ДЕЛО НИКОЛАЯ ЛИЦКЕВИЧА-ЛИСИЦКОГО
ДЕЛО № 642
/3333-р/
[Утв. Дорофеев. /подпись/]
1937 года 8 сентября г. Якутск.
Я, о/уполномоченный 3-го отдела
мл. лейтенант г/б Медлев сего числа рассмотрев материал в отношении гр-на
Лицкевича-Лисицкого Николая Никифоровича, 1892 г. р., поляк, подданный Польши,
офицер морского флота старой армии, со средним образованием, жена в Париже,
родные в Польше, проживает Лагерная 31 без документов
Нашел:
что Лицкевич-Лисицкий Николай Никифорович в 1918 году польскими
разведывательными органами был переброшен на Советскую сторону для сбора
сведений шпионского характера и проведения диверсионных актов, а посему,
руководствуясь ст. 145. УК РСФСР
Постановил:
гр-на Лицкевича-Лисицкого Николая Никифоровича арестовать и заключить под
стражу в якутскую тюрьму, о чем сообщить Прокурору ЯАССР для сведения...
Опер. уполном. 3 отдела УГБ НКВД
ЯАССР /подпись/
Согласен /подпись/
Доброклонский. [Л. 2.]
27 сентября 1937 г.
Ордер
№ 172
Сергееву
на производство обыска и ареста гр-на Лисицкого-Лицкевича Николая
Никифоровича г. Якутск Лагерная 31.
25 сентября 1937 г. [Л. 3.]
Постановление
/о предъявлении обвинения/
[25 сент. 1937. /подпись/
Дорофеев.]
1937 года 23 сентября гор.
Якутск.
Я. Врид. Нач. 5 отделения УГБ
НКВД ЯАССР лейтенант Госбезопасности Амтман, рассмотрев имеющиеся следственные
материалы на гр. Лицкевича-Лисицкого Николая Никифоровича
Нашел:
что Лицкевич-Лисицкий Николай Никифорович неоднократно выезжал нелегально
под чужими документами в Китай и останавливался в гор. Харбине, Шанхае и в
Манчжурии.
Будучи в Китае
Лицкевич-Лисицкий был завербован одной из иностранных разведок, и по указанию
последней вел шпионскую работу на советской территории.
Исходя из этого руководствуясь
ст. ст. 128 и 145 УПК РСФСР
Постановил:
Лицкевичу-Лисицкому Николаю Никифоровичу предъявить обвинение по ст. 58-6
УК РСФСР...
Копию настоящего постановления
направить Прокурору ЯАССР для сведения.
... Амтман.
Согласен /подпись/
Доброклонский.
Настоящее постановление мне
объявлено с которым не согласен.
/подпись/
Лицкевич-Лисицкий. [Л. 1.]
Анкета
Род. 3 апреля 1892 г. веска
Триколест Сухопольской гмины Пружанского повяту Полесского воеводства. Прожив.
г. Якутск (без определенного места жительства) раб. посл. время ч/р по смолке
карбасов в затоне Лензолотофлота. Паспорта нет. Из крестьян бедняков. Родители
за границей в Польше. Образов. среднее и 2 курса с/х Академии
Петровско-Разумовской в 1909-1910 уч. годах. В партиях не состоял, по
убеждениям примыкал к анархо-коммунистам, вернее сочувствовал этой партии в
период с 1917 по 1919 год, поляк, подданство не установлено, т. к. нет
документов. Женат на гр. Мухо Анне Ивановне, с 1917 г. прож. в Париже. 1 ноября
1928 г. разведена, 2-е детей во Франции. [Л. 4.]
[Из протокола допроса
15 октября 1937 года.]
Ответ: Все документы,
удостоверяющие мою личность направлены в г. Москву Польскому Посольству.
Ответ: На предмет получения
польского паспорта.
Вопрос: Ваша национальность?
Ответ: Поляк.
Вопрос: Ваше подданство?
Ответ: Не знаю.
Ответ: Будучи освобожденным из
под стражи я 17 июня 1936 года явился в Управление милиции г. Якутска за
получением паспорта, работники паспортного стола посмотрев мои документы
назначили меня в иностранный паспортный стол, когда я туда явился, то мне там
порекомендовали мои документы направить в польское посольство на получение
иностранного т. е. польского паспорта, а в случае отказа польского посольства,
тогда я мог получить советский паспорт. [Л. 6.]
Вопрос: За что Вас судили?
Ответ: За соучастие в хищении
из скорняжной мастерской, как мехов, так и денежных сумм.
Ответ: В июне месяце 1933 г.
Ответ: Три года лишения
свободы.
Ответ: Судили в г. Якутске,
наказание отбыл...
Ответ: [В Якутске живу] с 7
января 1933 г.
Ответ: [Прибыл] с Алданских
приисков.
Ответ: С января по июнь 1933 г.
я работал в скорняжной мастерской в должности бухгалтера. С июня по октябрь
1933 года в артели «Взаимопомощь» в должности старшего счетовода. С октября
1933 года по февраль месяц 1934 на пивзаводе в должности счетовода. С февраля
месяца 1934 года по 16 июня 1936 года находился под стражей при якутской
тюрьме. С июня по июль месяц 1936 года работал помощником бухгалтера на
пивзаводе. С июля месяца 1936 г. и по день моего задержания работал на разных
физических работах. Кроме этого осенью 1936 года ездил в Ленский район за
орехами, т. е я их там насобирал три куля, после чего привез в г. Якутск и
продал их за 3300 рублей. [Л. 7.]
Ответ: Один куль сам на базаре,
а два китайцам.
Вопрос: Назовите фамилии ваших
знакомых в г. Якутске.
Ответ: Герасимович Адольф,
проживает Интернациональная ул. № 17а, Минкевич Ян Мартынович,
проживает ул. Кирова № 2, Марушкевич Виктор Васильевич прож. Нагорная ул. № 18а
Махначевский Иннокентий Георгиевич прож. Интернациональная ул. № 1, Комарникова
Зинаида Михайловна проживала по ул. Советской №27 а после переехала на
Мочежекскую в дом Коммунального банка.
