ЎЎЎ 3. Анцігона Тракай. Віленскі-Сыбіракоў ды Якуцкая вобласьць. Ч. 3. Койданава. "Кальвіна". 2019.

                                                              БИБЛИОГРАФИЯ

                    Л. Д. Троцкий. О Ленине. Материалы для биографа. Гиз. 1924 г. 168 стр.

                                                       Москва. Тираж 50.000 экз.

    На две трети новая книга тов. Троцкого состоит из воспоминаний о его совместной работе с Лениным. Это — воспоминания, относящиеся к периоду старой «Искры», когда молодой Троцкий бежал из Верхоленской ссылки и оказался в Лондоне в кругу редакции «Искры». Затем цикл воспоминаний, обобщенных общим заголовкам «Вокруг Октября», куда вошли воспоминания автора о предоктябрьских днях, перевороте, Брест-Литовске, разгоне Учредительного собрания, правительственной работе (Ленина), Чехословаках и левых эс-эрах и ряд других статей, в разное время написанных автором о Ленине.

    По меткости характеристики Ленина на различных этапах его революционной деятельности Троцкий пока что не имеет себе соперников. Его статья «Национальное в Ленине», написанная по поводу пятидесятилетия Ленина и вошедшая сейчас в рецензируемую книгу — шедевр в этом отношении.

    «Ленин, — пишет Троцкий, — олицетворяет собою русский пролетариат— молодой класс, которому политически, пожалуй, не больше лет, чем Ленину от роду, но класс глубоко национальный, ибо в нем все его будущее... Ленин отражает собою рабочий класс не только в его пролетарском настоящем, но и в его еще столь свежем крестьянском прошлом».

    И сопоставьте с этой характеристикой другую, которую Троцкий дает Чернову в главе, посвященной воспоминанию о разгоне Учредительного собрания.

    «Чернов есть эпигонство старой революционной интеллигентской традиции, а Ленин — ее завершение и полное преодоление. В старой интеллигенции сидел и дворянин, кающийся и многоречиво размазывающий идею долга перед народом; и благоговейный семинарист, приоткрывший из лампадной тятенькиной квартиры форточку в мир критической мысли; и просвещенный мужичок, колебавшийся между социализацией и отрубным хутором; и одиночка-рабочий, понатершийся вокруг господ студентов, от своих оторвавшийся, к чужим не приставший. Все это есть в черновщине, сладкоголосой, бесформенной и межеумочной насквозь... Трагикомический эпизод 5-го января 1918 года был последним принципиальным столкновением ленинизма и черновщины».

    И много таких верных и в то же время блестящих характеристик разбросано у Троцкого в его книге о Ленине.

    «Эта книга не закончена, — пишет в предисловии Троцкий, — я надеюсь, что обстоятельства позволят мне дальше работать над ней, вносить в нее поправки, уточнять и дополнять ее новыми эпизодами и главами». Конечно, всякое воспоминание есть незаконченное произведение, которое всегда может пополняться и исправляться. И в этом отношении тов. Троцкий прав сделать такую оговорку. Но если оставить в стороне авторскую скромность, то книгу Троцкого нужно признать одним из ценнейших свидетельских показаний к биографии Ленина, хотя бы уже по одному тому, что Ленин и Троцкий слишком тесно связаны, как два вождя русской пролетарской революции. Их мысли, их думы не раз крепко и тесно сплетались между собою в поисках решений на мучительнейшие вопросы революции. И об этих моментах Троцкий может свидетельствовать лучше и правдивее других.

    Много еще будет воспоминаний о Ленине. Много будет дано отдельных ценных крупинок воспоминаний о том, что было вокруг Ленина, — это сделают те, кто был с ним и при нем. Но книга Троцкого о Ленине не затеряется в этом потоке литературы, ибо она в своем роде — документ революции, который надолго сохранит свою ценность не только для биографа Ленина, но и для историка пролетарской революции.

    Издана книга хорошо. Жаль только, что автор ее не снабдил иллюстрациями, которые, вероятно, у него имеются.

    Вл. Виленский (Сибиряков).

    /Каторга и Ссылка. Историко-революционный вестник. Кн. 10. № 3. Москва. 1924. С. 298./

    Вл. Виленский-Сибиряков

                                                ОКТЯБРЬ В ЯКУТСКОЙ ОБЛАСТИ

    Подобно большинству окраин, Якутская область пережила длительный период ожесточенной гражданской войны, прежде чем прочно утвердила у себя власть советов. Якутская националистическая интеллигенция, являющаяся социально и идеологически выразительницей настроений и интересов туземной буржуазии (тайоната), в союзе с бело-эсеровскими элементами упорно сопротивлялась утверждению власти советов в области, противопоставляя советам сначала власть временного правительства (Керенского), затем — «власть» земств и ублюдочные «идеи власти» сибирского областничества, а позднее власть Колчака... На всех этих этапах борьбы якутская контрреволюция имела своими идеологами и активными борцами против советов местных якутских эсеров, в числе которых, к сожалению, было значительное количество бывших политических ссыльных.

    Февральская революция в Якутской области была развернута и углублена при активном участии одной части политической ссылки, имевшейся в области к началу 1917 года, при явно наметившемся с самого начала стремлении другой ее части, особенно эсеровской, ограничить революцию рамками буржуазно-демократической революции в союзе с буржуазией. Политическая ссылка была многочисленна и в огромном своем большинстве сосредоточивалась в областном центре области — гор. Якутске (здесь ссыльных насчитывалось около 400 человек) и близлежащих к нему селениях Мархе, Амге, Владимировском, Павловском, Мегане и т. п., что в немалой степени облегчило первые шаги революции в Якутске, способствовало активизации революционных сил в деле устранения представителей царского режима и утверждения органов новой революционной власти.

