Любые большие дороги начинаются из малых
городов и деревень, из скромных уголочков сельской провинции и городских улиц,
дворов... Так и в писательских судьбах. Родился на Гродненщине, а как известный
многим поколениям детский литератор состоялся в Москве. Первые уроки грамоты
получил где-нибудь в Слуцке или Несвиже, а большие дороги вывели в широкий мир,
дали университетское образование в Санкт-Петербурге или Москве. Устремленность
к новому, жизненные коллизии объединяют в судьбах известных людей разные города
и страны. Все это отражается и на биографии, и на творчестве. Случается еще и
по-другому, когда в силу тех или иных социальных, политических явлений жизнь
заставляет двигаться, шагать в солдатском строю, защищать мирных сограждан,
просто обустраивать новую жизнь или часть ее в других краях и весях. И тогда в
сознание художника слова приходят новые сюжеты, новые символы и образы. Их
подсказывают встречи с людьми, сама природа, которая везде и одинаковая, и
вместе с тем разная...
На страницах книги, которую предлагаю
вниманию читателей, я собрал разные имена, разные события и факты, которые и
составляют общую картину белорусско-российских литературных связей. В
дополнение к рассказу об известных и не очень известных, иногда незаслуженно
забытых поэтах, прозаиках, публицистах, литературоведах России и Беларуси,
сопричастных с народами наших стран, я побеседовал с людьми, творческими
личностями, теми, кого по праву можно назвать культурными или литературными
дипломатами. Речь идет о переводчиках, одинаково внимательных и к своей
литературе, к своим приоритетам, и в то же время понимающих, что знакомство с
чужим (а как показывает жизнь, и далеко не чужим) национальным миром, другим по
языку художественным словом обогащает, открывает новые горизонты, привносит в
собственное развитие новое содержание. А самое главное – помогает понять друг
друга, помогает быть ближе, осознавать особенности и схожести. Таких
увлеченных, любящих Беларусь художников слова, питающих родственные, братские
чувства к Беларуси, немало. В Чечне работает известный переводчик Адам
Ахматукаев, антология белорусской поэзии в его переводах начинается от
Франциска Скорины и Янки Купалы, Якуба Коласа и Максима Богдановича. В Чувашии
и переводами белорусских авторов занимается, и белорусские литературные вечера организовывает
Валери Тургай... А еще день изо дня утверждают свою сопричастность с
белорусским литературным миром народный писатель Удмуртии Вячеслав Ар-Серги,
калмыкский мастер стихосложения Эрдни Эльдышев, башкирская поэтесса Зульфия
Ханнанова, народные поэты Татарстана Роберт Миннуллин и Ренат Харис...
Ведь не случайным был интерес к Беларуси и
у Александра Твардовского. А его дружба с народным поэтом Беларуси Аркадием
Кулешовым навечно останется в истории белорусской литературы. В. Беларуси и
сегодня помнят, как партизанили в могилевских и витебских лесах калмыкский поэт
Михаил Хонинов и татарский писатель Заки Нури. Не забывают белорусские
школьники о могиле удмуртского поэта Филиппа Кедрова, погибшего за освобождение
Беларуси от немецко-фашистских захватчиков. Но и российские литературные следы
присутствуют в биографии многих литераторов, для которых Москва стала и школой,
и университетом гражданственности, помогла открыть широкий художественный мир.
В разные годы в столице России формировался талант десятков поэтов и прозаиков,
которые своим рождением обязаны белорусским городам и деревням, а выросли,
прошли первые творческие испытания, одолели первые высоты уже далеко от дома.
Одна только сопричастность с Литературным институтом имени М. Горького — это
добрая часть биографии современной белорусской литературы. В Литинституте, на
Высших литературных курсах кто только не учился!.. Владимир Короткевич, Раиса
Боровикова, Иван Ласков (он так потом и остался в
России, жил в Якутске, написал немало интересных книг поэзии и прозы, стал
переводчиком якутской литературы на русский язык), Любовь Филимонова,
Виктор Шнип, Леонид Голубович, Владимир Глушаков, Алесь Савицкий... А сколько
белорусских писателей жило и работало в России только в XX веке — Констанция
Буйло, Евгения Ковалюк, Аркадий Пинчук, Иван Летка, Анатолъ Кирвель... Назвал
тех, кто или начинал писать на белорусском, или потом всю жизнь работал как
белорусский литератор. Но и каждый из них ощущал поддержку коллег, товарищей по
творческому цеху из России.