Ответ: Больше у меня знакомых в
Якутске нет». [Л. 8.]
[Из протокола допроса 20 октября 1937 года.]
Ответ: Первый раз я выехал из
Владивостока в Китай в январе или феврале 1919 года.
Ответ: Направился в гор.
Шанхай.
Ответ: По документам
французского подданного Сеслуцкого Николая.
Ответ: До половины апреля
месяца 1919 года, т. е. около двух с половиной - трех месяцев.
Ответ: Вернулся в апреле 1919
г. во Владивосток.
Ответ: ... по документам
Сеслуцкого Николая. [Л. 9.]
Ответ: Вторично я эмигрировал в
Китай в июле месяце 1919 года.
Ответ: По документам
Кветковского Николая Никифоровича.
Ответ: На Чуфайлорския
Ответ: Я там проработал до
декабря месяца 1929 года, первоначально столяром, а затем зав.
деревообделочными материалами.
Ответ: Я вернулся примерно в декабре м-це 1919 года, в то время когда
началось партизанское движение на Амуре.
Ответ: Я в декабре 1919 года
прибыл в гор. Благовещенск.
Ответ: В Благовещенск я прибыл
через город Цацикаф на Сахамор. [Л. 10.]
Ответ: В основном я выехал в
Шанхай лечиться, а с другой стороны я скрывался как участник партизанского
отряда.
Ответ: Вторично я выехал в
Китай скрываясь от Колчаковской мобилизации интеллигенции и поисках безопасного
места работы.
Ответ: Лично я с Колчаком
знаком не был, но по окончанию школы гардемаринов в 1916 году я ехал во
Владивосток и в том же поезде ехал Колчак. Ехал я из Кронштадта и сел в поезд в
Петрограде. Колчак тогда в чине контр-адмирала по всей вероятности ехал в
отпуск во Владивосток, где его отец был начальником сухого дока в чине
полковника по адмиралтейству.
Ответ: В сентябре месяце 1916.
[по окончанию школы гардемаринов]
Ответ: Я был произведен в
офицерский чин со старшинством, с октября месяца 1916 года, но фактически получил
чин лейтенанта 2 ноября месяца 1916 года. [Л. 11.]
Ответ: На посыльном судне
«Восток».
Ответ: В 1917 году в июле
месяце по болезни [ушел с военной службы] [Л. 12.]
[Из протокола допроса 23 октября 1937 года.]
Ответ: Я в Шанхае бывал
несколько раз во время империалистической войны, с русским флотом, во время
стоянки, но обыкновенно они были очень кратковременны и исчислялись несколькими
часами. Кроме того, я бывал в Шанхае еще в 1908 году, ноябре месяце в поисках
моей жены, которая в это время до марта была в Шанхае.
Ответ: Примерно месяц и
вернулся в район Пограничного.
Ответ: Да нашел, но она была
без средств и ничем помочь мне не могла.
Ответ: Жена выехало в Шанхай по
нашему взаимному уговору в конце 1918 года, кажется, в сентябре месяце, во
время ликвидации Советской власти на Дальнем востоке, из-за боязни
преследования со стороны белых.
Ответ: Потому что она
аполитичный человек, врач по профессии, должна была бояться преследования. [Л. 13.]
Ответ: Моя жена в период
ликвидации Советской власти опасалась репрессий потому, что я все время
принимая участие на стороне красных в их образованном интернациональном
партизанском отряде в качестве комвзвода.
Ответ: Выехала она по своим
девичьим документам Анны Ивановны Мухо. Выехала она по Амуру на пароходе, через
Харбин - Пекин в Шанхай. [Л. 14.]
[Из протокола допроса 23 октября 1937
года.]
Ответ: В 1818 году я из России
выехал в Китай по Уссурийской ж.д. через станцию Пограничная. Выехал я по чужим
паспортам, точно не помню, под какой фамилией я ехал, так как у меня было
несколько паспортов. Возможно, что Маркова или Макарова Григория Николаевича,
кроме того, у меня был паспорт Кветковского Станислава и на имя гр-на Рыдски и
имя Утина.
Ответ: Я эти документы достал
во Владивостоке через знакомых, фамилии я не помню, у кого я достал этот
документ, но знаю, что он в тюрьме был убит белыми.
Ответ: В Харбине я китайскую
визу доставал также нелегально. Теперь я точно не помню у кого именно я получил
визу, но должно быть через Микуркина Олега Павловича, сын
Кураевада Правления КВЖД, или же через быв. переводчика генерала
Куропаткина, фамилию которого я теперь не помню, он проживал в Китайской части
Харбина не то в Мадягоу, не то Фрудядане.
Ответ: Останавливался я в
Харбине у Курочкина Георгия, работавшего в то время на ст. Харбин агентом по
топливу. Но так как у него лично на квартире останавливаться было нельзя, ибо
за стеной у него жили японцы, то он меня устроил не то у родных, не то у
знакомых, фамилий коих я теперь не помню. [Л. 15.]
Ответ: Этот Курочкин работал в
1918 году в штабе 1-го Хабаровского интернационального отряда в качестве писаря
или казначея, в это время я с ним и познакомился.
Ответ: Я теперь не помню. Я был
контужен под ст. Духовской, и после этого боя был переведен на нестроевую
должность завхоза, поэтому я не знал, был ли Курочкин после этого отступления в
отряде или нет. Я слышал от бывших участников отряда, с которыми пришлось,
потом встречаться, что Курочкин, уйдя в Харбин, многим помогал.
Ответ: По приезде в Шанхай я
остановился на быв. русской концессии, где жила моя жена. Там я познакомился с
неким Глушко, сотрудником Центросоюза и Лепешкиным Алексеем или Антипыч Иванович, работником Союза Сибориемлисло десятника
артелей.