    Якутская политическая ссылка к моменту февральской революции делилась примерно на две равные части: эсеров, и социал-демократов. Однако, якутская социал-демократическая организация к моменту февральской революции оказалась более инициативной и волевой, и ведущая роль в революционных событиях в Якутске с первых же часов перешла к ней. Якутская социал-демократическая организация, состоявшая в огромном своем большинстве из политических ссыльных, сразу же сумела выделить из своей среды крепкое ядро товарищей, возглавивших органы революционной власти: Г. И. Петровский, — депутат государственной думы, Е. Ярославский (Губельман), Орджоникидзе и других товарищей. Руководство Советом рабочих депутатов, Советом солдатских депутатов, областным продовольственным комитетом и т. п. органами власти оказалось в руках социал-демократов, вчерашних «лишенцев» — политических ссыльных. Это не значит, что во всех этих органах революционной власти не было эсеров или представителей беспартийной революционной интеллигенции, они конечно были, даже робко заявляли о своих притязаниях, но реальное соотношение сил было таково, что ведущая роль оставалась за якутской социал-демократической организацией, с ее крепким большевистским ядром. С этим положением вещей должно было считаться даже временное правительство, которое утвердило комиссаром временного правительства Якутской области Г. И. Петровского, а председателем Якутоблпродкома — В. Д. Виленского [* В № 3 (50) «Пролетарской революции», в статье «О февральской революции в Якутске», тов. Ем. Ярославский пишет: «В вышедшей второй книге А. Шляпникова «Семнадцатый год» (стр. 174) тов. Шляпников говорит, что Г. И. Петровский, под влиянием известий о победе революции, сделал ряд ошибочных шагов, приняв поручение временного правительства и запросив Чхеидзе по телеграфу о позиции социал-демократической фракции». «Так как товарищ Г. И. Петровский действовал не по личному почину, а по решению местной социал-демократической группы, то я считаю себя до некоторой степени ответственным за все то, что делал в ссылке в эти недели и месяцы тов. Петровский». Давая должный отпор вздорным обвинениям Шляпникова, тов. Ем. Ярославский далее пишет: «Мы считали необходимым активно принять участие в строительстве новой Якутии, пользуясь для этого аппаратом государственной власти. В известной степени мы можем сказать, что мы «взяли власть в свои руки» в начале марта 1917 года, не имея еще организованной классовой силы, в расчете на то, что мы эту классовую силу — якутскую бедноту, хамначитов якутских, — сорганизуем, используя аппарат государственной власти: почту, телеграф, денежные средства и т. д.». На этой позиции в первые дни февральской революции стояла руководящая группа якутских с.-д., которая вошла в ревком и играла там ведущую роль в развертывании революционных событий в Якутске. (В ревком от с.-д. входили: Г. И. Петровский, С. Орджоникидзе, Ем. Ярославский, Г. Охнянский, К. Кирсанова и В. Д. Виленский.)].

    Так было примерно до конца мая 1917 года.

    Начиная с последних чисел мая, т. е. с открытием навигации по реке Лене, ряды якутской политической ссылки начали редеть. Пароходы увозили вчерашних невольных обитателей Якутки — одну партию за другой. Все ссыльные спешили отряхнуть землю ссылки со своих ног и поскорее выбраться в центр: Петроград, Москву или просто в родные места, где жили и работали до ареста, тюрьмы и ссылки. Лишь относительно небольшое число бывших ссыльных временно осталось в Якутске для того, чтобы не оголять фронта и не дать возможность туземной контрреволюции прибрать власть к своим рукам. Вокруг вопроса — кому остаться? — было много разговоров как в эсеровской, так и социал-демократической фракциях ссылки: уговаривали друг друга, «бросали жребий» и т. п. В конце концов кое-как этот вопрос разрешили. Однако, уже в первых числах июня довольно четко обозначилось, что якутская социал-демократическая организация, сравнительно с эсеровской, потеряла большее число своих активистов, особенно из числа бывших политических ссыльных. Правда, за социал-демократической организацией шла значительная часть якутских рабочих, часть учащейся молодежи и в отношении численности она все же представляла известную величину. Но обнаружилось, что эсеры оказались связанными многочисленными нитями с якутской националистической интеллигенцией и стоящей за ее спиною туземной буржуазией в лице Никифоровых, Эверстовых, Ксенофонтовых, Слепцовых и прочих представителей якутского капитала (тайоната.)

    Вместо уехавшего из Якутска с.-д. Г. И. Петровского областным комиссаром временного правительства был назначен кандидат эсеровской организации с.-р. Василий Соловьев, полуссыльный, полуместный человек (находившийся в Якутске под надзором полиции до революции). В общем это был бесцветный отпрыск поповского рода, обыватель, но в дальнейшем ему пришлось в силу этих своих качеств играть гнусную роль «вождя» якутской контрреволюции и даже быть колчаковским «управляющим областью»...

    К моменту назначения Соловьева комиссаром временного правительства Керенский и стоящая за его спиною партия эсеров считали себя господами положения, призванными определять судьбы революционной России. Якутские эсеры читали телеграммы из центра с выспренними и напыщенными речами Керенского и подталкиваемые тайонатом тоже обретали все возрастающий аппетит к власти. Им не нравилось, что социал-демократы сохраняли руководство в Якутском совете рабочих и солдатских депутатов, стояли во главе областного продовольственного комитета и руководили большинством профессиональных союзов.

    Руководство Якутским советом рабочих и солдатских депутатов и перечисленными выше организациями возглавлялось бывшими ссыльными с.-д.: В. Д. Виленским (председатель совета), Н. Е. Олейниковым, З. Оренбургом, В. Д. Чаплинским, Л. Г. Голубковым, Яном Зивертом, Голиковым, М. М. Виленской, Н. Ершовым; из нессыльных в руководстве этими организациями принимала участие и группа якутской молодежи: М. К. Амосов, П. Слепцов, В. Редников, С. Васильев, И. Иванов, Шура Попов, Жиркова, Н. Атласова, Синеглазова, Р. Цубель и ряд других товарищей. В профессиональных союзах вели активную работу: В. Бик, К. Андреевич, Д. И. Титов, М. Т. Попов, Л. Перкон, Н. Бубякин, Толстобров, Шевелев, Громов и др.

