ЎЎЎ 1. Яхва Рагатуха. Зьнявечвальнік маладых якуцкіх душаў Мінай Губэльман. Ч. 1. Койданава. "Кальвіна". 2019.

    Мінай (Мінэй, Міней) Ізраілевіч Губэльман (Емяльян Міхайлавіч Яраслаўскі) - нар. 19 лютага (3 сакавіка) 1878 г. у абласным месьце Чыта, Забайкальская вобласьці Расійскай імпэрыі, у габрэйскай сям’і Ізраіля Губэльмана, сасланага у Забайкальскую вобласьць з павятовага места Балта Падольскай губэрні за ухіленьня ад пакліканьне ў войска, які пабраўся шлюбам з мясцовай жыхаркай.

    Ужо ў 1898 г. Мінай уступіў у шэрагі РСДРП ды заарганізаваў сацыял-дэмакратычны гурток на Забайкальскай чыгунцы, а ад 1902 г. ён чалец Чыцінскага камітэта РСДРП.

    У 1903 году Губэльман знаходзіцца на нелегальным становішчы, ён чалец Пецярбурскага камітэта РСДРП, адзін з кіраўнікоў Баявога цэнтра РСДРП, якія займаўся г. зв. экспрапрыяцыямі банкаў ды прыватных асоб. Быў арганізатарам штрайку тэкстыльшчыкаў у Яраслаўлі.

    Губэльман быў удзельнікам Рэвалюцыі 1905-1907 гг., вёў партыйную працу ў Кацярынаславе ды Пецярбургу, удзельнічаў у 1-й канфэрэнцыі ваенных і баявых арганізацый РСДРП у Тамэрфорсе (Фінляндыя), быў чальцом Маскоўскага камітэта РСДРП і ваеннай арганізацыі бальшавікоў, дэлегатам 4-го і 5-го зьездаў РСДРП.

    У 1907 г. Губэльман быў арыштаваны і адпраўлены на Нерчынскую катаргу ў Горны Зерэнтуй. Затым адпраўлен на паселішча ў Якуцкую вобласьць, куды прыбыў у чэрвені 1913 г. Тут працаваў сьпярша на мэтэастанцыі, а з вясны 1915 г. кансэрватарам музэя ў Якуцку. У 1916 г. арганізаваў нелегальны рэвалюцыйны кружок якуцкай вучнёўскай моладзі, ды пачаў зьнявечваць іхнія кволыя душы.

    Пасьля Лютаўскай рэвалюцыі 1917 г. зрабіўся чальцом Камітэта грамадзкай бясьпекі ў Якуцку, затым у траўні 1917 г. узначаліў Якуцкі савет дэпутатаў, стварыў легальны рэвалюцыйны кружок якуцкай моладзі “Юны сацыял-дэмакрат” ды на параплаве назаўжды зьехаў з Якуцкай вобласьці

    З ліпеня 1917 г. Губэльман працаваў у Маскоўскай ваеннай арганізацыі Маскоўскага камітэта РСДРП(б). Дэлегат 6-го зьезду РСДРП(б). У дні Кастрычніцкага перавароту ён чалец Маскоўскага партыйнага цэнтру па кіраўніцтве ўзброеным паўстаньнем, чалец Ваенна-рэвалюцыйнага камітэта, першы камісар Крамля, з якога уцёк падчас паўстаньня юнкераў.

    У 1918 г. Губэльман належаў да групы “левых камуністаў” па пытаньні аб Брэсцкім міры, г. зн. супраць яго. У 1918-1919 гг. ён упаўнаважаны ЦК РКП(б) па правядзеньні мабілізацыі ў РСЧА, камісар Маскоўскай ваеннай акругі. У 1919-1922 гг. сакратар Пермскага губкаму, чалец Сыбірскага абласнога бюро ЦК РКП(б). У 1921-1923 гг. чалец ЦК РКП(б). У 1921 г. сакратар ЦК і чалец Аргбюро ЦК РКП(б). У 1921 г. быў дзяржаўным абвінаваўцам на працэсе Рамана Унгерна. Быў старастам Таварыства былых паліткатаржнаў, а з 1931 г. ён старшыня Ўсесаюзнага таварыства старых бальшавікоў і Таварыства былых паліткатаржаў ды ссыльнапасяленцаў. Ад 1925 г. ён старшыня Цэнтральнай рады Зьвязу ваяўнічых бязбожнікаў.

    У 1923-1934 гг. ён. чалец Цэнтральнай кантрольнай камісіі (у 1923-1934 гг. чалец Прэзыдыюму, у 1923-1926 гг. чалец Сакратарыяту, у 1924-1934 гг. сакратар Парткалегіі Цэнтральнай кантрольнай камісіі). У 1934-1939 гг. чалец Камісіі партыйнага кантролю пры ЦК ВКП(б). Ад 28 студзеня 1939 г. ён акадэмік АН СССР па спэцыялізацыі: гісторыя. Кіраваў катэдрай гісторыі ВКП(б) у Вышэйшай партыйнай школе пры ЦК ВКП(б) і лектарскай групай ЦК.

    Ад пачатку 1930-х Губэльман робіцца актыўным прыхільнікам Сталіна, а на XVII зьезьдзе ВКП(б) заявіў: “Таварыш Сталін быў найболей зоркім, найболей далёка бачыў, найболей няўхільна вёў партыю па правільным, ленінскім шляху”. Пры тым Губэльман ня прыкмячаў таго, што ішлі масавая рэпрэсіі і зьнішчаліся нават тыя, каго ён ў Якуцку падбухторваў зрабіцца бальшавікамі.

    У Якуцку існуе пагалоска, што калі Сталін спытаў у Губэльмана, чаму ён жыд пархаты не зьменіць прозьвішча, як ён Сталін зьмяніў, каб ня быць чорнадупым. А на якое, - запытаўся зьбянтэжана Губэльман. Ты дзе сядзеў? Там ды там... Не, не падыходзіць – усе ўжо ў справе... Я ж яшчэ рабіў штрайкі ў Яраслаўлі... Тады у цябе будзе паганяла Яраслаўскі. Дзякую Вам таварыш Сталін, за Вашую ласку... адказаў Губэльман.

    Губэльман, як Яраслаўскі, быў аўтарам вялікай колькасьці публікацый па гісторыі Камуністычнай партыі і рэвалюцыі ды ейных правадыроў, якія перакладаліся на шмат якія мовы народаў СССР, у тым ліку і на беларускую мову.

    4 сьнежня 1943 г. Мінай Губэльман памёр ў Маскве ад рака страўніка, быў спалены ў крэматорыі, а прах зьмешчаны ва ўрне ў Крамлёўскай сьцяне на Краснай плошчы. У 1953 г., падчас г. зв. справы дактароў, некаторым лекарам было прад’яўленае абвінавачваньне ў злачыннай халатнасьці, якая выяўлялася ў тым, што яны запозна дыягнаставалі рак страўніка ў Яраслаўскага.

    Жонка - Кірсанава, Клаўдзія Іванаўна (1888-1947), прафэсійны рэвалюцыянэр, чалец РСДРП з 1904 г.

    Дачка - Яраслаўская (Губэльман) Марыяна Емельянаўна (1915-2003) - скульптар.

    Сын - Яраслаўскі Ўладзімір Емяльянавіч (1922-1947), лётчык-зьнішчальнік, удзельнік вайны з Вэрмахтам 1941-1945 гг.

    Сын - Яраслаўскі Фрунзе Емяльянавіч (1924-1983), лётчык-зьнішчальнік, удзельнік вайны з Вэрмахтам 1941-1945 гг., генэрал-маёр авіяцыі.

    Яхва Рагатуха,

    Койданава

                                                          ТАК НАЧИНАЛСЯ ПУТЬ

    Семья была большая: шестеро дочерей, четыре сына. Жили трудно, в постоянной нужде. Отец, сосланный на вечное поселение в Сибирь за уклонение от службы в царской армии, имел скудный заработок. Мать, баргузинская крестьянка, должна была наниматься на поденную работу в богатые семьи чиновников и купцов. Дети сохранили светлую память о родителях, простых и честных тружениках. С самого раннего детства приучались они к труду, воспитывались в атмосфере дружбы, товарищеского взаимопонимания и поддержки. Емельян (Миней) был вторым из сыновей, он родился 19 февраля 1878 года в Чите... Еще не кончилась детская пора, а он уже вынужден зарабатывать на жизнь, с девяти лет грудится в переплетной мастерской, а потом — на побегушках в аптекарском магазине.

    Рано пробудилась страсть к чтению, к знаниям, и чем труднее к ним путь, тем сильнее жажда познания. Несмотря на бедность, родители стремились дать детям образование. Примером и наставником был отец, который постоянно занимался самообразованием, хорошо знал литературу, хорошо владел польским, румынским, украинским, молдавским языками и впоследствии стал учителем. Вокруг него часто собиралась детвора, чтобы послушать рассказ о далекой Украине, где прошли его детство и юность, или какую-нибудь интересную историю. Запомнились прогулки с отцом в живописных окрестностях Читы. Весной необычайно красиво расцветал даурский багульник, манили реки, сосновый лес, задумчивые березки... На всю жизнь полюбил Емельян своеобразную сибирскую природу. Вместе с отцом собирал он цветы и листья для гербариев, гонялся за барсуками, часами просиживал у костра. Одним из любимых мест было богатое рыбой озеро Кенон близ Читы. Детское увлечение переросло в зрелые годы в большой научный интерес: в якутской ссылке Емельян занимался настоящими ботаническими исследованиями, писал статьи... От отца дети унаследовали упорство в достижении знаний. Работая, Емельян одновременно учился и закончил низшее городское училище, а затем успешно выдержал экзамен за 4 класса при Читинской гимназии.

    Очень рано мальчик познал и остро почувствовал социальную неправоту. Не только история отца, но и жизнь матери заставляли задуматься о многом. Мать выросла в Забайкалье во второй половине XIX века и знала многих ссыльных. Она рассказывала детям о декабристах и других революционерах, заброшенных царизмом на далекую окраину.

    — Помните, — убежденно говорила она,— это не преступники, это хорошие, отзывчивые люди. Они за народ. Никогда не забуду, как меня обучала грамоте Смольянинова, дочь декабриста. Глубоко уважайте таких людей! [* «Каторга и ссылка:». М., 1926, № 6 (27), стр. 201.]

    Влияние родителей, обстановка семьи ссыльнопоселенца в крае каторги и изгнания не прошли бесследно. В еше детском сознании зародился протест, тот самый, который, крепчая, привел на баррикады 1905 года, на фронты гражданской войны, на передовую линию борьбы за социализм...

    /В. Т. Агалаков.  Емельян Ярославский в Сибири. Иркутск. 1964. С. 7-10./

    Яраслаўскі Е. М. (1878 – 1943 гг.) – дзеяч Камуністычнай партыі, савецкі гісторык.

    /Ю. М. Сувораў.  Тэрміны, імёны, даты. Школьны гістарычны слоўнік. Пад рэдакцыяй члена-карэспандэнта Акадэміі педагагічных навук СССР, доктара гістарычных навук, прафесара Л. С. Абецадарскага. Мінск. С. 239./

    ЯРАСЛАЎСКІ Емяльян Міхайлавіч [парт. і літ. псеўд. Губельмана Мінея Ізрайлевіча: 7 (19). 2. 1878, Чыта — 4. 12. 1943], прафесійны рэвалюцыянер, сав. парт. дзеяч, гісторык і публіцыст. Акад. АН СССР (1939). З сялян.

    Чл. КПСС з 1898. У 1902 чл. Чыцінскага, у 1903 Пецярбургскага к-таў РСДРП. Удзельнік рэв. 1905-07. Дэлегат Тамерфорскай канфер., IV і V з’ездаў РСДРП. У 1907-17 на катарзе і ў ссылцы. 3 ліп. 1917 чл. Маск. ВРК, рэдактар газ. “Деревенская правда”. З 1921 сакратар ЦК ВКП(б), з 1923 у апараце ЦКК ВКП(б), з 1934 Камісіі парт. кантролю пры ЦК ВКП(б). Чл. рэдкалегіі газ. “Правда”, час. “Большевик”, “Историк-марксист”, рэдактар “Исторического журнала”. Заг. кафедры гісторыі партыі ВПШ пры ЦК ВКП(б) і лектарскай групы ЦК. Аўтар прац па гісторыі Камуніст. партыі і рэвалюц. руху ў Расіі, атэізму. На VIII і IX з’ездах РКП(б) выбраны канд. у чл. ЦК, на X, XI і XVIII з’ездах ВКП (б) — чл. ЦК, на XII-XVI з’ездах — чл. ЦКК ВКП(б), на XVII — чл. Камісіі парт. кантролю пры ЦК ВКП(б). У 1923-37 чл. ЦВК СССР. Дэп. Вярх. Савета СССР 1-га скл. Дзярж. прэмія СССР 1943. Узнаг. ордэнам Леніна. Пахаваны на Краснай пл. ў Маскве.

    Тв.: О религии. М., 1958; Библия для верующих и неверующих, М., 1965.

    Літ.: Григорьев Б. Г. и Кутьев В. Ф. Боец и летописец революции, М., 1960.

    /Беларуская савецкая энцыклапедыя. Т. ХІ. Мінск. 1974. С. 557-558./

    ЯРОСЛАВСКИЙ ЕМЕЛЬЯН МИХАЙЛОВИЧ

    (ГУБЕЛЬМАН МИНЕЙ ИЗРАИЛЕВИЧ; 1878 - 1943) - советский государственный и партийный деятель. Академик АН СССР (1939). Родился в Чите в семье ссыльнопоселенцев. После окончания школы работал в аптекарском магазине. В 1898 г. выдержал экзамен на помощника аптекаря, но проработал в этой должности недолго и оказался без работы. С 1899 г. по 1901 г. служил в царской армии. В 1901 г. выехал за границу, являлся корреспондентом газеты „Искра”. Входил в состав Читинского, Петербургского комитетов РСДРП. Вел революционную работу в Одессе, Ярославле, Москве, Екатеринославле. В годы первой российской революции - один из руководителей большевистской Военной организации. Участвовал в выпуске солдатской газеты „Казарма”, в работе IV, V съездов партии. В 1907 г. арестован и осужден на 5 лет каторги, затем отправлен на поселение в Восточную Сибирь. В ссылке пробыл до 1917 г.

    После Февральской революции - член якутского „Комитета общественной безопасности”, председатель объединенного Совета рабочих и солдатских депутатов. С июля 1917 г. работал в Московской военной организации при МК РСДРП(б). Делегат VI съезда партии. Один из редакторов газет „Социал-демократ” и „Деревенская беднота”.

    В октябре 1917 г. вошел в партийный центр по руководству восстанием, назначен комиссаром Московского ВРК в Кремле. В ноябре - член Президиума Исполкома Моссовета, с мая 1918г. - московский окружной военный комиссар. В 1919 - 22 гг. - председатель Пермского губкома, член Сибирского областного бюро ЦК РКП(б). С 1921 г. - секретарь ЦК партии. С 1931 г. - член редколлегии газеты „Правда”, журналов „Большевик”, „Историк-марксист”, „Безбожник”, редактор „Исторического журнала”. Руководил кафедрой истории партии в ВПШ при ЦК ВКП(б), лекторской группой ЦК, являлся председателем Всесоюзного общества старых большевиков.

    Похоронен в Москве на Красной площади.

