Франц Карлович Олехнович (Францішак Каралевіч Аляхновіч) род. 9 марта 1883 г. в губернском городе Вильно Российской империи.
Учился в Виленской гимназии, Химико-технической школе, Школе музыкального общества в Варшаве. С 1904 г. ездил з бродячей театральной труппой. В 1908 г. вернулся в Вильно, работал репортером в газетах, в 1910 г. вместе с И. Буйницким и А. Бурбисом поставил в Вильно белорусский спектакль. Издавал юмористический журнал «Перкунас», в котором поместил антицарскую статью. Боясь ответственности, уехал в Галицию, в Австро-Венгрию. В 19123 г. вернулся в Вильно и сам пришел в полицию. В тюрьме (1914-1915) написал белорусскую пьесу «На Антокале» из жизни виленского мещанства. Выйдя на волю, работал каменщиком, пожарным, учителем, ставил театральные постановки. У 1918 г. пробрался через линию фронта в Менск. В 1919-1920 г. директор и главный режиссер менского «Беларускага тэатра». В 1920 г., с приходом в Менск большевиков, вернулся г. Вильно. В 1921-1923 гг. редактировал газету «Беларускі звон». В ноябре 1926 г. приехал в Менск на Академическую конференцию по реформе белорусского правописания, где он решает остаться в БССР. Его назначают литературным руководителем Второго государственного театра в Витебске. 23 декабря 1926 г. Олехнович получает статус гражданина БССР, а уже 1 января 1927 г. его помещают в изолятор менской тюрьмы, инкриминируя шпионаж в пользу буржуазной Польши. Вскоре его отправляют на Соловки.
В 1933 г. Олехнович был обменен на арестованного в Польше белорусского политика и филолога Бронислава Тарашкевича, который 6 мая 1937 г. был арестован уже НКВД и приговорен к расстрелу.
В Вильно Олехнович написал свои воспоминания «У капцюрох Г.П.У.». Поначалу воспоминания печатались в польской виленской газете «Słowo». Русский перевод воспоминаний опубликовала парижская газета «Возрождение». В 1935 г. в Вильно воспоминания вышли отдельной книгой на польском языке «Siedem lat w szponach G.P.U.» У 1937 г. в Варшаве был издан еще один польский вариант книги «Prawda o Sowietach». Она переводилась на итальянский язык «La verita sulla Russia Bolscevica» и на португальский язык в Бразилии «Sete annos nas garras sovieticas». Украинский перевод публиковала газета «Діло», выпустив затем отдельной книгой «7 літ на Соловках». Только в конце 1937 г. автору удалось издать на белорусском языке «У капцюрох Г.П.У.».
Во время Второй мировой войны Олехнович редактировал газету «Беларускі голас» (1942-1944). В то же время, по данным советской разведки, входил в руководство подпольной антифашистской организации Беларуская Незалежніцкая Партыя, был начальником Виленского окружного комитета БНП и «правой рукой» ксендза Винцента Годлевского — руководителя белорусского патриотического подполья.
Вечером 3 марта 1944 г. в Вильно Олехнович был застрелен в своей квартире, по разным версиям - или советским партизанами, или польскими АКовцами, или немцами.
Франтишек Олехнович был похоронен на кальвинистском кладбище в центре Вильно, которое в советское время было ликвидировано. В 1989 г. было произведено символическое перезахоронение на кладбище Росы.
Литаратура:
* Лебедзеў У. А. Аляхновіч Францішак. // Беларускія пісьменнікі. Біябібліяграфічны слоўнік ў 6 тамах. Т. 1. Мінск. 1992. С. 76-77.
* Рэўт Г. І. Аляхновіч Францішак. Бібліяграфія. // Беларускія пісьменнікі. Біябібліяграфічны слоўнік ў 6 тамах. Т. 1. Мінск. 1992. С. 77-78.
Антакиния Глумчанка,
Койданава
СОЛОВКИ НЕ КАПРИ
О двух разных встречах Максима Горького с якутянами
Просматривая «Якутскую окраину» за 1912 год, я наткнулся на заметку некоего А. Семенова «На Капри у М. Горького»:
«В начале марта текущего года попавши из Якутска в Неаполь, мы, вдвоем с женой, решили съездить на Капри. Влекли туда две достопримечательности острова: голубой грот и Горький...».
После рассказа о жилище писателя Семенов продолжает: «Через час пришел Горький. Довольно угрюмый вид его е первого раза не обещал ничего хорошею, но вскоре, слушая о далеком и по-своему интересном крае, он оживился... Нашлось немало общих знакомых. Например, из якутян Горький хорошо помнит М. В. Сабунаева, которого встречал несколько раз в далеком прошлом, когда приходилось торговать квасом в Нижнем Новгороде...».
В другом, более позднем номере газеты «Якутская окраина», было напечатано сообщение Семенова о полученном им от Горького письме, где он просил прислать ему описание наиболее ярких типов «строителей жизни».
В связи с этим мне припомнилось описание Франтишка Аляхновича посещения М. Горьким Соловков. Сам Аляхнович — один на зачинателей белорусского театра, поверив советской пропаганде, в конце 1926 года приезжает в Советскую Беларусь, а через четыре дня арестовывается ГПУ. Лишь в 1933 году, 6 сентября, он освобождается.
Вернувшись в Западную Беларусь, Ф Аляхнович написал воспоминания о годах заключения «У капцюрох Г.П.У.». За короткий срок они выдержали издание на семи языках, открывая правду о социалистическом строительстве в СССР. Это не могло оказаться без последствий, и 3 марта 1944 года Аляхнович был убит подосланным агентом. Сама книга «У капцюрох Г.П.У.» развеивающая миф о том, что репрессии начались лишь в 1937 году, была долго не доступна читателю.