    В Якутске промышленность в дореволюционное время была в зародышевом состоянии. Понятно, что и рабочих, занятых в промышленности, было немного. Для характеристики рабочего движения в Якутске в первой половине 1917 года я приведу список профессиональных союзов, составленный Ем. Ярославским в период, когда он возглавлял отдел труда (эти данные были опубликованы в сборнике «На волю». Ленинград, изд. «Прибой»): союз торговых служащих —150 чел., союз каменщиков, печников и штукатуров — 84 чел., союз столяров — 60 чел., союз сельскохозяйственных рабочих сел. Марха —127 чел., союз поденщиц и прислуги — 130 чел., союз грузчиков — 87 чел., союз чернорабочих якутов — 25 чел., союз почтово-телеграфных служащих — 50 чел., союз учителей — 200 чел., союз больничных служащих — 40 чел., союз учащихся — 200 чел. В последних трех союзах социал-демократы имели меньше влияния, нежели эсеры, опиравшиеся на эсеровскую местную интеллигенцию. Расслоение среди этих союзов и переход значительной части их членов под руководство социал-демократической организации имели место значительно позднее.

    Якутской националистической буржуазии и тесно смыкавшейся с ней прослойке служилой интеллигенции и царских чиновников, устраненных от службы революцией, больше всего были непонутру Якутский совет рабочих и солдатских депутатов и областной продовольственный комитет, проводивший в области хлебную монополию и делавший попытки организации регулирования цен на предметы первой необходимости и товары широкого потребления. Эта политика била по спекулятивным аппетитам якутской торговой буржуазии, и, вполне понятно, что буржуазия была недовольна. Никифоровы, Ксенофонтовы, Слепцовы, Эверстовы вместе с русскими купцами, вроде Кушнаревых, Силиных, Громовых и т. п., и бывшие царские чиновники и офицеры, в роде Березкиных, Бондалетовых, Куставиновых, Подволоцких и иже с ними, вели глубокую подпольную работу по натравливанию темных якутских масс против областного продовольственного комитета, а также и против поддерживающего облпродком Якутского совета Р. и С. Д.

    Агентами тайоната в первую очередь явилась якутская националистическая интеллигенция, сгруппировавшаяся вокруг т. н. союза «Свобода»: Г. В. Ксенофонтов, Р. Оросин, К. Гаврильев, А. Слепцов, Н. Стручков, Н. Гермогенов, Г. Кузьмин, А. Широких, Д. Андреев, Корнилов и т. п. Этот союз послужил связующим звеном между тайонатом и якутскими эсерами, (обросшими тиной всякой обывательщины.

    Учитывая обострившуюся в Петрограде борьбу между временным правительством и Петроградским советом Р. и С. Д. в особенности его левой частью — большевиками с.-д., руководимыми Лениным, якутская эсеровская организация, во главе с В. Соловьевым, решила усилить борьбу с Якутским советом Р. и С. Д. Окончательно оформилась эта борьба между с.-д. и с.-р. к концу июня и в дальнейшем шла все усиливаясь и ожесточаясь. В качестве комиссара временного правительства В. Соловьев стал игнорировать Якутский совет Р. и С. Д. Эсеровская организация отозвала своих представителей из последнего и начала организацию своих «советов». Были состряпаны «совет казачьих депутатов», «якутский офицерский совет», «совет зажиточных крестьян», и. т. п. Якутская националистическая интеллигенция в лице «союза свободы» ориентировалась на сибирское областничество и создавала земские организации. На Совет рабочих депутатов, облпродком, профессиональные рабочие организации и их руководство полились ушаты клеветы и самой отборной брани. После июльских дней Соловьев и эсеры якутскую социал-демократическую организацию именовали не иначе, как большевистской, и еще более усилили травлю отдельных ее членов. В этот момент организация с.-д. в Якутске хотя и считалась объединенной, однако меньшевиков в организации имелось немного, и процесс большевизации всей организации быстро шел параллельно с обострением борьбы с эсерами за утверждение советской власти в области.

    Во вторую половину 1917 года в борьбе за большевизацию якутской с.-д. организации сыграло большую роль крепкое ядро в лице товарищей М. М. Виленской, В. Д. Чаплинского, Яна Зиверта и др. Это ядро было руководителем организации во всей дальнейшей борьбе якутских с.-д. за советскую власть. Посильную помощь из Иркутска этой группе товарищей оказывал автор этих строк.

    Товарищи Н. Е. Олейников, Н. Ершов [* Н. Ершов остался меньшевиком до настоящего времени.], В. Бик, игравшие тоже большую роль в якутских событиях, хотя и продолжали называть себя с.-д. меньшевиками, но фактически очень скоро должны были признать руководство вышепоименованной большевистской группы и подчиняться тактике последней.

    Из местных товарищей в большевистское ядро этого периода входили: К. Е. Андреевич [* К. Е. Андреевич — в феврале 1918 г. выехал из Якутска, от политической работы отошел. В партию вошел в 1924-25 гг. Сейчас активный большевик.], М. Аммосов, Л. Слепцов-Огонский и ряд других молодых товарищей из т. н. якутской учащейся молодежи.

    За малым исключением почти все перечисленные товарищи стали членами ВКП(б).

                                                                             *

    Совет рабочих депутатов в Якутске образовался в первых числах марта, т. е. почти одновременно с комитетом общественной безопасности. Выше мы отмечали немногочисленность промышленных рабочих в Якутске. Электрическая станция, лесопилка, пара типографий и ряд небольших промышленных предприятий — вот пожалуй и «вся индустриальная база» Якутска. Понятно, что при таком положении революционная волна на первых порах пошла по руслу роста разного рода «демократических» организаций, которые нашли свое представительство в комитете общественной* безопасности, выдвинувшемся на первое место в мартовские дни 1917 года. Каких только организаций не было в этом комитете. Однако, все же Совет рабочих депутатов в Якутске организовался и стал существовать.

