ЎЎЎ Леальгіна Пунсовая. Якуцкі ірцяр Алёкса Грыневіч з АДПУ. Койданава. "Кальвіна". 2019.

МАРШРУТ МУЖЕСТВА

Так уж повелось издавна: когда возникал разговор о погоде, вести из Якутии воспринимались, словно пришли они с неведомой — «ледяной» планеты. Свирепые зимние морозы, властвующие на Крайнем Севере, вызывали пугливое недоумение. Мол, разве могут люди выдержать столь пронизывающую стужу? Позже, по мере освоения Заполярья, более подробными стали сведения о жизни «на краю земли». Но и теперь еще жители, например, Подмосковья, невольно зябко пожимают плечами, если услышат по радио метеосводку: в Якутске — минус пятьдесят. И понять их можно, ведь у них даже при тридцатиградусном холоде для малышей отменяются школьные занятия.

...Родился и отправился в путь-дорогу по необозримым просторам Советской России год 1933-й. Его первые «шаги» в северо-восточных районах сопровождались завыванием метелей, порывистыми колючими ветрами, столбик термометра опускался к пятидесятой отметке ниже нуля. Но стужа ничуть не охладила энтузиазма физкультурников Якутска. В назначенное время собирались они на занятия в секциях — никто не опаздывал. А если выпадал погожий день — становились на лыжи, многие увлекались катанием. Фабричного инвентаря не хватало, приходилось самим изготовлять — мастерили в свободное время. Вожаком был Алексей Гриневич. Бывало, оглядит-осмотрит он самоделки и не удерживается от похвалы:

— Словно фабричные...

Алексей работал в местном отделе ГПУ — так именовались тогда органы государственной безопасности. До самозабвения любил физическую культуру, отдавал ей весь досуг. По его инициативе проводились массовые лыжные прогулки, регулярными стали и товарищеские соревнования под девизом: «Кто финиширует первым?» А протяженность трасс состязаний постепенно удлинялась. Повышающаяся трудность гонок лишь прибавляла азарта участникам, ведь особенно почетна победа, одержанная в сложных условиях. Чемпиона чествовали сердечно, высказывали ему дружеские напутствия. Возникала непринужденная беседа о планах на ближайшее время. На таком вот обмене мнениями однажды и высказался Гриневич:

— Коротки у нас дистанции для соревнований.

— Можно увеличить, — согласились с ним.

— На сколько?

Отвечая на его вопрос, парни наперебой называли цифры — применительно к своим силам. Он улыбчиво слушал, и когда все выговорились, лаконично подвел итог:

— Осилим и больше.

Все заинтересовались:

— Что задумал?

Неистощимый на полезные затеи, динамовец Гриневич неизменно увлекал ребят на добрые дела. Упросит провести лыжную гонку — и первым явится к месту сбора, неизменно войдет в число призеров. А летом организовывал футбольные баталии, турниры бегунов, прыгунов, метателей — показывал перворазрядные по тому, времени результаты. Удача сопутствовала ему и на стрельбищах, немногие могли поспорить с ним в меткости. И на сей раз обступившие его физкультурники услышали необычное предложение:

— Хорошо бы проехаться до Иркутска.

И тотчас раздались удивленные возгласы:

— Эк куда хватил!

— Чересчур замахнулся!..

Да, то была дерзкая мечта. Уж слишком недосягаемым казался Иркутск, «укрывшийся» за тысячеверстной снежной целиной. Пугали бездорожье, малонаселенность обширного северного края. Потому сразу возникли сомнения, подкрепленные всевозможными аргументами:

— Не осилим.

Он предполагал, что его предложение вызовет именно такую реакцию. Стал терпеливо перечислять доводы «за» — уже давно тщательно им обдуманные, предусматривающие все «мелочи» похода. Слушали его внимательно, вроде бы соглашаясь, и все-таки парни с сомнением пожимали плечами:

— А вдруг застрянем на пол дороге...

— Пробьемся, — уверял он, — только основательно подготовиться надо.

Разговор этот продолжился в совете «Динамо». Председатель спортобщества Карл Зедин, увидев Гриневича, пригласил:

— Зайди, Алексей, потолкуем.

Он сразу догадался о теме беседы. Но все-таки спросил, когда явился:

— Садись, вместе подумаем о походе.

Подошел ответственный секретарь совета «Динамо» Сергей Шмелев. Пошутил:

— Все в сборе, начнем конференцию...

Обстоятельно разбирали они все «за» и «против», а проблем встало немало. И главная из них — как обеспечить полную безопасность участникам перехода? Потом неоднократно возвращались к этой теме, пока не достигли полного согласия. Столь же скрупулезно намечалась программа тренировок — занятия планировались таким образом, чтобы они способствовали развитию и укреплению выносливости. Резонно рассудили: только неутомимому лыжнику будет посильной длинная дорога.

Карл Зедин предложил:

— Сделаем переход юбилейным.

— Замечательно! — согласились все, поняв его намек.

Приближалась десятилетняя годовщина образования спортобщества «Динамо», и спортивная общественность намеревалась широко отметить столь знаменательное событие. В частности, юбилею посвящалась Всесоюзная звездная эстафета имени К. Е. Ворошилова. Одним из ее «лучей» — наиболее значительным — и предстояло стать беспримерному переходу якутян. Высокая ответственность за его благополучный исход требовала тщательнейшей подготовки. И она началась — под непосредственным руководством Гриневича.

В основном совершались скоростные гонки, требующие силы, выносливости. Соберутся парни в заранее обусловленном месте и намечают маршрут потруднее — по снежной целине, и дистанцию подлиннее. Чаще всего лыжня простиралась до поселка Большая Марха, что в десяти километрах от города. А смелая затея все больше увлекала новых приверженцев. С каждым разом многолюдней становилось на тренировке. Гриневич подшучивал:

— Нас-то целая армия собирается.