В некоторых местах книги мимоходом указывается о нахождении в Соловках якутов.
«К 1928 году на Соловецком острове было больше 10000 заключенных. Среди такого количества людей встречались представители самых различных национальностей, какие входили и не входили в состав СССР. От якутов с плоскими лицами до сыновей Кавказа с орлиными носами, от финнов и узбеков до немцев китайцев... Среди многоязычной массы согнанных со всех концов Европы и Азии на Соловки заключенных было 17-18 процентов женщин... Есть белоруски и польки, украинки и финки, башкирки, якутки, грузинки, армянки, венгерки, немки и т. д.» (стр. 177).
«Ночь. На нижних и верхних нарах торчат ряды босых ног. Грязных, вонючих, искривленных, перепутанных с ногами соседей. В воздухе кислый дух от человеческого пота и от других, еще противнейших запахов. Под потолком курит маленькая керосинка. Стекла в керосинке давно уже нет, так как его разбили, и открытый фитиль насыщает воздух вонью горящего керосина. Тишину нарушает храп натруженных людей, временами стон вырвется из грудей, которые давит безысходность. Прекратились проклятья, ругань, жалобы: сон всех помирил и соединил в братских объятиях. Узбек из Туркестана своей грязной, давно немытой рукою обнял во сне шею якута. Украинец из-под Полтавы закинул вонючую ногу на живот грузина с Кавказа» (стр. 178).
Не исключено, что якутам довелось увидеть, как приезжал на Соловки М. Горький.
«Однажды летом приехал на наш остров Максим Горький.
Было это в 1928 или 1929 году — хорошо уже не помню. Года на каторге такие похожие один на другой, время течет так однообразно, что хронология событий не держится в памяти — остаются только одни впечатления: крепкие, неистребимые, но не увязанные с ходом времени.
На приезд уважаемого гостя в соловецком театре артистическими силами заключенных готовился концерт с отборной программой. Артисты имели «трему» (дрожание от страха). Время, на которое было назначено начало концерта, прошло. Но гостей в зале еще не было. Только серая масса заключенных заполняла скамейки.
Вдруг, поставленный возле дырки в занавесе, сторож крикнул: «Идут! Идут!» — и за кулисами началась горячка: инспектор проверял, все ли участники концерта готовы, все ли на своих местах.
Я взобрался на «каласники» (галерею вокруг сцены за кулисами), припал глазом к дыре, просверленной в деревянной стене, и с большим интересом присматривался к Максиму Горькому, который сидел в первом ряду скамеек вместе со своим сопровождением. Рядом с ним сидела какая-то молодая женщина в мужской одежде из темной кожи, дальше агенты ГПУ в длинных, до пят, шинелях. Эта женщина была, как мне после сказали, дочь писателя.
Мой интерес имел двойную причину. Горького до этого я никогда не видел. Еще не сойдя со школьной скамьи, я вместе со своими друзьями зачитывался произведениями молодого тогда писателя, который первый ввел в русскую литературу тип «босяка» — русского люмпен-пролетария. Кроме этого г. Пешков (настоящая фамилия Горького) — уже не как писатель, а как человек — имел в моих глазах особенное очарование по причине своих свободолюбивых взглядов, частых конфликтов с властями, необычную, полную всяких приключений, бурную молодость. Сегодня этот человек сидел вот тут, неподалеку от меня, — снопы света с верхней рампы падали на зал и хорошо освещали это старое сейчас лицо с обвисшими усами. В этом же зале, вокруг него, были собраны люди, для которых так же дороги свободолюбивые идеалы, которые, как и он, боролись с московским самодержавием... Эти фигуры в серых, пропитанных от частой дезинфекции запахом формалина «бушлатах» — эти же люди, что когда-то скитались по царским острогам и, как Горький, мечтали о вольной России.
Лицо Горькою выражало страшнейшую скуку... Сидел он слегка сгорбившись и безразлично смотрел на эстраду, с которой плыли звуки музыки, песен — всей программы, составленной в его честь.
А возможно мне это показалось? Возможно, автор «Буревестника» был мыслями в прошлом, возможно. сравнивал себя давнишнего с собой теперешним? Возможно, это было проявлением не скуки, а сожалением обманутых надежд, проявлением боли и мук совести?..
Какие впечатления вызвали у Горького Соловки? — этот вопрос задавали мы себе. Правда, самостоятельно советский писатель не ступил здесь ни одною шага, ибо везде с ним ходили агенты ГПУ. Как заграничные туристы в СССР, видят только то, что вежливые хозяева хотят им показать, так и Горького водили только туда, где он мог увидеть одни показательные стороны. «Да нет! — думали мы. — Человек с таким богатым жизненным опытом сможет рассмотреть спрятанную правду, перед проницательным взглядом Горького правда не спрячется...»
Что напечатает Горький в газетах после своего возвращения с Соловков? — спрашивали мы по своей наивности.
На Соловецком острове существовала исправительная колония для малолетних преступников. В отдельных бараках собирали молодежь из уголовников. На фоне общей пассивности каэров («контрреволюционеров») эти молодые воры, душегубы, поджигатели, насильники отличались своей юностью, бунтарством, игрой с опасностью. Ножевые расправы, воровство и другие преступления были среди них, наверное, каждодневным явлением. Продержав какое-то время в этой соловецкой колонии, где их старались взрастить как правоверных советских граждан, вбивая в головы мудрость «политграмоты», большинство их после высылали в колонию для малолетних преступников в Балашове под Москвою, где их опробовали как агентов криминальной милиции, ибо в этой отрасли они могли быть очень полезны из-за своих старых связей в преступном мире.