Ответ: Я прожил в Шанхае
немногим больше месяца, или около месяца, точно не помню.
Ответ: Я в Шанхае жил на
средства жены.
Ответ: У меня лично было
несколько сотен, что-то около 300.
Ответ: У меня лично был счет
7500 рублей в Русско-Азиатском банке.
Ответ: Из денег, находящихся в
Русско-Азиатском банке, я получил примерно 4040 рублей первый раз в 1918 году,
15%, и второй раз в 1919 году, 25%, остальные выданы небыли вследствие
девальвации.
Ответ: В это время в районе
была власть белых. Вернулся я через Харбин, но в Харбине не останавливался.
Полагал в р-не Пограничной устроится учителем, но так как я явно всем весьма
рисковал, то там не остался и выехал в р-н Владивостока. [Л. 16.]
Ответ: Занимался я там
физическим трудом в артели по сухой перегонке дерева. Нас была группа товарищей
11 человек, все быв. участники красных отрядов и поэтому ранней весной
вынуждены были бросить артель, т. к. мастер постоянно относился к нам весьма
подозрительно, вернее один из участников нашей артели будучи в деревне за
продовольствием проболтался и мы вынуждены были все бросить и удирать оттуда.
Ответ: Оттуда нас 6 человек
приехало во Владивосток и все шесть человек под разными фиктивными фамилиями
выехали в Харбин. Я тогда достал во Владивостоке документ французского
подданного Сескуцкого. Помню, что кто-то выехал под фамилией Непомнящего,
Красилова, Ворончихина, Телябеева и некто Леонид Бабушкин, фамилию, под которой
он ехал в Харбин я теперь не помню. 4 человек нас поехало в Шанхай, а Бабушкин
и Непомнящих остались на ст. Чуфалайгор. Здесь Бабушкин попытался проехать к
себе на родину, в Тамбовскую губернию Ялуторовский уезд, но на ст. Дарасун он
был снят с поезда белыми, и на территории, около разъезда Дарасун, был
застрелен. [Л. 17.]
Ответ: ... Ничем ... или
занимался расхищением грузов, скопившихся тогда в большом количестве в порту в
Правлении. Там тогда в Шанхае собрались быв. участники красных отрядов около 28
человек. После того как мы получили сведения о том, что в Приморье орудует
отряд Шевченко и Тряпицина в р-не Владивостока, мы все, небольшими группами, по
3-4 человека вернулись в Раздольное. И оттуда отправились в отряд Тряпицина.
Ответ: Я пробыл в отряде всего
лишь около месяца, т. к. я с Тряпициным сработаться не смог. У Тряпицина были
такие взгляды, если человек прилично одет, значит, буржуй, а раз буржуй, то
врет и здесь. А так как я больше относил себя к интеллигенции, то с этими
взглядами смириться не смог и покинул его отряд.
Ответ: Я и еще несколько
человек, которые по разным причинам уходили из отряда Тряпицина, с двумя
проводниками вышел на ст. Кипарисовую и оттуда под видом рабочего винокуренного
завода уехал на ст. Пограничную, а оттуда в Чуфалайгар.
Ответ: Я теперь точно не помню,
но кажется под фамилией Квятковского, однако документов у меня было несколько и
их легко было достать. Основная задача было выяснить, не расстреливался ли этот
человек белыми и не попал ли в какие-либо списки. [Л.
18.]
[Из протокола допроса 26 октября 1937
года.]
Ответ: Нет, не признаю.
[Обвинения].
Ответ: Я действительно
останавливался в Харбине на квартире Курочкина Бориса Сергеевича и к нему
приходили люди, с которыми он меня знакомил, но связи не имел и их не
поддерживал. Вопросы политики там не подымали и видно по тому, что он был
белым, чтобы в этих разговорах не был задет его брат Георгий и разоблачено его
участие в красных войсках. [Л. 19.]
Ответ: Точно я теперь не помню,
как это дело происходило, но помню, что Курочкин предложил мне несколько
паспортов уже с визами на выезд в Китай и среди них был паспорт французского
подданного Сесицкого Николая и я выбрал как более надежный последний, на имя
Сесицкого Николая.
Ответ: ... паспорт в то время
достать было делом сравнительно легким. [Л. 20.]
[Из протокола допроса 27 октября 1937 года.]
Ответ: В то время вопрос о
документах, в особенности на территории самой станции, не являлся актуальным и
потому не помню под какой фамилией я там проживал, но паспорт Сесицкого Николая
с визой на выезд в Шанхай я получил через Курочкина Бориса. Но в случае
надобности мог получить визу и через Шкурапкина Алексея Павловича, которого я
знал еще по Владивостоку через быв. переводчика ген. Куропаткина, фамилию
которого не помню.
Ответ: В основном этот вопрос
касался самого меня, так как я рисковал быть уличенным как лазутчик красных. [Л. 21.]
Ответ: ... Шанхай был более
безопасным местом, где можно было скрыться.
Ответ: Вернулся я по своим
личным соображениям, поручений не от кого не получал.
Ответ: Я поехал в район
Пограничной с тем, что бы устроиться учителем, что меня устроило бы морально и
материально, тем более, что я имел рекомендацию от Глушко из Шанхая к Башеву,
который ведал тогда вопросом народного образования в Николаевско-Уссурийском
уезде. Имя и отчество Башева не помню, но со слов Глушко знал, что он был зав.
Спасским ремесленным училищем.
Вопрос: ... Вы считаете Харбин
наиболее безопасным местом и в то же время возвратились в Пограничную...
Ответ: Да противоречия тут
конечно имеются, но я вынужден был вернуться исключительно подгоняемый
материальной нуждой и вопросом чести, которые в то время для меня много
значили, т. к. на средства жены я жить не мог.
Ответ: да нельзя сказать, что
мы с женой были без всяких средств, при рациональном их использовании мы могли
бы прожить в Шанхае до 20-21 годов, но ни я, ни жена желания не имели, в
особенности жена.[Л. 22.]