Наверное, когда-либо будут написаны,
созданы и отдельные книги о белорусских литературных адресах в Москве и Санкт-Петербурге.
Сегодня архивная, историко-литературная память, встречи с разными собеседниками
подсказали те страницы, которые сейчас и открываются перед читателем. Написаны
они с добрым сердцем и открытой душой, с пониманием
того, что мы, белорусы и россияне, не просто друзья, а братья, которых
объединяют история и современность, которых объединяет будущее.
Именно общность наших исторических,
духовных истоков служит мощным фундаментом, на котором строится Союзное
государство. Его создание дало мощный толчок дальнейшему развитию, в том числе
культурных белорусско-российских взаимоотношений, что нашло свое отражение и на
страницах этой книги. Благодаря Союзному государству сегодня появляются новые
адреса русской литературы в Беларуси и белорусской литературы в России. По ним
можно найти имена поэтов, прозаиков, публицистов, которые представляют собой
уже молодую литературную смену, достойно продолжающую традиции своих знаменитых
предшественников.
[С. 3-6.]
ЗЕМЛЯК-ЛИТЕРАТОР ИЗ ЯКУТИИ
В библиографическом справочнике «Писатели
Восточной Сибири», изданном в Иркутске в 1973 году, есть пометка о публикации
«Рассказы об Ойунском» в шестом номере журнала «Хотугу Сулус» («Полярная
звезда») за 1960 год. Автор — В. В. Бялыницкий-Бируля. Нет никакого сомнения,
что фамилия наша, белорусская. Но кто он — белорусский друг родоначальника
современной якутской литературы?..
Конечно же, не Витольд Каятанович,
знаменитый художник. А может... Память лихорадочно вспоминает очерк из книги В.
Грицкевича «От Немана до берегов Тихого океана». Герои того уникального тома —
уроженцы Беларуси, которые прокладывали новые маршруты в Сибири и на Дальнем
Востоке.
Раскрыв обложку, находим и нужный рассказ:
в очерке «За розовой чайкой» историк и краевед знакомит с зоологом Алексеем
Андреевичем Бялыницким-Бирулей. Годы жизни — 1864-1937. Но ведь в Сибири он был
только во время полярной экспедиции. Летом 1902 года на острове Новая Сибирь, к
северу от Якутии, изучал необычную птицу — розовую чайку. Притом у героя очерка
В. Грицкевича другие инициалы, и ни одним словом исследователь не упоминает о
встрече Бялыницкого-Бирули с Ойунским. А имел бы место такой факт, то вряд ли
обошел бы его вниманием скрупулезный биограф многих наших земляков. Впрочем,
Платон Ойунский и родился только в 1893 году. Словом, зоолог Бялыницкий-Бируля
здесь ни при чем.
Видно, что разгадки относительно В. В.
Бялыницкого-Бирули нужно искать прежде всего в Якутии. И оказывается, что
некоторая информация о нашем земляке-литераторе лежит, по существу, на
поверхности. В том же «Хотугу Сулус» еще в 1960 году (в шестом номере) была
напечатана статья Л. Габышева «В. В. Бялыницкий-Бируля». Здесь и снимок
пожилого возраста человека в очках, с длинными шляхетскими усами. После
короткой биографической заметки — публикация рассказов, записок нашего земляка
в переводе на якутский язык.
«На фотографии с метрики вы видите
девяностолетнего человека. Сейчас он живет в западной части города Якутска у
озера Сайсары», — пишет Л. Габышев.