Не знаю, как это случилось, но назавтра Горький как-то освободился из-под опеки своих «хозяев» и сам один выбрался в путешествие по острову. Тут его подстерегли воспитанники колонии, пригласили в свой барак и начали рассказывать, как бьют заключенных за невыполненные работы, про раздевания зимой, про работу сверх силы, про плохую еду...
Горький внимательно слушал их рассказы, не высказывая, однако, своего взгляда на эти дела.
Не знаю, как и были ли наказаны «колонисты» за свой смелый поступок. Думаю, что некоторые из них тяжело отмучились за свою смелость... Весть об этом разговоре быстро разнеслась по лагерю. Мы были убеждены, что этот +«диссонанс» удержит перо писателя от выписывания похвал советской политике.
Оказалось по-другому. Через несколько недель прочитали мы в советской прессе слова восхищения Горького жизнью заключенных в Соловецком лагере...
А сам он, пробыв пару дней на соловецком острове, вернулся на солнечный остров Капри».
(Ф. Аляхнович, «У капцюрох Г.П.У.»).
Подготовил Алесь Барковский.
/Молодежь Якутии. Якутск. 23 июня 1992. С. 4./
ЗГАДКА ПРА Ф. АЛЯХНОВІЧА
Беларус Алесь Баркоўскі — уважлівы дасьледчык беларуска-якуцкіх гістарычных, культурных і літаратурных сувязей. Яно зразумела. Як толькі сыходзіць з Лены сьнег, сьпяшаецца мінчанін А. Баркоўскі ў далёкі Якуцк на працу. А надарыцца там вольная хвіліна, то працуе ў мясцовай бібліятэцы, чытае даўнія газэты і часопісы. І шмат што знаходзіць цікавага.
А вось нядаўна Алесь Баркоўскі пазнаёміў якуцкага чытача з урыўкам з успамінаў вядомага беларускага драматурга Францішка Аляхновіча “У кіпцюрах ГПУ”. Справа ў тым, што ў сваіх запісах наш зямляк, прайшоўшы цераз Салаўкі, згадваў і якуцян — сталінскіх вязьняў. У цэнтры ўрыўка, падрыхтаванага і перакладзенага на рускую мову А. Баркоўскім, — сустрэча астрожнікаў з Максымам Горкім.
Публікацыя ажыцьцёўлена ў газэце “Молодежь Якутии”.
Алесь Карлюкевіч
/Голас Радзімы. Мінск. 25 лютага 1993. С. 4./
СОЛОВКАР КАПРИ БУОЛБАТАХТАР
(Саха сирин дьонноро Максим Горькайы кытта икки арааһынай көрсүүлэрэ)
Бу матырыйаалы А. А. Семенов кэргэниниин Каприга тиийэ сылдьыбыттарын уонна онтон Горькайы көрсүбүттэрин, итиэннэ Саха сириттэн онно дьахталларга тиийэ ыытылла сылдьыбыттарын быһыытынан киллэрилиннэ.
Ф. Аляхнович “У капцюрох ГПУ” диэн кинигэтигэр Үрүҥ (Белое) муораҕа баар Соловецкай арыыларга 1926-1933 сылларга. сахалар (эр да дьон, дьахталлар да) ыытылла сылдьыбыттарын туһунан суруйбута суруллар. Оччо ыраах сахалартан кимнээх, хаһан, тоҕо ыытылла сылдьыбыттарын туһунан историктар быһаараллара буоллар диэн баҕарыллар.
1912 с. «Якутские окраины» хаһылты көрө сылдьан, мин ханнык эрэ А. Семенов «На Капри у М. Горького» диэн ыстатыйатыгар иннэ туспүтум:
“Ааһан эрэр сылга кулун тутар ыи саҕаланыытыгар кэргэиим биһиги Каприга бара сылдьарга быһаарыммыппыт. Арыы икки кэрэхсэбиллээх тугэннэрэ: халлаан күөҕэ өҥнөөх хана хаспаҕа уонна Горькай биһигини онно барарбытыгар тардыбыта...”
Суруйааччы олорор дьиэтнн туһунан кэпсээн баран, Семенов салгыы сурунбут: “Чаас буолан баран Горькай кэлбитэ. Кини балачча уорастыгас көрүҥэ аан бастааҥҥыттан туох да үчүгэйи эрэннэрбэтэҕэ, ол гынан баран кини, ыраах уонна бэйэтэ ураты интэриэһинэи кыраай туһунан истэн баран, сэргэхсийбитэ... Иккиэн бнлэр дьоммут бааллар эбит. Холобур, Саха сириттэн Горькай М. В. Сабунаевы үчүгэндик өйдүүр, кини Сабунаевы өрдөөҕүтэ, Нижнэй Новгородка кыбаас атыытыгар, хас да төгүл көрсүбүт...”
“Якутская окраина” хаһыат атын, кэнники нүөмэритэр Семенов туһунан бэчээттэммит этэ. Онно кини Горькайтан сурук туппутун, ол сурукка Горькай “олоҕу тутааччылар» ордук чаҕылхай типтэрин туһунан суруйан ыыт диэн киниттэн көрдөспүт этэ.
Итинэн сибээстээн мин М. Горькай Соловкаларга кэлэ сылдьыбытын туһунан Франтишек Аляхнович суруйбутун өйдөөн ылбытым. Аляхнович бэйэтэ — белорусскай театры саҕалааччылартан биирдэстэрэ. Кини советскай пропаганданы итэҕэйэн, 1926 сыл бүтүүтүгэр Советскай Белоруссияҕа кэлбитэ, кэлбитин кэннэ түөрт хонон баран ГПУ хаайбыта. 1933 с. балаҕан ыйын 6 күнүгэр эрэ босхоломмута.
