Карл-Антоні Меер – нар. 20 (31) сакавіка
1795 г. у павятовым месьце Віцебск Полацкага намесьніцтва Расейскай імпэрыі.
Натуральную гісторыю вывучаў у Дэрпцкім
унівэрсытэце у Карла Ледэбура. Разам з Аляксандрам Бунге быў памочнікам Ледэбура
у падарожжы па Алтаі ды Джунгарыі.
Ад
1831 г. быў памочнікам дырэктара, а затым дырэктарам Імпэратарскага Батанічнага
саду ў Санкт-Пецярбурзе. Ад 1832 г. экстраардынарны акадэмік, ад 1833 г. “Батанічны
магазын К. А. Меера” знаходзіўся ў Маскве на Кузьнецкім Мосьце ў доме № 22-24.
Калі да восені 1841 г. быў распрацаваны праект экспэдыцыі ў Сыбір,
то ў Акадэміі была створаная адмысловая “Камісія для Сыбірскай экспэдыцыі” ў
складзе К. М. Бэра, Ф. Ф. Брандта, Э. Х Ленца, К. А. Меера, якая склала шэраг
дакумэнтаў – плян, навуковыя мэты, экспэдыцыйны маршрут (у тым ліку і па Якутыі). Узначаліў экспэдыцыю А. Ф
Мідэндорф (1815-1894).
13 (25) лютага 1855 г. стацкі дараднік і
кавалер Карл-Антоні Меер памёр Санкт-Пецярбурзе і быў пахаваны на лютэранскіх
могілках Воўкава.
Імем Меера названы: жэньшэнь (Panax ginseng
C.A.Mey) ды глёг (Crataegus meyeri) Pojark.
Літаратура:
* С. Р[остовцев]. Мейеръ (Карлъ Антоновичъ). //
Энциклопедическій Словарь. Томъ XVIIIA. Малолѣтство - Мейшагола.
Издатели: Ф. А. Брокгаузъ (Лейпцигъ). И. А. Ефронъ (С.-Петербургъ). С.-Петербургъ.
1896. С. 952.
* Мейеръ Карл-Антоній. //
Петербургскій Некрополь. Томъ Третій (М-Р). С.-Петербургъ 1912. С. 83.
*
Мейер Карл Андреевич, акад. 13,17,179-180, 185, 199,
202,203, 211. // Академия Наук Союза Советских Социалистических Республик. Труды
Архива. Вып. 4. Материалы для истории экспедиций Академии наук в XVIII и XIX
веках. Хронологические обзоры и описание архивных материалов. Составила В. Ф.
Гнучева. Москва. 1940. С. 293.
*
Д. И. Ширина. Петербургская Академия наук и Северо-Восток 1725-1917 гг.
Новосибирск. 1994. С. 11, 19, 79, 82-83, 85-86, 240 .
* Д. А. Ширина, А. Н. Шишигина. Историко-культурные связи Германии и Якутии
ХVIII – ХХ вв. // Ученые Германии о Якутии. Якутск. 2005. С. 11, 25.
Мэльдхільд Юст,
Койданава
Мейеръ (Карлъ Антоновичъ) — русскій систематикъ-ботаникъ (1795-1855), былъ
директоромъ Императорскаго ботаническаго сада въ С.-Петербургѣ. Наиболѣе важныя сочиненія его: «Verzeichnis der Pflanzen, welche während der 1829-1830 unternommenen Reise im Kaukasus und in Provinzen
am westliehen Ufer des kaspischen Meeres gefunden und gesammelt worden sind» (СПб., 1831), «Verzeichnis der im
Jahre 1833 am Saisang Nor und am Irtysch gesammelten Pflanzen» (СПб., 1841), «Florula provinciae
Tambow» (СПб., 1844), «Versuch
einer Monographie der Gattung Ephedra» (СПб., 1846, съ 8 таблицами), «Florula provinciae Wiatka» (СПб., и Лпц., 1848).
С. Р.
[С. 952.]
[С. 83.]
[С. 636.]
Глава I
ИСТОЧНИКИ И ИСТОРИОГРАФИЯ
Не менее интересным оказалось выявление и
исследование архивного материала и документальных публикаций на немецком и
английском языках и перевод их на русский язык. В настоящее время отечественная
наука может располагать более широким кругом работ, авторами которых были
ученые с мировым именем — П. С. Паллас, К. А. Майер,
Ф. Ф. Брандт, К. М. Бэр, Э. Х. Ленц, В. Г. Богораз, В. И. Иохельсон, Ф. Боаз.