    В первоначальном своем виде Якутский совет рабочих депутатов возник как представительный орган нарождающихся профсоюзов, партий с.-д. и с.-р. и немногочисленных промышленных предприятий. В первоначальный состав совета входило около 50-60 депутатов. В состав исполнительного комитета входили: В. Сапожников, Платон Слепцов, М. Губельман (Ем. Ярославский), В. Виленский, И. Жидовкин, Л. Гройсман. За исключением Пл. Слепцова — якута — все перечисленные лица являлись бывшими политическими ссыльными. В. Сапожников был рабочий металлист — с.-р., он председательствовал всего несколько дней, после него председателем совета был сначала М. Губельман (Ем. Ярославский), а затем В. Виленский.

    Для характеристики деятельности Якутского совета рабочих депутатов этого периода можно привести следующий порядок дня заседания совета в первый период его деятельности: 1) реорганизация Совета рабочих депутатов; 2) международный съезд; 3) отношение к войне и миру; 4) выбор делегата в окружной комитет по предоставлению отсрочек военнообязанным и 5) доклад хозяйственной комиссии по организации дешевой столовой.

    Сущность реорганизации совета (первый вопрос) заключалась в том, что в состав совета вливалось представительство Совета солдатских депутатов и таким образом совет переименовывался в Якутский совет Р. и С. Д.

    Как образовался в Якутске Совет солдатских депутатов можно видеть из следующей резолюции: «Общее собрание солдат якутского гарнизона 31 марта 1917 года постановляет: для наилучшего обеспечения общественного порядка и для всемерного содействия исполнительному бюро комитета общественной безопасности в целях осуществления закона и предписаний временного революционного правительства, мы избираем из своей среды Совет солдатских депутатов из 25 товарищей, которым поручается в постоянном согласии с Петроградским советом Р. и С. Д. неуклонно охранять дело великой российской революции. Председатель Совета солдатских депутатов М. В. Акуловский». (Заимствовано из «Известий совета солдатских депутатов якутского гарнизона», № 1, 1 апреля 1917 г.)

    Образование Совета солдатских депутатов в условиях якутской действительности являлось несомненно фактом большого политического значения, так как содействовало укреплению местных органов революционной власти. В «Вестнике Якутского комитета общественной безопасности» от 11 апреля 1917 г., № 37, можно найти следующую резолюцию союза якутов чернорабочих: «Мы, чернорабочие якуты города Якутска в числе 250 человек, быв 3 апреля с. г. в здании общественного собрания, слышали к величайшей нашей радости об образовании Совета солдатских депутатов из местного гарнизона... что обеспечит судьбу нашей области и свободу, нами недавно полученную, и мы надеемся, что вы пойдете по стопам Совета рабочих и солдатских депутатов Петрограда».

    Но то, что так радовало якутов чернорабочих, как раз сильно пугало якутских эсеров. Это очень ярко сказалось на первом же объединенном заседании совета, повестку которого мы выше привели. Когда по вопросу о войне и мире была принята резолюция, предложенная фракцией с.-д., и делегатом на Всероссийский съезд советов был выбран с.-д. Г. Охнянский [* Меньшевик-интернационалист.], от имени фракции с.-р. Л. Гройсман заявил, что эсеры в голосовании не участвовали, так как «считают излишним выбор делегата от Якутска, ввиду отсутствия здесь крупных воинских частей и рабочих организаций». Но эсеры оказались в совете в меньшинстве, что собственно и определило их дальнейшую тактику в отношении совета.

    Нужно ли после этого удивляться тому, что вся энергия якутских эсеров второй половины 1917 года ушла на дискредитирование Якутского совета рабочих и солдатских депутатов и ожесточенную борьбу против него. Чего стоят, например; такие строки, напечатанные в т. н. «органе объединенной демократии» «Якутском обозрении», — газетке, выходившей под редакцией эсеров Н. Афанасьева и М. Сабунаева: «Якутские социал-демократы большевики и махаевцы вкупе со своим т. н. «Советом рабочих депутатов», состоящим сплошь из разного сорта уголовщины, продолжают вести свою политически нечестную, преступную деятельность...» Это пишется (№ 40) 16 декабря 1917 года, когда в России власть уже принадлежит советам, когда в Иркутске после упорной борьбы тоже утверждается власть советов. И далее редакция этого «органа объединенной демократии» грозно вопрошает: «... Мы задаем вам, гг. социал-демократы, вопросы: правда ли, что вы в закрытом своем заседании трактовали о способах смещения существующей в Якутске власти и избрали комиссаром правительства большевика Андреевича, председателем продовольственного комитета Эренбурга и начальником милиции Олейникова? Быть может, вы будете отрицать всякие приготовления с вашей стороны к захвату власти».

    Греха таить нечего (сейчас это можно): Якутский совет под руководством якутской социал-демократической организации усиленно готовился тогда к захвату власти и вел большую подготовительную работу по мобилизации широких рабочих масс.

    В противовес Якутскому совету Р. и С. Д эсеры создали т. н. «Якутский совет военных и крестьянских депутатов», в котором верховодили офицер Кустовинов, бывшей ссыльный не то анархист, не то п.п.с. Геллерт и эсерствующие Рогожин и Копылов-3аборовский. Эта теплая компания повела провокационную работу среди солдат якутского гарнизона и добилась отзыва солдатских депутатов из объединенного Якутского совета Р. и С. Д. Это было после июльских событий, когда бешеная ругань агентов Керенского обрушилась на большевиков. Под дымовой завесой этой травли якутские эсеры произвели раскол среди солдат якутского гарнизона. Большинство Якутского совета Р. и С. Д. качнулось вправо и хотя с оговоркой — «по тактическим соображениям», но отмежевалось от питерского июльского выступления. Это был несомненно один из темных провалов в истории борьбы за советы в Якутской области. Против профессиональных рабочих организаций велась отчаяннейшая травля, при чем здесь эсеры ни перед какими средствами не останавливались.

                                                                             *

    Автору этих строк, бывшему председателем Якутского совета Р. и С. Д. и одновременно возглавлявшему областную продовольственную организацию, в середине лета 1917 года пришлось выехать из области в Петроград, по делам снабжения продовольствием области, а также для участия в намечавшемся 2-м Всероссийском съезде советов.