— Будет с кого выбрать,— в тон ему откликались лыжники.

И он серьезно предупреждал:

— Отбор будет строгим.

Все понимали: иначе нельзя, задуманная-то дорога велика, «на одном энтузиазме ее не одолеешь — нужны и физическая сила, и выносливость. Вот и делалось все для развития таких качеств. Когда хорошо освоили «мархинский маршрут», дистанцию постепенно удлинили вдвое, втрое, а потом и вчетверо. Начали проникать до Тулагино-Кильдемского наслега Якутского района и дальше — до шахтерского поселка Кангалассы. Одновременно «утяжелили» гонки: выходя на старт, каждый закидывал за спину рюкзак с пудовым грузом. Когда Гриневич предложил такую «методику», у парней возникло недоумение:

— Зачем эти «грузоперевозки»?

Алексей снова повел беседу о деталях будущего похода. Подчеркивал: не налегке же они отправятся, непременно возьмут с собой кое-какую одежду, продукты, запасные детали лыжного снаряжения, предметы туалета. Подытожил:

— Лошадей же у нас не будет, чтобы поклажу везти.

Потом подобного разговора уже не возникало. С еще большим усердием тренировались лыжники, свыше полсотни человек выходило на старт. Алексей внимательно присматривался к каждому, примечал наиболее сноровистых. Постепенно подобрал кандидатуры. С конкретными предложениями явился к Карлу Зедину. Выслушав его, тот распорядился:

— Надо сообща обсудить.

Собрались члены совета «Динамо». Немало вопросов у них возникло, скрупулезно вникали они в каждую «мелочь». Гриневич еще и еще раз аттестовал каждого парня, на котором остановил свой выбор. Мало-помалу пришли к единому мнению. Встал Карл Зедин:

— Начальником перехода предлагаю Гриневича.

Все согласились с таким предложением. Послышались утверждающие реплики:

— Больше некого.

— По всем статьям подходит.

— Справится...

Его помощником назначили сотрудника милиции якута Герасима Потапова. Сейчас он уже на пенсии, живет в поселке Кысыл-Сыр Вилюйского района. Морщинами отложилось время на его улыбчатом скуластом лице, посеребрились виски. Но по-юношески задорен ветеран, с удовлетворением вспоминает былое.

Свыше пятидесяти человек претендовали на участие в переходе. После обстоятельного обсуждения каждой кандидатуры, тщательно рассмотрев все доводы за и против, в заветный список включили якутов Ларионова и Кочнева, русских Александрова, Брюханова, Аблаева и Крынцова (в некоторых документах его фамилия пишется— Крынцев). «Подвели черту» — встал Сергей Шмелев:

— Окончательно определим цель экспедиции.

Отозвался Гриневич:

— Понесем рапорт...

— Не только рапорт, — подал реплику Зедин.

Обменялись мнениями, они в основном совпали. Да, необходимо доставить в Центральный совет «Динамо» рапорт о достигнутых успехах в развитии физической культуры и спорта. Не менее важно развернуть широкую пропаганду физкультуры среди населения, доходчиво рассказать северянам о пользе систематических занятий в секциях.

Составили официальную инструкцию. В ней сказано, что переход организуется «в целях. привлечения широких масс трудящихся к празднику десятилетия «Динамо», как генеральная репетиция динамовцев, рабочих и колхозников подшефных спортобществу коллективов перед Мировой Спартакиадой (в то время была выдвинута идея о проведении такой спартакиады — авторы).

Ставится задача — всемерно популяризировать деятельность «Динамо», обстоятельно рассказать населению о смысле и огромном значении предпринимаемой массово-физкультурной работы на основе указаний ЦК ВКП(б) и Советского правительства».

Зедин прочел этот документ. Спросил:

— Согласны с такой формулировкой?

В ответ отозвался нестройный хор:

— Все правильно!

А потом посыпались вопросы к Гриневичу:

— Где проляжет трасса?

— Намечаем двигаться вдоль Лены-реки, — проинформировал он.

Алексей ранее неоднократно обсуждал этот вопрос с физкультурниками, сообща наметили, а потом уточнили будущую «дорогу». И вот теперь он подробно изложил коллективное мнение лыжников, почему целесообразно двигаться именно таким путем. Перечисленные им доводы признали резонными, не вызвал возражений и график перехода. А он предусматривал в среднем преодолевать ежесуточно до пятидесяти километров.

— Послезавтра старт, — подытожил Зедин.

Утром 6-го января 1933 года у здания ГПУ Якутской АССР собрались горожане. Все душевно напутствовали лыжников, высказывали им практические советы. Задорные шутки и звонкий смех создавали обстановку доброжелательности, сердечности. Казалось, разом потеплело, стало светлее вокруг от белозубых улыбок. Многочисленные болельщики понимали уникальность момента, и радость переполняла их сердца.

Состоялся торжественный митинг. Выражая общую уверенность, ораторы говорили, что якутянам посильно решение поставленной сверхтрудной задачи. «Спортсмены оправдают возлагающиеся на них надежды!» — провозглашали они, вызывая бурные аплодисменты.

И вот восемь смельчаков выстроились на старте — все в ватных костюмах, с двухпудовыми рюкзаками за плечами. На каждом надеты шлемы-буденовки, утепленные беличьим мехом, а на лицах — шерстяные маски. В тот день стужа превышала сорок градусов, дул «косой» пронизывающий ветер.

Инструкция предписывала снарядить команду следующим образом:

«а) Костюм: шинель в скатку, ватные брюки и телогрейка, свитер, шарф, шлем, унты, пьексы, меховые рукавицы.

б) Лыжи армейского типа с носковыми и пяточными ремнями.