    /Имена в Истории. Краткий Биографический справочник. Авторы-составители Бригадин П. И., Ильящук Г. И., Казаков Ю. Л., Медяник В. И., Романовский И. Ф. Минск. 1993. С. 191-192./

    ЯРОСЛАВСКИЙ Емельян Михайлович (настоящее имя — ГУБЕЛЬМАН Миней Израилевич) (19. 02. (03. 03.) 1878 — 04. 12. 1943) — деятель коммунистической партии, историк, публицист, академик (1939), член коммунистической партии с 1898 г.

    Род. в г.Чите в семье ссыльнопоселенца. С 1887 г. работал по найму, окончил Читинское городское училище, экстерном — гимназию. В 1898 г. сдал экзамен на аптекарского ученика. В том же году переехал в Нерчинск, близко познакомился с рабочими железной дороги, вступил в РСДРП и организовал социал-демократический кружок. Я. становится профессиональным революционером. В 1899 г. призванный в армию, повел социал-демократический пропаганду среди солдат. После демобилизации в 1901 г. уехал за границу (Берлин, Париж), где установил связь с заграничными русскими социал-демократическими центрами, стал корреспондентом «Искры». В 1902 г. — член Читинского комитета РСДРП. В 1903 г. Я. переехал в Петербург, стал членом Петербургского комитета РСДРП. Участвовал в революции 1905 — 1907 гг. в Петербурге, Твери, Нижнем Новгороде, Киеве, Одессе, Екатеринославле, Крыму, Туле, Москве, Ярославле, Костроме. В Ярославль прибыл в середине октября 1905 г. и с тех пор свой партийный псевдоним связал с названием этого города. Делегат 1 конференции РСДРП в Таммерфорсе (1905). В 1906 г. член Московского комитета РСДРП и военной организации большевиков. Делегат 4 (1906) и 5 Лондонского (1907) съездов партии. В мае 1907 г. Я. арестован (до этого арестовывался пять раз, дважды бежал из тюрем). В ноябре 1908 г. приговорен к 7 годам каторги, замененным после кассации 5 годами. Каторгу отбывал в Петербургской пересыльной и Бутырской тюрьмах, с 1912 г. — в Горном Зерентуе (Забайкалье).

    По окончании срока каторги Я. сослан на поселение в Якутск, куда прибыл в июне 1913 г. Здесь работал сперва на метеостанции, с весны 1915 г. — консерватором (фактически заведующим) Якутского краеведческого музея. Усиленно занимаясь разносторонней научной работой, изучал историю, этнографию, фенологию, флору, фауну, геологию края. В 1916 г. ездил в Олекминский округ в научную экспедицию. Собрал много научных материалов и более 20 пудов минералогических, ботанических и др. коллекций. На их основе написал много интересных работ. Я. продолжал революционную деятельность. Весной 1914 г. вместе с В. П. Ногиным, возвращавшимся из верхоянской ссылки, восстановил и оформил нелегальную Якутскую социал-демократическую организацию. В 1916 г. организовал нелегальный революционный кружок якутской учащейся молодежи. После Февральской революции вместе с С. Орджоникидзе и Г. И. Петровским создал легальный революционный кружок якутской молодежи «Юный социал-демократ». Из кружка вышли первые якутские большевики, активные организаторы и руководители Советской власти в Якутии М. Аммосов, П. Слепцов-Ойунский, С. Аржаков, И. Барахов, С. Васильев, С. Гоголев и др. Вместе с С.Орджоникидзе и Г. Петровским Я. стоял во главе событий Февральской революции в Якутии. Был избран членом Ревкома, членом исполнительного бюро Якутского комитета общественной безопасности, членом Якутского комитета РСДРП, председателем Первого Якутского Совета рабочих и солдатских депутатов. Он был организатором и одним из редакторов легальной газеты «Социал-демократ» — органа объединенной социал-демократической партийной организации.

    Я. вместе с др. большевиками 23 мая 1917 г. выехал пароходом в центр. В июле прибыл в Москву и принял активное участие в подготовке Октябрьской революции. После ее победы Я. — один из виднейших деятелей партии и Советского государства. Делегат почти всех съездов и общесоюзных конференций, неоднократный член ЦК и ЦКК ВКП(б), ЦИК СССР, коллегии Наркомата ВКИ СССР, с 1937 — депутат Верховного Совета СССР. Вел большую работу в качестве члена редакционной коллегии журнала «Большевик» и газеты «Правда», члена дирекции Ин-та марксизма-ленинизма, руководителя кафедры истории партии Высшей партийной школы при ЦК КПСС. Я. — автор многочисленных трудов по истории религии, атеизму. Он — автор большого числа статей по вопросам революционной деятельности политических ссыльных и якутских социал-демократических организаций, истории Февральской и Октябрьской социалистической революций, гражданской войны, осуществления в Якутии национальной политики партии, а также освещающих состояние и задачи социалистического строительства в Якутской АССР.

    Я. похоронен на Красной площади у Кремлевской стены. В Якутии его имя носят объединенный государственный музей истории и культуры народов Севера, улицы в городах и населенных пунктах.

    Соч.: Ем. Ярославский. О Якутии (статьи, письма, речи, телеграммы). Якутск, 1968; Он же. О Якутии (труды дореволюционного периода). Якутск, 1979.

    Лит.: Сафронов Ф. Г. Ярославский Емельян Михайлович. Советские историки-якутоведы: биобиблиограф. справочник. Якутск, 1973, с.82—85; Большевики в якутской ссыпке. Биобиблиограф, справочник. Якутск, 1988, с. 149-153; Иванов В. Н. Русские ученые о народах Северо-Востока Азии (17 — начало 20 вв ). Якутск, 1978, с. 312-313.

    /Энциклопедия Якутии. Главный редактор Ф. Г. Сафронов, доктор исторических наук, профессор, Заслуженный деятель науки РСФСР и Якутской АССР. Москва. 2000. С. 416-417./

                                         О ПЕРВОМ КРАЕВЕДЕ-БОТАНИКЕ ЯКУТИИ

                                            М. И. ГУБЕЛЬМАНЕ (Ем. ЯРОСЛАВСКОМ)

                                                                  (К его 60-летию)

    С М. И. Губельманом (Ем. Ярославским) я познакомился в г. Якутске, где он отбывал политическую ссылку, в начале 1914 г.; затем он занял должность консерватора Якутского областного музея с июля 1915 г., и с этого момента я, будучи заведывающим этим музеем, с ним проработал до марта 1917 г., т. е. до Февральской революции. Занимая должность консерватора музея, М. И. жил в деревянном флигеле, находящемся во дворе музея (см. фото). Получаемое им небольшое вознаграждение по музею, конечно, не могло его материально обеспечивать, и он давал уроки учащимся г. Якутска, что хотя и запрещалось администрацией политическим ссыльным, но втихомолку осуществлялось. Так, он между прочим, занимался с двумя вилюйчанами учащимися-якутами Андреем Павловым и Никоном Тимофеевым. Впоследствии Андрей Павлов был деятельным партийным работником Якутии и занимал должность Наркома финансов.

    Также М. И. не оставлял и своей революционной деятельности: помимо связи с якутской колонией политссыльных он, между прочим, организовал кружок молодежи, главным образом из учащихся Якутской учительской семинарии, и занимался с ними, в числе других своих товарищей читал им лекции по марксизму и вообще вел их революционное просвещение [* См. указание по этому вопросу: 1) Маленький А. Движение молодежи в Якутии и Якутском крае. Юный пролетарий. 1922. № ½ (53-55), 2) В-р. (Бик В. И.). Кружок Е. Ярославского. (Из истории юношеского движения в Якутии.) По заветам Ильича. 1925, № 8/9 (34-37).].

    В этом кружке были якуты Степан Аржаков, М. Ксенофонтов (затем Мегежекский) и др.; многие из них занимали и занимают теперь ответственные должности: Степан Аржаков — председатель Совнаркома ЯАССР, Михаил Мегежекский был зам. председателя ЯЦИК и т. д.

    Таким образом семена его революционных посевов даром не пропали, а дали здоровые всходы на холодной северной почве.

    М. И. первое время работал в музее бесплатно, при готовых коммунальных услугах (квартира и пр.), а впоследствии ему было назначено еще и небольшое вознаграждение, кажется, если мне память не изменяет, 15 руб. в месяц. М. И. занялся составлением систематического каталога по отделам музея, так как до того был только общий инвентарный каталог. Работу по составлению каталога М. И. довел до конца, т. е. составил каталоги по всем отделам; этим каталогом до последнего времени пользуются работники Якутского музея, носящего теперь имя М. И.

    М. И. — по специальности ботаник, но во время службы в музее он занимался собиранием не только ботанических коллекций, но и других естественноисторических коллекций и передавал их музею.

    Музей открывался каждое воскресенье, посещало его в среднем в этот день от 200 до 300 человек, но были довольно часто посещения и до 500 человек; посещали его преимущественно учащиеся и местное население, в том числе всегда много якутов. М. И. как хранитель музея всегда присутствовал в эти дни и давал объяснения посещающим музей. Всегда можно было видеть около него группу, которой он давал объяснения, переходя от предмета к предмету и увлекая слушателей своими интересными пояснениями, местами очень подробными.

    В музее М. И. провел много различных работ, и при его содействии музей находился в должном порядке.

    Одна из больших его работ по музею — это, как уже упоминалось, составление систематического каталога по всем отделам; по многим отделам давались им зарисовки, чертежи и различные дополнения, служившие подробным паспортом музейного предмета. Также им монтировались коллекции и изготовлялись препараты.

    Им произведены реконструкция всех отделов и перестановка музейных предметов, хотя часто этому мешала небольшая площадь, занимаемая музеем.

    Во время службы в музее М. И. летом 1916 г. принял участие в Якутской лесоустроительной партии по изучению лесов р. Олекмы, куда он был принят начальником партии в качестве обыкновенного рабочего, причем по согласованности с Якутским отделом Русского Географического общества половину рабочего времени он отдавал названной партии, а половину затрачивал на сбор коллекций по ботанике, геологии и этнографии. На эту научную экскурсию М. И. было отпущено Русским Географическим обществом 200 руб. Небольшая материальная помощь была оказана Якутским отделом РГО, причем М. И. был снабжен небольшим экспедиционным снаряжением для сбора коллекций.

    Из экспедиции М. И. привез большую и интересную ботаническую коллекцию и в конечном результате дал подробное описание р. Олекмы в ботаническом отношении, в части, которую он посетил.

    Если не ошибаюсь, это — первая ботаническая работа по флоре р. Олекмы, так как до него, во-первых, никто так подробно не описывал и не собирал такой ботанической коллекции по Олекме. Работа эта заслуживает интереса и была, при содействии академика, ныне президента Академии Наук СССР В. Л. Комарова, опубликована в «Известиях Гос. Географического общества» (20).

    В этой же поездке им собрана довольно обширная коллекция по геологии р. Олекмы и этнографические материалы по тунгусам (ороченам), обитающим в бассейне р. Олекмы; эти материалы им систематизированы и опубликованы в «Известиях Гос. Географического общества» (75).

    В последней работе он, между прочим, дал подробное описание тунгусского жертвенника и зарисовал его с натуры и затем приготовил, по зарисовкам, картину жертвенника, которая хранится в Якутском музее.

    Вообще указанные описание и зарисовка тунгусского жертвенника в якутоведческой литературе — это первое исследование, так как до этого момента ни один из исследователей Якутии не давал описания жертвенников тунгусов в пределах Якутии.

    Далее, работая над составлением систематического каталога Якутского музея, он дал на фактическом материале интересную статью о записи долгов, графически представленных в своей торговой книге неграмотным якутом в Верхоянском округе, и о бирках, употребляемых среди якутов (1). Он поместил ряд статей о работе музея и по другим вопросам (см. прилагаемый список работ).

    Общее собрание членов Якутского отдела Русского Географического общества, учитывая всю работу, которую провел М. И. по музею, и считая, в общем, его работу бесплатной, 7 марта 1917 г. избрало его действительным членом отдела, а 19 мая 1917 г., после заслушания отчета о деятельности его как хранителя музея, избрало его пожизненным членом отдела.

    СНК ЯАССР, учитывая заслуги М. И. по Якутскому музею, решением своим в 1924 г. постановил присвоить Якутскому областному музею имя товарища Ем. Ярославского. В 1924 г. был в Якутском музее организован уголок М. И., где висела опись его работ по музею: 1) собрано более 2000 гербарных листов растений, 2) собрано 130 образцов разных минералов, 3) собрано более 2000 экз. по энтомологии, 4) составлен систематический каталог по всем отделам музея, 5) изготовлены препараты, выставлялись коллекции и пр., 6) исполнена картина с натуры тунгусского жертвенника и 7) исполнен путем выжигания по дереву барельеф геолога Толя.

    В заключение всей своей работы по музею М. И. перед отъездом из Якутской области в центр обратился письменно 19 мая 1917 г. к гражданам г. Якутска с предложением поддержать Якутский музей и лично с этой целью обратился к ряду лиц.

     В этом своем обращении М. И. писал: «Мне хотелось бы только, чтобы труд, мною и многими моими товарищами по ссылке затраченный, не погиб напрасно [* Измайлова М. К 35-летию Якутского областного музея имени т. Емельяна Ярославского. Сборник трудов исследов. общества «Саха кескиле», 1926, вып. 3 (138).].

    Можно с уверенностью сказать, что труд политических ссыльных по организации Якутского музея и дальнейшему его развитию не погиб. В настоящее время этот музей, носящий имя М. И., помещается в большом двухэтажном каменном помещении и широко развернул свою деятельность. Увеличилось количество коллекций по всем отделам, организована при музее картинная галерея, где большинство выставленных картин принадлежит кисти местных художников; в зоологическом отделе установлен скелет мамонта; при музее организовано фотографическое ателье; во дворе музея развертывается посадка различных деревьев и кустарников, растущих в пределах Якутии, и предполагается в будущем устройства показательного сада.

    Штаты, а главное, сумма расходов по содержанию музея в несколько десятков раз увеличены по сравнению с теми условиями, какие были при М. И.

                                Статьи М. И. Губельмана (Ем. Ярославского) о Якутии

    1. Бирки и записи долгов, графически представленные в своей торговой книге неграмотным якутом Верхоянского округа. Изв. Якутск. отд. Русск. Геогр. общ., 1915, т. I (99-102).

    2. Отчет по музею Якутского отдела Русск. Геогр. общ. Ленский край, 1915, № 19, 58 и 74.

    3. Отчет по Якутскому музею, находящемуся в ведении Якутского отдела Русск. Геогр. общ. с 28 мая по 1 июля 1915. Якутск. окраина. 1915, № 147.

    4. Растения, собранные в лесной экспедиции по р. Чаре летом 1914 г. В. Ф. Бойдушем. Изв. Якутск. отд. Русск. Геогр. общ., 1915, т. I (83-84).

    5. Таблицы постепенного роста коллекций Якутского областного музея по отделам. Изв. Якутск. отд. Русск. Геогр. общ., 1915, т. I (85).

    6. Фенология Якутской области. Изв. Якутск, отд. Русск. Геогр. общ., 1915, т. I (44-49). Имеется отдельный оттиск.

    7. Сведения об экспедиции по р. Лене и Олекме. Изв. Русск. Геогр. общ., 1916, т. II. вып. 10 (827 и 828).

    8. 12 марта в Мархинском селении. Вестн. исп. комитета общ. безоп. (Якутск). 1917, № 2.