Арҕаа Бслоруссияҕа төннөн кэлэн баран, Ф. Аляхнович «У капцюрох ГПУ» диэн кинигэни — хаайыыга сыппыт сылларын туһунан ахтыыны суруйбута. Кылгас кэм устатыгар бу кинигэ сэттэ омук тылынан бэчээттэнэн тахсыбыта, ССРС-ка социалистическай тутуу туһунан кырдьыгы аспыта. Ол содула суох хаалыа суохтааҕа, онон 1944 с. кулун тутар 3 күнүгэр Аляхновиһы кистэлэҥ сыаллаах ыытыллыбыт агент өлөрбутэ. Репрессия 1937 сыллаахтан эрэ саҕаламмыта диир сымыйа дойҕоҕу саралаабыт «У капцюрох ГПУ» диэн кинигэни өр бириэмэ устатыгар ааҕааччы кыайан булан аахпатаҕа.
Соловкаларга сахалар баалларын туһунан кинигэҕэ хас да сиргэ кылгастык ыйыллар.
“1928 сыллаахха Соловецкай арыыга 10 000 тахса хаайыылаах баара. Оччо ахсааннаах дьоннор ортолоругар саамай арааһынай омуктар, ССРС састаабыгар киирбиттэр да уонна киирбэтэхтэр да, представителлэрэ бааллара. Хаптаҕай сырайдаах сахалартан хомпоруун хотой муруннаах Кавказ уолаттарыгар тиийэ, финнэртэн уонна узбектартан немецтэргэ итиэннэ китаецтарга тиийэ... Европа уонна Азия бары муннуктарыттан үүрүллэн кэлэн Соловкаҕа хааныллыбыт араас тыллаах баһаам элбэх дьоннор ортолоруттан 17-18 бырыһыана дьахтар этэ... Белорускалар уонна полькалар, украинкалар уонна финкалар, башкиркалар, саха дьахталлара, грузинкалар, армянкалар, венгеркэлэр, немкэлэр уо. д. а” (177 стр.).
“Түүн. Алларааҥы уонна үөһээҕи наараларга сыгынньах атахтар кэккэлээн сыталлар. Кирдээхтэр, куһаҕан сыттаахтар, араастаан токуруйбуттар, кэккэлэһэ сытааччылар атахтарын кытта булкуспуттар. Киһи көлөһүнүттэн уонна өссө ордук куһаҕан атын сыттан салгыҥҥа аһыы сыт аҥылыйар. Дьиэ үрдүн анныгар кыракын кыраһыыҥка умайар. Кыраһыыҥка тааһын алдьатаннар, тааһа суох буолбута ыраатта, онон аһаҕас битиил салгыны умайар кыраһыын куһаҕан сытынан тунуйар. Уу чуумпуну сылайбыт дьоннор хаһыҥырааһыннара аймыыр, бириэмэ бириэмэнэн киһи түөһүттэн төлө биэрэр ынчык иһиллэр. Кырыыс, үөхсүү, үҥсүү тохтообут: утуйуу барыларын эйэлэһиннэрбит уонна бырааттыы куустуһуннаран холбообут: Туркестантан кэлбит узбек бэйэтин кирдээх, быданнааҕыта суумматах илиитинэн утуйа сытар саха киһитин моонньуттан кууспут. Полтаваттан кэлбит украинец бэнэтин куһаҕан сыттаах атаҕын Кавказтан кэлбит грузин иһигэр уурбут” (178 стр.).
Соловкаҕа М. Горькаи кэлэ сылдьыбытын онно баар сахалар да көрбүт буолуохтарын сөп.
“Биирдэ сайын биһиги арыыбытыгар Макснм Горькай кэлэ сылдьыбыта.
Ол 1928 дуу биитэр 1929 дуу сыллаахха этэ — хайыы үйэ үчүгэйдик өндөөбөппүн. Хаатырҕаҕа сыллар бэйэ-бэйэлэригэр олус маарынныырдык ааһаллар, бириэмэ өрүү биирдик устар, онон событиелар хаһан буолбуттарын киһи кыайан өйдүү сылдьыбат — онно өйдөөбүт, билбит кытаанах, имири эстибэт, ону тэҥэ бириэмэ хаамыыларыттан уларыйан испэт санааларыҥ эрэ хаалар.
Убаастабыллаах ыалдьыт кэлэригэр хаайыылаахтар артистичсскай күүстэринэн соловецкайдааҕы театрга талыллан ылыллыбыт программалаах концерт бэлэмнэммитэ. Артистар “тремалаах” (кутталтан олох илигирэс) этилэр. Концерт саҕаланыахтаах бириэмэтэ ааспыта да, саалаҕа ыалдьыттар өссө суохтара. Ыскамыайкаларга хааныылаахтар сиэрэй маассалара эрэ олороллоро.
Быыс хайаҕаһынан көрө турар остуорас эмискэччи: “Иһэллэр! Иһэллэр!” — диэн хаһытаабыта уонна кулиса кэтэҕэр ыгылҕан саҕаламмыта: инспектор концерт кыттыылаахтара бары бэлэмнэрин, баалларын-суохтарын бэрэбиэркэлээбитэ.