Из этого источника, а также из других
публикаций-свидетельств сложился некоторый портрет литератора-естествоиспытателя
Вячеслава Викентьевича Бялыницкого-Бирули. Родители его — из Беларуси. Здесь, в
Беларуси, в семье полковника царской армии и учительницы французского языка и
родился Слава. Как свидетельствуют якутские авторы, приблизительно в 1869 году
отец будущего литератора участвовал в русско-турецкой войне. Вместе с
родителями юный Слава переехал в Восточную Сибирь, которая и стала любимой
страницей в жизни Бялыницкого-Бирули на долгие десятилетия.
Образование получил в Иркутске. А трудовая
биография началась в Верхоленске. Там Вячеслав занял должность бухгалтера
казначейства.
На начало века приходятся и первые
серьезные шаги Бялыницкого-Бирули на литературной и журналистской ниве. Молодой
бухгалтер шлет свои сообщения в местные периодические издания — «Восточное
обозрение», «Сибирь», «Иркутский вестник», «Губернские ведомости». Вячеслав не
замыкался в домике, составленном из одних цифр. Писал о социальном положении
простого народа. Сейчас может кому не нравится такая характеристика
публицистического задора Бялыницкого-Бирули, но зачем выбрасывать хорошее слово
из песни: молодой человек защищал рабочих, охотников, писал острые
корреспонденции, фельетоны. Не раз местные власти пытались привлечь
рачительного корреспондента к ответственности.
В Верхоленске Вячеслав Викентьевич
познакомился с политическими ссыльными. Двум из них помог убежать на Запад. Вот
как об этом вспоминает сам Бялыницкий-Бируля: «Оказал помощь в бегах... двум
ссыльным. Если бы об этом узнали, меня бы убили...»
Интересно, что 8 февраля 1880 года в
Иркутске состоялся еще один побег с участием Бялыницкого-Бирули. Нашему земляку-литератору
было тогда всего лишь десять-одиннадцать лет... И разговор — о человеке с его
фамилией... А упоминается тот побег в работе С. Ф. Коваля «Польские ссыльные и
народовольческие организации в Восточной Сибири в 1879-1882 годах». Вот что
пишет исследователь: «По делу о побеге с Иркутского тюремного замка в ночь на 8
февраля 1880 г. девяти народовольцев (И. Колошенко,
Г. Березнюк, И. Тищенко, А. Калюжный, П. Позен, ...
Г. Иванченко, названный «неизвестным, раненым в голову» при задержании)
следствием было установлено, что к побегу имеет
отношение только группа арестованных народовольцев (около десяти
человек, в их числе три поляка — М.
Чачковский, Л. Чарневский и И. Щапаньский), а также «хранитель»
— политический ссыльный А. Лукашевич, срочный арестант —
немец Ч.
Ф. Лейхнер (был прислугой
у надзирателя тюрьмы Селиванова и подготовил
побег через кладовые помещения, где жил
смотритель) и смотритель госпиталя Бялыницкий-Бируля, который доставлял из парикмахерской
Фрейнберга «накладные бороды» для беглецов». Как видим, еще один наш земляк из
рода Бялыницких-Бирулей возникает из неизвестности. Также пока что загадка...
Но вернемся к судьбе Вячеслава
Викентьевича. Работу бухгалтера, счетовода, литературные и журналистские
хлопоты он сочетал с охотой. Современники свидетельствуют, что
Бялыницкий-Бируля убил двенадцать медведей, охотился на лося, на белку. Да
убить зверя, прийти домой с добычей — разве это являлось самоцелью литератора?!
Наш земляк спешил в тайгу как влюбленный в природу человек. Неравнодушно
относился Бялыницкий-Бируля к браконьерам, всячески боролся со злостными
насильниками природы.
Постепенно Вячеслав Викентьевич становится
активным корреспондентом центральных российских изданий. В первую очередь —
журналов «Охота», «Русская охота». Еще в июле 1905 года редактор журнала
«Охота» обращался к нему с просьбой: «Вы самый активный сотрудник, очень много
помогаете нам. Опишите, пожалуйста, более подробно таежное охотничье
хозяйство».