    В борьбе с эсерами за власть советов в Якутске автору этих строк пришлось играть довольно видную роль как в силу своих политических убеждений, таки в силу официального положения председателя Якутского совета рабочих и солдатских депутатов. Неудивительно, что эсеры в период июнь - июль, ведя борьбу против советов и якутской с.-д. организации, уделили большое внимание личности автора, которого они именовали не иначе, как одним из главных виновников «проведения в Якутской области большевистской политики противопоставления советов органам демократии»... В этом смысле в Иркутск и Петроград Соловьев слал длинные телеграммы. Якутские эсеры не ошибались: автор стоял на большевистских позициях. По приезде из Якутска в Иркутск в августе 1917 года он вошел в иркутскую большевистскую организацию. А по возвращении из Петрограда в Иркутск в ноябре-декабре этого же года в рядах этой организации принимал участие в борьбе по подавлению юнкерско-эсеровского мятежа и за утверждение в Иркутске власти советов.

    Якутская область обладала незначительной посевной площадью и с давних пор жила завозом товаров и хлеба. По условиям транспорта завоз товаров и хлеба производится главным образом летом во время навигации по водным путям р. Лены. На якутском облпродкоме, возглавлявшемся автором этих строк, лежала ответственная и чрезвычайно сложная задача наладить снабжение области. Побывав в Петрограде, где пришлось регулировать вопрос о хлебной монополии, утверждении хлебных цен для Якутской области и т. п., автор в начале ноября выехал из Петрограда в Иркутск с целью налаживания здесь снабжения области и затем возврата в Якуток. Но борьба за советы, происходившая в этот момент в Сибири (юнкерское восстание в Иркутске), заставила отложить поездку в Якутск. Пришлось участвовать в боях с иркутскими юнкерами, в налаживании власти советов в Иркутске и принять участие в Общесибирском съезде советов, на котором автору была поручена организация продовольственного дела Сибири, а также принять активное участие в организации Центрального исполнительного комитета советов Сибири (Центросибирь) и т. п.

    Еще до начала иркутских событий, 20 ноября, поздно вечером, мною была получена из Якутска телеграмма, в которой сообщалось, что приказом областного комиссара Соловьева члены облпродкома с.-д. Н. Олейников и К. Андреевич арестованы и посажены в якутскую тюрьму «за непризнание верховной власти облкомиссара над облпродкомом». В телеграмме сообщалось, что эсер Соловьев устранил всех социал-демократов из облпродкома. Кроме арестованных были устранены от дел члены облпродкома с.-д. Голубков и Оренбург. Соловьев назначил временными членами облпродкома вилюйского купца Корякина, крупного землевладельца Шмырева и ряд бывших царских чиновников. Было ясно, что удар по облпродкому это был мало замаскированный удар по Якутскому совету рабочих депутатов и социал-демократической организации.

    В этот момент в Иркутске подготовлялся переход власти в руки советов. Краевой комиссар временного правительства, хитрый эсер Аполлон Кругликов, не желая связывать свою судьбу с юнкерской авантюрой, которую готовили его сотоварищи по якутской эсеровской организации, подготовлял передачу своей «власти» Военно-окружному бюро советов Р. и С. Д.

    Поздно ночью 20 ноября с одним из членов Военно-окружного бюро автор этих строк явился на квартиру к Кругликову и потребовал, чтобы он сейчас же сделал распоряжение об освобождении арестованных. Кругликов нехотя отправился на прямой провод и потребовал освобождения Олейникова и Андреевича. Оба эти товарища были освобождены на следующее утро.

    Якутский совет рабочих депутатов в № 3 своего органа «Бюллетень Якутского совета рабочих депутатов» от 12 декабря 1917 года дал правильную оценку нового этапа начавшейся борьбы в Якутске. В передовой «Бюллетеня» можно найти следующие строки: «В походе против продовольственных органов Совет рабочих депутатов вполне верно усмотрел первую попытку буржуазии, замаскированной разными «демократическими» организациями, сделать шаг вперед... Припоминая всю предшествующую травлю продовольственных органов, травлю, ведущуюся лицами, лично заинтересованными в сохранении старых способов распределения и сбыта продуктов и старых принципов огребания барышей, невольно встают в памяти выступления гг. Аверенских, Скадченко, Потаповых, Назаренко, Ануфриевых, Шмыревых, крупных землевладельцев и купцов, и скупщиков масла и мяса Слепцовых, Давыдовых, обиженных реквизицией товаров гг. Золотушкиных и др. Они являются лишь застрельщиками оставшихся в тени более сильных противников, более заинтересованных в сохранении «свободных» цен на товары и продукты, спекулятивного вздувания цен, беспрепятственной скупки товаров и проч. и проч.». Передовая заканчивается: «Первые отклики протестов революционной демократии мы видели в Якутске в виде протеста городской и областной типографий, электрической станции и вне его в лице Окружного бюро Р. и С. депутатов Восточной Сибири, определенно ставших на сторону не якутской «объединенной демократии» в кавычках, а демократии, группирующейся вокруг Совета рабочих депутатов».

    Этот номер «Бюллетеня» вышел с лозунгом: «Товарищи рабочие! Вся сила рабочих — в организации их, а потому все, кто сознает это, должны вступить в профессиональные союзы».

    Якутский совет рабочих депутатов встал на путь мобилизации масс — это был единственно верный путь в борьбе за утверждение в области власти советов.

    Обсудив в краевых советских органах положение, создавшееся в Якутске, было решено телеграфировать в Петроград Совнаркому о необходимости формального устранения засидевшегося комиссара временного правительства Соловьева и передачи его полномочий кандидату Якутского совета Андреевичу. Согласие СНК последовало быстро. Со своей стороны Восточно-Сибирский областной исполнительный комитет С. Р. и С. Д. послал в Якутск следующую телеграмму: «Согласно распоряжения Совета Народных Комиссаров областной комиссар Соловьев устранен. Представителем власти Якутска признается лишь Совет рабочих депутатов. Все распоряжения каких-либо других организаций считаются незаконными и исполнению не подлежат. Все средства переходят в ведение Совета рабочих депутатов. Янсон».