Мин “каласникка” (кулиса кэтэҕэр сценаны тулалыыр галереяҕа) тахсыбытым, мас истиэнэҕэ оҥоһуллубут үүтүгэр харахпын даҕайбытым уонна интэриэһиргээн Максим Горькайы көрбүтүм, кини бэйэтин кытта батыһан кэлбит дьону кытта ыскамыайкалар бастакы эрээттэригэр олороро. Кини аттыгар кэккэлэһэ хара тирииттэн тигиллибит эр дьоннор таҥастарын кэппит ханнык эрэ эдэр дьахтар, онтон антах уһун, тиҥилэхтэригэр тиийэр синиэллээх ГПУ агеннара олороллоро. Кэлин билбитим, ол суруйааччы кыыһа этэ.
Мин икки биричиинэнэн интэриэһиргээбитим. Маныаха диэри Горькайы олох хаһан да көрө илигим. Оскуолаҕа үөрэнэ сылдьан, мин бэйэм доҕотторбун кытта оччотооҕуга эдэр суруйааччы айымньыларын умсугуйан ааҕарым. Горькай нуучча литературатыгар “босяк” — нуучча люмпен-пролетариатын тибин аан бастаан киллэрбитэ. Ону таһынан г. Пешков (Горькай дьиҥнээх фамилията) — хайыы үйэ суруйааччы буолбакка, киһи быһыытынан — бэйэтин көҥүлү таптыыр көрүүтүнэн, былаастары кытта чаастатык атааннаһарынан, арааһынай ураты быһылааннарынан, дохсун эдэр сааһынан мин харахпар маһаа кэрэтик көстөрө. Бүгүн ол киһи бу манна, миигиттэн ырааҕа суох олорбута, — үөһээҥи рампаттан (сцена муостатын иниики кытыытын сырдатар, публикаттан көстүбэт сырдатар аппаратура) сырдык сүүмэҕэ саалаҕа түһэрэ уонна намылыйан түспүт бытыктаах билигин кырдьыбыт сирэйи үчүгэндик сырдатара. Бу саалаҕа, кинини тула эмиэ көҥүлү таптыыр идеаллары олус күндүтүк саныыр дьоннор хомуллан олоролоро, ол дьоннор, эмиэ кини курдук, Москва самодержавиетын кытта охсуспуттара... Сиэрэй, чаастатык дезинфекцияланар буоланнар формалин сытынан аҥылыйар “бушлаттаах” (сукуна кууркалаах) ити фигуралар — хаһан эрэ ыраахтааҕы хаайыыларын кэрийэ сылдьыбыт уонна, эмиэ Горькай курдук, көҥүл Россия туһунан баҕара санаабыт дьоннор этилэр.
Горькай сирэйэ аһары чуҥкук көрүҥнээҕэ... Кини кыратык бөгдьөллөн олороро уонна эстраданы аахайбаттык көрөрө. Эстрадаттан, программата бүтүннүүтэ кини чиэһигэр оҥоһуллубут, музыка, ырыа дьиэрэйэрэ.
Баҕар, миэхэ алҕас оннук буолан иһиллибитэ буолуо? Баҕар, “Буревестник” автора былыргыны санаабыта, бэйэтин уруккутун билиҥҥитин кытта тэҥнээбитэ буолуо? Баҕар, ол чуҥкунуу буолбакка, албыннаммыт эрэйиттэн хомойуу, ыарытыйыытын уонна суобас эрэйин көстүүтэ эбитэ буолуо?
Горькай Соловка туһунан тугу санаабыта буолла? — ити боппуруоһу биһиги бэйэбититтэн ыйыппыппыт. Кырдьык, советскай суруйааччы соҕотоҕун манна биир да хардыыны оҥорботоҕо, ханна баҕарар кинини кытта ГПУ агеннара сылдьыбыттара. ССРС-ка кэлэр граница таһынааҕы туристар эйэҕэс хаһаайыттар тугу көрдөрүөхтэрин баҕаралларын эрэ көрөллөрүн курдук Горькайга да соҕотох көрдөрүүлээх эрэ өртүн илдьэн көрдөрбүттэрэ. “Оннук буолбатах! — дии санаабыппыт биһиги. — Олоххо-дьаһахха итинник баай опыттаах киһи кистэммит кырдьыгы көрүөн сөп, Горькай өтө көрүмтүөтүттэн кырдьык кистэнэн хаалыа суоҕа...”
Соловкалартан төннөн тиийэн баран Горькай хаһыаттарга тугу эрэ бэчээттиир? — диэн, кэнэммит бэрт буолан, бэйэбититтэн ыйыппыппыт.
Соловецкай арыыга аҕыйах саастаах преступниктарга көннөрөр-иитэр колония баар этэ. Сорох бараактарга эдэр криминалистары (холуобунай буруйу оҥорооччулары) хомуйан олордоллоро. Каэрдар (“революцияны утарааччылар”) уопсай пассивнай быһыыларыгар-майгыларыгар тэҥнээтэххэ ол эдэр уоруйахтар, өлөрүөхсүттэр, уоттааччылар, күүһүлээччилэр бэйэлэрин эдэрдэринэн, бууннааһыннарынан, кутталлаах быһыыны-майгыны оҥороллорунан уратылаахтара. Быһаҕынан анньыһыы, уорсуу уонна атын да буруйу оҥоруу кинилэр ортолоругар, арааһа, күн аайы буолар быһыылааҕа. Кинилэри бу соловецкайдааҕы колонияҕа өр тутан, кинилэр төбөлөрүгэр “политграмота” муудараһын киллэрбитэ буолан, сиэрдээх советскай гражданнар гына иитэ сатаан баран, үксүлэрин Москва таһынааҕы Балашовкаҕа буруйу оҥорооччу эдэр ыччаттар колонияларыгар ыыппыттара. Онно кинилэри криминальнай милиция агеннарын быһыытынан үлэлэтэн көрбүттэрэ, ол эбэтэр кинилэр, буруйу оҥорор эйгэҕэ бэйэлэрин урукку сибээстэрэ баарын быһыытынан, агеннааһыннара олус туһалаах буолуон сөбө.