Введение в научный оборот дополнительных текстов названных авторов уточняет,
иногда изменяет представление о деятельности Академии наук в Северо-Восточной
Азии до 1917 г., помогает выделить научные проблемы, формирование и развитие
которых непосредственно связано с изучением края...
Одной из первых работ, автор которой
обратился к вопросу организации экспедиции А. Ф. Миддендорфа 1842-1845 гг.,
была статья М. Райхенберга. Отметив, что в разработке задач путешествия приняли
участие «академики Бэр, Ленц, Брандт и другие», исследователь подчеркнул цели путешествия
следующим образом: «...подробное изучение орографии и гидрографии Таймыра,
определение южной границы вечной мерзлоты, исследование растительности и животного
мира самой северной тундры в стране4». Кроме того, «экспедиции поручалось
побывать в Якутске и произвести там исследование вечной мерзлоты». Автор статьи
замечал, что инициатива в территориальном расширении плана работ принадлежала
А. Ф. Миддендорфу, который предложил Академии наук обсудить предложение об
исследовании южного берега Охотского моря и Шантарских островов [* Райхенберг М. Александр Федорович Миддендорф // Наша страна.
— Л., 1939. — № 1. — С. 32-33.].
До сих пор исследователи — представители
различных отраслей научных знаний обращаются к прекрасной, практически
неисчерпаемой книге В. Ф. Гнучевой «Экспедиции Академии наук XVIII-XIX вв.»,
изданной в 1940 г. Отсутствие «возраста» названного исследования объясняет уже
его подзаголовок: «Материалы для истории экспедиций Академии наук». Основное
внимание автор уделила выявлению документов, хранящихся в Петербургском
отделении Архива РАН, и публикациям по результатам деятельности участников
путешествий...
Касаясь путешествия А. Ф. Миддендорфа, В. Ф.
Гнучева в отличие от М. Райхенберга писала, что уже в «ориентировочном плане»,
разработанном специальной комиссией Академии наук, путешественникам предлагался
маршрут: Таймырский п-ов — Якутск — Удский острог («при оговорке благоприятных
условий») — Шантарские острова.
Кроме того, она отмечала непосредственную
связь экспедиции с научной деятельностью К. М. Бэра, его замыслами по изучению
«крайних северных пределов Сибири, т.е. местности между реками Пясиною й
Хатангой». Одновременно «для выработки инструкций Миддендорфу и для
непрерывного наблюдения за ходом его работ в Академии была создана специальная
комиссия, состоявшая из академиков К. М. Бэра, Ф. Ф. Брандта, Э. Х. Ленца и К. А. Мейера». Среди научных задач экспедиции В. Ф.
Гнучева упоминала исследования Таймырского п-ова и «колодца Шергина у Якутска».
А. Ф. Миддендорф должен был установить, «представляет ли такая толщина (54 сажени. — Д.Ш.)
мерзлой почвы местное явление или же это результат общих физико-географических
условий всего района». Кропотливая работа была проведена ею по выявлению
материалов, связанных с подготовкой и работой экспедиции...
Глава ІІ
ОРГАНИЗАЦИЯ ЭКСПЕДИЦИЙ.
ПЕРВЫЕ
ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ ПРОГРАММЫ
НАУЧНОГО
ОСВОЕНИЯ СЕВЕРО-ВОСТОКА АЗИИ
...Одной из блестящих по научным
результатам экспедиций отечественной Академии наук прошлого столетия является
путешествие в Сибирь во главе с А. Ф. Миддендорфом в 1843-1845 гг.
Одним из наименее изученных в истории
Сибирской экспедиции остается вопрос о ее организации, роли ученых Академии
наук в подготовке путешествия, разработке и определении ее научных задач, плане
проведения. Однако именно эта группа вопросов позволяет на конкретном материале
показать связь экспедиции с деятельностью Академии наук, с теми научными
проблемами, которые стояли перед отечественной наукой, а также познакомиться с
рядом научных представлений того времени. Одной из первых работ, касающихся
вопроса организации экспедиции 1842-1845 гг., была статья М. Райхенберга.