[Из
протокола допроса 28 октября 1937 года.]
Ответ: В г. Хабаровске в 1918
году в октябре месяце было выступление Союза Союзов, возглавляемое эсерами. Наш
Хабаровский интернациональный партизанский отряд, в то время как раз находился
в Хабаровске, где после выступления Союза Союзов производили аресты всех лиц
подозреваемых в сочувствии Советской власти. Дня за 2-3 до выступления эсеров,
работник отряда, некто Бондаренко, штабной работник, советовал участникам
отряда не оставаться в казармах на ночь, и поэтому подавляющее большинство
отряда ночевало вне казармы. В связи с этим, арестованных из нашего отряда в
момент выступления было сравнительно не много. Я лично 3-4 ночи ночевал на
Чардышевке, у Михайлова и Даниловых, у родителей участников нашего отряда. [Л. 23.]
Ответ: До выступления у меня
был разговор с командиром и комиссаром отряда Каранча Михаилом Георгиевичем и
Хатенком Андреем, о том, что бы мы встретились на вокзале, так как в районе
вокзала они обыкновенно ночевали. Поэтому на другой день после выступления я
пошел на вокзал с целью встретиться с ними и по дороге, видимо как
подозрительная личность, был арестован [калмыковской разведкой] и доставлен в
седьмой цейхгауз, где уже сидело около 50 или более человек. Дня через 3 начали
арестованных вызывать в сарай на допрос. Арестованных с нашего отряда было
немного, и в арестном помещении где мы находились делали вид, что друг друга не
знаем.
Ответ: Меня в штаб [Калмыкова]
вызывали, но кажется не белее двух раз. [Л. 24.]
Ответ: Там ставился вопрос о
принадлежности меня к партизанскому отряду, но так как я упорно отказывался, а
уличить меня не могли, то вскоре меня и выпустили. Помню, что я в общей
сложности просидел около месяца или немногим больше...
Ответ: Дня через 4-5 после
допросов в штабе Калмыкова, меня в числе с другими арестованными, всего 52
человека, перевели в Хабаровскую новую тюрьму.
Ответ: Нет, в тюрьме нас никто
не допрашивал.
Ответ: Из нашей партии, которых
перевели в тюрьму, около половины освободили сразу, а остальных затем.
Ответ: Я помню, что у
[Калмыкова] допрашивал меня какой-то молодой офицер. После вопроса о фамилии,
имени и отчестве, задавали вопросы, кто я и за что я попал под арест. Возможно,
что мои объяснения его удовлетворили, так как допросы продолжались не долго.
Ответ: Я был под фамилией
Иванов, а отчество теперь не помню. [Л. 25.]
Ответ: У меня во Владивостоке
было много знакомых, но на ст. Вооназунч жил у меня
знакомый железнодорожник Маслов или Масолов, с которым я был знаком еще по ст.
Облучье. Там я намечал оставаться, пока не повстречаю тех людей, которым мне
было нужно выказать, на какой платформе стоят мои знакомые.
Ответ: ... Я уехал из Хабаровска
по шестимесячному удостоверению, которые выдаются волосными старшинами, на чье
имя было удостоверение я теперь не помню. На станции Свечиновка я был арестован
чехами и передан в штаб стоящий на станции русским белым властям, где я
подвергся избиению. После чего я был освобожден. По приходу во Владивосток я
остановился на второй речке, как я указал выше, у Маслова. [Л. 26.]
Ответ: В 1918 году в сентябре
или вначале октября месяца я из Хабаровской тюрьмы был освобожден.
Ответ: В Хабаровске в 1918 году
в декабре месяце я пробыл в городе до отъезда где-то только, всего несколько
часов.
Ответ: По каким документам я
ехал, я теперь не помню. Паспорт Сесницкого был при мне, но я ехал по нему до Чумомодюнг.
Ответ: В районе ст. Пограничная
я останавливался всего на несколько дней, как максимум на 2 дня.
Ответ: В Никольске-Уссурийском
в этот раз не останавливался.
Ответ: В Переделово я слез с
поезда с тем чтобы в этом районе устроиться где-либо учителем. Должен добавить,
что в Никольско-Уссурийском я в этот раз действительно останавливался, и
дальнейшие мои показания выше не верны. Потому что в Никольске-Уссурийском у
меня была знакомая кореянка Пах Елена Васильевна, с которой я был в интимных
отношениях еще с 1917 года, и так как я нуждался в деньгах, то зашел к ней,
чтобы получить заем.
Ответ: Я получил от нее тысяч
14 или 15, точно не помню. [Л. 27.]
[Из протокола допроса 29 октября 1937 года.]
Ответ: Я паспорта приобретал
несколько раз лично и несколько раз через своих знакомых. Приобретал я паспорта
в Хабаровске, Владивостоке и в Харбине.
Ответ: Во Владивостоке за
паспорт я платил рублей 150-200, но не больше. В Харбине за паспорт, который
мне достал Курочкин Борис Сергеевич я ничего не платил. На иностранную валюту я
паспорта никогда не покупал.
Ответ: Легче всего было
приобрести паспорта на базаре у воришек.
Ответ: С уголовным миром я
связи не имел. но пользовался услугами обыкновенно через знакомых матросов.
оставшихся тогда во Владивостоке на нейтральных позициях, которые были вне
подозрения.
Ответ: Я не боялся, что
Курочкин меня выдаст, т. к. я мог его разоблачить перед белыми. [Л. 28.]
[Из протокола допроса 31 октября 1937 года.]
[О покупке паспорта и зачем их иметь на всякий случай]
[Из протокола допроса 1 ноября 1937 года.]