    Лишившись формальной базы для своей власти, Соловьев и стоящие за ним якутские эсеры, однако, решили не сдавать своих позиций. Соловьев обратился к населению со следующим воззванием: «Граждане! Народный комиссар Лацис сообщил якутскому казначейству о смещении меня как областного комиссара и сделал распоряжение о неисполнении моих ассигновок. Вместе с сим сообщил, что областным комиссаром назначен Андреевич. Казначейство такому распоряжению подчинилось. Я, как избранный общественными организациями, обращаюсь ко всем гражданам с приглашением обсудить шаг вмешательства в якутское самоуправление новой династии Ленинцев и решить вопрос о конструировании власти. Со своей стороны, я прошу освободить меня от обязанностей областного комиссара, ибо против меня возбуждается темная масса, и я не хочу быть причиной каких-либо столкновений... Инициативу по созыву общественных и политических организаций прошу взять на себя комитету охраны революции. Областной комиссар В. Соловьев».

    Это вынужденное заявление Соловьева свидетельствовало о том, что эсеры чувствовали бессилие удержать в своих руках власть. Однако, стоящий за их спиною настоящий хозяин — якутская национальная буржуазия (тайонат) — отнюдь не считал игру контрреволюции проигранной. На сцену выступил сначала «комитет охраны революции» (ни больше, ни меньше!), а затем появился т. н. «областной совет», состоявший из представителей якутского земства, пресловутого «Военного и крестьянского совета», а также различных специально для этой надобности созданных организаций. Этот «областной совет» возглавился ставленником тайоната В. Поповым, капитаном Бандалетовым, В. Соловьевым, Корниловым, С. Корякиным и др. Эсеры в «областном совете» взяли на себя полицейские функции. Начальником милиции был назначен бывший ссыльный эсер Клингоф, его ближайшими помощниками члены той же организации: Геллерт, Белошицкий, Медницкий и др.

    Прикрывшись названием «совета», якутская контрреволюция начала действовать. Распоряжением «областного совета» военным караулом были заняты казначейство, почта и телеграф, электрическая станция и областная типография. Захватив эти учреждения и имея в своих руках эсеровскую милицию и гарнизон, Поповы, Бандалетовы, Соловьевы и компания рассчитывали выжидать, ставя ставку на время и рассчитывая на политические перемены в центре.

    Однако ни образование контрреволюционного «областного совета», ни его действия не встретили сочувствия у трудящихся Якутска и области, а также внесло сумятицу в ряды служащих почты, телеграфа и казначейства, которые привыкли жить распоряжениями центра и яснее других понимали последствия контрреволюционной авантюры гг. Поповых, Соловьевых и компании.

    В ответ на захват власти агентами якутской буржуазии профессиональные союзы в Якутске объявили всеобщую стачку и образовали стачечный комитет г. Якутска. К 15 февраля 1918 года в Якутске бастовали: служащие казначейства, союз почтово-телеграфных служащих, союз металлистов (электрическая станция, городской телефон, лесопильный завод), союзы парикмахеров, часовщиков, переплетчиков и др.

    Перед нами лежат около полутора десятков номеров «Бюллетеня стачечного комитета г. Якутска», издававшегося с 15 февраля по первую половину марта. В этом «Бюллетене», напечатанном типографским способом, номера заполнены воззваниями, резолюциями и хроникой событий этого периода борьбы за власть между рабочими организациями и якутской контрреволюцией. В № 5 «Бюллетеня» от 19 февраля мы находим следующую резолюцию союза грузчиков. «Союз грузчиков г. Якутска на общем собрании своих членов 15 февраля постановил, поддерживая требования служащих казначейства, почтово-телеграфных служащих и других профессиональных союзов г. Якутска, объявить с утра 16-го забастовку. В силу этого на отрядные работы в городскую управу и продовольственного комитета — пилка дров, насыпка соли и вообще на какие-либо другие работы, впредь до разрешения стачечного комитета члены профсоюза грузчиков не выйдут». И еще резолюцию: «Союз столяром на общем собрании от 16 февраля постановил примкнуть к забастовке». «Союз пожарников, высказывая свою полную солидарность с бастующими, постановил прекратить все работы, не имеющие прямого отношения к пожарному обозу».

    Забастовка перекинулась из Якутска в область. В том же № «Бюллетеня» мы читаем: «Забастовка по тракту. Из Чекуровской, Олекминска и Витима сообщают (по телеграфу) о полной поддержке забастовки в Якутске. На станциях объявлена почтовая забастовка. В Витиме почтово-телеграфные служащие постановили не работать по телеграфу с Якутском, почту, адресованную в Якутск, задерживать в Витиме, вышедшую из Витима — задерживать в Олекминскве, отправленную из Олекминска доставлять только до Покровска»... Или вот еще — «На общем собрании граждан с. Покровского, состоявшемся 15 февраля с. г., постановлено: как меру протеста против действий и власти «областного совета», объявить приостановку всякого рода движения почты без разрешения стачечного комитета».

    Так трудящиеся Якутской области реагировали на захват власти якутской контрреволюцией.

    Однако, среди забастовавших служащих зрела и измена. 20 февраля состоялось собрание части служащих правительственных, земских и общественных учреждений, — т. е. главным образом якутской и русской интеллигенций которая приняла следующую резолюцию: «1) Принимая во внимание, что Совет Народных Комиссаров является врагом народной воли и единственным виновником общей государственной разрухи и царящего насилия, собрание не признает Совета Народных Комиссаров и местные организации, создаваемые им, органами законной власти. 2) За отсутствием законной центральной власти, единственной местной законной властью признает Якутский областной совет, как орган, организованный с участием земства и городской думы, избранных по 4-членной формуле, и выражающий волю области. 3) Забастовку служащих казначейства, почты и телеграфа, признать актом, обусловленным политическими соображениями, но не профессиональными. Председатель собрания М. Николаев. Секретари А. Жураковский и Г. Попов».