в) Вещевой мешок с содержимым: пара белья, носки шерстяные, полотенце, мыло, зубная паста, запасные ремни и инструменты для мелкого ремонта, лыжная мазь, шнур для буксира.

г) Аптечка походная.

д) Запас продуктов: шоколад 2000 гр., сахар 2000 гр., масло 2000 гр., сухари 1000 гр., чай 100 гр.»

Отрывисто прозвучала команда:

— Внимание!..

Провожавшие придвинулись к спортсменам. Последние рукопожатия, дружеские, взбадривающие напутствия:

— Пусть гладкой будет дорога!

Заиграл духовой оркестр, далеко окрест разнеслась его бравурная мелодия. Чуть отступили, раздвинулись болельщики, образовав живой коридор.

— Марш!..

Спортсмены устремились вперед — под аккомпанемент бурной овации. Легко заскользили лыжи по твердому снежному насту. Постепенно все дальше удалялись смельчаки и, наконец, скрылись за поворотом улицы.

Спустя день, центральные газеты оповестили: стартовав в Якутске, восемь динамовцев продвигаются в Иркутск. То была сенсация. Ведь прежде подобного сверхдальнего перехода не было ни в Советском Союзе, ни за рубежом. Такую информацию передали и заграничные агентства. Потом пресса уточнила подробности. Весь маршрут общей протяженностью свыше трех тысяч километров запланировано преодолеть за 88 суток.

...У лыжников начались трудные будни. За городом они усилили скорость, вытянулись в цепочку. Их не покидало приподнятое настроение, обретенное на торжественных проводах. Все двигались свободно, легко, вдоль тракта. Минули около двадцати километров. Слева замаячили строения, и они свернули туда — покатили вдоль улицы поселка Хатассы — административного центра сельхозартели имени Каландарашвили. Здесь — первый привал. Потапов приблизился к Гриневичу:

— Как график, Алексей?

Тот достал из кармана часы. Быстро подсчитал:

— За два с половиной часа добрались.

Хорошо!

Колхозники предложили отведать с ними чаю, и они охотно приняли приглашение. Вмиг людно стало в избах, в которые они зашли. Радушные хозяева накрыли столы. Начались непринужденные беседы, слушали спортсменов с неослабевающим вниманием. А они подробно рассказывали о цели перехода. Отвечая на вопросы, сообщали подробности своих тренировок. Тут же советовали, как наладить занятия в сельхозартели, создав лыжные секции.

Короткий отдых восстановил силы. Конечно, хотелось подольше посидеть с колхозниками. Но звала дорога, ведь такие вот задержки могли нарушить тщательно составленный график движения. Потапов обошел избы, напомнил спортсменам: пора выступать.

Снова заскользили лыжи по смерзшейся снежной целине. Слева, где покоилась река, затянутая толстым ледяным панцирем, налетал колючий ветерок, особенно на незащищенных кустарником участках. Однако стужа не донимала лыжников, одетых в ватные костюмы. Пересекли поле, и началась околица села Табаги. На середине улицы, где собралось немало встречающих, остановились. Гриневич посоветовался с Потаповым:

— Заночуем здесь, Герасим?

Тот откликнулся утвердительно:

— Подходящее место...

Разместились, и опять беседы с сельчанами — о пользе физической культуры, на международные темы, о последних новостях Якутска. А перед сном начальник обошел всех участников перехода. Участливо осведомился:

— Как самочувствие, хлопцы?

— Отлично, Алексей, — откликались ему.

Подводя итоги дню, Потапов поделился с ним возникшими мыслями. Переход-то только начался — пока никаких помех не встретилось, вот и настроение у всех приподнятое. А когда начнутся погодные «сюрпризы», смогут ли парни сохранить бодрость, присутствие духа? Уговорились побольше шуток и каламбуров, они будут способствовать доброму настроению.

— Большой привал сделаем в Покровске, — напомнил Гриневич.

— Как условлено, — кивнул Герасим.

Наутро быстро собрались в путь. Порадовались, когда Потапов проинформировал, что маршрутный график выдерживается, даже несколько опережен. Перешучиваясь, покинули Табагу. Километр за километром оставались за спиной, миновали село Тектюр. И тут подверглись первому серьезному испытанию. Вдруг небосвод потемнел, заненастилось. Чуть окреп мороз, изменил направление ветер — подул в лицо. В воздухе замелькали пушистые хлопья, ухудшая видимость. Движение сразу замедлилось.

— Измотает такая погода, — раздраженно выговорился Брюханов.

— Намучаемся, — помрачнел Аблаев.

Сбоку объезжая «цепочку», Герасим слышал эти реплики, но не отозвался. Не хотел затевать мимолетной беседы. Мысленно рассудил: «Обстоятельно поговорим на отдыхе». Потревожив лыжников, ненастье вскоре поубавило силы. На очередном привале Гриневич предложил, улыбаясь:

— Может, возвратиться нам?

Высказался Потапов. Окидывая взглядом Аблаева, словно советовался с ним, вызывал на откровенность:

— Готовились-готовились, и теперь отступать будем...

Тот невольно подался вперед:

— Никто у нас не пасует!

Парни одобрительно закивали. Мол, правильно он говорит. Горячо высказывались за продвижение вперед. Единодушно решили: ни единой жалобы на неудобства. Герасим обобщил состоявшийся принципиальный разговор:

— Значит, не хныкать...

Все подтвердили:

— Не хныкать!..

Покушав и отдохнув, покатили дальше. Во главе «колонны» был Алексей. Широким накатистым шагом он сноровисто прокладывал путь. Часто оглядывался, улыбчиво кивал идущим вслед, молчаливо — жестами — подбадривая их: мол, не отставайте, друзья! И те старались настичь его, словно находились они на дистанции официальных соревнований. А замыкал Герасим. Хорошо натренированный, обладающий завидной выносливостью, он то обходил сбоку «цепочку» лыжников, то вдруг останавливался, всматриваясь в лица товарищей, проезжавших мимо.