Где-то после 1910 года Бялыницкий-Бируля
переселился в Якутск. Занимался по-прежнему финансовым делом. А в свободное
время корпел за письменным столом, ходил на охоту. Много публикаций появляется
в то время в изданиях «Ленские волны», «Якутская окраина». Вячеслав Викентьевич
с этнографической точностью вырисовывает якутский быт. Среди других
произведений привлекает внимание лаконичная, художественно краткая зарисовка
«Сандра». В центре повествования — молодой якутский парень, которого зовут
Сандра. В публикации с присущей автору детализацией рассказывается о неудачной
попытке Сандры очистить соседские ловушки. «Наградой» за то, что вытащил трех
чужих зайцев, стала Сандру отпущенная из последней ловушки небольшая стрела с металлическим
наконечником.
В том же 1915 году «Ленские волны» печатают
и небольшой рассказ «Чирок». Несложный его сюжет — о борьбе молодой утки за
свою жизнь. Раненый уже, упав на землю, чирок все же перед самым носом охотника
вырывается в воздух. Читая естественные, этнографические статьи В.
Бялыницкого-Бирули, постепенно приоткрываешь для себя мир якутской, сибирской
природы. Многие публикации нашего земляка, особенно рассказы, зарисовки об
охотничьем хозяйстве, путешествиях человека с ружьем, можно сравнить с
творчеством (также почти неизвестным современному читателю) белорусского
довоенного писателя-естествоиспытателя Миколы Целеша. Та же умиленность в
рассказах о лесных чащах, та же забота о животных и птицах, внимание к ним, а
вовсе не натуралистическое описание, как добывают охотники свои трофеи. Может,
еще так тепло писал, восстанавливал словом впечатления от увиденного,
подсмотренного у природы выдающийся белорусский писатель Ярослав Сильвестрович
Пархута. Чтобы так писать, нужно, прежде всего, любить природу, чувствовать
свою сопричастность с ней...
Еще при жизни Вячеслава Викентьевича Бялыницкого-Бирули
ряд его произведений был переведен на якутский язык.
Литературные плоды Бялыницкого-Бирули могли
быть, безусловно, намного богаче: все-таки прожил наш земляк почти сто лет. Но
все мы — заложники своего времени, определенных жизненных обстоятельств. А
самое главное — тех политических, социальных коллизий, что случаются с миром,
страной, с обществом, всеми нами без всякой на то оглядки со стороны интересов
человека-единицы... После Октябрьской революции, поверив большевикам,
Бялыницкий-Бируля становится активным участником многих мероприятий, которые
проводит молодая советская власть. По предложению ее руководителей в Якутии наш
земляк принимает решительные меры по организации финансового дела в городе, в
крае. Но вскоре происходит новый переворот. Многие якутские большевики были
арестованы, вывезены за пределы края. В. Бялыницкий-Бируля почти 10 месяцев
содержался под домашним арестом. В декабре 1919 года — очередная смена власти,
колчаковщину разбили. И Бялыницкий-Бируля — снова активный политический,
государственный работник советской власти. В 1920 году, искренне веря Советам,
участвует в национализации банков, конфискации имущества купца Кушнарёва. В
первом составе правительства Якутии Вячеслава Викентьевича назначают наркомом
финансов.
А с началом коллективизации, когда друг его
— Платон Ойунский — был репрессирован, Бялыницкий-Бируля едет в колхозы глухого
Алекминского района, помогает готовить кадры бухгалтеров, организует
финансово-счетную систему. Имея за плечами 70 лет, Вячеслав Викентьевич
возглавил алекминскую артель «Сибиряк». Да старые болезни все же дали о себе
знать.
Осталась одна забота — литературный труд,
общественная работа. Вячеслав Викентьевич — постоянный автор газеты
«Социалистическая Якутия» (кстати, после освобождения из лагеря в этом же
издании с различными публицистическими заметками выступал и белорусский поэт
Сергей Михайлович Новик-Пяюн).
Вот то, что удалось открыть...
[С. 327-333.]