Ответ: За время моей поездки из
Хабаровска во Владивосток было два происшествия. Первое между ст. Уссури и ст. Шмаховка, точнее в районе Красной
Уссурийской ж. дороги был взорван мост на полотне ж. д. дороги, и промежуток
между разрывами полотна около Свило курсировал
отдельный состав. У временного поста стоял прапорщик Александров и отбирал из
проходивших подозрительных людей. Этим Александровым было в общей сложности
отобрано человек 20, но из группы участников территории
отряда, схваченных совместно со мною им было осмотрено человек шесть. Так как я
был из этой группы лиц последним, то, увидев это, сделал вид, что ничего не
подозреваю, сказал им, «что вы стали, пошли вперед». Александров увидев меня
растерялся и ничего не говоря дал возможность им всем пройти. [Л. 34.]
Ответ: Во время наступления
белочехов этот самый прапорщик Александров, по национальности еврей, был
комендантом в Уссури у красных и вместе с
красными продвигался на Владивосток и на разъезде Кауль,
не помню, кто затеял спор с Александровым, что у него не хватает мужества
расстрелять этих белых пленных чехов и он в моем присутствии при всех
расстрелял 7 человек.
Ответ: Как перешел к белым не
знаю, и больше его впоследствии не видел.
Ответ: На станции Евгеньевка ко мне привязался чешский офицер и привел к
ним в штаб, видимо подозревал во мне мадьяра... но убедился и тут же отпустил.
Однако я сразу был взят русским белогвардейским офицером и отведен к ним в штаб
и допрошен. Сказал что работаю на ж. д. Они, по увещали, что я интеллигентный
человек и не воюю на стороне белых. Документы не спрашивали
Ответ: Я деньги перечислял с
Харбина на Шанхайское отделение Русско-Азиатского банка, чтобы по дороге деньги
у меня не украли. [Л. 35.]
[Из протокола допроса 2 ноября 1937 года.]
Ответ: ... деньги на имя жены.
В Харбине перед банком мою личность удостоверила Мария Ивановна Мухо, крестная
мать моей жены и ее муж офицер, имя и отчество которого я теперь не помню.
Ответ: Они проживали в Харбине
где-то с 1907 не то с 1910 года.
Ответ: Я обратился к Курочкину
Борису Сергеевичу т.к. опасался Марии Ивановны Мухо т. к. раньше она была
замужем за каким-то полицейским и после узнал что ее деверь работал в
Семеновской контрразведке в Борки или в
Хабаровске. [Л. 38.]
Ответ: Тогда же в
автобиографии, когда был на свободе писал что бежал из Хабаровска, писал чтобы
придать эффектности, но на самом деле был отпущен.
Ответ: Кроме Елены Васильевны
Пах и ее брата Михаила я никого из знакомых в Никольско-Уссурийском не встречал
и не видел. От Пах я получил деньги, переночевал у них в доме и на следующее
утро уехал. [Л. 39.]
[Из протокола допроса 14 ноября 1937 года.]
[Никакой
визы]
[Из протокола допроса 15 ноября 1937 года.]
Ответ: Капитан Кедров до
империалистической войны был нач. службы связи Тихого океана, затем нач. службы
связи Черноморского флота и снова во Владивостоке, примерно с 1918 года.
Встречался с ним раза три и он приглашал к себе на службу. Зная, что он хорошо
знаком с Колчаком то полагал, что тот работает в контрразведке.
Ответ: Хорошо знал прапорщика
Криволуцкого. [Л. 41.]
[Из протокола допроса 19 ноября 1937 года.]
Ответ: Нет, отказал и связей не
имел. Привезли с Кедровым.
Ответ: Я был демобилизован с
флота по болезни, и никакая мобилизация меня не касалась
Ответ: На предложение барона
Остен-Сакена тоже отказал. [Л. 43.]
[Из протокола допроса 8 декабря 1937 года.]
Ответ: [В протоколе при росписи
сделал пометку на ответ] В 1918 я знакомство имел с работником контрразведки
белых и т. д. - надо понимать что я был знаком с ним по действительной военной
службе во Владивостоке с 1912 года. [Л. 45.]
[На вопрос к Л. 41.] Вопрос: По возвращению из Шанхая в 1918 году
вы имеете неоднократные встречи с работниками контрразведок белых уточняя, что
«с лицами перечисленными мною в предыдущем моем показании их было семь (7) штук
и что характер этих встреч был случаен и мимолетен. [Л.
46.]
Ответ: В 1919 г. я в мае месяце
ездил ІІІ-й раз в Китай на каменно-угольные копи Скидельского (заведующим
мастера).
Ответ: Оттуда вышел в
Благовещенск и вступил в красный отряд тов. Пугаева. [Л.
47.]
Ответ: Обеспечен материально
хорошо, но выехал и с тем чтобы отдать себя в пользу революции.
Ответ: Поехал с партизанской
делегацией в Нижне-Удинск... С целью повидаться с семьей.
Вопрос: По территории контроля
белых отрядов.
Ответ: Нет. [Л. 48.]
Ответ: Начальником базисных
складов я устроился по рекомендации тов. Краснощекова, который меня знал по
Хабаровску.
Ответ: Лично я ни с Тухачевским, ни с
Уборевичем знаком не был. Видел я один раз Уборевича на параде в Хабаровске и
Тухачевского один раз в Иркутске, куда я приезжал по делам снабжения. Но ни с
кем из них я бесед не имел. [Л. 49.]
Вопрос: Виделись ли в Харбине в
1918 году со старым знакомым итальянцем Джебелло.
Ответ: Нет. Я виделся только с
женой Джебелло Масловой а его не хотел видеть.
Ответ: В июле месяце 1936 года
в Якутске я встретился с Владиславом Криловским и отправил с ним письмо на имя
пана Лукасевича о высылке мне польского паспорта.
Ответ: Да установление
нелегальных связей с польским посольством было моей ошибкой. [Л. 50.]
Ответ: От Криловского было
письмо из Осло, что он выполнил поручение и советовал самому побывать в Польском
посольстве, но я в Москву не поехал.