    9. Якутский областной музей за 25 лет своего существования (26 мая 1891 - 26 мая 1916г.) (с 2 табл, в тексте). Отд. отт. из Изв. Якутск отд. Русск. Геогр. общ., 1917, т. II (16). (Изд. не окончено.)

    10. Тойоны и эсеры. (События в Якутске.) Изв. Всес. Центр. Исполн. Ком., 1918, № 94.

    11. Три дня с Н. Г. Чернышевским. Прол. револ.. 1922, VI (232 и 233).

    12. Национальная политика РКП в Якутии. Красная Якутия. 1923, № 2 (3-10).

    13. О якутской интеллигенции. Автон. Якут., 1923, № 85.

    14. К вопросу о национальном устройстве народностей ЯАССР. По заветам Ильича, 1925, № 7 (33-35); то же, Автон. Якут., 1925, № 132.

    15. О тунгусах Олекминского округа. Изв. Гос. Русск. Геогр. общ., 1925, т. LVІІ, вып. 2 (33-51).

    16. Из путевых заметок, веденных на р. Олекме летом 1916 г. Изв. Гос. Русск. Геогр. общ., 1926, т. LVIII, вып. 1 (169-175).

    17. О Февральской революции в Якутске. Что было 9 лет назад в Якутске. Прол. револ., 1925, кн. 3 (224-239).

    18. Что было 9 лет назад в Якутске. (О Февральской революции в Якутске.) По заветам Ильича, 1926, кн. 3-4 (17-30).

    19. Накануне Февральской революции в Якутске. В сб. «В якутской неволе». М., изд. Всес. Общ. политкаторж. и ссыльно-пос., 1927 (25-33).

    20. Краткий отчет по поездке по р. Олекме в 1916 году. — Изв. Гос. Геогр. обш., 1931, т. ХLII, вып. 4 (317-340). (Данные о флоре Олекминского округа.)

    21. Привет социалистической Якутии от бывших якутских ссыльных большевиков. За индустриализацию Советского Востока, Сборник № 1, 1933, стр. 5 и 6.

    Н. Грибановский.

    /Природа. Популярный естественно-исторический журнал издаваемый Академией наук СССР. № 5. Ленинград. 1938. С. 128-131./

    Р. Гребенников

              ВОИНСТВУЮЩИЙ АТЕИЗМ Е. М. ЯРОСЛАВСКОГО - БОЕВОЕ ОРУЖИЕ

                             В СОВРЕМЕННОЙ АНТИРЕЛИГИЮЗНОЙ ПРОПАГАНДЕ

    Составной частью деятельности партии по коммунистическому воспитанию масс является борьба с пережитками прошлого, в том числе и с религиозными.

    Программа КПСС особо подчеркивает необходимость формирования у всех советских людей марксистско-ленинского мировоззрения. Успешное решение этой сложной задачи во многом зависит от того, насколько широко используется в нашей атеистической пропаганде опыт прошлых лет.

    За годы Советской власти получили дальнейшее развитие не только практические, но и теоретические вопросы научно-атеистической пропаганды. И в этом немалая заслуга принадлежит выдающемуся пропагандисту и старейшему деятелю партии Е. М. Ярославскому (Губельману М. И.). Особая ценность его антирелигиозного наследия заключается в том, что оно не потеряло своего воинствующего атеистического значения и в наши дни. Многие проблемы научного атеизма получили дальнейшее конкретное решение в трудах этого ветерана антирелигиозного движения в СССР. Ярославским подробно рассматривались важнейшие марксистско-ленинские положения о социальных корнях и классовой сущности религии. Так, в предисловии к известной книге «Как родятся, живут и умирают боги и богини» автор пишет, что его главная задача состоит в том, чтобы вскрыть социальные корни религии и «показать земной источник всех религиозных понятий и представлений, показать, что все боги созданы людьми, показать путем сравнения, как при одинаковых условиях существования возникали у разных народов сходные верования и религиозные культы...» (1).

    Используя метод сравнительно-исторического исследования, он показывает, как соприкасающиеся друг с другом народы перенимают религиозные верования один у другого, как одна религия очень часто является в значительной степени видоизменением существовавших до нее. Высказанная Энгельсом мысль о том, что христианский бог «является продуктом длительного процесса абстрагирования концентрированной квинтэссенцией множества старых племенных и национальных богов» (2), получает конкретное обоснование на фактическом материале, подобранном автором с исключительным мастерством.

    Всем содержанием книги автор опровергает широко распространенное в 20-х годах представление о религии как «обмане жрецов и попов» и на многочисленных примерах убедительно показывает, что религия имеет свои корни в обществе. Отсюда делается им практический вывод о методах ведения антирелигиозной пропаганды: «Чтобы успешно бороться с религией, надо материалистически объяснить источник веры и религии у масс. Вовсе недостаточно для этого хлестко ругать попов, высмеивать те или иные обряды и рисовать карикатуры» (3).

    Это высказывание Ярославского полностью сохраняет свое значение для настоящего времени. Не случайно в разработанных идеологической комиссией ЦК КПСС «Мероприятиях по усилению атеистического воспитания населения» прямо указывается на необходимость изучения причин религиозности в каждом населенном пункте, у каждого верующего.

    Большое внимание уделяет Ярославский рассмотрению вопроса о классовой сущности религии. Особенно рельефно этот вопрос раскрывается в книге «Библия для верующих и неверующих». В рационалистической критике Библии автор находит для себя новую задачу. Он стремится прежде всего показать классовую направленность библейских поучений. В мае 1923 г. он писал: «...мы разоблачаем Библию как орудие религиозного обмана... мы боремся против попытка поработить сознание рабочих и крестьян моралью библейских сказаний-побасенок» (4).

    Критика «священного писания» приобретала политическую заостренность и использовалась автором для разоблачения классовой сущности религиозной идеологии.

    «Библия для верующих и неверующих» завоевала исключительную популярность. Сочетание предельно простой, остроумной художественно-публицистичной формы, доступной самому широкому читателю, с подлинно научной критикой «священного писания», религии вообще сделало ее своего рода классическим образцом в атеистической литературе, выгодно отличающимся от бесстрастных, сухих «академических трудов» и «массовок», с порога громивших и крушивших Библию.

    Эта книга многократно переиздавалась у нас в стране (последнее, 11-е издание ее вышло в 1959 г.). И сегодня в нашей печати можно часто встретить заметки, в которых говорится, что «Библия» Ярославского и его другие книги являются действенными помощниками агитаторов-атеистов (5).

    Многие работы Ярославского («Религия на службе у капитала в Америке», «Церковь на службе у империализма» и др. (6) посвящены раскрытию связей религии с капиталом. Тем самым он выполнил прямое указание В. И. Ленина о необходимости давать в антирелигиозной печати такой материал, который содержит «много конкретных фактов и сопоставлений, показывающих связь классовых интересов и классовых организаций современной буржуазии с организациями религиозных учреждений и религиозной пропаганды» (7).

    То обстоятельство, что в атеистической публицистике Ярославского разоблачение политической роли церкви занимало значительное место, объясняется объективными условиями того времени, тем, что в первые годы Советской власти церковники в своих проповедях постоянно затрагивали вопросы не религиозного, а политического, контрреволюционного характера.

    Глубокие мысли Ярославского о связи церкви с капиталом не потеряли своего значения и сегодня, так как еще нередко отдельные зарубежные религиозные деятели выступают с призывами, прямо направленными против нашей Родины, а внутри страны такие секты, как «Свидетели Иеговы», «Истинно-православные христиане» и др., являются не столько религиозными, сколько политическими, антисоветскими организациями.

    Ярославский очень много занимался практической и теоретической разработкой вопроса об отношении коммунистической партии к религии. Творчески конкретизируя ленинское положение «религия частное дело для государства, но на для партии», он публикует ряд статей о том, может ли коммунист соблюдать религиозные обряды, может ли последовательный ленинец быть верующим, как должен держать себя коммунист в верующей семье и др. В этих статьях Ярославский разъяснял, что отношение партии к религии определяется не какими-то конъюнктурными обстоятельствами, а всей материалистической сущностью Программы партии, полной несовместимостью философских основ марксизма и религии (8).

    В статье «Дань предрассудкам» он подвергает резкой критике коммунистов, совершающих религиозные обряды. «Коммунистическая партия, - писал он, - является передовым отрядом борющегося за коммунизм рабочего класса... Партия требует разрыва членов этого отряда со всем, что мешает целостно воспринимать Программу коммунизма» (9). В редакции «Правды» эта статья вызвала споры и была послана Ленину. Его ответ был краток: «Печатать обязательно, а таких коммунистов гнать вон из партии» (10).

    Эти выступления Ярославского в партийной печати имели важное значение в борьбе за идейную чистоту партии, против внесения в нее религиозной идеологии. Они не потеряли своего актуального значения и сегодня, так как еще встречаются отдельные коммунисты, примиренчески относящиеся к религии или даже принимающие участие в религиозных обрядах.

    Ценным материалом для атеистической пропаганды являются исследования Ярославским процесса приспособления церкви в СССР.

    В статье «В защитный цвет» он писал: «Церковники мечутся и ищут путей приспособления. Еще вчера они организовывали при духовных академиях кафедры по борьбе с революцией, еще вчера организовывали дружины святого креста для борьбы с революцией.

    А сегодня церковный собор призывает за благо эту революцию; сегодня они признают для себя обязательным чуть ли не всю программу ВКП(б) (11).

    Говоря о перестройке церкви. Ярославский предупреждал, что опаснее всего, если «новаторская» деятельность духовенства обманет верующих. Атеистам ставилась задача неустанно разоблачать всякие маневры церковников, показывать, что их приспособление есть одежда защитного цвета, которую они одевают на себя, чтобы явиться в более приличном виде перед трудящимися» (12).

   Эта задача, успешно решаемая в свое время Союзом воинствующих безбожников в СССР, становится особенно актуальной в наши дни.

    Давая общую оценку приспособленческой деятельности духовенства, Ярославский указывает, что ее нужно понимать не как какую-то уступку коммунистической идеологии, а как маневр, рассчитанный на то, чтобы каким-то образом задержать падающее влияние религии, ослабить или в какой-то мере нейтрализовать влияние атеизма в массах. «Духовенство выбрасывает явно лишний, явно тяжелый балласт, чтобы спасти свой тонущий корабль» (13).

    Эта характеристика полностью применима к «идейной перестройке» и современных церковников и сектантов.

    Уделяя исключительно большое внимание антирелигиозной пропаганде, выполняя громадную организационную работу на посту председателя Союза воинствующих безбожников в СССР и редактора ряда атеистических изданий, Ярославский все же постоянно предупреждал, что антирелигиозная работа не должна иметь самодовлеющего значения. «Ленин, - пишет он, - много раз говорил, что не надо антирелигиозную пропаганду выпячивать на первое место и что ее надо связывать со всей нашей борьбой за социализм, за улучшение материального и культурного положения рабочих и крестьян, с пропагандой естествознания» (14). Поэтому вся работа, проводимая Ярославским в СВБ, проходила под партийными лозунгами: «Борьба против религии - борьба за социализм», «Через безбожие - к ленинизму» (15).

    Неуклонно отстаивая ленинскую партийную линию в атеистическом воспитании трудящихся, Ярославский вел упорную борьбу с анархистскими и оппортунистическими ошибками в постановке антирелигиозной работы в СССР.

    Анархистские методы в ведении атеистической работы (которых придерживалась некоторая часть рабочей и комсомольской молодежи, группирующейся вокруг журнала «Безбожник у станка») выражались в том, что основным антирелигиозным оружием считалось умение как можно крепче ударить по религии, не скупясь при этом на бранные выражения. Так, в январском номере (1923 г.) этого журнала был помещен такой призыв: «В бой против богов! Единым пролетарским фронтом против этих шкурников. Долой эту сволочь - эту религию!»

    Объективная критика и разоблачение религии подменялась грубой руганью религии. Такой метод антирелигиозной пропаганды мог оттолкнуть верующих, особенно крестьян. Вместо того чтобы вызывать интерес к сознательной критике религии у трудящихся, такой журнал мог только разжечь религиозный фанатизм у отсталых слоев населения, которые не могли так же легко и охотно расстаться с религией, духовенством, как они расстались со своими светскими эксплуататорами. Грубые методы в борьбе с религией, оскорбление чувств верующих «не ускоряли», а затрудняли освобождение трудящихся масс от религиозных предрассудков.

    В развернувшейся дискуссии о методах ведения антирелигиозной работы Ярославский решительно выступил против линии только на «разрушение» религии, против тактики «скупиться на крепкие слова нечего», против призыва «решительно завернуть антирелигиозную пропаганду на классовые рельсы» (16). Вскрывая сущность этих принципиальных ошибок, он показывает, что в рассуждениях «леваков» нет ни грана диалектического материализма. Антирелигиозная пропаганда не должна ограничиваться только разоблачением связи между религией и капиталом. При таком сужении рамок антирелигиозной пропаганды она неизбежно низводится до поверхностно-митинговой агитации, объективно подготавливая почву для возникновения упрощенческих, ненаучных представлений о религии как продукте измышления господствующих классов и попов (17).

    Теоретическая установка, будто бы религиозные верования можно уничтожить одним решительным ударом, была неверна и совершенно правильно подвергалась уничтожающей критике Ярославским. Ее применение на практике могло поставить партию во враждебное отношение не только к огромному большинству крестьянства, но и к значительной части рабочего класса.

    Строго придерживаясь разработанных партией принципов и методов в проведении антирелигиозной пропаганды, Ярославский вел борьбу и с другой крайностью - оппортунистическим пониманием содержания атеистической работы. Этот оппортунизм выражался в том, что отрицалась вообще необходимость проведения атеистической пропаганды, так как считалось, что естественнонаучное просвещение трудящихся машинально приводит к самоотмиранию религиозных пережитков. Такая точка зрения пропагандировалась в вышедшем на Украине сборнике «Пути антирелигиозной пропаганды» (18). Дело даже дошло до того, что украинские товарищи отказались от организации ячеек СВБ, считая, что это приведет к разделению деревни по религиозному признаку.

    Критикуя эти ошибки, Ярославский писал: «Голое просветительство, распространение естественнонаучных, агрономических знаний само по себе не является средством для избавления человека от религиозного дурмана» (19). Он указывал, что нельзя агрономическими кружками заменить ячейки СВБ, потому что разоблачение религии связано не только с просвещением в вопросах естествознания, но и с показом социальной классовой роли религии и ее извращенного мировоззрения, т.е. с тем, что было в центре внимания ячеек СВБ.

    Ярославскому пришлось бороться и против оппортунистических ошибок некоторых известных атеистов, стоящих на марксистских позициях, но из-за необычайной сложности обстановки в стране допускавших грубейшие промахи в оценке деятельности отдельных религиозных организаций. Так, видный партийный и советский деятель Бонч-Бруевич В. Д. в начале 20-х годов охарактеризовал сектантство как коммунистическое крестьянское движение. Накануне ХIII съезда партии он опубликовал в дискуссионном порядке статью, в которой указывал, что сектанты являются примерными тружениками, лучшими кооператорами, и рекомендовал передавать сектантам имущество «гибнущих» совхозов и коммун (20).