Перед Покровском, где намечалась ночевка, рельеф местности резко изменился. Рытвины да ухабы изобиловали на обширном участке. Преодолевать их мешали сгустившиеся сумерки. Как ни осторожны были парни, а без инцидентов не обошлось. Уже при въезде в поселок у Потапова переломилась левая лыжа, хрустнула, разделившись надвое, палка у Ларионова. Герасим ухмыльнулся:

— Первые потери.

— Совсем не смешно, — сердито отозвался Ларионов.

— Поправимая беда, — продолжал улыбаться Потапов.

С обломками в руках «финишировали» они на центральной улице поселка.

А спортсменов уже ждали. Несмотря на позднее время, их встречали многочисленные болельщики. После теплых рукопожатий, сердечных слов им указали место, приготовленное для ночлега.

Сытный ужин и сон восстановили силы. А наутро устроили «смотр снаряжения». Придирчиво оглядели всю амуницию — выбраковали две пары лыж, заменили их новыми. Проверили тщательно просушенную одежду и обувь — а вдруг ремонт потребуется? Потом отправились на митинг, организованный в их честь. Встречаемые бурными аплодисментами, они горячо говорили о пользе систематических занятий в спортивных секциях. Страстно прозвучал их призыв включиться в сдачу норм только-только введенного физкультурного комплекса «Готов к труду и обороне СССР».

После официальных торжеств еще долго не расходились люди. У местных жителей, особенно молодежи, возникли всевозможные вопросы — каждый хотел получить исчерпывающий ответ. Гриневич, Кочнев, Крынцов и другие лыжники благожелательно подсказывали, как создать физкультурную секцию и наладить в ней занятия, охотно делились личными «секретами» тренировок. А Потапов старался поподробнее разузнать, в каком состоянии находится дорога на Бестях — в тот день лыжникам предстояло добираться в этот населенный пункт. Старожилы предупреждали:

— Путь трудный.

— Почему? — уточнял Герасим.

— Все в гору...

Некоторые советовали воспользоваться более короткой дорогой — по руслу замерзшей Лены. Но там, в низине, возможен ветер. Когда парни обсуждали этот вариант, Кочнев напомнил:

— В ветер мы уже попадали, и пробились.

— Теперь тоже сумеем, — присоединился к его мнению Александров.

Аналогично высказались и другие. Поддерживая желание парней, Гриневич принял окончательное решение:

— Двинем по короткой дороге.

Провожаемые теплыми напутствиями жителей Покровска, они осторожно спустились на замерзшее русло Лены. Продвигаться по нему оказалось значительно, труднее, чем они предполагали. Оправа тянулся крутой берег, а слева простиралась равнина. Возникающий на ней встречный ветер гнал по реке поземку, он начисто разметал снег, обнажив зазубристый лед. Скольжение лыж было плохим.

— Как пешеходы шагаем, — с горечью определил Брюханов.

Такая же мысль мелькнула и у поравнявшегося с ним Кочнева. Но он бодро ответил:

— Скоро финишируем.

Это «скоро» протянулось не менее полутора часов. В Бестях вступили поздним вечером — уставшие, слегка озябшие. Горячий ужин, показавшийся особенно вкусным, поднял настроение. Послышались задорные шутки, раскатистый смех. Гриневич подзадоривал:

— Завтра мороз поубавит веселья.

В тон ему парни отвечали:

— За ночь потеплеет.

— Откуда известен такой прогноз? — допытывался он.

— Сами составили...

Однако утро не принесло желаемой погожей погоды. Столбик термометра опустился почти к 45-му делению ниже нуля. Темные тучи заволакивали небосвод, дул встречный ветер. Послышались опасливые реплики:

— Не запуржило бы.

Потапов, проверявший крепления своих лыж, оторвался от этого занятия. Оглядев товарищей, иронически спросил:

— Может, ясного дня подождем?

В ответ горячо высказался Кочнев:

— Нет, Герасим, задерживаться не станем.

Дорога шла в гору. Затяжной подъем и бьющий в лицо порывистый ветер создали трудный барьер. Но это лишь прибавило упорства лыжникам. Километр за километром преодолевали они, все ближе продвигаясь к промежуточному пункту отдыха — селу Булгунняхтах. Неожиданно повалил густой снег. Он ухудшил видимость, нагромоздил сугробы. Спортсмены сошлись на совет: как поступить? Гриневич взглянул на часы, точно подсчитал, сколько времени они находятся в пути. Сообщил:

— Село уже близко.

Возникли предложения: лучше всего идти туда.... пешком, не сворачивая с тракта. Потапов быстро прикинул целесообразность такого метода. Подал голос «за». Рассудительно пояснил:

— Пешком будет надежнее.

И они пошагали, плотнее запахнув одежду, отворачивая лица от пронизывающего ветра. Так вот — плотной группой и вошли в село. Отогрелись, почаевничали. Хотя лица в пути и закрывали шерстяные маски, все-таки у некоторых парней стужа слегка «прихватила» щеки. Пришлось врачеваться — все хорошо знали, что надлежит сделать в таких случаях, а в рюкзаке у каждого была походная аптечка с достаточным набором медикаментов.

Начальник перехода подвел первые итоги «экспедиции». Подчеркнул: пока все осуществляется так, как первоначально намечалось, настроение участников тоже отличное. Но в дороге могут быть еще более суровые испытания — поэтому нельзя расслабляться, надлежит постоянно быть «в готовности номер один». Все внимательно слушали Гриневича, полностью согласились с его выводами и обобщениями. Понимали, что за их действиями заинтересованно следят в Якутске, куда со всех промежуточных пунктов ими отсылались подробные донесения. И лыжники стремились, как говорится, показать себя — твердо придерживались уговора: «Не хныкать!».