Ответ: В польской дефензиве
служит брат моего старшего зятя Сергей Пиотух-Понтковский, но на какой
должности он там служит этого я не знаю. Об этом мне стало известно примерно в
1925 году. [Л. 51.]
Ответ: Да мне было известно,
что Криловский был осужден на 10 лет л. св. [был осужден за шпионаж в пользу
Польши], но за что я не знаю, так как он мне про это не говорил. [Л. 52.]
[Из протокола допроса 9 декабря 1937 года.]
Ответ: В Польскую
реэвакуационную миссию в Чите в 1928 году я обращался три раза с целью узнать
местонахождение моих родных в Польше. За паспортом я не обращался.
Ответ: Работал во Втором
Амурском ... делопроизводителем.
Ответ: В 1924 году через
Польское консульство в Сибири получил паспорт. Содействовал мне в получении
этого паспорта быв. политссылный ППСовец Грибовский, который в это время уехал
в Польшу и отвез мое письмо в Ново-Сибирск.
Ответ: Будучи в Шанхае я с
Ожето [французский офицер] не встречался, а встречался с ним в 1917 году в г.
Благовещенске.
Ответ: Когда он ухаживал за
моей невестой Анной Ивановной Мухо. После 1917 года я его не видел. Моя быв.
жена в 1928 году уехала к нему в Париж и до сих пор приживает там. Никакой вязи
с ними не имею. [Л. 54.]
[Из протокола допроса 11 февраля 1937 года.]
Ответ: Без опр.задачи с 16
октября 1936 года.
Ответ: Со слов из крестьян
бедняков имели земли 2 га., усадьба с домом, лошадь, корова с теленком. Отец и
мать в Польше под Варшавой.
Ответ: В 1933 году в г. Якутске
по ст. 162 п. Д УК на 3 года л/с отбыл.
Ответ: 1918-1922 гг. на
уссурийском фронте от комвзвода до нач. штаба фронта.
Ответ: С 1911 по 1917 на
Тихоокеанском флоте, субалтерн-офицер на крейсере «Оскольд» в Средиземном море.
Ответ: До осуждения, т. е. до 5
декабря 1933 года я имел паспорт польского подданного. При аресте паспорт был у
меня изъят и уже мне больше не возвращался ... о выдаче мне паспорта... не
удовлетворившись хлопотами перед иностранным столом при УГБ ЯАССР я написал заявление польскому посланнику – пану
Лукасевичу, направив это заявление через польского подданного Крживоиши
Владислава - надежного человека, который отбывал наказание в Дальстрое в Ср.
Колымске и приезжал оттуда в Якутск, после чего выехал в Москву. От него я
получил сообщение, что для разрешения вопроса о выдачи мне паспорта желательно
мое присутствие. От него я получил еще 2 письма из Стокгольма – столицы Швеции.
Ответ: Освободился я 16 июня
1936 года и работал в пивзаводе пом. бухгалтера по 18 октября с. г. когда
уволился, т. к. имел средства и хотел отдохнуть после заключения.
Ответ: Хочу добавить что
Кржыловский Владислав является доцент-профессор Варшавского университета и в
данное время практикует в Высшем Медицинском Училище в г. Осло (Норвегия) не
желая больше видеть Польши, где мы являлись самыми близкими земляками. [Л. 55.]
[Из протокола допроса 17
февраля 1937 года Медовщикова Ивана Харлапьевича, 1897 г. р., ур. Челябинской
обл, жена работает в ОК УНКВД ЯАССР, прож. г. Якутск, ул. Дзержинского 19,
русский, управляющий Якутским отделом Московского треста «Дальстрой».] [Л. 56.]
Ответ: Числа 10 февраля с. г. в
общих городских банях мне пришлось встретить б/заключенного в лагерях НКВД при
«Дальстрое», который отбывал наказание по ст. 162 УК, осужденного Нарсудом на 3
года - гр-на Лицкевича-Лисицкого, который также мылся в бане. Узнав его лично,
никакого повода ему не давал, а когда он начал разговаривать с каким-то другим
мужчиной, то вовремя набирания воды в тазы со мною поздоровался и продолжал
разговаривать с незнакомым для меня мужчиной. Спустя несколько минут
Лицкевич-Лисицкий сказал, что «Дальстрой» еще не ликвидировался? Не обращая на
этот вопрос внимания, я ничего не ответил, ибо ранее слышал, что якобы он
освободился – после этого задал я ему вопрос: Как ваше дело? Почему Вас
встречаю в городе, а больше нигде, случайно около Якутска. Он ответил, что
освобожден – работает в Якутторге бухгалтером. Ездил в Иркутск в Польское
консульство за получением паспорта и визы на выезд на родину. Затем начал
говорить, как в Иркутске он встретился со старым приятелем, неким сотрудником Акоемиевич с которым был ранее знаком по школьной
скамье. Первое время останавливался на частной квартире, но потом через
знакомого сотрудника в посольстве добился встречи с консулом в пригороде,
упомянув, что боялся в первое время встречи с консулом за свои дела, как
отбывший наказание. «Думал, что в Польском консульстве меня не примут и не
дадут паспорт и визу на выезд. Но благодаря знакомству и встрече со старым
приятелем – который видимо меня отрекомендовал консулу, который принял меня и
все устроил. Так что моя поездка даром не прошла, и я получил, чего добивался.
За время нахождения я много прогулял денег. Но меня поддержали в посольстве –
после оформления всех дел – дали мне машину и с частной квартиры я переехал на
машине посольства в их меб. комнаты, где и проживал до моего отъезда в Якутск.
Можно было бы еще пожить но я боялся чтобы меня не обнаружило НКВД и
заподозрило в том, что б/заключенный так хорошо устроился в посольстве. На
обратную дорогу мой знакомый мне купил билет. Я выехал в Якутск, для ликвидации
своего имущества. Имею дом, да и семья проживает здесь». Я не подавал никакого
повода к тому, что я лично его разговором заинтересовался. Другой мужчина с
которым он разговаривал во время мытья спросил. а когда думает ехать на родину?