Хайдах оннук буолбутун билбэтим, нөҥүө күнүгэр Горькай бэйэтин “хаһааныннарын” көрүүлэриттэн-истиилэриттэн хайдах эрэ босхоломмут, онон кини бэйэтэ соҕотоҕун арыыны кэрииэ барбыт. Манна кинини колонияҕа интиллээччилэр кэтээннэр, бэйэлэрин бараактарыгар ыҥыран киллэрбиттэр уонна хаайыылаахтары үлэни толорботохторуна хайдах кырбыылларын, кыһын таҥастарын сыгынньахтыылларын, киһи кыайбат үлэтин үлэлэтэллэрин, аһылык куһаҕанын кэпсээн барбыттар...
Бэйэлэрин хорсун быһыыларын иһин “колонистар” буруйдаммыттарын-буруидамматахтарын билбэппин. Бэйэлэрин хорсун быһыыларын иһин кинилэр сорохторо ыараханнык муҥнаммыттара буолуо дии саныыбын... Ол кэпсэтии туһунан сурах лааҕырга бүтүннүүтүгэр тарҕаммыта.
Биһиги ол “диссонанс” (музыкаҕа — араас тоннар араастык тыаһааһыннара, поэзияҕа — туочунайа суох ритма) суруйааччы советскай политиканы хаиҕааһыныттан тохтотуо дии санаарыппыт.
Атын буолбута. Хас да нэдиэлэ буолан баран биһиги советскай прессаҕа Горькай Соловецкай лааҕырга хааныылаахтар олохторун сөҕөн суруйбутун аахпыппыт.
Горькай Соловецкай арыыга иккн хонон баран, күннээх Капри арыыга барбыта”.
1992 с.
Ф. Аляхнович,
Алесь Барковскай бэлэмнээбитэ
Тылб. Ф. П. Ефимов
/Саха Сирэ, сахалар таабырыннах уонна кэрэхсэбиллэх былыргылара. Дьокуускай. 1994. С. 239-244./
НАДРУКАВАНА Ў ЯКУЦКУ
Напрыканцы 1994 г. у Якуцку пабачыў сьвет зборнік “Загадкавае і надзвычайнае мінулае Якуціі ды якутаў” на якуцкай мове. Выпусьціла яго якуцкае таварыства “Кніга”, а склаў яе ды пераклаў артыкулы Фёдар Пятровіч Яфімаў. Разам з іншымі размаітымі матэрыяламі туды ўвайшлі: артыкул супрацоўніка Жлобінскай раённай газэты Міколы Шуканава “Слова аб далёкай Якуціі”, пра творчасьць Сяргея Палуяна (раней гэты артыкул друкаваўся ў часопісе “Полярная звезда” , N 2 за 1982 г.). урывак з успамінаў “У кіпцюрах ГПУ” Ф. Аляхновіча (раней друкаваўся ў газэце “Молодежь Якутии” за 23 чэрвеня 1992 г. пад назвай “Соловки — не Капри”), дасьледаваньне Е. Аканешнікава аб Э. Пякарскім, А. Паўлава аб Прончашчавых ды разважаньні С. Нікалаева над артыкулам I. Ласкова “Анамастычны дэтэктыў” (Полярная звезда”, 1989 г., NN 5-6). Кніга гэтая разьлічана на шырокае кола чытачоў, у асноўным — на моладзь.
Алесь Баркоўскі
/Літаратура і Мастацтва. Мінск. 12 студзеня 1996. С. 12./
Недавно, роясь в своем домашнем архиве, я обнаружил редкую, кажется, еще не публиковавшуюся фотографию. На ней Алексей Максимович Горький сидит в окружении двух, сегодня почти никому не известных людей в полувоенной форме. Приоткроем историю фотографии и расскажем, кто они, эти люди, изображенные на фото вместе с великим писателем.
В июне 1929 года А. М. Горький в ходе своих поездок по Стране Советов посетил печально известные Соловецкие острова в Белом море. Здесь в давние времена селились беглые, сюда во времена царя Алексея Михайловича ссылались раскольники, стоял знаменитый монастырь, вокруг которого жили свободные люди. Потом пароходик привез сюда первых ссыльных. В 1923-1936 годах здесь был Соловецкий лагерь особого назначения (сокращенно СЛОН). А с 1936 года по 1939 год СЛОН был переименован в СТОН (вот уж поистине правдиво — А. X.) — Соловецкая тюрьма особого назначения. Позже пароход «Семен Буденный» вывез оставшихся в живых узников в лагеря Норильска и Дудинки и Соловецкий лагерь-тюрьма прекратил свое существование. Через этот лагерь в первые годы Советской власти прошли «классовую перековку» тысячи людей — от белогвардейцев, эсеров, меньшевиков, анархистов до уголовников, проституток и проштрафившихся чекистов. Это было в период, когда тюрьмы пытались заменить принудительными работами. Соловки — один из первых лагерей ГУЛАГа. Здесь призывали к ударному труду и даже по чьей-то злой иронии или сознательно одно время были вывешены призывы: «Соловки — рабочим и крестьянам», «Железной рукой загоним человечество к счастью». Эти призывы не были пустым звуком, они воплощались в жизнь. Соловки, особенно в 30-е годы, ударно «заселялись» рабочими и крестьянами, представителями интеллигенции и прочими «врагами народа». В этом лагере побывало большое количество совершенно невинных людей. Среди них ныне известный ученый, академик Дмитрий Сергеевич Лихачев, который в годы юности отбывал здесь свой срок, и многие-многие другие известные и неизвестные узники. Некоторые из уцелевших мучеников лагеря стали живыми героями художественно-публицистического фильма «Власть Соловецкая», сделанного на «Мосфильме», премьера которого состоялась в конце прошлого года в Москве.