ЯКУТИЯ —
ПРИЮТ БЕЛОРУССКОГО ПОЭТА
Якутия, прииск Нелькан, 27 метров под
землей, лагерь НКВД, лагпункт № 3... И это — тоже «белорусский адрес»... Листаю
книгу стихов Сергея Михайловича Новика-Пеюна «Песні з-за кратаў». И под многими
из произведений — такая вот подсказка с точной «географической» привязкой.
Иногда есть уточнения: «...поселок Нелькан... лагпункт № 4, шахта № 2...». Или
— адрес с другими «отклонениями». Оно и понятно: не один год был «узником
Якутии» Сергей Михайлович Новик-Пеюн...
Биография западнобелорусского поэта Сергея
Михайловича Новика-Пеюна (1906-1994) сегодня, в принципе, хорошо известна.
Статьи об авторе некогда популярной песни «Зорачкі» (после Великой
Отечественной войны Григорий Ширма опубликовал ее как народную) помещены в
«Энциклопедии литературы и искусства Беларуси», «Энциклопедии истории
Беларуси», «Белорусской Энциклопедии», энциклопедическом биобиблиографическом
словаре «Белорусские писатели». Авторы — Геннадий Кохановский, Любовь Горелик,
Янка Соломевич. Разумеется, на каждом из текстов — печать своего времени. Много
значил уже сам факт включения биографии «белорусского советского поэта» в
«ЭЛиИБел» в 1987-м (а сдали в набор четвертый том 28 ноября 1985 года, словарь
же энциклопедии составлялся много раньше). Тогда персоналия вместилась в
четырнадцать строк. И ни слова — о многолетних лагерных, острожных муках Сергея
Михайловича.
Лично я «открыл» поэта Сергея Новика-Пеюна
по книге «Всегда с песней» (Минск, 1984). О ней и написал небольшую рецензию и
опубликовал в многотиражке Львовского высшего военно-политического училища
«Политработник» 27 октября 1984 года. Материал прошел в печать без всяких
проблем. Писал же о книге узника Колдычевского фашистского концлагеря, о
стихах, которые белорусский поэт создал в гитлеровском плену. А то, что Сергей
Михайлович был еще и заключенным ГУЛАГа в Якутии, во Львове же и знать никто не
знал. Как не знал, кстати, и я сам...
Через некоторое время, найдя адрес автора
книги, отправил поэту письмо и газету с публикацией.
19 мая 1985 г. Сергей Михайлович написал в
ответ: «Здравствуйте, глубокоуважаемый Александр Николаевич! От всего сердца
благодарю Вас за письмо от 16.04.1985 года и газету «Политработник» № 28 (1117)
за 27.Х.1984 года с Вашей рецензией на мою книгу «Всегда с песней» —
«Беспрецедентная лирика».
Мне интересно знать: «заметили» ли Вы мою
книгу в львовском книжном магазине? Ведь в магазинах Минска ее не было, дали
только в районные и областные книжные магазины БССР...»
Нет, книгу я купил в Беларуси. Скорее всего
— в книжном магазине в Марьиной Горке. Приобрел тогда и новый сборник стихов
Рыгора Бородулина на русском языке — «Каждый четвертый». Помня из школьного
чтения другие его книги — «Рум», «Балладу Брестской крепости», «Суровый
выговор», по-русски открывал поэзию Рыгора Бородулина заново. Тем более что
переводы были сделаны любимым мною Игорем Шкляревским (и его «Неназванную
силу», кстати, я долго возил за собой в курсантском чемодане. А потом — и его,
Шкляревского, перевод «Слова о полку Игореве»). О сборнике Рыгора Ивановича
также написал в нашу многотиражку.
...Читаю письмо Сергея Михайловича и как
будто возвращаюсь во Львов, вспоминаю ту «львовскую» заинтересованность родным
белорусским словом. «Пишу я от 1921 года, печатаюсь с 1926 года. О моем жизнеописании
Вы частично знаете из предисловия к книге Олега Лойко — моего «подшефного»
юного поэта, который был учеником 3-го класса, когда его мать привела впервые
ко мне. Олег называет меня своим «первым учителем на литературной стезе». Обо
всем Олег не написал, так как на это потребовалось бы много времени и...