    Глубоко научная критика Ярославским левацких перегибов и оппортунистического примиренчества не потеряла своего значения и сегодня, так как со своеобразным преломлением этих ошибок встречаемся мы еще в нашей атеистической работе. Как и в прошлом, они идут от двух крайностей: с одной стороны, от левацких перегибов (увлечение администрированием, «попоедством», кампанейщиной, воинственностью, доведенной до грубости, и т.п.), с другой стороны, от примиренчества с религией (пропаганда только естественнонаучных знаний без должных атеистических мировоззренческих выводов, надежды на самоотмирание религии и т. п,).

    Эти ошибки в нашей атеистической работе объясняются, в частности, и тем, что некоторые наши пропагандисты-атеисты не знают того, что в свое время и правые и левые загибы подвергались резкой критике, что нашло свое отражение в ряде партийных решений, а также в работах выдающихся партийных деятелей, в том числе и такого замечательного пропагандиста ленинских партийных идей в области научного атеизма, как Е. М. Ярославский.

    Все его выступления, статьи, работы (собранные в 5-томном издании «Против религии и церкви») проникнуты наступательным духом, воинствующим атеизмом. Книги Ярославского, являющиеся своего рода классическим образцом в антирелигиозной литературе, взяты на вооружение атеистами в странах народной демократии. В 1954-1962 гг. «Библия для верующих и неверующих», «Как родятся, живут и умирают боги и богини» и некоторые другие работы изданы массовыми тиражами в Болгарии, Венгрии, Румынии и Чехословакии.

    Изучение и использование богатейшего опыта, накопленного в нашей стране в атеистическом воспитании трудящихся, будет способствовать улучшению научно-атеистической пропаганды - одному из важных средств формирования марксистско-ленинского мировоззрения у всех советских людей.

    -----------------------------

    1. Ем. Ярославский. О религии. М., Госполитиздат, 1958, стр.341.

    2 Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии. М., Госполитиздат, 1951, стр.28.

    3. Ем. Ярославский. Против религии и церкви, т. III. М., 1934, стр. 106.

    4. Ем. Ярославский. Против религии и церкви, т. V. М., 1935, стр. 367.

    5. «Советская Белоруссия», 28 января 1964 г.; «Чырвоная змена», 21 января, 20 февраля 1964 г.

    6. Ем. Ярославский. Против религии и церкви, т. II, М., 1933, стр. 356-369, 373-374, 498-506.

    7. В. И. Ленин. Соч., т. 33, стр. 205.

    8. Ем.Ярославский. Против религии и церкви, т. ІІ. М., 1933, стр. 203-207.

    9. Там же, стр. 142-147.

    10. Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (ЦПА ИМЛ), ф. 89, оп. 4, ед. хр. 11, л. 19.

    11. Ем. Ярославский. Против религии и церкви, т. I. М., 1931, стр. 66.

    12. Там же, стр. 67.

    13. Там же, стр. 57.

    14. Ем. Ярославский. Против религии и церкви, т. II. М., 1933, стр. 23.

    15. ЦГАОР, ф. 5407, оп. 1, ед.хр. 105, д. V.

    16. ЦПА ИМЛ, ф. 89, оп. 4, ед.хр. 123, лл. 10-26.

    17. Там же, лл. 1-26.

    18. Пути антирелигиозной пропаганды. К постановке работы, вып. 2. Киев, 1925.

    19. «Антирелигиозник», 1926, № 4.

    20. «Правда», 1924, № 108.

    /Вопросы философских наук. Материалы IX конференции молодых ученых Белоруссии. Вып. VI. Философия. Минск. 1965. С. 195-201./

    Формирование научного мировоззрения у всех советских людей — программная задача КПСС. Решение ее невозможно без преодоления пережитков прошлого и, в особенности, без полного освобождения сознания трудящихся от религиозных предрассудков.

    Атеистическая пропаганда составляет один из важнейших участков идеологической работы партии. Ее успех во многом зависит от того, насколько всесторонне и глубоко ведутся теоретические исследования в этой области и даются научно обоснованные рекомендации борьбы с религией.

    Дальнейшее развитие марксистско-ленинского атеизма требует серьезного изучения и творческого использован ;я антирелигиозного наследия прошлого. В этом отношении огромное значение имеет наследие видных деятелей Коммунистической партии и Советского государства С. М. Кирова, Н. К. Крупской, Е. М. Ярославского, И. И. Скворцова-Степанова, А. В. Луначарского, В. Д. Бонч-Бруевича и других.

    Данная работа посвящена исследованию теоретической и практической деятельности Е. М. Ярославского в борьбе с религией.

    Е. М. Ярославский (1878-1943) является одним из виднейших воинствующих марксистов-атеистов нашей страны. По поручению В. И. Ленина Е. М. Ярославский с первых дней революции и до конца своей жизни, наряду с выполнением ответственной партийной и государственной работы, принимал активное участие в атеистическом воспитании трудящихся. Он был редактором первых атеистических изданий в СССР, одним из инициаторов и организаторов Союза воинствующих безбожников.

    В 20-х - начале 30-х годов, при наличии религиозных объединений, еще охватывавших большую часть населения, организационное единство атеистов имело огромное значение. И Е. М. Ярославский в его укреплении принимал непосредственное участие, являясь на протяжении почти 20 лет бессменным председателем СВБ. Своей работой на этом посту он показал образец того, каким должно быть партийное руководство в массовых организациях трудящихся.

    Е. М. Ярославский был не только одним из талантливых организаторов антирелигиозного движения в СССР, он очень много сделал и для развития марксистско-ленинского атеизма. Антирелигиозное теоретическое наследие Е. М. Ярославского очень широко по объему. Трудно назвать какой-либо вопрос из этой области, который не получил бы в той или иной степени освещение у Е. М. Ярославского. Только одни атеистические произведения составили содержание его пятитомника «Против религии и церкви». Но даже и это издание не охватывает всех его работ.

    Характерной чертой антирелигиозной деятельности Е. М. Ярославского явилось органическое соединение теоретических исследований с творческим решением конкретных задач коммунистического воспитания масс. Диссертант в исследовании атеистического наследия Е. М. Ярославского сосредоточивает свое внимание на раскрытии именно этих двух основных сторон в его деятельности — организационно-пропагандистской и научно-исследовательской.

    Изучение наследия Е. М. Ярославского и его широкое использование в современной атеистической пропаганде поможет более тесно связывать теоретические исследования с решением практических задач воспитания нового человека. Настоятельная необходимость такой взаимосвязи, единства теории и практики подчеркивалась в отчетном докладе Центрального Комитета КПСС XXIII съезду Коммунистической партии Советского Союза. «Надо, — отмечалось в нем, — покончить с бытующим у части наших кадров представлением, будто общественные науки имеют лишь пропагандистское значение, призваны разъяснять и комментировать практику. Развитие общественных наук и внедрение их рекомендаций в практику играют не менее важную роль, чем использование достижений естественных наук в сфере материального производства и развитии духовной жизни народа» [* «Правда» за 30 марта 1966 г.].

    Наследие Е. М. Ярославского в нашей философской литературе еще не получило полного и глубокого освещения и анализа. До сих пор специальных работ или монографий о воинствующем марксисте-атеисте нет, а в опубликованных в периодической печати статьях [* М. М. Шейнман. Пропагандист атеизма Е. М. Ярославский, В. Ф. Зыбковец. Проблема происхождения религии в советской науке (постановка вопроса: труды А. В. Луначарского, Е. М. Ярославского, И. И. Скворцова-Степанова). Вопросы истории религии и атеизма. Сборник статей АН СССР, М., 1958 и др.] рассматриваются лишь отдельные стороны его деятельности. Первую попытку дать обобщенный материал сделал С. Н. Савельев в кандидатской диссертации [* С. Н. Савельев. Е. Ярославский — пропагандист марксистского атеизма. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук, Ленинград, 1965 г.]. Однако С. Н. Савельев, проделавший большую работу в этом плане, не ставил своей целью всесторонне проанализировать антирелигиозное наследие Е. М. Ярославского в философском плане. Поэтому совершенно необходимы специальные исследования, дающие теоретический анализ его антирелигиозных произведений и раскрывающие их значение для атеистической пропаганды и научно-исследовательской работы в современный период. Посильное решение этой задачи и поставил перед собой диссертант.

    Для освещения атеистической деятельности Е. М. Ярославского автором использовались следующие источники: научные труды, статьи, выступления Ярославского и его неопубликованные работы; антирелигиозная печать 1917-1941 гг.; соответствующие фонды Центрального партийного архива Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, Центрального Государственного архива Октябрьской революции и социалистического строительства, Центрального Государственного архива древних актов СССР, Рукописного отдела музея истории религии и атеизма (г. Ленинград), Партийного архива Института истории партии при ЦК КПБ.

    Теоретической и методологической основой. диссертации послужили труды классиков марксизма-ленинизма, Программа КПСС, решения партии и Советского правительства об отношении к религии и церкви и об атеистической пропаганде.

    Диссертация состоит из введения и двух глав.

    Во введении обосновывается важность и актуальность темы диссертации, определяются задачи исследования, дается обзор литературы по избранной проблеме.

    В первой главе — «Пропагандистская деятельность Е. М. Ярославского в борьбе с религией» — рассматривается его воинствующая критика реакционной роли религии и церкви в период революции 1905-1907 гг. и в первые годы Советской власти, раскрывается данный им анализ причин, вынудивших духовенство перейти на лояльные политические позиции, и, наконец, показывается громадная работа, которую он вел по научному обоснованию новых форм и методов борьбы с религией в условиях социалистической действительности.

    § 1. Разоблачение политической роли религии и церкви. Е. М. Ярославский в конкретных исторических условиях творчески подходил к решению этой важнейшей проблемы марксистско-ленинского атеизма. В годы первой русской революции классовое содержание религиозной идеологии раскрывалось им в антирелигиозной брошюре «Катехизис солдатский» и в статьях, опубликованных в газете «Казарма» и других печатных изданиях РСДРП. Чтобы подорвать влияние духовенства на трудящиеся массы и тем самым способствовать активному их участию в революционной борьбе, в его статьях на конкретных примерах показывалось, что идеи, проповедуемые церковниками, антинародны и служат оправданием царизма. Автором подчеркивалось, что монархические позиции, занятые духовенством по отношению к революции, вытекали из их экономических, политических и идеологических связей с буржуазно-помещичьим строем. Поэтому та ненависть, с которой служители религии встретили Великую Октябрьскую социалистическую революцию, была не случайна. «В лице церковной организации, — писал Е. М. Ярославский, — Октябрь встретил такого же классового врага, какого встретил в капиталистах и помещиках. Нельзя было свергать царское самодержавие, нельзя было свергать буржуазное правительство, нельзя было свергать капиталистическое господство, господство помещиков, не затрагивая той организации, которая была создана этими классами для поддержки их господства...» [* Ем. Ярославский. Против религии и церкви, т. III, ОГИЗ, М., 1934, стр. 202.].

    В диссертации показано, что в первые годы Советской власти Е. М. Ярославский уделял большое внимание разоблачению политической роли церкви, ее связей с внутренней и внешней контрреволюцией.

    § 2. О характере религиозного приспособления в СССР. Духовенство, яростно сопротивляясь всем социалистическим преобразованиям, все же вынуждено было искать путей приспособления к новым условиям.

    Раскрывая сущность этого процесса, Е. М. Ярославский отмечал, что он начался прежде всего в политике, с которой религия была связана более тесно, более непосредственно, чем с другими формами общественного сознания.

    Церковники и сектанты вынуждены были в отношении Советской власти перейти с резко враждебных позиций на лояльные. Объясняя причины этого перехода, ученый-атеист указывал прежде всего на их связь с социально-политическими переменами — разгромом внутренней и внешней контрреволюции и укреплением Советской власти. Но, кроме этих объективных предпосылок, им отмечались и субъективные факторы., Масса рядового духовенства, подчеркивал он, увидела, что тесный союз с патриархом Тихоном и белогвардейщиной ставит ее в определенно враждебное отношение к рабочим и крестьянам, которые свою ненависть к эксплуататорам переносили на их духовных защитников.

    Стараясь восстановить упавшее влияние церкви на трудящиеся массы, религиозные деятели выступили с рядом заявлений о своей солидарности с Советской властью. Так, собор православной (обновленческой) церкви (1923 г.) направил даже специальное обращение во ВЦИК, в котором говорилось, что «Великий Октябрьский переворот проводит в жизнь великие начала равенства и труда, имеющиеся в христианском учении. Во всем мире сильные давят слабых и только в Советской России началась борьба против этой социальной неправды». По поводу этого фарисейского послания Е. М. Ярославский с едким сарказмом замечает: «Если бы не знать, что творилось в церковном мире за этой «революционной» ширмой, за этой почти революционной декларацией, то можно было бы подумать, что это пишут и говорят не вчерашние контрреволюционеры, не профессионалы-оглупители народных масс, а подлинные сторонники Октябрьской революции» [* Ем. Ярославский. Октябрьская революция, религия и церковь, т. I, ОГИЗ, М., 1932, стр. 267.].

    Спекулятивным провозглашением тождества религии и социализма церковники надеялись укрепить свой авторитет, умело сыграть на чувствах рабочего класса и крестьянства. Забыв, отмечал Ярославский, что еще вчера при духовных академиях и семинариях были организованы кафедры по борьбе с социализмом, предавались анафеме коммунисты, они сегодня признают уже за благо социальную революцию, признают для себя обязательным чуть ли не всю программу партии. При этом он особенно подчеркивал, что опаснее всего, если «новаторская» деятельность духовенства обманет верующих. Атеистам ставилась задача неустанно разоблачать всякие маневры церковников, показывать, что их признание социализма есть «одежда защитного цвета», которую они надевают на себя, чтобы предстать в более приличном виде перед трудящимися.

    Политическая лояльность отнюдь не означала, как думали некоторые товарищи, что церковь меняла свои идейные позиции, что религия с укреплением социализма постепенно теряла свою реакционность. Критикуя эти ошибочные настроения, Е. М. Ярославский подчеркивал, что нельзя путать политические и идеологические позиции, которые занимает духовенство. Вместе с тем он указывал на необходимость такой оценки религиозного приспособления, в которой отражалась бы специфика связи политического и идеологического факторов. С точки зрения политической, переход церкви на лояльные позиции имел положительное значение, так как для Советского государства при наличии значительных масс населения, находящегося еще под религиозным влиянием, было далеко не безразлично, какие политические идеи проводятся служителями культа. Но с точки зрения идеологической, приспособленческая деятельность духовенства имела отрицательное значение, так как значительно усложняла и затрудняла разоблачение реакционной роли религии и церкви.

    Когда в годы гражданской войны духовенство своей контрреволюционной деятельностью противопоставило себя трудящимся массам, то этим оно способствовало отходу от церкви и религии значительной части рабочего класса и крестьянства. Теперь же за лицемерными фразами церковников, славословивших в адрес Советского государства, трудящимся было намного труднее разглядеть реакционную сущность религиозной идеологии. Духовенство, надев соответствующие новым условиям одежды, распространяло вреднейшие иллюзии о возможности мирного сосуществования религии и социализма и этим задерживало преодоление религиозных пережитков, препятствовало формированию материалистического мировоззрения.

    В связи с этим особое внимание Е. М. Ярославским обращалось на разоблачение разного рода «модернизированных» религий, в которых были устранены наиболее противоречившие социалистической действительности грубые суеверия, устаревшие обряды, но зато сохранена в неприкосновенности внутренняя реакционная сущность. Когда сектантские проповедники, писал он, называют обряды суеверием, утверждают, что истинная религия—без обрядов и чистая, как первоначальное христианство, то такие «обновители» религии наиболее опасны и вредны.