Когда стихла метель, покинули Булгунняхтах. Скольжение по свежему снегу было отменным, и это радовало. А вот мороз крепчал, доходил до пятидесяти градусов. Против него приняли дополнительные меры предосторожности: удвоили толщину шерстяных масок, которые прикрывали лицо. Миновали небольшие села Еланку, Тит-Ары, Батамай, несколько населенных пунктов. В них подолгу не задерживались, хотя жители радушно приглашали в гости. Покушав, информировали о цели своего сверхдальнего перехода, сообщали новости Якутска. И снова становились на лыжи, спешили до ночи попасть в крупное село Синск, где в настоящее время расположена центральная усадьба совхоза «Орджоникидзевский». Там, в соответствии с намеченным графиком, предусматривалось провести целые сутки.

Но как ни торопились, а в Синек вошли только в полночь. Медленно проехали по центральной улице уснувшего села. Остановились у «постоялого двора» — так тогда именовались местные гостиницы. Весь последующий день протекал в хозяйственных хлопотах. Привели в порядок снаряжение. Починили одежду и обувь, основательно просушили их. И, конечно же, отоспались вдоволь.

Место ночлега покинули в семь часов утра, когда только-только рассветало. После теплого помещения улица показалась особенно студеной. Ларионов не удержался от восклицания:

— Знатен морозец!

— Под шестьдесят, — уточнил Гриневич, успевший взглянуть на термометр.

Послышались реплики:

— В сосульки превратился...

Алексей тут же поинтересовался общим мнением: целесообразно ли отправляться в путь? Рассудили: ветра нет, а стужа не страшна, ведь одеты они тепло.

— Тронулись! — подал команду Гриневич.

Заскользили лыжи по прихваченному морозом снежному насту. Миновав центральную улицу, свернули на «зимник» — дорогу, проложенную по льду замерзшей реки. Ровная, хорошо накатанная, она позволяла развивать сравнительно высокую скорость. И лыжники воспользовались такой возможностью. Словно на состязаниях, мчались они, обгоняя друг друга. Последним катил Потапов. Хотя и подмывало его включиться в своеобразную гонку, но усилием воли он подавил в себе азартное желание. Сознавал, что нельзя ему увлечься, от него требуется особая внимательность, не позволяющая ни на секунду ослабить бдительность — надо присматривать за парнями, а вдруг несчастный случай? В такие минуты от своевременной помощи многое зависит...

«Зимник» неожиданно свернул к речному острову, взбежал на него по крутояру, завилял в кустарнике. Только выехали на основное русло реки, а впереди — очередной остров. Их оказалось несколько. Непрерывно менявшийся режим движения действовал утомляюще. Мало-помалу лыжники снизили скорость. На очередной привал в село Кытыл-Дюра прибыли уставшими. Там выяснилось, что с Крынцовым случилась неприятность. Кивнув на него, Кочнев сказал Потапову:

— Не уберегся парень.

— Что с ним? — насторожился Герасим.

— Посмотри...

— Оказалось, Крынцов чуть приморозил большой палец правой ноги. И, сидя в углу комнаты, растерянно поглаживал его. Аналогичную «отметину» мороз оставил и Аблаеву. Травмы, к счастью, были пустяшными. Но для Гриневича они стали поводом, чтобы еще раз проинструктировать лыжников, как надлежит обуваться перед дорогой: обувь не должна чересчур плотно облегать ноги. Слова подкрепил наглядным показом.

— Всем понятно?

— Усвоили, — откликнулся разноголосый хор.

Спортсмены вели путевые дневники. Вот несколько записей, сделанных Герасимом Потаповым:

«7 января. Из Табаги вышли в 9 утра. Решили двигаться прямо на Покровск. Туда прикатили поздно вечером, сделав две промежуточные остановки. Дорога была хорошей, и погода благоприятствовала.

8 января. Позавтракав, заменили две пары лыж. Провели митинг, на котором присутствовало много жителей Покровска. В 3 часа дня двинулись на Бестях. Дорога тянулась по равнине — в гору. Дул небольшой ветер, он намел много снега. Поэтому лыжи скользили плохо.

9 января. Из Бестяха вышли в 9 утра. Мороз был до 45 градусов. Началась пурга, снег летел навстречу. Пришлось снять лыжи и шагать пешком: скольжения совершенно не было. В Булгунняхтах явились в полдень.

10 января. В 8 утра, отправились дальше — на Еланку, добрались до этого поселка в полдень. Устроили короткий отдых — на два часа. Покушали. А встречный ветер не унимался, не ослабевал и мороз. Дорога оказалась переметенной снегом, поэтому продвигались очень медленно.

11 января. После ночевки в Тит-Ары двигались прямо до Синска. Для отдыха и приема пищи заворачивали в промежуточные зимовья. В Синске была однодневная остановка».

Алексей объявил: до Крестяха осталось два десятка километров, там намечена большая остановка. Все разом повеселели. Потому, что в этом селе располагалось представительство «Якутпушнины» — существовала в тот период такая крупная заготовительная организация. По различным служебным делам ее посещало немало людей — вот и хотелось встретить знакомых...

Туда пожаловали в полдень. Сотрудники «Якутпушнины» заранее позаботились об их питании, отдыхе — все сделали самым наилучшим образом. В обширном красном уголке состоялся торжественный митинг. Выступил Потапов. Он обстоятельно проинформировал, как складывается их сверхдальный переход. Кто-то выкрикнул:

— Как самочувствие участников?

— Великолепное! — с удовольствием ответил Герасим.