...Итак, Горький на Соловках. Он захотел своими глазами посмотреть этот кромешный ад. В поездке его сопровождала группа ответственных работников НКВД, среди них начальник Главного управления лагерей НКВД Глеб Иванович Бокий (1879-1940) — видный советский и государственный деятель, чекист школы Дзержинского (на фото справа). Член партии с 1900 года. Участник революции 1905-1907 годов и Великой Октябрьской социалистической революции. 12 июля 1921 года на заседании СНК под председательством В. И. Ленина Глеб Иванович по предложению президиума ВЧК был утвержден членом коллегии ВЧК. В 30-е годы Г. И. Бокий был необоснованно репрессирован, а в 50-е годы реабилитирован (посмертно).
История сохранила несколько записок В. И. Ленина Г. И. Бокию, связанных с хищениями ценностей в Государственном хранилище ценностей (Гохран) РСФСР.
16 мая 1921 года работник Гохрана Я. М. Юровский рассказал о хищениях в этом учреждении В. И. Ленину. В. И. Ленин в тот же день поручил сотруднику ВЧК Г. И. Бокию провести строжайшее расследование. 20 мая он переслал ему письмо Юровского о положении в Гохране.
В телефонограмме от 23 мая В. И. Ленину Бокий указывал, что сведения Юровского якобы сильно преувеличены и что принимаются меры для того, чтобы довести хищения в Гохране до минимума. На телефонограмме имеется пометка В. И. Ленина «Напомните мне».
На следующий день, 24 мая, Владимир Ильич написал Г. И. Бокию письмо: «Получил Вашу телефонограмму. Совершенно неудовлетворен.
Так нельзя.
Вы должны расследовать дело детально и дать мне точные сведения, а не такой «взгляд и нечто»: «преувеличены»... «полное прекращение кражи невозможно» (??!!)
Это безобразие, а не доклад.
1) Назовите мне всех ответственных лиц;
2) описать организацию дела;
3) перечислить кражи все, точно; время; сумма.
4) Сколько всех работающих? (приблизительно их состав? стаж? и т. п.)
5) Какие именно меры там принимаются для прекращения хищений? Точные указания мер.
6) Когда был суд и расправа там (IV.1920?)? Все случаи крупных судов? Итоги наказанных?
Известите меня о получении этого и сроке исполнения» (См.: В. И. Ленин. Полн. собр. соч. Т. 52. С. 207-208).
28 мая 1921 года Г. И. Бокий представил В. И. Ленину доклад с подробными сведениями о положении в Гохране (личном составе, о структуре, о случаях хищений) и перечнем судебных дел по Гохрану. В докладе предлагались меры для улучшения работы и предотвращения хищений. Этот доклад вместе с сопроводительным письмом В. И. Ленина направлен 29 мая заместителю народного комиссара финансов А. О. Альскому.
Все вышеизложенное говорит о том, как Владимир Ильич строго следил за соблюдением революционной законности и прохождением в ВЧК дел, связанных с раскрытием и пресечением особо опасных преступлений.
Биографические сведения о другом, сидящем с Горьким, человеке более скудны. Это — также чекист школы Дзержинского, старый член партии, участник гражданской войны, награжденный орденом Красного Знамени Матвей Самойлович Погребинский. В это время он ведал в НКВД Управлением (или отделом), занимавшимся трудовыми колониями для подростков. Известно также, что Ф. Э. Дзержинский в 1922 году поручил М. С. Погребинскому организацию первой в стране трудовой коммуны ОГПУ в Болшеве, недалеко от Москвы. Это был живописный уголок. Рядом, в деревне Костино, находился совхоз. В 1922 году здесь побывали В. И. Ленин, Н. К. Крупская и председатель ОГПУ, председатель Комиссии при ВЦИК по улучшению жизни детей Ф. Э. Дзержинский. Ленину очень понравились эти места и он посоветовал организовать детскую коммуну в Болшеве. Феликс Эдмундович горячо поддержал идею и принялся за ее осуществление.
Писатель Юрий Дмитриев так описывает начало организации Болшевской коммуны. «Утром (т. е. вскоре после возвращения из Болшева — А. X.) Дзержинский вызвал сотрудника ОГПУ Матвея Погребинского. Он не раз разговаривал с ним, не раз поручал ему трудные и опасные задания. Но сегодня Феликс Эдмундович не торопился. Он почему-то долго рассматривал Матвея, будто видел впервые этого невысокого широкоплечего человека с маленькими усиками на смуглом лице и орденом Красного Знамени на выцветшей, но аккуратно выутюженной и заштопанной гимнастерке.
— Недавно мы с Владимиром Ильичом и Надеждой Константиновной были недалеко от станции Болшево, — задумчиво начал Дзержинский, все еще продолжая пристально разглядывать Погребинского, — чудесное место! Просто удивительное! А когда мы уезжали, Ильич сказал: «Вот здесь бы надо поселить беспризорных ребят! Здесь и природа будет помогать их воспитанию!..» — Дзержинский замолчал.
— Так вот, товарищ Погребинский. — Феликс Эдмундович тряхнул головой и заговорил, как всегда, быстро, возбужденно, — вы поедете в Болшево. На разведку так сказать... Поезжайте немедленно». (См.: Юрий Дмитриев. Первый чекист. Эпизоды героической жизни. Молодая гвардия, 1967, с. 192—193).