    Е. М. Ярославский дал критику религиозного приспособления не только в области политики, но и в других областях общественной жизни. В частности, в ряде работ он показывает, как духовенство по-новому пытается выразить свое отношение к науке, подделываясь под нее, придавая религиозным толкованиям наукообразный вид. Воинствующий атеист-ленинец подчеркивал, что церковники теперь согласны даже на сосуществование научного и религиозного мировоззрения. Но они при этом, конечно, не отказывались от примата веры над знанием.

    Особенно большое внимание Е. М. Ярославский уделял разоблачению спекуляций церковников и сектантов в вопросах морали. Это объяснялось тем, что религиозники считали мораль той областью, в которой им удастся и в новых условиях удержать под своим влиянием верующих, чего они не рассчитывали сделать в политике и науке. Ученый с марксистско-ленинских позиций глубоко раскрыл полную противоположность коммунистической и религиозной морали в вопросах отношения к труду, общественному долгу, семье и женщине.

    Таким образом, проанализировав сложный и противоречивый характер религиозного приспособленчества, Е. М. Ярославский выделил в нем основные направления, глубоко научно раскрыл субъективные и объективные причины этого процесса.

    § 3. Борьба Е. М. Ярославского за ленинские принципы в научно-атеистической пропаганде. В соответствии с теми глубокими социально-экономическими и культурными преобразованиями, которые происходили в нашей стране, изменились и методы антирелигиозной пропаганды. Большая роль в их научной разработке принадлежала Е. М. Ярославскому. Строго придерживаясь в борьбе с религией линии партии, он разоблачал как анархистские, так и оппортунистические отклонения от нее.

    Анархизм в атеистической пропаганде выражался в том, что объективная критика религии подменялась грубой бранью в адрес служителей культа и воинственными призывами «решительно завернуть» антирелигиозную работу на классовые рельсы.

    Вскрывая сущность этих методов, Е. М. Ярославский разъяснял, что у «леваков», несмотря на их революционную фразеологию, нет ничего общего с диалектическим материализмом. Атеистическая пропаганда, указывал он, не должна ограничиваться только разоблачением связи религии с капиталом. При таком сужении рамок антирелигиозной пропаганды она неизбежно низводилась до поверхностно митинговой агитации, объективно подготавливая почву для возникновения упрощенческих, ненаучных представлений о религии, как продукте измышления господствующих классов и попов [* Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Ф. 89, оп. 4, ед. хр. 11, л. 27.]. Ученый постоянно обращал внимание атеистов на необходимость соблюдения ленинского требования о тесной связи естественнонаучной пропаганды с критикой классовой сущности религии.

    Некоторые атеисты считали, что, поскольку пролетарская диктатура в нашей стране в сравнительно короткий срок разрушила надстройку капиталистического общества, то, следовательно, такая же участь должна одновременно постигнуть религию и церковь. А в одной из статей в «Комсомольской правде» прямо говорилось, что все установки в нашей антирелигиозной борьбе должны исходить из необходимости уничтожить основные очаги религиозного дурмана с помощью самодеятельности масс.

    Разоблачая антимарксистский характер подобных выступлений, Е. М. Ярославский отстаивал ленинское положение о том, что в условиях Советского государства борьба с религией должна вестись не административными мерами, а идеологическими средствами, что главная цель атеистической деятельности состоит не в закрытии храмов, а в полном освобождении сознания трудящихся от религиозных пережитков. При этом им особо подчеркивалось, что «решительные» меры в отношении религии не ослабили бы ее. Ореол «мученичества» лишь укрепил бы позиции духовенства и усилил фанатизм верующих. К тому же проведение анархистских призывов в жизнь, разъяснял Ярославский, поставило бы Советское государство во враждебное отношение не только к массе крестьян, но даже и к части рабочего класса, что задерживало бы разрешение целого ряда важнейших экономических и политических задач социалистического строительства.

    Ученый разъяснял, что религиозные пережитки преодолеваются годами и десятилетиями, вместе с ликвидацией наследия прошлого в социально-политической и экономической областях. Отсутствие форсирования в деле преодоления религиозных пережитков, подчеркивал он, Зто не слабость наша, а трезвый учет обстановки. Если говорить словами Ленина, мы — воинствующие атеисты, но не в таком смысле, в каком это понимают анархисты, а в том, как понимают марксисты [* Ем. Ярославский. Развернутым фронтом. М., 1929, стр. 93.].

    Отстаивая ленинские принципы в научной атеистической пропаганде, Е. М. Ярославский вел борьбу и с оппортунистическими тенденциями в отношении к религии. Сущность их выражалась в том, что вообще отрицалась необходимость проведения атеистической пропаганды. Считалось, что естественнонаучное просвещение трудящихся автоматически приводит к отмиранию религиозных пережитков. Такая точка зрения пропагандировалась в вышедшем на Украине сборнике «Пути религиозной пропаганды». Дело дошло даже до того, что в некоторых местах отказывались от организации ячеек СВБ, считая, что это приведет к разделению деревни по религиозному признаку. Критикуя эти ошибки, Е. М. Ярославский писал, что нельзя агрономическими и другими кружками заменить ячейки СВБ, так как разоблачение религии требует не только распространения естественнонаучных знаний, но и разоблачения ее реакционной роли в жизни общества [* ЦПА НМЛ, Ф. 89, оп. 4, ед. хр. 23, л. 1.].

    Ярославскому пришлось бороться и против оппортунистических ошибок некоторых известных атеистов, стоящих на марксистских позициях, но из-за необычайной сложности обстановки в стране допускавших грубые промахи в оценке деятельности отдельных религиозных организаций. Так, видный советский деятель и атеист В. Д. Бонч-Бруевич охарактеризовал сектантство как коммунистическое крестьянское движение. Накануне XIII съезда партии он выступил в «Правде» с дискуссионной статьей, в которой указывал, что сектанты являются примерными тружениками, лучшими кооператорами, и рекомендовал передать им имущество «гибнущих» совхозов и коммун. Воспользовавшись подобными ошибками в оценке сектантского религиозного движения, руководство Всесоюзного Совета евангельских христиан в противовес плану коллективизации сельского хозяйства призывало верующих к евангелизации деревень и сел. Выдвинув идею о строительстве в Сибири города «Евангельска» или города «Солнца», сектанты даже добились от Наркомзема РСФСР рекомендательных удостоверений, согласно которым все местные органы Наркомзема должны были оказывать им всестороннее содействие. Эта антисоветская затея создания кулацких евангельских поселений была разоблачена во многих статьях и выступлениях Е. М. Ярославского.

    Во второй главе — «Творческая разработка Ярославским теории марксистско-ленинского атеизма» — диссертант анализирует проблемы происхождения религии, классовой сущности Библии, показывает коренную противоположность марксистско-ленинского мировоззрения и религиозного миропонимания в трудах выдающегося атеиста-ленинца.

    § 1. Освещение проблемы происхождения религии. Ярославский не ставил перед собой задачи дать полное монографическое освещение всех сторон указанной проблемы. Он подчеркивал, что им освещаются кратко и сжато лишь основные моменты истории возникновения религии.

    В книге «Как родятся, живут и умирают боги и богини» автор отмечал, что главную цель для себя он видит в том, чтобы «показать земной источник всех религиозных понятий и представлений, показать путем сравнения, как при одинаковых условиях существования возникали у разных народов сходные верования и религиозные культы, как одна религия очень часто является в значительной степени видоизменением существовавших до нее» [* Ем. Ярославский. Как родятся, живут и умирают боги и богини. ГАИЗ, 1938, стр. 5.]. В освещении этих вопросов им широко применялись логические и фактические доказательства: Ученый использовал многочисленные данные из самых разнообразных областей человеческого знания (философии, истории, политической экономии, археологии, этнографии, языкознания и т. д.).

    Рассмотрение проблемы происхождения религии Е. М. Ярославский начинает с раскрытия безрелигиозного периода в истории человечества. Предостерегая от поверхностного понимания причин отсутствия религиозности на ранних ступенях развития общества, он указывал, что люди не знали богов не потому, что понимали бессмысленность веры в бога и обман всякой религии, а потому, что религия появляется только на более высокой ступени развития первобытнообщинного строя. Е. М. Ярославский указывал, что религия есть явление историческое, причем само зарождение религиозных представлений уже свидетельствовало о каком-то скачке, прогрессе общественного производства и человеческого мышления. «Религия, — писал он, — требует для своего выражения выработки ряда понятий, а с развитием понятий связано развитие языка, а развитие понятий и языка связано с успехами его техники» [* Ем. Ярославский. Как возникла религия. Хрестоматия молодого безбожника. Изд. «Гомельский рабочий», 1926, стр. 418.].

    Раскрывая процесс складывания первоначальных форм религиозных верований, ученый видит основную причину их возникновения не в какой-то сверхъестественной силе, а в области материального производства и общественной жизни, в почти полной зависимости первобытного человека от природы. Говоря о наиболее ранних проявлениях религиозности, он не пытался втиснуть их в какую-то единственную форму, а подходил к этому вопросу диалектически. На самых разнообразных источниках им доказывалось, что формы религиозных представлений первобытных людей были самые различные. Они обусловливались конкретными условиями жизни каждой общественной группы.

    Анализируя наиболее ранние формы религиозных верований — антимизм, тотемизм, фетишизм, магию, — Е. М. Ярославский показал, как на их основе складывались более поздние и сложные формы религиозных верований — вначале культ предков, а затем уже и классовые формы религии. Ученый подчеркивал, что этот процесс был сложен и противоречив. «Только с дальнейшим развитием человеческого общества, — писал он, — с образованием классов И государства, как отражение этого в головах людей, возникла вера в небесных царей — богов, копии царей земных» [* Ем. Ярославский. О религии. М., 1958, стр. 358.]. Вместе с тем Е. М. Ярославский отмечал, что монотеистические религии при дальнейшем своем развитии не были никогда свободными от пережитков многобожия. Так он указывал, что даже в христианском вероучении, начиная с догмата о троице и кончая поклонением святым, проявляется это наследие.

    В диссертации показано, как материалистическое рассмотрение Е. М. Ярославским первобытных верований дозволило объяснить сущность многих до крайности запутанных явлений в современных религиях. Вскрывая диалектику развития религиозных представлений, атеист-ленинец дал анализ причин их возникновения, показал их социальные корни. Именно конкретно-историческое рассмотрение социальных корней религии, имеющих определяющее значение для выяснения процесса ее возникновения, позволило ему дать правильное марксистское освещение проблемы происхождения религии.

   § 2. Критика антинаучной и реакционной сущности Библии. Исследование Е. М. Ярославским ранних форм религий позволило ему дать глубоко научное разоблачение современных религий, в частности христианства. В решении этой задачи им широко использовалось и критическое рассмотрение священной книги иудеев и христиан — Библии.

    Выбор Е. М. Ярославским Библии как объекта критики был не случаен. Им правильно учитывалось то, что для большинства верующих Библия являлась не только основой миропонимания, но даже, своего рода энциклопедией по всем вопросам жизни. Ее наивный, извращенный взгляд на природу и общество служителями религиозного культа и в условиях советской действительности выдавался за единственно верный. Чтобы расчистить почву для формирования научного мировоззрения, нужно было дать материалистическую критику Библии.

    Разоблачение библейских поучений давалось Е. М. Ярославским в очень многих работах, а книги «Библия для верующих и неверующих» и «Как родятся, живут и умирают боги и богини» были посвящены специально этому вопросу. Изданные в 1923 году, они стали настольными книгами для ряда поколений атеистов и не потеряли воинствующего атеистического значения в наши дни. Не случайно их многократно переиздавали у нас в стране, а в последнее время и за рубежом. Популярность этих книг объясняется, в частности, тем, что для их автора критика Библии не являлась самоцелью. Для него прежде всего важно было (как он писал в предисловии к книге «Библия для верующих и неверующих») помочь рабочему классу и крестьянству быстрее освободить свое сознание от всего того, что мешает правильно воспринимать учение коммунизма. Критика библейского вероучения умело использовалась им для Изложения верующим основных положений марксизма-ленинизма.

    Творчески используя марксистскую методологию, Е. М. Ярославский раскрывает прежде всего классовую сущность библейских поучений, показывая, чьим интересам они служат. Такая направленность исследования была особенно ценна, потому что в буржуазной литературе по критике Библии не давался классовый анализ ее содержания.

    Ученый, анализируя Библию, не следовал слепо за ее текстом. Он не стремился обязательно разобрать все ее содержание. Им рассматривались только важнейшие для марксистской критики вопросы: библейское мировоззрение, отношение к социальным проблемам, мораль. Е. М. Ярославский брал из Библии то, что наиболее полно показывало сущность всякой религии, а не только христианства. Поэтому его критика этой священной книги иудеев и христиан перерастала в критику религии вообще.

    Анализ Библии воинствующий атеист начинает с показа ее антинаучной сущности. Опираясь на диалектический и исторический материализм — философскую основу научного атеизма, он прежде всего разоблачает идеалистически-богословское толкование основного вопроса философии. В противовес иудейско-христианской догме о божественном творении «Словом» из ничего всего сущего, им дается в доступной для рабочих и крестьян форме краткое изложение важнейших мировоззренческих положений марксистско-ленинского учения.

    Ссылаясь на неопровержимые данные науки, Е. М. Ярославский указал, что никакого акта творения из ничего не могло быть в прошлом и не может быть в будущем. «Материя, — писал он, — при различных изменениях, претерпеваемых ею, не создается вновь и не исчезает, т. е. не возникает из «ничего» и не превращается в «ничто». Отсюда следует, что материя вечна: она всегда существовала и всегда будет существовать» [* Ем. Ярославский. Библия для верующих и неверующих, ОГИЗ, 1937, стр. 27.]. Доказательством невозможности каких-либо божественных актов творения разрушался тот фундамент, на котором строилось все здание религии.

    В диссертации показано, как Е. М. Ярославский связывал с научным атеизмом и вторую сторону основного вопроса философии.

    Разоблачение иудейско-христианского вероучения Ярославский не сводил только к критике мировоззренческих положений Библии. Всесторонне и глубоко научно им дается марксистско-ленинское объяснение социальных вопросов, освещенных Библией. Особенно большое внимание при этом он уделяет критике основных положений христианской морали.

    Критика Библии. Е. М. Ярославским имеет особую ценность в связи с тем, что разоблачение легенд Ветхого и Нового Завета им не ограничивалось только показом их фантастичности и наивности. Он всегда выполнял более трудную задачу — раскрывал социальные корни, общественно-экономические отношения, которые являлись основным условием появления тех или иных религиозных воззрений. Им умело учитывалось замечание Маркса о том, что недостаточно свести небо к земле, главное — выполнить обратную задачу.

    § 3. О коренной противоположности марксизма-ленинизма и религии. Е. М. Ярославский, являясь виднейшим пропагандистом и историком нашей партии, уделял данной проблеме наибольшее внимание. Он разрабатывал ее с самых различных сторон, в самых разнообразных аспектах. На громадном материале им была показана полная несовместимость коммунизма и религии.

    Будучи председателем антирелигиозной комиссии при ЦК ВКП(б), Е. М. Ярославский выступал на съездах, конференциях и исполкомах Коминтерна по вопросам об отношении Коммунистической партии к религии и церкви, принимал активное участие в выработке соответствующих решений и постановлений.