Удовлетворяя любопытство присутствовавших, он подробно рассказал о житейских «мелочах». Не утаил и случаев обморожения. Потом, после окончания официальных торжеств, радушные хозяева осмотрели травмы пострадавших. Настояли, чтобы до следующего пункта остановки — села Исит Крынцов и Аблаев доехали на лошади. Убеждали:

— Травмы быстрее исчезнут.

Выделили подводу для этого. А в розвальни уложили различные продукты. На протесты лыжников отшучивались: «Дороге-то еще конца не видать...» Сердечно попрощались:

— Счастливого финиша!..

А перед отъездом вдруг явился фотограф, неся большой аппарат-ящик и подставку-треногу. Заговорщицки подмигнул: «Несколько снимков для истории». И начал усаживать группы — в разных композициях... Он придал еще большую торжественность встрече, оставил о себе доброе впечатление.

Погода же постепенно ухудшилась. Ветер пригнал темные тучи, они закрыли небосвод — начался снегопад. Он сопровождал почти до Исита —в течение трех часов. Запорошенными вступили в это село, где устроили ночлег. И сразу же Гриневич осведомился у Крынцова:

— Как нога?

— Нормально, — успокоил тот.

— Сможешь на лыжи встать?

— Вполне...

Порадовал и Аблаев. Травма у него была совсем незначительной, под воздействием медикаментов быстро исчезла. Вскоре об этом инциденте забыли.

Вот что в то время писала газета «Кыым»:

«Первую двухдневную остановку лыжники сделали в Саныяхтахе Олекминского района, где их радушно встретили. Торжественное чествование состоялось в клубе. Вечером там собралось около двухсот человек — свободных мест не оказалось. С докладом выступил Гриневич. Он подробно проинформировал о целях и задачах перехода, рассказал о предстоящем празднике десятилетия «Динамо», намечающейся Всемирной Спартакиаде. Призвал, вносить средства в фонд этой Спартакиады.

Участники собрания единодушно решили внести в фонд Спартакиады однодневный заработок. Заведующий школой Молотков, кроме того, тут же дал наличными 5 рублей и призвал учителей последовать его примеру. С аналогичными словами обратился к связистам и медикам работник почтового отделения Антипин.

Потом состоялся концерт. А назавтра лыжники приводили в порядок свое снаряжение. Из швейной мастерской к ним пришли работницы Сельчикова, Зырянова и Павлова. Они бесплатно починили им куртки, рукавицы, носки».

Погодные условия несколько улучшились. Ослаб мороз, поутих ветер, прекратился снегопад. Движение лыжников сразу ускорилось. Словно на тренировке, продвигались они широким накатистым шагом — скольжение было отличным. Это поднимало настроение, не хотелось задерживаться на пунктах приема пищи. Без единого происшествия добрались до Олекминска. В городе им приготовили торжественную встречу.

На кумачовых полотнищах, украсивших улицы, пламенели здравицы: «Привет участникам перехода Якутск — Иркутск!», «Умножим спортивные успехи!». Из радиорепродукторов источалась музыка. На многолюдном митинге руководители партийных и советских организаций высказали в их адрес немало сердечных слов. А позже, встречаясь с трудящимися города, им пришлось отвечать на многочисленные вопросы:

— Трудна ли дорога?

— Как переносится мороз?

— Когда финиш?..

Они обстоятельно рассказывали о предпоходных тренировках, какие неприятные сюрпризы уже преподнесла им северная погода, когда предполагают прибыть в Иркутск. Такие непринужденные беседы состоялись во многих коллективах. Всюду Алексей Гриневич, Герасим Потапов и другие лыжники убеждали: в Олекминске вполне можно хорошо наладить работу физкультурных секций, организовать массовую сдачу норм комплекса «Готов к труду и обороне».

Им предложили:

— Надо сфотографироваться.

Гриневич улыбнулся:

— Это обязательно?

— Непременно! — настояли радушные хозяева.

Пришел фотограф, сделал групповой портрет, а потом повторил несколько снимков, когда они уже были на марше.

Пополнив рюкзаки продуктами, лыжники последовали дальше. Проводить их собралось много рабочих и служащих, молодежи, школьников. Морозный воздух сотрясали разноголосые возгласы:

— Счастливого финиша!

— Доброй дороги!..

Они сразу же взяли высокий темп, хотя возникшие после недавней метели сугробы как следует «не прикатались». Двигались вдоль русла замерзшей реки. Солнце и безветрие поднимали настроение. Позади остались села Кыллах, Первый Нерюктей, и вот уже — поселок Черендей. Встречающие колхозники высоко подняли красный флаг. На их приветствия отвечал Потапов. Он же от имени всех принял приглашение жителей попить с ними чаю.

За столами долго не засиделись. Потому что стремились максимально использовать благоприятную погоду. Тщательно осмотрев снаряжение, снова встали на лыжи. Большой привал по графику значился в Мухтуе — туда и торопились. Миновали населенные пункты Дабан, Нелен, Кочегарово. Переночевали в Дельгее, где гостиницей стал Дом колхозника. Такие места в ту пору были во многих крупных населенных пунктах Якутии. За невысокую плату приезжий человек получал койку — мог отдохнуть в тепле, попить чаю, просушить одежду и обувь.

Дальнейший путь пролегал по льду Лены. Ранее дувшие ветры притрамбовали снег — получился крепкий наст, который благоприятствовал скольжению. Лишь изредка накатанная дорога взбегала на невысокий берег, петляла там в кустарнике. Потом снова спускалась в русло реки, застывшей в зимней спячке — впереди открывался широкий простор, солнце причудливо высвечивало порошу, создавая привлекательные пейзажи.

— Красота! — не удержался от восклицания Александров.

Продвигавшийся рядом Брюханов отозвался:

— Подольше так бы...