бумаги.
Вас интересует, как писалось все собранное
в книжку. Должен Вас предупредить, что книга моя была задумана поэтами
Владимиром Павловым и Олегом Лойко не такой брошюркой, а совсем другой. Для
книги я дал 111 стихов, 21 песню — тексты и ноты (мои), 21 фотокопию моих
картин (черно-белые и цветные), пьесу «Ёлка Деда Мороза», 2 рассказа —
«Андрюша» и «Тишка». Прилагаю к этому письму выписку из тематического плана
издательства «Мастацкая літаратура» 1984 года, из чего Вы узнаете, что книга
должна была быть на 6 листах, а не на 1,5, и в твердой обложке. Наиболее
интересные мои стихи не были включены в книгу. Видите, какую брошюрку
сделали...»
Забегая вперед, напомню, что у Сергея
Михайловича была издана еще одна книга «взрослой» поэзии — «Песні з-за кратаў».
В 1993 году в «Мастацкай літаратуры». В этот сборник вошло 78 произведений:
стихи, песни, поэма «Тернистый путь».
«...Вас интересует вопрос: «Как, как
писалось все собранное в книгу?» — пишет далее Сергей Михайлович. — Должен Вам
сообщить, что создавалось и «записывалось» в памяти, так как в остроге, в
одиночке, в лагере смерти Колдычево я не имел ни бумаги, ни карандаша. Все
создавал «в голове» и «записывал» в памяти. Все свои стихи и песни, начиная от
1921 года, я знаю наизусть. Имею рукописную книгу своих песен — тексты и
музыку. Ожидая исполнения приговора гитлеровцев — расстрела, в одиночке с 14 по
25 мая 1944 года (со среды на четверг), я создал и «записал» в памяти 4
(четыре) песни: 1) «Мама, мамочка моя» — 44 (сорок четыре куплета), 2) Романс
«Белый снег» — 5 (пять) куплетов, 3) «Краскі» — 3 куплета, 4) «Я так тебя
люблю» — 3 куплета. Это за одну ночь. Честно признаюсь: я и сам не знаю, как
это все «держится» в моей памяти.
Может потому, что я никогда не падаю духом.
Даже в лагере смерти ко мне обращались друзья по беде на разных языках: «Что
делать?» Я отвечал: «Что делать, не знаю, но знаю, чего не делать! НЕ быть
баранами! Поведут на расстрел, бежать, а вдруг пуля-дура минет!» И все, кто
меня послушал, побежали и спаслись, только я сам был ранен. Благодаря
партизанам был спасен.
Читаю в Вашей рецензии строки: «...в 1944
году из-под пера выходит “Острожная песня”...» Теперь Вы знаете, что никакого
«пера» я не имел. Имею написанного много материала, пожалуй, книг на 20
(двадцать), но дождаться их опубликования очень трудно. В издательстве
«Юнацтва» готовится моя книга «Звездочки ясные», которая запланирована на 1986
год. Сдал в то же издательство третью книгу. 27 августа 1986 года мне
исполнится 80 лет со дня рождения. Я пенсионер, имею 72 рубля пенсии. Только 4
декабря 1984 года меня приняли в Союз писателей БССР. 22 апреля 1985 года мне
вручили членский билет Союза писателей СССР.
Я был бы очень рад встретиться с Вами и
лично мог бы Вам рассказать о себе. Моя жизнь очень сложная, даже Жюль Верн не
придумал бы что-то подобное. Повторяю: А. Лойко в предисловии к моей книге
много чего не договорил о моей жизни...»