    Коренную противоположность марксистско-ленинского учения и религии атеист-ленинец раскрывал в своих работах прежде всего с показа несовместимости их философских основ. Необходимость таких исследований вызывалась тем, что в 20-е годы теоретическая разработка проблем научного атеизма велась крайне недостаточно. К тому же немногочисленные работы, изданные по этим вопросам, не Лишены были ошибок, доходящих иногда до прямого искажения методологических положений диалектического и исторического материализма. Должного отпора этим извращениям не было дано ни нашим философским журналом «Под знаменем марксизма», ни Обществом воинствующих материалистов-диалектиков (ОВМД). Эти обстоятельства осложнялись еще и тем, что представители «деборинской группы», занявшей руководящее положение в области философии, в ряде важнейших вопросов впадали в меньшевиствующий идеализм. Отступление от диалектического и исторического материализма было и у механистов [* Центральный Государственный архив Октябрьской революции и социалистического строительства СССР, Ф. 5407, оп. I, ед. хр. 47, л. 32, 33.].

    В развернувшейся в конце 20-х - начале 30-х гг. философской дискуссии Е. М. Ярославскому принадлежала большая роль в защите теоретических основ марксистско-ленинского атеизма. Указанная дискуссия началась на страницах газеты «Безбожник» [* Газета «Безбожник» от 20 апреля 1930 г., № 20.] после статьи Е. М. Ярославского о неблагополучном положении на философском фронте. Если мы, указывал он, имели огромные успехи в практике борьбы с религией, то нельзя было то же самое сказать об успехах нашей теоретической работы в насущных вопросах научного атеизма. Именно в отрыве теории от практики проявлялась основная ошибка меньшевиствующих идеалистов. Как отмечал ученый, в важнейшем вопросе о корнях религии атеисты по-прежнему ссылались на формулу, что в «капиталистическом обществе эти корни главным образом социальные». А каковы были корни религиозных пережитков в обществе, вступившем в социалистическую фазу, — оставалось невыясненным. Когда же Е. М. Ярославский в ряде своих работ творчески исследовал причины существования религиозных пережитков в СССР и показал их специфическую связь с национальными традициями, уровнем культуры и другими условиями, то некоторые члены ОБМД пытались приклеить ему ярлык эклектика, буржуазного просветителя.

    Е. М. Ярославский указывал, что редакция журнала «Под знаменем марксизма» не выполнила завета В. И. Ленина, данного им в статье «О значении воинствующего материализма», о необходимости активной борьбы с поповщиной и мракобесием. Достаточно сказать, что в философском органе «Под знаменем марксизма» с марта 1923 года по 1930 год было помещено только три статьи антирелигиозного характера и ни одной о современном атеистическом движении в СССР.

    Неспособность к творческому философскому осмысливанию грандиозных изменений, происходящих в нашей стране, формальный подход к ним вели меньшевиствующих идеалистов к разрыву с диалектическим материализмом, с ленинизмом. Е. М. Ярославский подчеркивал, что ленинизм есть не только повторение слов «Мы — диалектические материалисты», а что ленинизм есть действительное претворение в жизнь, в действие и в теории и на практике всех тех задач, которые стоят перед партией. Однако у деборинцев диалектический материализм был совершенно оторван от практики социалистического строительства, в частности от поставленной партией задачи быстрейшего преодоления религиозных пережитков в сознании трудящихся СССР.

    В ряде выступлений Е. М. Ярославский показал, какой громадный вред для развития теории научного атеизма принесла также недооценка меньшевиствующими идеалистами ленинского этапа в развитии марксистской философии. В частности, им подчеркивалось, что Деборин принижал значение теоретического наследия В. И. Ленина своим утверждением, что Плеханов прежде всего теоретик, а Ленин практик, вождь. Из этого в корне неправильного положения естественно напрашивался вопрос, не требуется ли дополнить и усилить Ленина — политика и вождя — «правильной» теорией Плеханова, особенно если принять во внимание высказывание Деборина, что различие между ними состояло только в принадлежности к различным историческим периодам.

    Во многих работах Е. М. Ярославского было четко и ясно показано, что ленинская философия это не повторение и продолжение Плеханова, а новый, более высокий этап в развитии философского мировоззрения пролетариата. Замазывание разногласий между Г. В. Плехановым и В. И. Лениным в теоретических вопросах могло иметь серьезные отрицательные последствия не только на решение политических задач, но и на разработку философских основ и методологии научного атеизма. Не случайно в резолюции расширенного пленума ОВМД по докладу тт. Ярославского, Путинцева, Шейнмана, Ральцевича «Об итогах философской дискуссии и задачах антирелигиозной пропаганды» отмечалось, что «меньшевиствующий идеализм деборинской группы и механические извращения марксизма... на прошлом этапе были главным препятствием на пути широкого и планомерного проникновения содержания антирелигиозной пропаганды диалектическим материализмом...» [* Музей истории религии и атеизма, г. Ленинград Рукописный отдел. Ф. 4, оп. 1, ед. хр. 72, л. 6.].

    Теоретические основы марксистско-ленинского атеизма Е. М. Ярославский отстаивал не только внутри страны, но и в международном коммунистическом и рабочем движении. По поручению Исполкома Коминтерна он пишет ряд работ, разоблачающих как оппортунистические, так и анархистские уклоны в борьбе с религией [* Коммунизм и религия. Антирелигиозно ли коммунистическое движение? (Ответ С. Хеглунду). Анархизм в России и др.].

    Особое внимание атеист-ленинец уделил критике, выступления члена ЦК Шведской коммунистической партии С. Хеглунда, пытавшегося защищать оппортунистический лозунг II Интернационала о том, что религия является частным делом не только для государства, но и для партии.

    Анализируя его статью «Коммунизм и религия», Е. М. Ярославский находит в ней ту основную методологическую ошибку, из которой вытекают все последующие. Эта ошибка заключалась в том, что шведский оппортунист, односторонне и убого толкуя марксистское положение о приоритете политической формы борьбы перед другими формами, не понял диалектики их отношений, а поэтому отрицал необходимость разоблачения религиозной идеологии. Этот новоявленный «теоретик» марксизма утверждал, что Коммунистическая партия не должна требовать от каждого члена марксистского мировоззрения, так как для нее важна практическая революционная борьба, а не атеистические или религиозные убеждения. Такие рассуждения, указывал Е. М. Ярославский, шли в разрез с ленинским указанием о том, что программа Коммунистической партии отражает не только политическую сторону борьбы, но и борьбу между материалистическим и религиозным мировоззрением.

    Е. М. Ярославский критиковал не только оппортунистические, но и анархические искажения марксистско-ленинских принципов в борьбе с религией. Например, он резко выступал против имевших место в республиканской Испании случаев применения анархистского лозунга о немедленной отмене религии и полного уничтожения церкви. Им была написана специальная работа «Анархизм в России», в которой особо подчеркивалось, что коммунисты, ведя борьбу против религиозной идеологии, никогда не выдвигали требования отмены религии, религиозных культов, никогда не выдвигали тактики насильственной ликвидации церкви.

    Ученый уделял также большое внимание разоблачению взглядов социал-демократических деятелей II Интернационала и буржуазной интеллигенции на религию. Например, на критическом разборе выступлений священника-социалиста А. Д. Белдена он показал стремление служителей церкви и их социал-демократических союзников запутать четкое и ясное определение социальной роли религии, данное К. Марксом в классической формулировке «Религия — опиум народа».

    А. Д. Белден в противовес марксовому определению ставил вопрос: «Является религия дурманом или динамитом?». Он утверждал, что социалистические и религиозные идеи родственны и не противоречат друг другу. Как первые, так и вторые, по его мнению, были революционны и толкали на борьбу с социальной несправедливостью, являясь динамитом, «взрывающим все последующие эпохи христианской эры». Е. М. Ярославский раскрыл всю ложность хитросплетений этого изворотливого мракобеса и показал, чьим интересам они служили.

    Попытки отождествления религиозных и коммунистических воззрений проводились и в среде буржуазной интеллигенции. Так, профессор Кембриджского университета Кейнс после посещения Советского Союза выступил с рядом статей, «доказывающих», что «ленинизм является особой формой религии». Разоблачая эту гнусную фальсификацию, Е. М. Ярославский указывал, что здесь преследовалась цель перенести на ленинизм ненавистные для рабочего класса черты религии и тем самым в какой-то мере ослабить его растущее влияние. Стремления примирить марксизм-ленинизм и религию были наиболее опасными, так этим усыплялось классовое сознание трудящихся, задерживалось его революционное выступление против капитализма,

    § 4. Антирелигиозное наследие Е. М. Ярославского — боевое оружие в современной атеистической пропаганде. Воинствующая критика Ярославским реакционной сущности религиозной идеологии не потеряла своего значения и сегодня. Его антирелигиозное наследие представляет громадный интерес и для начинающего агитатора, и для опытного пропагандиста, и для научного работника. Но главное то, что и сегодня книги выдающегося атеиста помогают многим верующим навсегда порвать со своим религиозным прошлым. Сила этих книг состоит в том, что их автор не отвергал с налета религию, а терпеливо, доказательно разъяснял, «растолковывал по порядку» сложность и вредность религиозных верований. Делал он это не с холодной рассудительностью кабинетного ученого, а говорил страстно, с партийной непримиримостью, активно воздействуя на чувства и разум верующего.

    Е. М. Ярославский помогал верующему человеку сделать самый трудный, первый шаг к критическому переосмысливанию своего религиозного мировоззрения. Поэтому его книги принадлежат к числу тех немногих атеистических произведений, которые необходимы, можно даже сказать незаменимы и сегодня. Они так же, как и в прошлом, умело выводят из спячки критическую мысль верующего и прокладывают путь к знанию, к последующей, более углубленной, более сложной для восприятия критике религии. Не случайно, что даже и в наши дни для церковников и сектантов имя Е. М. Ярославского по-прежнему является синонимом воинствующей критики религии и особенно Библии.

    Атеистические работы Е. М. Ярославского написаны живо и просто, ибо они были рассчитаны на самого широкого читателя — на народ. Эта характерная черта, присущая всем его работам, выгодно отличает их от атеистических произведений других авторов. Ученый обладал редким талантом популяризатора научных идей. Даже сложные вопросы философии он разъяснял в доступной для рабочего и крестьянина форме.

    Своеобразен и метод изложения атеистического материала у Е. М. Ярославского. Критика религиозной идеологии велась им не от «священных книг» или догматов веры, а прежде всего от жизни, от практики социалистического строительства. За каждой строчкой его текста всегда видно лицо автора — стойкого и последовательного коммуниста-ленинца, отдавшего всю свою жизнь делу революции, делу служения рабочему классу.

    Процесс превращения нашей страны в первую страну массового атеизма трудно проследить, не используя работы Ярославского. Его труды являются ценнейшим пособием для решения насущной задачи — освещения вопроса истории и теории научного атеизма советского периода.

    Глубоко научное исследование Е. М. Ярославским вопроса об отношении Коммунистической партии к религии и церкви на различных этапах ее истории имеет огромное значение и для современной разработки и обоснования форм, методов и содержания атеистической пропаганды. Его критика анархистских и оппортунистических отступлений от ленинской линии в борьбе с религией злободневна и сегодня. Со своеобразным преломлением старых ошибок встречаемся мы еще в нашей атеистической работе. Как и в прошлом, они идут от двух крайностей: с одной стороны, от увлечения администрированием, с другой стороны, от примиренчества с религией.

     Изучение и использование богатейшего опыта борьбы с религией в СССР, теоретическое обобщение которого дано во многих работах Е. М. Ярославского и других советских атеистов, поможет быстрее ликвидировать имеющиеся недостатки в научно-атеистической пропаганде и позволит более успешно решать поставленную в Программе КПСС задачу — полностью и окончательно преодолеть религиозные пережитки в сознании всех советских людей.

                                                                        ★ ★ ★

    Основное содержание диссертации изложено в следующих работах:

    1) Воинствующий атеизм Е. М. Ярославского — боевое оружие в современной антирелигиозной пропаганде. Вопросы философских наук, выпуск VI, АН БССР, Минск, 1965.

    2) Основы научного атеизма. Введение. Учебное пособие. Издательство «Высшая школа», Минск, 1965.

    3) Каждый учитель, врач, агроном — должен быть воинствующим атеистом. Журнал «Коммунист Белоруссии», № 2, 1965 г.

    4)     Борьба Е. М. Ярославского за ленинские принципы в научно-атеистической пропаганде. Сборник докладов конференции Белорусского государственного университета имени В. И. Ленина, посвященной 95-летию со дня рождения В. И. Ленина (принята к печати).

    5) Е. М. Ярославский — воинствующий марксист-атеист. Сборник научных работ преподавателей и аспирантов Белгосуниверситета (принята к печати).

                                            РЕВОЛЮЦИОНЕР, ИСТОРИК, ПУБЛИЦИСТ

    Емельян Михайлович Ярославский — видный деятель Коммунистической партии, талантливый пропагандист ленинских идей, крупнейший советский историк, публицист.

    Родился он 19 февраля 1878 года в семье ссыльнопоселенцев в городе Чита. Город этот был административным центром Забайкалья, местом политической ссылки для землевольцев, революционеров 60 - 80-х годов. Знакомство с ними, несомненно, оказало свое влияние на Ярославского. Однако он скоро понял всю иллюзорность мечтаний народников. Чтение марксистской литературы окончательно предопределило дальнейший путь революционера.

    В 1898 году Ярославский вступил в РСДРП, организовал первый социал-демократический кружок среди рабочих Забайкальской железной дороги, а через три года ездил за границу для установления связи с русскими социал-демократическими центрами. Познакомившись с различными течениями революционной эмиграции, он без колебаний примкнул к ленинской «Искре», став ее постоянным и активным корреспондентом. Вернулся из-за границы с большим транспортом нелегальной литературы. В 1902 году был создан первый Читинский комитет РСДРП, в состав которого вошел и Емельян Ярославский. К майскому празднику комитет выпустил, наряду с другими, написанную Ярославским листовку и распространил ее среди рабочих, казаков и солдат. Его арестовали. После освобождения под надзор полиции перешел на нелегальное положение.

    Осенью 1903 года Е. М. Ярославский переехал в Петербург. С этого времени начался его трудным и славный путь революционера-профессионала, большевика-ленинца. Как член Петербургского комитета РСДРП, он вел большую организаторскую работу, главным образом за Невской заставой. На рабочих собраниях и в кружках разоблачал меньшевиков, призывал к сплочению в борьбе с царизмом и капитализмом. В разгар подготовки к 1 Мая 1904 года охранка арестовала его и бросила в «Кресты» — петербургскую одиночную тюрьму, в которой побывало не одно поколение революционеров. Освобожденный под залог, Ярославский снова окунулся в революционную борьбу.

    После 9 января 1905 года он был вынужден уехать из Петербурга и вел партийную работу в Твери, Нижнем Новгороде, Киеве и Одессе. В октябре - декабре 1905 года Емельян Михайлович становится одним из руководителей революционного движения в Ярославле.

    На Таммерфорской конференции большевиков в декабре 1903 года Емельян Михайлович впервые встретился с В. И. Лениным. Вторая встреча состоялась на IV съезде партии в Стокгольме. Эти и последующие встречи с Ильичом произвели на него неизгладимое впечатление.