И природа, словно угадав желание лыжников, воздерживалась от неприятных сюрпризов. Еще свыше суток погода ясной была, и стужа не очень-то «нажимала». В сумерках вошли в Нохтуйск, где назавтра провели «выходной день». Прежде всего привели в порядок снаряжение, одежду и обувь. После обеда Гриневич объявил:

— В клубе назначен митинг.

— Пошли! — встал из-за стола Потапов.

В небольшом помещении уже было полным-полно людей. От имени лыжников выступил Герасим. Обстоятельно доложил он о состоянии и неотложных мерах по дальнейшему развитию физической культуры и спорта на Крайнем Севере. Слушали его внимательно. Согласно кивали, когда докладчик подчеркивал, что увлечение лыжами не только удовольствие, это имеет практическое, прикладное значение — особенно для охотников. Потом начались неизбежные вопросы, касающиеся сверхдальнего перехода.

Назавтра утро выдалось пасмурным. Дикая природа как бы устыдилась своей «мягкости» — нескольким погожим дням, подаренным спортсменам. Начала, как говорится, наверстывать упущенное. Потянул колючий ветер, он гнал поземку. Вздыбливаясь, ледяная крупа норовила пробиться под теплую одежду. Резкая «перемена климата» несколько омрачила настроение, но одновременно прибавила парням упорства — они безостановочно продвигались вперед. Миновали населенные пункты Никольское, Нижний Жедай. Вступили в поселок Каменку. Гриневич, распорядился:

— Остановимся на ночевку.

Хорошо отдохнув, на следующий день последовали дальше. Погода по-прежнему «сердилась». Дул порывистый ветер, он срывал снег с крутолобых береговых склонов и швырял его в лицо. Все чаще попадались участки трассы, полностью «очищенные» от пороши — по льду речного фарватера скольжение было плохим. Когда позади осталась Турукта, внезапно разразился снегопад. Немного потеплело, зато резко ухудшилась видимость.

— Строго держаться берега, — передал по «цепочке» Гриневич.

— Не растягиваться, — посоветовал практичный Потапов.

Почти вплотную придвинувшись друг к другу, лыжники медленно заскользили вдоль подножия крутого берега. Невероятного напряжения стоил каждый километр пути. Свыше двух дней властвовала непогода. За это время миновали села Искра, Сылгы-Кюель, Батамай, Мурья. Впереди лежала Мухтуя, где намечалась ночевка. В предвкушении отдыха парни усилили темп. И тут внезапно разразилась пурга. Хлопья снега яростно били в лицо, запорашивали глаза. А поблизости вокруг — ни единого селения. Медленно продвигались вперед. А когда прояснилось, справа замаячили строения. Оживились парни:

— Мухтуя!..

Поднялись по крутому берегу, вступили на окраинную улицу. Предупрежденная заранее, общественность села ждала участников похода. Но когда началась пурга, все обоснованно предполагали: непогода прервет движение. И потому появление лыжников было приятной неожиданностью. Потом у них дотошно допытывались: — Как удалось победить метель?

Герасим улыбчиво пояснял:

— Взаимовыручка помогла.

Торопились к привалу, — шутили парни.

Им откровенно говорили:

— В такое ненастье не каждый отважится выехать даже на лошади.

Гриневич напоминал:

— У нас строгий график движения, не можем мы его ломать.

В Мухтуе состоялся многолюдный митинг, потом прошли беседы в коллективах. Гости охотно фотографировались с хозяевами, которые давали им всевозможные практические советы. Потом совместно тщательно осмотрели снаряжение — все было в порядке.

Незаметно подошло время отправляться в дальнейший путь. Утром сытно поели — им подали пирожки с мясом. Пополнили провизией рюкзаки, отчего они заметно потяжелели. Поинтересовались, какая температура-столбик термометра опустился к 52-му делению ниже нуля.

— Зато безветренно и ясно, — «успокоил» Потапов.

Многочисленные провожающие доброжелательно напутствовали традиционными фразами: «Счастливого пути, солнечной погоды!». И поначалу казалось, ничто не омрачит их настроения: и погода, и скольжение были отменными. Но Крайний Север щедр на неприятные сюрпризы. Когда они преодолели примерно шесть километров, поднялся ветер. Дул он в лицо, а на ледяной глади замерзшей реки он ощущался особенно остро. Стужа достигала шестидесяти градусов. Первым пожаловался Александров:

— Пальцы рук немеют.

Тревожным было сообщение Аблаева:

— Лицо «прихватывает»...

Подобная информация поступила от Кочнева, Брюханова, Крынцова. Сошлись лыжники на совет, как поступить? Герасим рассудительно сказал:

— До Терешкино, где намечен привал, тридцать километров. Далековато...

— Возможно сильное обморожение,— подтвердили остальные.

Гриневич распорядился возвратиться.

Пришлось переждать в Мухтуе. Старожилы рассказывали: этот участок наиболее опасный, были случаи гибели людей, которых мороз и ветер захватили в дороге.

К вечеру ветер изменил направление, постепенно утих. И сразу потеплело: температура повысилась до минус сорока двух градусов.

— Самая походная, — подал команду Герасим.

Без особых неожиданностей продвигались до старинного села Витим, расположенного на границе с Иркутской областью. Там заночевали. Гриневич подвел итог:

— Территорию Якутии миновали без потерь. Начинается земля Иркутская, менее морозная. Дорога станет легче, но дисциплина должна быть прежней.

Не обошлось без курьеза. Поздно вечером достигли иркутского села Чечуйск. Там о их приближении никто не знал, и лыжников ошибочно приняли... за бандитов. Неспокойно тогда было, пошаливали всякого рода любители поживиться чужим добром, нередко совершали разбойные нападения. Спортсмены попытались предъявить свои документы, им осторожно напомнили: мол, неизвестно, кем бумаги те выданы: Конечно, позже недоразумение уладилось, якутян всюду встречали радушно. А перед Киренском передали им необычную весть:

— Местные спортсмены желают посоревноваться, кто быстрее достигнет Иркутска.