Отметив, что в разработке задач ее деятельности приняли участие «академики Бэр,
Ленц, Брандт и другие», исследователь определил их следующим образом: «подробное
изучение орографии и гидрографии Таймыра, определение южной границы вечной
мерзлоты, исследование растительности и животного мира самой северной тундры в
стране». Кроме того, писал Райхенберг, «экспедиции поручалось побывать в
Якутске и произвести там исследование вечной мерзлоты». Автор статьи отмечал,
что инициатива расширения территорий, подлежащих исследованию, принадлежала
Миддендорфу, который предложил Академии наук обсудить вопрос об исследовании
южного берега Охотского моря и Шантарских островов [*
Райхенберг М. Александр Федорович Миддендорф. Наша
страна. — Л., 1931. — № 1. — С. 32, 33.].
Иная точка зрения по вопросу о маршруте
экспедиции была представлена в работе Гнучевой. В отличие от Райхенберга, она
писала, что уже в «ориентировочном плане», разработанном специальной комиссией
Академии наук, путешественникам предлагался маршрут: Таймырский п-ов — Иркутск
— Удский острог («при оговорке благоприятных условий») — Шантарские острова.
Кроме того, Гнучева отмечала непосредственную связь экспедиции с научной
деятельностью К. М. Бэра, его замыслами по изучению «крайних северных пределов
Сибири, т.е. местности между реками Пясиною и Хатангой». Одновременно, писала
она для выработки инструкции Миддендорфу и для непрерывного наблюдения за ходом
его работ в Академии была создана специальная комиссия, состоявшая из
академиков К. М. Бэра, Ф. Ф. Брандта, Э. Х. Ленца и К.
А. Мейера». Среди научных задач экспедиции Гнучева упоминала исследование
Таймырского полуострова и «колодца Шергина у Якутска». Миддендорф, как отмечала
автор, должен был установить, «представляет ли такая толщина (54 сажени. — Д. Ш.)
мерзлой почвы местное явление, или же это результат общих физико-географических
условий всего района». Кропотливая работа была проведена ею по выявлению
материалов, появление которых связано с подготовкой и работой экспедиции.
Гнучева назвала следующие документы, разработанные Академией наук специально
для сибирской экспедиции: Гнучева
назвала следующие документы, разработанные Академией наук специально для
сибирской экспедиции: «Voyage de М. le Dr. Middendorffen Sibérie. Instruction générale par M. Baer, Brandt,
Lenz et Meyer; Instruction spéciale pour la
zoologie par M. Brandt. “Bulletin physico-mathématique“, t. 1, p. 178-191,
204-208 [* Гнучева В. Ф. Экспедиции Академии наук XVIII-XIX веков. — С. 202-203. О роли К. М. Бэра в подготовке и
проведении экспедиции см.: Райков Б. Е. Карл Бэр: Его жизнь и труды. — М.; Л.,
1961. — С. 203; Леонов Н. И. Александр Федорович Миддендорф. — М., 1967. — С.
34, 37, 50.]...
Итак, вопрос об организации и разработке
научных задач Сибирской экспедиции 1842-1845 гг. не являлся до сих пор
предметом специального исследования. Советские ученые, работавшие по материалам
экспедиции (Райхенберг, Гнучева, Обручев, Сухова, Райков, Наумов, Леонов и др.)
упоминают о создании специальной комиссии Академии наук и разработке
инструкций, содержащих научные задачи путешествия. Гнучевой названы общая
инструкция Бэра, Брандта, Ленца и Мейера и
специальная инструкция по зоологии Брандта...
В данной работе предпринята попытка
определить круг документов, составленных в Академии наук и связанных с
подготовкой и проведением экспедиции 1842-1845 гг., чтобы по возможности полнее
показать ее замысел как научного предприятия, вызванного потребностями науки
того времени.
В проекте, направленном министру народного
просвещения, Академия наук подчеркивала необходимость изучения вечной мерзлоты,
для чего предлагалось послать в Якутск доктора Миддендорфа, «состоящего
адъюнкт-профессором при университете Св. Владимира в Киеве» с целью исследовать
температурный режим в имеющейся шахте, соотношение этих температур с
температурой воздуха и формами органической жизни на поверхности земли,
установить протяженность вечномерзлых грунтов на территории Сибири. Кроме того,
в документе говорилось о возможности одновременного изучения района между
Пясиной и Хатангой в «естественном и этнографическом отношении». Излагая план
трехлетней экспедиции («одну зиму для путешествия в Якутск, одно лето на то,
чтобы из Якутска отправиться к Ледовитому или Охотскому морю и опять возвратясь
в Якутск, произвесть вторичное наблюдение над впущенными прежде в землю
термометрами; одну зиму на путешествие в Туруханск, одно лето на путешествие к
Ледовитому морю к устью Пясины или Хатанги и одну зиму на возвратный путь»).
