уехать. В ответ на эту мою просьбу исправник меня спросил:
«а скажите, пожалуйста, вы как пришли в город, с разрешения или без?» Я
ответил, что без разрешения, тогда он мне сказал: «Вы ведь знаете, что за
самовольную отлучку ссылают в Колымск», причем прибавил, что относительно меня
нет никаких бумаг, и не знает, кончаю ли я срок или нет, и советовал мне
сходить в областное правление справиться об этом. Я пошел туда сейчас же,
вызвал секретаря Бахерта и повторил ему мою просьбу о заготовке заранее моих
бумаг к отъезду. Этот чиновник задал мне тот же самый вопрос, что и исправник:
приехал ли я в город с разрешения или без? и, получив тот же ответ, что и
исправник, сказал, что на родину я не поеду. Я спросил: почему? и он с улыбкой
ответил: «Вам маленькая прибавочка». Я поспешно спросил: «сколько?» Он мне
ответил: «5 лет». Я, гг. судьи, остолбенел и несколько секунд молча глядел на этого
чиновника, и лишь, придя в себя я спросил: «За что?» Он мне ответил: «за
самовольную отлучку». Я сказал: «но ведь я за все время моей ссылки почти ни
разу самовольно не отлучался». Тогда он сказал, что, впрочем, хорошо не знает и
что он даст мне прочесть бумагу. Я стал читать эту бумагу. Вот ее содержание:
«На основании 138-ой ст. положения о государственной охране — особым
присутствием департамента полиции министерства внутренних дел определено
продлить срок ссылки ссыльнополитическому Арону Залкинду, в пределах Якутской
области, еще на 5 лет, считая срок с 17 февраля 1904 года по 17 февраля 1909
года», и только. И опять ни слова мотивировки такого приговора.
/Тепловъ П. Исторія
якутскаго протеста. (Дѣло «Романовцевъ»). Изданіе Н. Глаголева. С.-Петербургъ. 1906. С. 205-208./
Приложение
III.
ОФИЦИАЛЬНЫЕ
«СТАТЕЙНЫЕ СПИСКИ»
всех 56 политических ссыльных, участвовавших в якутском
протесте и бывших на «Романовке». В скобках приведены дополнительные сведения о
степени образования и сроке предварительного тюремного заключения.
Залкинд,
Аарон, Мордухов, 38 л.
Мещанин
г. Вильно. (Ювелир. До приговора сидел в тюрьме 15 месяцев).
По
Высочайшему повелению 17-го февраля 1899 года в Восточную Сибирь на 4 года, с
оставлением без дальнейшего исполнения состоявшегося о нем 7-го мая 1897 г.
Высочайшего повеления о ссылке на 3 года; по Высочайшему повелению 7-го мая
1897 г., отбыл за участие в революционной пропаганде среди Белостокских рабочих
полуторагодичное со дня ареста тюремное заключение, а затем был подчинен
гласному надзору полиции в Ковно, где примкнул в качестве руководителя
правительственному сообществу, имевшему целью революционную пропаганду среди
рабочих и лично распространял социально-революционные издания.
По
Высочайшему повелению срок высылки был продлен на 1 год.
Первоначально был водворен в с. Знаменке, Ирк. губ., где оказал открытое
сопротивление особым для надзора за политическими ссыльными надзирателям, посещавшим
квартиры поднадзорных. За это переназначен в Якутскую область.
Доставлен в Якутск 25 декабря 1903 г. Назначен в Кильдемский выселок,
Западно-Кангаласского улуса, Якутского округа.
Срок
надзора Залкинду продлен по 17 февраля 1909 года. (!)
/Тепловъ П. Исторія
якутскаго протеста. (Дѣло «Романовцевъ»). Изданіе Н. Глаголева. С.-Петербургъ. 1906. С. 458-459./
Brak komentarzy:
Prześlij komentarz