Тогда, разумеется, — и когда писал о книге,
и когда читал письмо — я ничего не знал о биографии Сергея Новика-Пеюна «вне
границ» Великой Отечественной. Или знал чрезвычайно мало в связи с 1920-ми
годами. Да и Сергей Михайлович не спешил рассказывать. Уже позже, из
последующих писем, а впоследствии и при первой встрече в июле 1985 года кое-что
стало мне понятным. Хотя и представить это тоже сперва было не так просто. И о
ссылке в 1926-1931 годах, аресте по возвращении и ссылке в Слоним. А был же
арест и в 1939-м, перед самым освобождением Западной Беларуси. И тем более — об
аресте в декабре 1944-го, когда, казалось, вся тяжесть испытаний должна
остаться позади. Да нет, так только казалось. А у Новика-Пеюна за арестом — еще
14 лагерных лет на Колыме. Реабилитация пришла только в 1958-м...
Из письма поэта: «Я Вам искренне
благодарен, дорогой Александр Николаевич, за Вашу рецензию, тем более что ни «Полымя»,
ни «Маладосць», ни «Літаратура і мастацтва» не откликнулись...
Посылаю Вам журнал «Беларусь» № 4 за апрель
1985 года, в котором размещен мой очерк об истории песни «Что за парень, что за
девочка?».
Еще хочу Вам сказать, что я живу один,
потому что моя семья уничтожена гитлеровцами в лагере смерти Колдычево.
А в порядке «смешинок» напишу:
пионеры-тимуровцы 60-й школы города Минска на моих дверях нарисовали красную
звезду, и больше я их не видел... Одним словом — «взяли шефство надо мной».
...Простите, пожалуйста, за «печатную
ошибку». Желаю Вам хорошего здоровья и всего наилучшего.
С сердечным приветом, глубоким уважением и
благодарностью, Сергей Новик-Пеюн».
«Всегда с песней» — не просто сборник. При
всех моментах, которые и обозначил в своем письме Сергей Михайлович, книга и
для него была событием. А как же иначе?! Представьте себе, что предыдущая его
книга вышла в 1939 году. Еще три пьесы вышли отдельными изданиями в 1927-м.
Поэтому и важны были для Новика-Пеюна отзывы читателей, критики. Максим Танк,
получив от автора «Зорачак» его последнюю книгу «Песні з-за кратаў», писал
Сергею Михайловичу 12 сентября 1993 года: «Стихи написаны искренне и просто,
без всяких модных вывертов. И в этом — их общественная и художественная
ценность. Они не выветриваются, как пух, из памяти, и к ним мы часто
возвращаемся в тревожные минуты жизни, может, потому, чтобы сказать себе:
“Видишь, через какой ад прошли наш народ и его поэт и — не сдались...”» Многие
все же откликнулись и на книгу «Всегда с песней»: письмами, открытками,
телефонными звонками, самыми добрыми словами...
[С. 334-340.]
Александр Николаевич Карлюкевич (Алесь
Мікалаевіч Карлюкевіч) – род. 6 января 1964 г. в мест. Затитова Слобода
Пуховичского района Минской области Белорусской ССР (СССР). Окончил факультет
журналистики Львовского высшего военно-политического училища (1985) и Академию
управления при Президенте Республики Беларусь (2002). Работал в газетах
«Звязда» (1995-1998), «Чырвоная змена» (1998-2002) — главный редактор,
«Советская Беларусь» (2002-2006). В 2006-2011 гг. директор редакционно-издательского
учреждения «Літаратура і мастацтва». Одновременно в 2009-2011 гг. главный
редактор газеты «Літаратура і мастацтва», которая входила в состав РИУ. 8
ноября 2011 г. назначен главным редактором газеты «Звязда». С ноября 2012 г.
одновременно исполняет обязанности, с декабря 2012 — директор и главный редактор
издательского дома «Звязда». С октября 2011 г. одновременно является
председателем Минского областного отделения Союза писателей Беларуси. Лауреат
премии Президента Республики Беларусь «За духовное возрождение». 28 сентября
2017 г. Президент Беларуси Александр Лукашенко назначил Александра Карлюкевича,
который до этого работал в должности заместителя министра информации, министром
информации Республики Беларусь.
Вальпухия
Пухеля,
Койданава
****
ПРИЛОЖЕНИЕ
Brak komentarzy:
Prześlij komentarz