    В конце 1906 года Е. М. Ярославский принимает участие в конференции военных и боевых организаций в Таммерфорсе. В. И. Ленин написал статью об этой конференции и дал положительную характеристику ее решений. Он высоко оценил выступление Ярославского на конференции.

    Емельян Михайлович принимает активное участие в деятельности Петербургской военной организации. Он возглавил избранный на собрании членов военной организации общегородской комитет и созданную комитетом редакционную комиссию по изданию газеты «Казарма»: Весной 1907 года участвовал в работе V съезда РСДРП в Лондоне. По возвращении в Россию был арестован. Полтора года тянулось следствие, во время которого Ярославский сидел в знакомых ему «Крестах», затем военный суд вынес каторжный приговор. «Когда меня заковывали в кандалы и переодевали, — вспоминал Емельян Михайлович, — я думал о Ленине. Думал о Ленине с радостной уверенностью, что именно он — наш вождь, наш учитель, наш боевой товарищ приведет нас к победе».

    Освобождение пришло в 1917 году, когда Е. М. Ярославский вместе с Серго Орджоникидзе, Г. И. Петровским и другими большевиками-ленинцами вернулся из далекой якутской ссылки.

    В июле 1917 года он прибыл в Москву и сразу включился в работу Военной организации. Выступал с речами на рабочих собраниях, являлся одним из руководителей московской большевистской газеты «Социал-демократ», а осенью 1917 года редактировал газету для крестьян «Деревенская правда». Участвовал в работе VI съезда РСДРП (август 1917 года). В дни Октября входил в состав Московского военно-революционного комитета и был одним из руководителей вооруженного восстания в Москве.

    В годы гражданской войны и в последующий период Емельян Михайлович являлся членом редколлегии «Правды», был на руководящей партийной работе в Сибири, избирался на VIII и IX съездах партии кандидатом, а на X и XI — членом ЦК РКП(б). В 1921 году работал секретарем ЦК партии. На XII-XVI съездах партии избирался членом Центральной Контрольной Комиссии, долгое время возглавлял ЦКК.

    Е. М. Ярославский, избранный в 1939 году действительным членом Академии наук СССР, был одним из руководителей и активным деятелем исторической науки. С середины 1938 года он стал редактором ведущих исторических журналов «Историк-марксист», «Исторический журнал». Ярославский — автор одной из первых научных биографии В. И. Ленина. Ряд работ Емельяна Михайловича посвящен истории Коммунистической партии. К ним в первую очередь относятся курс лекций по истории партии, его работа о газете «Правда» и ее роли в жизни КПСС.

    Е. М. Ярославский известен как крупный знаток истории религии и блестящий пропагандист атеизма. Он был одним из организаторов «Общества воинствующих безбожников» и газеты «Безбожник». Его «Библия для верующих и неверующих», выдержавшая много изданий, снискала широкое признание читателей. Еще в двадцатых годах один корреспондент газеты «Безбожник» отмечал, что даже в самых отдаленных селах Полесья эта книга является «любимым чтением для крестьянской аудитории».

    В годы Великой Отечественной войны Емельян Михайлович отдает все силы агитационно-пропагандистской работе в тылу и на фронте. В своих выступлениях он главное внимание уделяет таким важнейшим вопросам, как воспитание советского патриотизма, положение на фронтах, работа тыла, роль советской интеллигенции во всенародной борьбе против фашизма. До последнего дня своей жизни — 4 декабря 1943 года — он не расставался с пером боевого публициста.

    Е. М. Ярославский принадлежал к плеяде революционеров, которые сквозь десятилетия предвидели «...звезду пленительного счастья» — торжество идей марксизма-ленинизма. Боец и летописец революции, он всегда будет жить в памяти нашего народа.

    М. Зерницкий,

    кандидат исторических наук.

    /Советская Белоруссия. Минск. 18 февраля 1968. С. 4./

                                            РЭВАЛЮЦЫЯНЕР, ВУЧОНЫ, ПУБЛІЦЫСТ

                                         Да 90-годдзя з дня нараджэння Е. М. Яраслаўскага

    «Біблія для веруючых і няверуючых»... Хто не ведае гэтай разумнай, захапляючай кнігі? Для многіх яна стала  рашаючай вяхой на шляху да духоўнай свабоды, многім прапагандыстам дапамагла і дапамагае ў іх нялёгкай, але высакароднай працы па атэістычнаму выхаванню насельніцтва.

    Кніга гэтая належыць пяру прафесіянальнага рэвалюцыянера, выдатнага дзеяча Камуністычнай партыі і Савецкай дзяржавы, таленавітага вучонага і публіцыста Емяльяна Міхайлавіча Яраслаўскага, жыццё якога з’яўляецца адной з яркіх старонак у гісторыі пралетарскага рэвалюцыйна-вызваленчага руху ў Расіі.

    Е. М. Яраслаўскі нарадзіўся ў 1878 годзе, ў Чыце, у сям’і настаўніка-ссыльнапасяленца. З дзіцячых гадоў пазнаў ён галечу і нягоды. Закончыўшы ўсяго толькі тры класы гарадской школы, ён з 9 гадоў пачаў працоўную дзейнасць і на сваім лёсе адчуў жорсткую эксплуатацыю і бяспраўе народа. Працуючы, ён адначасова займаўся самаадукацыяй і здаў экзамен за 4 класы гімназіі. Пазнаёміўшыся з рэвалюцыйна-дэмакратычнай і марксісцкай літаратурай, Яраслаўскі выбірае для сябе шлях рэвалюцыйнай барацьбы. У 1898 годзе ён уступіў у члены РСДРП і арганізаваў першы ў Забайкаллі сацыял-дэмакратычны гурток сярод рабочых-чыгуначнікаў.

    У 1903 годзе ён быў арыштаваны, а потым знаходзіўся пад наглядам паліцыі. У гэты час Яраслаўскі пераходзіць на нелегальнае становішча. З восені 1903 года ён вядзе партыйную і прапагандысцкую работу ў Пецярбургу, Тверы, Кіеве, Адэсе, Туле, Ніжнім Ноўгарадзе, Маскве і іншых гарадах.

    Е. Яраслаўскі быў адным з актыўнейшых удзельнікаў рэвалюцыйных падзей 1905 года, уваходзіў у састаў Маскоўскага камітэта партыі, па даручэнню якога вёў работу ў ваеннай бальшавіцкай арганізацыі. Ён быў дэлегатам IV Стакгольмскага з’езда партыі, затым вёў партыйную работу ў Маскве і зноў у Пецярбургу, дзе рэдагаваў газету “Казарма”.

    Вясной 1907 года ў якасці дэлегата ваенных арганізацый Пецярбурга і Кранштадта Яраслаўскі прымае ўдзел у рабоце V з’езда РСДРП у Лондане. А калі вярнуўся ў Расію, — быў арыштаван і доўгі час знаходзіўся ў царскіх турмах, на катарзе і ў ссылцы.

    Вярнуўшыся ў Маскву летам 1917 года, Яраслаўскі прымае актыўны ўдзел у рабоце маскоўскай ваеннай арганізацыі, у бальшавіцкай газеце «Сацыял-дэмакрат», а з восені рэдагуе газсту “Деревенская правда”.

    У дні Кастрычніцкай рэвалюцыі Емяльян Міхайлавіч стаў адным з кіраўнікоў узброенага паўстання ў Маскве, уваходзіў у састаў Маскоўскага ваенна-рэвалюцыйнага камітэта, быў першым камендантам Крамля. адным з арганізатараў Чырвонай Гвардыі і Чырвонай Арміі. У 1921 годзе ён быў сакратаром ЦК РКП(б), а ў наступныя гады неаднаразова выбіраўся ў састаў ЦК партыі, быў членам ЦВК СССР, старшынёй Таварыства старых бальшавікоў, членам рэдкалегіі “Правды”, часопіса “Бальшавік”, дэпутатам Вярхоўнага Савета СССР.

    Кіпучая і шматгранная партыйная, дзяржаўная і грамадская дзейнасць гэтага чалавека спалучалася з вялікай навуковай работай у інстытуце Леніна, у Акадэміі навук СССР. Акадэмік з 1939 года, Е. М. Яраслаўскі быў аўтарам многіх прац па гісторыі Камуністычнай партыі і рэвалюцыйнага рабочага руху ў Расіі.

    Асабліва вялікія заслугі належаць Яраслаўскаму ў арганізацыі і развіцці атэістычнага руху ў нашай краіне. Пачынаючы з 1918 года ён апублікаваў каля 500 работ і артыкулаў па пытаннях рэлігіі і атэізму, быў нязменным рэдактарам газеты і часопіса “Бязбожнік”, часопіса “Антырэлігійнік», кіраўніком Саюза ваяўнічых бязбожнікаў СССР. Разам з віднымі дзеячамі партыі і дзяржавы А. В. Луначарскім, В. Д. Бонч-Бруевічам, I. I. Скварцовым-Сцяпанавым, П. А. Красікавым і іншымі Е. М. Яраслаўскі прымаў актыўны ўдзел у рабоце антырэлігійнай камісіі пры агітацыйна-прапагандысцкім аддзеле ЦК РКП(б), якая накіроўвала і каардынавала ўсю прапагандысцкую работу ў краіне ў галіне атэізму. Па ініцыятыве Яраслаўскага быў створан у Маскве Цэнтральны антырэлігійны музей, пераведзены затым у Ленінград і аб’яднаны з Ленінградскім музеем гісторыі рэлігіі і атэізму Акадэміі навук СССР.

    Антырэлігійная публіцыстыка Яраслаўскага была цалкам падпарадкавана практыцы класавай барацьбы пралетарыяту, барацьбе за камунізм. Яраслаўскі жыва і вобразна, на паўсядзённых фактах выкрываў контррэвалюцыйных змоўшчыкаў у расах, раскрываў рэакцыйную ролю ідэалогіі, яе шкоду справе рэвалюцыі. I ў той жа час ён цярпліва растлумачваў масам ленінскія прынцыпы палітыкі партыі і Савецкай дзяржавы ў адносінах да рэлігіі, царквы і веруючых, імкнучыся вызваліць іх свядомасць ад рэлігійных забабонаў, дабіваючыся адзінства і згуртаванасці ўсіх працоўных як веруючых, так і атэістаў у мабілізацыі іх намаганняў на будаўніцтва новага грамадства.

    Яраслаўскі пастаянна напамінаў аб тым, што атэістам не трэба супакойвацца і пачываць на лаўрах, лічачы, што з рэлігіяй мы ўжо заканчваем. Пільную ўвагу звяртаў Яраслаўскі на недапушчальнасць пагардлівых адносін да веруючых, знявагі іх чалавечай годнасці, да якой нярэдка прыбягаюць спрашчэнцы ў атэістычнай прапагандзе. Атэістычная прапаганда павінна быць ваяўнічай і наступальнай, але перш за ўсё яе абавязак — пераконваць, вучыць людзей.

    «У барацьбе за далейшыя перамогі сацыялізма, — пісаў Яраслаўскі, — не апошняе месца павінна заняць антырэлігійная работа, фарміраванне ў мільёнаў працоўных навуковага, матэрыялістычнага светапогляду, які не мірыцца ні з якой верай у звышнатуральнае, ні з якой рэлігіяй».

    Гэтае выказванне выдатнага атэіста не страціла свайго актуальнага значэння і ў нашы дні.

    Я. Яршоў-Мазураў,

    кандыдат філасофскіх навук,

    выкладчык Гомельскага педагагічнага інстытута.

    /Гомельская праўда. Гомель. 21 лютага 1968. С. 3./

                                                    ЖЫЦЦЁ, АДДАДЗЕНАЕ НАРОДУ

    Сярод слаўных імён ленінскай гвардыі дастойнае месца займае Емяльян Міхайлавіч Яраслаўскі. стагоддзе з дня нараджэння якога адзначаецца 3 сакавіка.

    Усё жыццё і дзейнасць гэтага выдатнага чалавека і рэвалюцыянера — прыклад беззапаветнага служэння сваёй партыі і народу.

    У 1896 годзе ў далёкай Чыце ён, сын ссыльнапасяленца, пад уплывам рэвалюцыйных падзей, якія бурна развіваліся, пачынае сур’ёзна вывучаць марксізм, а ў 1898 годзе ўступае на шлях прафесійнага рэвалюцыянера, стварае першы ў Забайкаллі рабочы сацыял-дэмакратычны гурток. З выхадам ленінскай “Искры” без ваганняў далучаецца да яе і становіцца актыўным карэспандэнтам газеты. У 1902 годзе прымае дзейсны ўдзел у стварэнні Чыцінскага камітэта РСДРП і ўваходзіць у яго састаў.

    Першы арышт, першая галадоўка... Вызвалены з-за недахопу фактаў, Емяльян Міхайлавіч зноў з уласцівай яму энергіяй уключаецца ў рэвалюцыйную работу. Стварае падпольную друкарню, арганізуе спецыяльную прапагандысцкую групу, наладжвае сувязь з Сібірскім сацыял-дэмакратычным саюзам. З 1903 года вядзе актыўную работу ў арміі, удзельнічае ў стварэнні баявой арганізацыі партыі. I зноў арышты і турмы... Але куды б ні прыводзіў цярністы шлях рэвалюцыянера-бальшавіка, арганізатара і прапагандыста, усюды ён сваёй нястомнай дзейнасцю і бясстрашнасцю заваёўвае павагу і аўтарытэт у рабочых.

    1905 год застае Емяльяна Іванавіча ў пралетарскім Яраслаўлі, дзе ён узначальвае гарадскую партыйную арганізацыю і з’яўляецца адным з галоўных кіраўнікоў рэвалюцыйнага руху рабочых. У снежні гэтага ж года ўдзельнічае ў рабоце Тамерфорскай партыйнай канферэнцыі, дзе адбылася яго першая сустрэча з Уладзімірам Ільічом Леніным. якая пакінула незабыўнае ўражанне.

    Па заданню ЦК РСДРП(б) Е. М. Яраслаўскі вядзе рэвалюцыйна-прапагандысцкую работу ў казармах. Стварае ваенныя арганізацыі ў часцях сталічнага гарнізона і Кранштаце. Арганізуе ўзброеныя атрады і дружыны рабочых, выпускае лістоўкі, рэдагуе часопіс “Жизнь солдата” і нелегальную газету “Казарма”. Затым узначальвае камітэт Пецярбургскай ваеннай арганізацыі.

    На V з’ездзе партыі ён дэлегат ад ваенных арганізацый Пецярбурга і Кранштата. Пасля з’езда Яраслаўскага арыштоўваюць. Гэта быў пяты арышт бясстрашнага рэвалюцыянера. Яго прыгаварылі да катаржных работ з наступным пасяленнем у Якуціі. Тут, рыхтуючыся да новых баёў; ён старанна вывучае творы Маркса, Энгельса, Леніна, вывучае філасофію, палітэканомію, прыродазнаўства, гісторыю і замежныя мовы.

    Пасля Лютаўскай рэвалюцыі 1917 года Емяльян Міхайлавіч вяртаецца ў Маскву. Высокаэрудзіраваны марксіст, чалавек вялікага інтэлекту, за спіной якога вялікі вопыт рэвалюцыйнай работы, ён займае дастойнае месца ў кіраўніцтве Маскоўскай арганізацыі. Вядзе агітацыйна-прапагандысцкую работу ў часцях Маскоўскага гарнізона. Рэдагуе газеты “Соціал-демократ” і “Деревенская правда”. Актыўна ўдзельнічае ў рабоце VI гістарычнага з’езда Расійскай сацыял-дэмакратычнай рабочай партыі (бальшавікоў). У якасці члена Маскоўскага Ваенна-рэвалюцыйнага камітэта Емяльян Міхайлавіч вядзе вялікую работу па падрыхтоўцы і ажыццяўленню ўзброенага паўстання і арганізацыі Савецкай улады ў Маскве.