Лицкевич-Лисицкий ответил, что «ликвидирую все дела здесь и с первым пароходом выеду
на родину». Я лично спросил, как ваш приятель в посольстве, наверное, вас
встретит. Он ответил, «да мне на обратном пути с ним необходимо повстречаться,
т. к. с ним мы старые друзья», и Лицкевич-Лисицкий выскакивает из парного
отделения, а я остаюсь еще домываться, и больше его не встречал. Вот все
разговоры, которые мне удалось слышит от Лицкевича-Лисицкого. [Л. 57.]
[Из протокола допроса 17
февраля 1937 года Деменьковой Фаины Николаевны, 1918 г. р., ур. г. Бодайбо, пр.
Федосеевский, прож. г. Якутск, ул. Красноармейская 49, русская, раб. в ОК ВЛКСМ
машинисткой, замужем, муж Мархонин Илья Федорович, 25 лет.] [Л. 58.]
Ответ: С января м-ца 1935 года
по июль м-ц 1935 г. я работала в Якутлесе, в качестве ученика счетовода и в
тоже время ученицей машинистки. В июле м-це я уволилась из Якутска и выехала на
пароходе в п. Незаметный (Алданского района) с целью встретить в Алдане свою
мать и приехать вместе с ней обратно в
Якутск. В сентябре м-це 1935 года я приехала в Якутск. 27 сентября 1935 г. пошла
на работу в ЯОСПС в качестве счетовода-кассира где работала по 17 сентября 1936
года. С 17 сентября по 23 сентября я не работала, а 23 сентября 1936 года
поступила в Кинотрест временно, где работала до 1-го января 1937 г. С 1 января
1937 года поступила работать в ОК ВЛКСМ в качестве машинистки.
Ответ: Замуж я вышла 13 июля
1936 года за гр-на Мархонина Илью Федоровича, который работает в механической
мастерской в качестве слесаря-механика, член ВЛКСМ с 1929 года, родился в
Киренск.
Ответ: В ОК ВЛКСМ меня
рекомендовала Гоголева, которая в данное время находится в Москве... Исполняю
работу не секретного характера.
Ответ: Ранее с матерью
проживала в доме № 22 по Лагерной улице.
Ответ: В данное время проживаю
по улице Красноармейской в доме № 49, а мать в Аллах-Юне (Джуг-Джур). ... Кто
проживает в данное время по улице Лагерной 22, я не знаю. [Л. 59.]
Ответ: Когда мы с матерью ушли
в доме остались Лицкевич-Лисицкий Николай Никифорович и Бахмутов Иван с семьей
(жена и ребенок).
Ответ: Лицкевич-Лисицкий был
мой отчим, а Бахмутов – кустарь-одиночка, изготовлял чемоданы, которые продавал
на базаре
Ответ: Из г. Славгорода я и моя
мать выехали в Незаметный (Алданский район ЯАССР) но, доехав до ст. Большой
Невер узнала, что в Незаметный можно попасть, только имея на руках
соответствующий пропуск. Моя мать дала из Б. Невера телеграмму на имя
Овчинникова с просьбой, выхлопотать пропуск, а сама на время остановилась жить
в Б. Невере. В период проживания на ст. Большой Невер, моя мать познакомилась с
гр-ном Лицкевичем-Лисицким, с которым и сошлась. Прожив месяцев 5-6 в Б. Невере
мы втроем выехали в Незаметный. Это было в 1930 году. С 1931 по 1933 год мы
жили в Незаметном, где я училась, а мой отчим – Лицкевич-Лисицкий работал
счетоводом в тресте Якутзолото. Мать не работала. В 1933 году мы выехали в г.
Якутск, где купили дом на улице Лагерной № 22,
точно не знаю за 3 или 5 тысяч рублей.
Ответ: По приезде в Якутск
Лицкевич-Лисицкий устроился работать в Якутпушнину, где работал до 1934 года, а
в 1934 г. его осудили по 162 ст. УК к 3 годам л/свободы и он отбывал срок в
Якутске, а я и мать жили на Лагерной 22.
Ответ: В Незаметном мы жили с
1924 по 1928 год.
Ответ: Приехали в Незаметный в
1924 году с матерью и родным отцом – Федоренко Николаем Павловичем. Через
некоторое время, нас постигло несчастье – умер отец, после чего я и мать прожив
там до 1928 года выехали в г. Смоленск к родным матери, где прожили примерно
год, и выехали в г. Славгород. Из Славгорода выехали обратно в Незаметный в 1930
году, как указано выше. [Л. 60.]
Ответ: Лицкевич-Лисицкий поляк,
но нужно полагать, что он подданный СССР, т. к. паспорт имел русский.
Ответ: Помню, он писал по
адресу: Польша, веска Приколесь, Лицкевич-Лисицкому Николаю Львовичу. Одну
половину конверта заполнял по-русски, другую по-польски. Марки наклеивал
русские, и письмо посылал авиапочтой.
Ответ: Посылал и получал письма
часто.
Ответ: После освобождения 17
мая или 17 июня он сразу пришел домой. [Л. 61.]
Обвинительное
заключение
по следственному делу № 642.
В ІІІ отдел УГБ НКВД ЯАССР
поступили сведения о том, что Лицкевич-Лисицкий Николай Никифорович бывший
офицер царского флота, в 1918 и 1919 гг. работая в контрразведке белых,
неоднократно бывал в Манчжурии, где был завербован, а затем под видом
реэмигранта переброшен на территорию СССР для ведения разведывательной работы в
пользу одной из иностранных разведок.
На основании чего... 4 октября
1937 г. был арестован...
Произведенным расследованием
установлено, что Лицкевич-Лисицкий в сентябре м-це 1818 года был арестован
Колмыковской контрразведкой, как участник партизанского отряда красных и после
нескольких допросов освобожден...