И скоро чекист Погребинский (тот самый, что сфотографирован с Горьким) уже вез первую партию малолетних преступников, будущих коммунаров в Болшево. Болшевская коммуна, которую впоследствии по настоянию ее воспитанников и педагогов назвали именем Дзержинского, начала жить и работать. И в этом немалая заслуга М. Погребинского. Больше об этом замечательном человеке нам, к сожалению, ничего не известно.
О А. М. Горьком нет нужды рассказывать в этой заметке. Стоит только упомянуть, что свои впечатления от поездки по Стране Советов, в том числе и посещении Соловецких островов, он в том же 1929 году опубликовал в журнале «Наши достижения» под общим заголовком «По Союзу Советов».
В заключение следует ответить на возможный вопрос любознательных читателей: как указанная выше фотография попала в мой архив. Отвечаю: ее мне любезно прислал в 1975 году из Каунаса ветеран органов НКВД, коммунист Н. Р. Сигалов. А ему эту фотографию подарил сын М. С. Погребинского.
А. Хацкевич,
доктор исторических наук, профессор
/Политический собеседник. № 3. Минск. 1989. С. 29-30./
Алексей Алексеевич Семёнов – род. 12 (25) марта 1882 г. в с. Тамир Троицкосавского уезда Забайкальской области Российской империи в многодетной крестьянской семье.
В 1897 г. окончил Троицкосавское четырехклассное городское училище, работал письмоводителем у мирового судьи, мелким служащим конторы торгового дома «Коковин и Басов». Через несколько лет был переведён бухгалтером в Якутский филиал торгового дома, а через 10 лет возглавил его.
Он был одним из основателей общества взаимопомощи приказчиков, самодеятельность которого послужила началом Русскому драматическому театру в Якутске. В 1907 году Семёнов способствовал изданию газеты «Якутский край» на русском и якутском языках. Он был одним из тех, кто организовал телефонную связь и первую электростанцию в Якутске. Семёнов дружил с Максимом Горьким, вёл с ним переписку. Он навещал Горького на острове Капри в 1912 году, а позже в Париже. Горький присылал книги в клубную библиотеку общества взаимопомощи.
Алексей Семенов был знаменит тем, что в 1918 году он организовал Якутское общество розничной торговли, а так как денежной массы катастрофически тогда не хватало он, отыскав на одном из складов запас винных этикеток, от руки написал на этикетке «Мадера» - 1 рубль, «Кагор» - 3 рубля, «Портвейн» - 10 рублей и «Херес» - 25 рублей, дополнив написанное печатью общества, вручил эти «деньги» своим клиентам. Друг А. Семенова «босяк» М. Горький, по видимому считая северные народы придурками, писал из солнечного капиталистического Капри, что «якуты и тунгусы очень хорошо принимали эти деньги, как заработную плату и как цену продуктов!.. Если бы у него [А. Семенова] не нашлось под руками винных этикеток, он, вероятно, выпустил бы деньги не на простой, а на клозетной бумаге». /Горький А. М. О единице. // Новый мир. Москва. № 11. 1960; Дробкин Л. З. Самые оригинальные деньги. // Деньги и кредит. Москва. № 4. 1989. С. 67-69; Иванова А. А. Народный комиссариат финансов в 20-х годах ХХ века. // Якутский архив. Якутск. № 3. 2006. С. 28-31./ Такой изготовитель денег понравился большевистской власти. На заседании Ревкома ЯАССР от 31 августа 1922 года «постановили ввиду болезни освободить тов. Бялыницкого-Бируля от обязанностей Наркомфина ЯАССР и назначить для работ по Наркомфину ЯАССР тов. А. А. Семенова…». «НКФин Бялыницкий уволен за ненадобностью. /Закрытое письмо М. К. Аммосова в ЦК РКП(б) о внутреннем политическом положении Якутии /не ранее 1 октября 1922 г./. // М. К. Аммосов. Неизвестные страницы жизни и деятельности. Сборник документов и материалов. Якутск. 1998. С. 83; Якутск. 2007. С. 86./
27 сентября 1937 г. Семенов был арестован УГБ НКВД ЯАССР по ст. 58-6 УК РСФСР. Постановлением Тройки НКВД ЯАССР от 2 октября 1938 г. осуждён к высшей мере наказания. 3 октября 1938 года расстрелян.
С 1907 года Семенов был женат на Наталье Петровне Угловской. У них было трое детей. Два сына — Иван и Василий и дочь, умершая в младенчестве.
Наталья Петровна Угловская (Семенова) – род. в 1888 г. в г. Калган (Чжанцзякоу, Китай), где конце XIX века существовала колония русских чаеторговцев. После Октябрьского переворота 1917 г. работала в Якутске секретарем отдела кадров ЯТУ ГУСМН. Арестована 18 сентября 1937 г. УГБ НКВД ЯАССР по ст. ст. 58-3, 58-11 УК РСФСР. Постановлением Особого совещания при НКВД СССР от 16 марта 1938 г. осуждена к 8 годам ИТЛ. Постановлением Тройки НКВД ЯАССР от 21 октября 1938 г. осуждена к ВМН. Расстреляна 25 ноября 1938 в г. Якутске.
Литература:
* Семенов Алексей Алексеевич. // Книга памяти. Книга-мемориал о реабилитированных жертвах политических репрессий 1920 - 1950-х годов. Т. 1. Якутск. 2002. С. 200.
* Семенова Наталья Петровна. // Книга памяти. Книга-мемориал о реабилитированных жертвах политических репрессий 1920 - 1950-х годов. Т. 1. Якутск. 2002. С. 201.
Абрахамия Китаеза,
Койданава