    Выдатную ролю адыграў Емяльян Міхайлавіч у 20 - 30-я гады ў барацьбе за чысціню ленінскай генеральнай лініі партыі, за адзінства яе радоў. Ён быў сапраўднай пагрозай для трацкістаў, “новай апазіцыі”, правага ўхілу. усіх малавераў і капітулянтаў. Цудоўны аратар, таленавіты публіцыст, ён горача адстойваў ленінскі курс пабудовы сацыялізму ў нашай краіне.

    Многае зрабіў Емяльян Міхайлавіч у галіне навукова-атэістычнай прапаганды. Ім прачытаны сотні лекцый, напісана шмат кніг, брашур і артыкулаў. Вялікая заслуга належыць яму ў стварэнні Планетарыя і Цэнтральнага антырэлігійнага музея ў Маскве.

    Ён злучыў у сабе якасці выдатнага рэвалюцыянера і чалавека навуковай думкі. Дыяпазон яго навуковых інтарэсаў надзвычай вялікі. Але галоўнай тэмай даследаванняў заўсёды заставалася гістарычная роля рабочага класа і яго партыі. Ім напісана адна з ранніх біяграфій У. I. Леніна. Пад рэдакцыяй Яраслаўскага выйшла калектыўная праца па гісторыі нашай партыі. Ён асабіста напісаў “Кароткую гісторыю ВКП(б)”. Яраслаўскі — член рэдкалегіі часопіса “Большевик”, рэдактар часопіса “Историк-марксист”.

    На многіх з’ездах Яраслаўскі выбіраўся кандыдатам і членам ЦКК і ЦК партыі. З 1923 года — член ЦВК СССР, а з 1937 года — дэпутат Вярхоўнага Савета. У 1939 годзе ён выбіраецца правадзейным членам Акадэміі навук СССР.

    У гады Вялікай Айчыннай вайны Емяльян Міхайлавіч вёў агітацыйна-прапагандысцкую работу ў тыле і на фронце, выступаў у друку.

    Упершыню я сустрэўся з Е. М. Яраслаўскім і М. В. Крыленкам ў маі 1918 года, калі яны ў якасці ўпаўнаважаных ЦК партыі прыбылі ў Саратаў. М. В. Крыленка сканцэнтраваў сваю ўвагу на фарміраванні, навучанні і забеспячэнні вайсковых падраздзяленняў, на фартыфікацыйных работах, якія вяліся вакол Саратава. Е. М. Яраслаўскі цікавіўся палітыка-маральным станам гарнізона і палітработай у воінскіх часцях, г. зн. тымі пытаннямі, якія ўваходзілі ў кампетэнцыю даручанага мне агітацыйна-вярбовачнага аддзела.

    Характэрна, што пасля першай жа праведземай Емяльянам Міхайлавічам інструктыўнай нарады з палітработнікамі ён не прыступіў, як звычайна, да інспектавання, а сам непасрэдна ўключыўся ў нашу работу. І ў працэсе гэтай работы вывучаў нашу дзейнасць і асабістым прыкладам вучыў нас. Працаваў Емяльян Міхайлавіч шмат і плённа. Мы рэдка бачылі яго адпачываючым. З удзелам Яраслаўскага і Крыленкі ў казармах і горадзе, паводле апублікаваных даных, праведзены 141 мітынг...

    Неяк мы з ім прыехалі ў адзін полк, які толькі што вярнуўся з трохдзённых палявых вучэнняў. Людзі былі моцна стомлены. Камісар палка і я вырашылі адмяніць запланаванае выступленне Емяльяна Міхайлавіча. Чырвонаармейцы запярэчылі. Емяльян Міхайлавіч вырашыў выступіць. Яго выступленне слухалі, як заўсёды, уважліва. І было прыкметна, як стомленасць пакідае байцоў. Пасля выступлення пасыпаліся пытанні, а потым чырвонаармейцы папрасілі расказаць пра Уладзіміра Ільіча Леніна.

    Калі мы вярталіся дадому, я спытаў Емяльяна Міхайлавіча: “Ці ведалі вы, што ўсё так добра атрымаецца?”. “Ведаў! — хутка і цвёрда адказаў ён. — У гэтым жа і сіла бальшавіцкага слова”.

    Прастата і даступнасць яго былі здзіўляючыя.

    У Саратаў па ўказанню Уладзіміра Ільіча Леніна прыбыў са сталіцы полк, сфарміраваны з рабочых-добраахвотнікаў. Мы з Емяльянам Міхайлавічам паехалі паглядзець, як людзі ўладкаваны і забяспечаны. У час абходу памяшканняў да Емяльяна Міхайлавіча падышоў чырвонаармеец і сказаў:       “Добры дзень! Не пазнаеце?”. Адну секунду Емяльян Міхайлавіч углядаўся ў чырвонаармейца, потым падышоў, абняў яго і моцна некалькі разоў пацалаваў. Гэты чырвонаармеец, маскоўскі рабочы, у дні кастрычніцкіх баёў у Маскве быў сувязным у Емяльяна Міхайлавіча і бясстрашна выконваў свае абавязкі. Потым я бачыў яго ў Емяльяна Міхайлавіча некалькі разоў.

    Другая сустрэча з Емяльянам Міхайлавічам адбылася праз 12 гадоў у Маскве і зацягнулася на рад год. У пачатку 30-х гадоў я быў накіраваны на работу ў ваенна-марскую інспекцыю ЦКК ВКП(б) — НК РКІ СССР. У гэтай жа ўстанове працаваў і Емельян Міхайлавіч сакратаром прэзідыума ЦКК. Сустрэча была цёплай. На другі дзень па запрашэнню Емяльяна Міхайлавіча я быў у яго. Мяне ўразіла сціпласць кабінета. Вузкі, доўгі вуглавы пакой з вялізнымі вокнамі. Просты пісьмовы стол, перад ім доўгі стол, пакрыты сукном, дзесяткі два крэслаў, партрэты. На падаконніках збітыя з сасновых дошак скрыні з калоссем пшаніцы і жыта.

    Гутарка зацягвалася. Ведаючы яго загружанасць, я некалькі разоў намагаўся пайсці, але ўсякі раз ён мяне ўтрымліваў, задаючы ўсё новыя і новыя пытанні. Пры развітанні прапанаваў мне папрацаваць у якасці няштатнага партследчага ЦКК. Я згадзіўся. Ведаючы, як старанна падбіраюць кандыдатуры партследчых, я з хваляваннем чакаў выніку. Праз некалькі дзён Емельян Міхайлавіч запрасіў мяне да сябе і паведаміў, што мая кандыдатура зацверджана прэзідыумам ЦКК.

    Пачаліся рэгулярныя сустрэчы з Емяльянам Міхайлавічам. Мне выпала вялікае шчасце ўдзельнічаць у рабоце парткалегіі ЦКК, сустракацца і гутарыць з выдатнымі дзеячамі партыі, якіх мы з гордасцю называем “іскраўцамі”, “гвардыяй Леніна”, “маршаламі рэвалюцыі”.

    Мне цяжка знайсці словы, каб расказаць, якое вялізнае выхаваўчае значэнне для нас, маладых, мелі гэтыя сустрэчы. Кожная з іх з’ляўлялася прадметным урокам рэвалюцыйнага падыходу да справы. Тут мы пазнавалі жыццё ва ўсёй яго разнастайнасці, сустракалі розных людзей, вучыліся класавай барацьбе. Вучыліся любіць сяброў і ненавідзець ворагаў. Імкнуліся да самай высокай пасады на зямлі — быць чалавекам у самым высокім значэнні гэтага слова, эталонам якога з’яўляецца вялікі Ленін. Здавалася, што пасля кожнага пасяджэння парткалегіі мы ўносілі ў сваім сэрцы часцінку ленінскай цеплыні.

    Будучы цяжкахворым, Емяльян Міхайлавіч працягваў працаваць і перад тым, як легчы ў бальніцу, паслаў у рэдакцыю “Правды” свой апошні артыкул “Савецкі тыл трывалы і непахісны” і прывітанне з лепшымі пажаданнямі калектыву “Правды”.

    4 снежня 1943 года Емяльян Міхайлавіч памёр.

    Гавораць, што “чалавек жыве да таго часу, пакуль пра яго памятаюць”. У адносінах Емяльяна Міхайлавіча Яраслаўскага можна з упэўненасцю сказаць: яму забыццё не пагражае.

    В Іваноўскі,

    член КПСС з 1918 года,

    персанальны пенсіянер саюзнага значэння.

    /Магілёўская праўда. Магілёў. 3 сакавіка 1978. С. 4./

                                        В Доме-музее «Якутская ссылка» (Романовка)

                                  открылась выставка имени Марианны Ярославской

                                                        04 марта 2015 10:00 Submitte

    В канун Международного женского праздника и в Доме-музее «Якутская ссылка» (Романовка) открылась выставка, посвященная прекрасной женщине, талантливому скульптору, заслуженному деятелю искусств ЯАССР, члену Союза художников СССР «Марианна Ярославская: жизнь и творчество», к 100-летию со дня рождения.

    Марианна Емельяновна родилась 28 января 1915 г. в г. Якутске в известной в Якутии семье политссыльных. Во время ссылки отец Емельян Ярославский, был заведующим Якутского музея, мать Клавдия Кирсанова работала ретушером в знаменитом фотоателье Василия Приютова.

    Благодаря отцу, талантливому живописцу в дочери рано проявилась любовь к искусству: «отец, видя мою тягу к искусству, подбирал для меня книги, постоянно брал с собой в театр, на выставки и просмотры… Он любил праздник природы, праздник жизни…» писала М. Е.Ярославская в своих воспоминаниях. В 1922 г. Марианна почти год училась и проживала в интернате балерины Айседоры Дункан, в это время Е. М. Ярославский был секретарем Сибирского крайкома РКП(б) в Новониколаевске (Новосибирске). Затем училась в Женевской школе изящных и промышленных искусств, позже в 1936-1937 гг. обучалась в г. Валенсии у испанского скульптура Виторио Мачо, которого считала своим первым учителем.

    В Испании проживала со своим мужем советским дипломатом, полномочным представителем СССР в Испании Марселем Розенбергом (1896-1937), который был одним из организаторов операции по вывозу золотого запаса Испании в Москву, был расстрелян в 27 декабря 1937 г. (реабилитирован посмертно в 1957 г.). С 1938 г. работала у известного московского мастера рельефа Г. И. Мотовилова, и поступила в Московский художественный институт им. В.И.Сурикова. С началом Великой Отечественной войны ей пришлось прервать обучение, была эвакуирована в г. Куйбышев вместе с детьми – со своим сыном Романом и Андреем, сын Г. И. Луцкого (1907-1971), мужа М. Е. Ярославской, за которого вышла замуж перед войной. В эвакуации появились работы «Медсестра», «Портрет народного артиста СССР А. О. Батурина», трудилась над оформлением спектаклей Большого театра в Самаре. Вступила в члены Союза художников в 1943 г. Институт окончила в 1950 г., работая в мастерской Н. В. Томского, вплотную занялась монументально-декоративной скульптурой для архитектурных фасадов и парков (скульптура «Рабочий» для павильона стройматериалов ВДНХ, барельефы и скульптура В. Н. Татищева для музея землеведения Московского университета, фигура молодого В. И. Ленина в г. Улан-Удэ, многофигурные рельефные композиции для Дворца культуры г. Ярославля).

    Создаются новые произведения в портретном жанре, монументальном и станковым, которые становятся ведущим в художественном творчестве - «Политкомиссар» К. И. Кирсановой, портреты академика Н. М. Федоровского, узбекского поэта О. Х. Пехливи, болгарской патриотки Лили Карастояновой, олимпийского чемпиона В. Н. Брумеля и многих других. Яркая послевоенная творческая деятельность Марианны Емельяновны связана с ее мужем Василием Воронкиным (1928-2001), профессором, доктором педагогических наук, мастером спорта СССР, заслуженным тренером России по легкой атлетике, подготовившего 17 мастеров спорта СССР, в их числе знаменитый рекордсмен мира по метанию молота Б. Зайчук, автором более 50 научных работ, с которым М. Е. Ярославская прожила 54 счастливых года. Пребывание в 1960-1998 гг. с мужем В. И. Воронкиным, в экзотических странах (Катар, Шри-Ланка, Китай, Бразилия и др.) оказала плодотворное влияние на ее творчество. Так, например, в Катаре были написаны более 50 живописных работ, которые с большим успехом представлены там же на ее персональной выставке. В Бразилии осталось около 40 портретов и натюрмортов. В творениях художницы воплотились образы жителей дальних стран – яркие, убедительные. М. Е. Ярославская поддерживала дружеские отношения с выдающимися женщинами ХХ в. Так, например, во время проживания в Шри-Ланка была близко знакома с Сиримаво Бандаранаике (1916-2000), премьер-министром Цейлона в 1960-1965 гг., первой в мире женщиной – премьер-министр. В 1964 г. в Цейлонском посольстве была организована выставка Марианны Ярославской, где был представлен портрет Лолиты Субасингхе, супруги посла Цейлона. А также была знакома с Имельдой Р.Маркос (1929-2014), первой леди Филиппин.

    В 1990-ые годы Марианна Ярославская свое творчество полностью посвятила живописи и рисунку.

    Вызывает восхищение и уважение, что как и родители, Марианна Емельяновна очень тепло относилась к Якутии и якутянам, поддерживала тесные связи, особенно, с сотрудниками Якутского музея.

    Тема Якутии, ее культура отражена во многих ее работах: сосуд «Сэргэ», ваза «Симир», кумысная посуда; портреты костореза А. Федорова, фольклориста Г. Эргиса, фронтовика А. Назарова и многих других. Большинство ее работ находятся в НХМ РС(Я), а также в частных коллекциях в Москве, Барселоне, Мадриде, Риме и т.д. И, конечно, самая известная работа – это памятник Е. М. Ярославскому, установленный 6 декабря 1969 г. на территории краеведческого музея. В 1987 г. Марианна Ярославская побывала на своей малой родине: «…И когда спустя почти 50 лет я ступила на якутскую землю и меня повели в домик, где жили мама и отец, я вдруг действительно увидела из окна луг с цветами…». Персональные выставки неоднократно были организованы в якутском постпредстве Якутии в Москве.

    На выставке показаны уникальные фотографии из личного семейного архива ее дочери – Марианны Георгиевны Ярославской, которая была на 125-летии Якутского музея. А также удивительные работы М. Е. Ярославской из фондов НХМ РС (Я). На открытии выставки для студентов педагогического института СВФУ им. М. К. Аммосова выступили директор Якутского музея им. Ем. Ярославского Е. С. Шишигин, главный хранитель НХМ РС(Я) Г. А. Софронова, а также член союза художников, писателей, журналистов В. В. Бочкарев. Выставка организована совместно с ГМХК «НХМ РС(Я)» и проводится в рамках юбилейных мероприятий первого филиала головного музея Якутии 135-летию дома Ф. Романова.

    Источник: Наталья Гоголева

    /old.sakha.gov.ru›Якутия›225143/