Академия предусматривала возможность самостоятельного решения путешественником
вопроса о времени работ. Из текста проекта следует, что Академия наук связывала
с деятельностью предполагаемой экспедиции окончательное разрешение «геологического
вопроса, впервые возникшего в России». Но не менее важным она считала и работы
по изучению района Пясины—Хатанги («северная полоса Сибири вообще столь много
еще скрывает в себе предметов, требующих во всех направлениях основательного
исследования ученых и столь труднодоступна по климатическим своим свойствам») [* ЦГИА, ф. 735, оп. 2, д.
262, л. 1-4.].
Для подготовки и проведения этого
путешествия в Академии была сформирована специальная «комиссия для Сибирской
экспедиции» в составе Бэра, Брандта, Ленца, Мейера.
Члены комиссии явились авторами ряда документов, непосредственно связанных с
разработкой научных задач и маршрута экспедиции, возглавляемой Миддендорфом.
Среди этих документов можно назвать «Общую инструкцию», «Особую инструкцию для
ботанических наблюдений», «Особую инструкцию для зоологических наблюдений», и «Предложение
к продолжению путешествия» от 23 февраля 1844 г. Авторами «особых» инструкций
были Мейер (ботанической) и Брандт
(зоологической). Остальные вышеназванные документы явились результатом работы
всего состава комиссии. Наиболее полная публикация их была осуществлена в части
«Краткого сообщения о научных работах и путешествиях», изданной в 1855 г. [* Beitrage zur Kenntniss
des russischen Reiches uns der angrenzenden Lander Asiens. Abt. 2. — St.
Petersburg, 1855. — Bd 9. — S. 417-449. Тексты «Общей инструкции» и «Инструкции
для ботанических наблюдений» под названиями «Instruction générale» и
«Instruction spéciale pour la Botanique» были опубликованы также в «Bulletin de
la Classe Physico-mathématique de l'Académie impériale des Sciences de
Saint-Petersbourg“. — N 13, T. 1. — S. 177-192. (Здесь, как и в «Beiträge»,
тексты документов опубликованы на немецком языке).]
Особый интерес представляет текст «Общей
инструкции», содержащей план проведения экспедиции и разработку комплекса
разнообразных научных задач путешествия...
За подписью Мейера
в Академии наук была разработана «Особая инструкция для ботанических наблюдений».
Перед участниками экспедиции ставились следующие задачи: собирать различные
виды растений (в том числе травы, криптогамы, кустарники и деревья); изучать
флору с учетом видоизменений на различных широтах, с установлением границ
распространения ее отдельных представителей. При сборах растений Мейер предлагал уделять особое внимание корням
растений с тем, чтобы иметь возможность проследить «во всех ли полярных
регионах, все ли кустарники имеют сходную корневую систему». К научным задачам
экспедиции относились также наблюдения над «угнетенным лесом в арктических
регионах». В 40-х гг. XIX столетия Академию наук занимал вопрос: «либо
угнетенный лес приобретает обусловленную форму из высокоствольного рода
благодаря северному климату, либо образует особый род». В инструкции
высказывалось предположение: «Хотелось бы на Крайнем Севере, в регионах, где
теперь нет больше хорошего развития роста деревьев, найти отмершие высокие
стволы деревьев, которые помогли бы доказать, что эти регионы может быть были благоприятны
для роста деревьев» [* Ibid.
— S. 427, 430, 431. K. A. Мейер замечал: «Мы имеем на далеком Севере кустарникоподобную
лиственницу, о которой еще не решено, есть ли это своеобразный род, или нет».
(Ibid. — S. 431).]. Предлагалось провести обмер наиболее крупных деревьев,
чтобы по годовым кольцам «можно было бы заключить о различном приросте деревьев
в толщину на различных северных широтах». Автор инструкции обращал внимание путешественников
на сплавной лес («плавник»), как один из источников для исследования
географического распространения растений...
/Д. И. Ширина.
Петербургская Академия наук и Северо-Восток. 1725-1917 гг. Новосибирск. 1994.
С. 11, 16-17, 19, 78-79, 81-83, 85-86 ./
Д. А. Ширина.
А. Н. Шишигина
ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЕ СВЯЗИ ГЕРМАНИИ И ЯКУТИИ ХVIII-ХХ вв.