    Через несколько дней часть служащих казначейства стала на работу. В № 11 «Бюллетеня» от 25 февраля имеется следующая резолюция рабочих печатного дела: «Обсудив вопрос об измене части служащих казначейства, вступивших в соглашение с обл. советом, союз рабочих печатного дела гор. Якутска постановил идти рука об руку с товарищами металлистами и почт.-тел. служащими и продолжать забастовку вплоть до удовлетворения следующих требовании: 1) полного невмешательства во внутреннюю жизнь таких общегосударственных учреждений, как почта, телеграф,, казначейство; 2) полная гарантия неприкосновенности личности каждого члена союза, участвующего в забастовке; 3) сохранение установленного в первые дни революции 1917 года внутреннего распорядка в типографиях; 4) удовлетворение установленным жалованьем за все время забастовки; 5) удаление всех штрейкбрехеров; 6) вывод караула из всех бастующих учреждений и предприятий. — Брусенина, В. Жилин, Синицын, Бик, Сусоль, Татаринцев, Кимельман, Беледа, Дроздова, Ясенецкая, Васильев, Прокопьев, А. Кузнецов, Лошкарев, А. Царственный, Г. Баширов, К. Шафран, Чистяков и А. Сизых».

    Что же делал в этот момент Якутский совет рабочих депутатов? Развив огромную энергию по проведению забастовки он решил переизбраться. Была образована избирательная комиссия, которая 18 февраля приступила к своей деятельности. Выборы в новый Якутский совет рабочих депутатов состоялись в начале марта. 12 марта состоялось первое заседание новоизбранного совета, на котором был сконструирован исполнительный комитет совета в следующем составе: Ершов Н. [* Ершов — меньшевик.], Громов, Амосов Л., Виленская, Эренбург, Олейников, Свидерский, Чаплинский, Толстобров, Бубякин и Андреев.

    Новый Совет рабочих депутатов приступил к развертыванию своей деятельности, но якутская контрреволюция тоже не дремала, и в ночь на 15 марта были произведены новые аресты членов вновь избранного Якутского совета рабочих депутатов. В якутской тюрьме оказались следующие товарищи: Оленев, Палагута, Нечаев, Шевлев, Зиверт, Амосов Максим, Чижик Б., Толкач, Иванов Ос,, Амосов Леонид, Франкевич, Литвинов Ст., Бик Виктор, Бубякин Н., Свидерский, Веснин, Чаплинский, Голиков, Громов, Виленская; Олейников, Кавутский, Андреев В., Бук, Бокалевский, Толстобров, Оренбург, Бубякин Ин. Ареста удалось избежать лишь небольшой части Якутского совета во главе с председателем последнего Н. Ершовым. Эта группа, состоявшая из Н. Ершова, Гладунова и ряда якутской молодежи Ст. Васильева, Карпеля, Альперовича и др., перешла на нелегальное положение и продолжала борьбу.

    Трудно скрываться в таком маленьком городке, как Якутск. Все же оставшиеся неарестованными члены совета, опираясь на якутскую социал-демократическую организацию и революционные профсоюзы, умудрялись не только скрываться, но и развить большую деятельность. Они наладили связь с Иркутском по телеграфу через членов почтово-телеграфного союза, в течение трех месяцев издавали подпольный «Бюллетень Якутского С.Р.Д.» и т. п.

    Арест совета был несомненно ударом по рабочим организациям Якутска. Становилось ясным, что своими силами якутским рабочим не восстановить советскую власть в области. Политическая забастовка становилась бесцельной — рабочим организациям приходилось менять тактику борьбы. 20 марта легальный стачечный комитет выпустил постановление о прекращении забастовки, в котором писал: «Все, что было возможно, рабочие сделали и не они будут виновниками в последующих событиях».

    Значило ли это, что трудящиеся г. Якутска примирились с создавшимся положением? Нет. В «Бюллетене Якут. С.Р.Д.» можно найти резолюции с протестом против действий якутской контрреволюции. В номере 1 от 20 марта в «Бюллетене» напечатано: «Общее собрание п.-т. служащих, обсудив вопрос по поводу многочисленных арестов «областным комитетом» как членов Совета рабочих депутатов, так и граждан г. Якутска, считает действия «обл. совета» незаконными и, протестуя самым решительным образом, выносит глубокое порицание насильникам». Целый ряд аналогичных протестов был принят и другими организациями.

    Среди якутской эсеровской организации контрреволюционные действия В. Соловьева, Клингофа и компании вызвали тоже замешательство. В «Бюллетене» № 1 мы находим «Открытое письмо к товарищам организации с.-р. в Якутске»: «Последнее собрание нашей организации но вопросу о конструировании власти и о выпущенном нашим комитетом воззвании к товарищам с.-р. мы были вынуждены покинуть. Однако, из организации мы не ушли. Мы думали, что кошмар якутской действительности может пройти. Но кошмар не рассеивался, а наоборот все больше и больше сгущался. Очевидно гроза приближалась. И вот 16 марта разразилась и закончилась для нас, эсеров, позорным аккордом арестом членов Совета рабочих депутатов, в организации которого наша организация приняла живое участие. Теперь вы спрашиваете нас о чистоте наших принципов. Но посмотрите сперва внимательно еще раз на вашу работу, товарищи, и скажите нам, кто должен напоминать о чистоте идеи социалиста, мы или вы. Сказать же вам, товарищи, мы должны: это ставит нас в положение открыто заявить вам, что да: идеи социалиста для нас настолько дороги и святы, что заставляют нас уходить из местной организации и отказаться от участия в позорном для членов организации кошмаре последних якутских дней. Члены организации с.-р. в Якутске: В. Приютов, П. Червинский, Н. Астраханцев, М. Пясецкий, А. Надеин».

    В том же номере «Бюллетеня» мы находим описание демонстрации протеста: «В воскресенье после собрания союза учащихся группа молодежи вышла на улицу с пением революционных песен и пошла к тюрьме. По дороге приставали рабочие, и к тюрьме подошло человек 200. Произносили речи. Политических узников приветствовали и выражали им сочувствие от союза работниц, металлистов, печатников, инвалидов и отпускных солдат, грузчиков и др. Затем демонстранты с пением революционных песен возвратились в город...»