В ноябре м-це 1918 года
Лицкевич-Лисицкий выехал в Харбин, где получил паспорт французского подданного
на имя Сесицкого Николая, через служащего КВЖД, некоего Курочкина Бориса
Сергеевича /последний по сообщению ІІІ отдела ГУГБ НКВД СССР №187768 от 1937
года установлен как агент японской разведки/ и по этому паспорту выехал в
Шанхай.
В апреле м-це 1919 года
Лицкевич-Лисицкий встретился во Владивостоке, где установил связь с капитаном
1-го ранга, установленным представителем Колчаковской контрразведки -
Козыревым...
Кроме того Лицкевич-Лисицкий
имел связь с работником контрразведки белых, как-то: бароном Остен-Сакеном,
работником личной канцелярии генерала Иванова-Рыжова, мичманом Синяткиным и
официальным работником контрразведки прапорщиком Криволуцким. [Л. 64.]
После этих неоднократных встреч
с работником контрразведки, которые знали о пребывании в 1918 г.
Лицкевича-Лисицкого в партизанском отряде он в Мае месяце 1919 года уезжает в
партизанский отряд т. Пряницына, где, пробыв 3 недели,
дезертирует и снова возвращается во Владивосток...
В июне м-це 1919 года
Лицкевич-Лисицкий по документам Квятковского уезжает вновь в Манчжурию на
каменноугольные копи в Чжалайнор, где в это время работало много
красногвардейцев, красных партизан Забайкалья и устроился на работу простым
рабочим. Проработав в Чжалайноре около 4 месяцев выезжая в район г.
Благовещенска и в феврале месяце 1920 года вступает в партизанский отряд
Пугаева...
Спустя полтора м-ца
Лицкевич-Лисицкий со следующей на съезд делегацией партизан уезжает в
Верхнеудинск, где устраивается начальником базисных складов
Народно-Революционной армии ДВР...
В 1928 году в Чите
Лицкевич-Лисицкий будучи на военной службе, устанавливает связь с польской
реэвакуационной миссией и неоднократно ее посещает...
В 1936 году в г. Якутске
Лицкевич-Лисицкий встретился с польским агентом Крживопиши
и направляет с ним нелегальным путем, письмо на имя польского посланника
в Москве...
Допрошенный в качестве
обвиняемого Лицкевич-Лисицкий признал себя виновным лишь в том, что в 1922
году, состоя на военной службе, посещал неоднократно польскую миссию, и что в
1926 году установил нелегальную связь с Польским посольством, через польского
агента Крживопиши.
Проведенным расследованием
виновность Лицкевича-Лисицкого в преступлении предусмотренными ст. 58-6 УК
РСФСР не установлена, но, принимая во внимание, что Лицкевич-Лисицкий имел
связь с контрразведкой белых и выезжал неоднократно в Манчжурию, что в 1922
году, будучи на военной службе установил связь с Польской миссией в Чите,
которую неоднократно посещал и установил в 1936 году, через польского агента
Крживопиши, нелегальную связь с Польским посольством в Москве, что является
подозрительным на шпионаж и тем самым характеризует Лицкевича-Лисицкого как
социально-опасного элемента. Руководствуясь оперативным приказом НКВД СССР №
00485 от 1937 года
Полагал бы:
следственное дело 642 по
обвинению Лицкевича-Лисицкого, по происхождению из кулаков, без определенного
занятия и места жительства, документов, устанавливающих гражданство, не
имеющего, - направить на рассмотрение Особого Совещания при НКВД СССР.
/подпись/ Атман.
/подпись/ Доброклонский. [Л. 65.]
Направлено 29 декабря 1937 года Врид
Прокурору ЯАССР Иванов.
Выписка из протокола
Особого Совещания при НКУС СССР
от
14 февраля 1937 года.
За к-р деятельность
расстрелять...
Нач. 8 отдела.
Копия 15 апреля 1938 года. [Л. 68.]
Справка
На основании отношения 8 отдела
ГУГБ НКВД СССР от 25 ІІІ 1938 за № 455488 по отношению обвиняемого
Лицкевича-Лисицкого Николая Никифоровича 14 апреля 1938 года приговор приведен
в исполнение.
Веска Приколесь, гмины
Сухопольской, повяту Пружанского, Полесского воеводства, Польша.
7 апреля 1989 г. реабилитирован
Военной Прокуратурой ЗАБВО
полковник юстиции В. Г.
Мельничук.
Умер 14. 04. 38.
Расстрелян в г. Якутске в
колонии № 1.
Конверт
Suchopól przeż Stołpce
w. Prikoleś, wój. Poleskoe, gm.
Suchopól.
1). Письмо 21 октября 1932
года.
Отец пишет, при том очень
хорошо по-русски: «Чем и, как ты там живешь. а только одно, что забился в такую
даль, в несчастные тайги, что и письмом невозможно сообщить, разве уж свет
клином сошелся, что тебе здесь ближе нету места, кроме Сибири, которую люди
избегают, а ты нашел в ней какой-то особый вкус и не можешь с ней расстаться».
«Паспорт не могу сделать т. к.
нет денег, обижаются что привета не передаешь сестре, шурину и племянникам...»
2). Письмо 29 IV 34.
Сестра Ирина, шурин Гриша,
племянники: Володя, Леня, Коля Лукин.
«Не хотят учиться по-польски, а
на желанном языке».
«Такова жизнь православного
крестьянина».
5 декабря 1933 в колонии № 1.
16 июня 1936 года освобожден.
10 июля 1937 года пошел в
Посольство.
Род. 3 апреля 1898 г.
Крестился 12 апреля 1898 года.
мать Анастасия Владимировна.
Оба православные.
Сухопольская церковь.
Телеграмма
Москва.
Польское посольство.
Телеграфируйте получение
документов из Якутска Лицкевича-Лисицкого ходатайствующего выдаче паспорта тчк
положение крайне критическое тчк Лицкевич-Лисицкий 4 августа 1937 года.
Brak komentarzy:
Prześlij komentarz