Широкий размах сбора фактического материала,
появление первых обобщающих наблюдений и исследовательских трудов в различных
отраслях знания, начало формирования фундаментальной базы всестороннего
научного освоения Якутии связаны с созданием в 1725 г. и деятельностью
Петербургской академии наук. Направленность, значительность, специфика работы
Академии по изучению Ленского края определялись внутренними потребностями
страны, уровнем и характером развития мировой науки того времени,
преимуществами отечественного исследовательского центра, наконец, самим фактом
целенаправленного интереса ученых к региону. Исключительное значение в
становлении научного знания о Якутии для времени со второй четверти XVIII в. до
середины XIX в. имела экспедиционная деятельность Академии наук...
Одной из блестящих по научным результатам
экспедиций отечественной Академии наук прошлого столетия является путешествие в
Сибирь во главе с А. Ф Мидлсндорфом Проект экспедиции в Сибирь был разработан к
осени 1841 г. К этому времени вопрос о вечной мерзлоте привлек внимание ученых
многих стран. Сообщения о шахте в Якутске вызвали «большое удивление» в Европе.
Некоторые из зарубежных геологов «решительно сомневались в справедливости того,
что в Якутске вырыли колодезь в 13 сажень глубины, не нашед земли расстаявшею».
Английскими учеными была отмечена необходимость дополнительных температурных
наблюдений в шахте.
В Академии была создана специальная
«комиссия для Сибирской экспедиции» в составе К. М. Бэра. Ф. Ф. Брандта, Э. Х.
Ленца. К. А. Мейера (18). Ученые составили ряд документов
— план,
научные задачи, экспедиционный маршрут (19).
Возглавил экспедицию А. Ф. Миддендорф (20).
По завершении предприятия Академия наук
отмечала, что «ни одна из всех арктических экспедиций, снаряженных Англиею и
Россиею .... не принесли столько пользы науке, как Миддендорфова». На
территории Якутии Мнддендорф провел ряд исследований, заложивших основу
научного изучения явлений вечной мерзлоты. Им были выполнены геотермические
наблюдения в городе Якутске и его окрестностях, у Амгинской слободы, при
впадении р. Маи в Алдан, у г. Олекминска; сделаны выводы о простирании
вечномерзлых грунтов («даже до китайской границы, по крайней мере, до
одинаковой широты с Берлином»), об их мощности (от 160 до 285 м.); о
значительности растительного покрова в зоне вечной мерзлоты; о том, что «в
некоторых местах очень хорошо созревает поверх льда рожь и даже пшеница»; что
леса и травы произрастают много севернее, нежели предполагалось (21). Всемирное значение работы экспедиции в этой
области было отмечено уже в XIX в., т.е. современниками. Материалы,
доставленные экспедицией, послужили основой для написания трудой в различных
областях знания...
18. Бэр К. М. — уроженец Эстляндии, ординарный
академик по зоологии с 1828 г., ординарный академик по анатомии и физиологии с
1846 г.
Брандт Ф. Ф. — родом из Прусской Саксонии,
ординарный академик с 1833 г.
Ленц
Эмилий Христианович (Генрих Фридрих Эмиль) (1804-1865) — представитель
балтийских немцев, родился в Дерпте. В 1820 г. — студент Дсрптского университета
философского, затем теологического факультетов. Участвовал в качестве физика в
экспедиции О. Е. Коцебу (1823-1826). Далее — адъюнкт Академии наук, а в 1834 г.
— ординарный академик. Выдающийся ученый-физик, педагог.
Мейер К. А. — родился в Витебске,
экстраординарный академик с 1832 г.; ординарный академик с 1833 г.
19. Наиболее полная их публикация — в
издании: Вопросы к познанию Русского государства и прилежащих стран Азии. — Т.
9. — Ч. 2. — СПб., 1855. — С. 417-449. (На нем. яз.) Далее: «Веitrace ...».
20. Миддендорф А. Ф. — родился в Лифляндии;
адъюнкт-профессор университета Св. Владимира в Киеве; впоследствии, с 1845 г., адъюнкт
по зоологии; с 1850 г. — экстраординарный, а с 1852 г. — ординарный академик.
21. Обручев В. А. К 100-летию первой
академической экспедиции по изучению вечной мерзлоты // Изв. Всес. геогр. о-ва.
— Т. 78. — Вып. 5-6. — Л., 1946. — С. 469-474; Григорьев А. А. Развитие
физико-географической мысли в Якутии: XIX — начало XX вв. — М., 1961. — С. 25;
Об этом же см.: Наумов Г. В. Указ. соч. — С. 44-45.
/Ученые Германии о Якутии. Якутск. 2005. С. 6, 11, 24-25./
Brak komentarzy:
Prześlij komentarz