Гриневич проинформировал парней о поступившем предложении. А до Иркутска еще 1200 километров.

— Примем вызов?

Категорическим было мнение Потапова:

— Негоже отказываться!

Его горячо поддержали:

— Потягаемся!..

Около Киренска встретились с соперниками. Их было десятеро, одетых в легкие лыжные костюмы, не обремененных рюкзаками. Конечно, сугубо спортивная экипировка обеспечивала им большое преимущество. Якутяне поняли: у таких выиграть весьма трудно. Но этот, казалось бы, неутешительный вывод лишь придал им спортивного задора, каждый мысленно настроил себя на победу.

В Киренске, у клуба водников, местная общественность устроила им торжественную встречу. В их честь состоялся большой концерт художественной самодеятельности, выступали лучшие исполнители. В тот же вечер официально подписали договор на социалистическое соревнование с иркутскими спортсменами. Назавтра отдыхали — знакомились с местными достопримечательностями, сходили в баню.

Стартовали совместно с иркутянами. Не обремененные тяжелыми ношами, те быстро ушли вперед, мало-помалу увеличивая разрыв до шестидесяти-семидесяти километров. Так продолжалось несколько дней. Взятый первоначальный высокий темп якутяне нисколько не снижали — помогла хорошая натренированность, положительную роль сыграл и опыт. Постепенно «просвет» сократился, наконец, они сравнялись: почти полдня следовали рядом.

Устав, местные спортсмены снизили скорость, в конечном итоге отстали примерно на триста километров. На последнем привале Гриневич сердечно поздравил всех:

— Молодцы, в трудной борьбе добились победы.

Похвала командира порадовала, парни оживленно делились впечатлениями. Настроение повышала также близость конечной цели перехода. Все сознавали, что сверхдальний маршрут удался. Да, непомерные трудности не помешали лыжникам. Между ними возникло негласное социалистическое соревнование за лучшую пропаганду физической культуры среди жителей населенных пунктов, расположенных на их пути. Каждый старался наилучшим образом проявить свои способности — публичные беседы готовились тщательно, иллюстрировались только местными фактами, что усиливало доходчивость выступлений. А послушать «смельчаков из Якутска», как их уважительно именовали, всюду собиралась обширная аудитория.

18 марта днем увидели панораму города. Раздались ликующие возгласы:

— Иркутск!

— Дошли!

— Финишируем!..

В 16 часов на Якутском тракте, у подножия Веселой горы, состоялась торжественная встреча. Собралось несколько тысяч человек, в основном молодежь. В числе их было немало якутов — учащихся техникумов и студентов вузов. Далеко окрест разнеслись здравицы в честь победного завершения рейса мужества, вспыхивало разноголосое «Ура!» Дружеские рукопожатия, объятия...

А назавтра в переполненном клубе «Динамо» подвели официальные итоги. Расстояние, превышающее три тысячи километров, преодолено за семьдесят два календарных дня, в отдельные сутки позади оставалось до шестидесяти-семидесяти километров — средняя скорость превысила запланированную. Смельчаки продвигались по бездорожью, порою холода достигали шестидесяти градусов.

Были оглашены приветствия, поступившие от многих физкультурных организаций. Ведь за переходом пристально следила спортивная общественность страны, о нем регулярно информировала центральная пресса. Зачитывается текст московской телеграммы:

«Центральный совет «Динамо» приветствует и поздравляет приполярных динамовцев, показавших образец настойчивости в достижении намеченной цели».

А вот обращение от руководства Всесоюзного управления ОГПУ:

«Горячо и сердечно приветствуем участников перехода, с большевистским упорством и энергией преодолевших в труднейших условиях сверхдальний маршрут, показавших образец работы, достойной чекистов».

В телеграмме, подписанной Карлом Зединым, говорилось:

«От имени Высшего совета физической культуры Якутии и республиканского совета «Динамо» приветствую славных полярных неутомимых большевиков-лыжников, отлично справившихся с поставленной перед ними задачей».

В Якутск лыжники возвратились в качестве... сплавщиков. К тому времени Лена-река начала освобождаться ото льда, и они доставили на карбазах крупную партию первоочередных грузов. А потом героев перехода пригласили в столицу нашей Родины — на торжества по случаю десятилетия «Динамо». Добирались они туда свыше месяца, столь несовершенны тогда были транспортные связи. Пришлось плыть на пароходе, ехать на автомашинах и поезде.

В Москву прибыли в разгар праздника. На приеме в Центральном совете огласили приказ, в котором подвели итоги перехода. В нем, в частности, сказано: «Инициатора и капитана команды лыжного перехода Якутск — Иркутск т. Гриневича, участников перехода тт. Александрова, Крынцова, Аблаева, Брюханова, Кочнева, Потапова и Ларионова наградить малокалиберной винтовкой ТОЗ № 8 и грамотами ЦС «Динамо».

...Маршрут мужества, проложенный свыше сорока лет назад, стал яркой страницей в спортивной летописи Якутии.

/В. Кочнев, Вл. Николаев. Трассы смелых. (Из истории сверхдальних лыжных переходов в Якутии). Якутск. 1975. С. 3-32./

СВЕРХДАЛЬНИЕ ЛЫЖНЫЕ ПЕРЕХОДЫ

В 1933 г. были совершены сверхдальние лыжные переходы Якутск — Иркутск и Якутск—Хабаровск. Оба состоялись в самое холодное время года — январе, феврале, марте. Температура порой опускалась ниже -60° С. Трасса Якутск — Иркутск протяженностью 3000 км пройдена за 72 дня (из них ходовых 56 дней). А Якутск — Хабаровск (2400 км) пройден за 58 дней (из них ходовых 40 дней).