    Однако резолюций протеста и демонстраций сочувствия было недостаточно, чтобы вырвать власть из рук якутской контрреволюции, мобилизовавшей все свои силы. Слабость этого периода борьбы за советы в Якутии проистекала из того, что г. Якутск был изолирован от области. Якутская беднота, населяющая улусы, не была еще втянута в борьбу и только выжидательно наблюдала за тем, что происходит в городе. Это было ясно в Иркутске для краевых и общесибирских советских организаций, которые внимательно следили за развитием борьбы в Якутской области.

    Исполнительный комитет ЦИКа советов Сибири, обсудив, положение в Якутской области, принял решение о посылке в Якутск специального отряда для борьбы, с якутской контрреволюцией, а также ряд других мероприятий, которые, должны были обеспечить скорейшее восстановление власти советов в Якутской области. Общее руководство якутскими делами было возложено на автора этих строк.

    От имени ЦИК’а советов Сибири в Якутск было послано несколько следующих официальных телеграмм. «Требуем немедленного освобождения членов Якутского совета, в противном случае в Якутскую область будут двинуты эшелоны карательного отряда, последствия чего лягут на ответственность «облсовета». Кроме того почтовые и телеграфные сношения с областью будут прерваны. Центросибирь. Яковлев». «Областному совету» в лице В. Попова и крупным якутским торговым фирмам была послана такая телеграмма «В подкрепление нашего требования о немедленном освобождении арестованных товарищей, а также гарантии безопасности, ставим в известность, что будут арестованы все представители крупных торговых фирм Якутской области, находящиеся в Иркутске. То же будет сделано в отношении подрядчиков-якутов, находящихся в Бодайбо. На все товары, капиталы и другое имущество будет наложен секвестр. Требуем немедленного освобождения арестованных и срочного уведомления об этом. По полномочию Исполкома советов всей Сибири Виленский».

    Для посылки в Якутск был избран небольшой красногвардейский отряд тов. А. Рыдзинского. Этот отряд был доукомплектован, снабжен боевыми припасами и к моменту открытия весенней навигации был отправлен в Качуг, где он должен был погрузиться на пароходы для следования в Якутск. ЦИКом советов Сибири было предложено Бодайбинскому совету Р.Д. также выделить отряд бодайбинских рабочих для усиления отряда т. Рыдзинского. Бодайбинский красногвардейский отряд под командой тт. Стояновича и Одишарио в Витиме присоединился к Иркутскому отряду, который согласно данным тов. Рыдзинскому инструкциям стал именоваться сводным красноармейским отрядом по борьбе с контрреволюцией в Якутской области.

    В Якутске прихода красных войск ждали.

    Ждали его сидящие в тюрьме члены Совета рабочих депутатов, ждали оставшиеся на воле товарищи, которым тяжело приходилось в якутском подполье, ждало население... ждали и гг. Поповы, Соловьевы, Бандалетовы, Клингофы, Геллерты и компания. Однако, отряд тов. Рыдзинского не только подошел незамеченным к Якутску, но и быстро занял его. Это может говорить только о том, что якутская контрреволюция дискредитировала себя в глазах населения. Соловьевы, Бандалетовы и иже с ними предпочли бежать из Якутска в улусы к своим приятелям тайонам.

    К моменту прихода красных войск якутская социал-демократическая организация развила огромную энергию. Навстречу красным отрядам были высланы товарищи: Гладунов, Шура Попов, Карпель, Альперович, Пясецкий и др. Они информировали отряд о положении в городе и помогли ориентировке тов. Рыдзинскому, Стояновичу, Одишарио и их помощникам в выработке стратегического плана захвата города.

    Разделившись на несколько частей, красные войска 30 июня незаметно подошли к Якутску и почти одновременно заняли тюрьму, почту и телеграф, казначейство и др. пункты. Сопротивление было оказано только у казначейства. Главари якутской контрреволюции бежали в улусы.

    Власть перешла в руки исполкома Якутского совета рабочих депутатов.

    На ряду с пришедшими отрядами, — иркутским и бодайбинским, — был создан якутский красноармейский отряд, а также было приступлено к организации Красной гвардии. Для объединения всех оперативных дел был создан военно-революционный штаб. Был создан также военно-революционный трибунал, который должен был разобраться в наследстве якутской контрреволюции. А наследство досталось неважное. Якутское казначейство было разграблено деятелями якутской контрреволюции, которые за время своего хозяйничания неособенно церемонились с народными деньгами. Запасы облпродкома тоже были расхищены гг. Корякиными, Шмыревыми и компанией.

    С бурной энергией якутские, рабочие организации под руководством большевистской организации и исполкома совета рабочих депутатов начинают советское строительство. Октябрь получает свое завершение — в далекой приполярной Якутской области, в гиблых местах бывшей царской ссылки взвивается наконец красное знамя власти советов.

    Однако, торжество советской власти в Якутской области на этот раз было непродолжительно,

    В то время, когда сводный отряд тов. Рыдзинского брал г. Якутск и освобождал из тюрьмы Якутский совет Р.Д., в Сибири началось восстание чехословацких войск, которые, по договору с центром, продвигались по Сибирской железнодорожной магистрали на Дальний Восток для того, чтобы оттуда уехать к себе на родину. Захватив в Западной Сибири ряд крупных городов, лежащих на линии железной дороги, чехословаки создали благоприятные условия для деятельности бело-эсеровской контрреволюции, которая, опираясь на чехословаков, повела бешеное наступление на советскую власть по всей Сибири.

    ЦИК советов Сибири, находившийся в Иркутске, пытался организовать сопротивление, чехословацкому наступлению начав разоружение эшелонов чехословацких войск, находившихся в этот момент в Восточной Сибири. Однако в обстановке, развязавшейся бело-эсеровской контрреволюции задача оказалась трудной. После неудачного исхода сражения красных войск с чехословаками у р. Белой участь Иркутска была решена. ЦИК советов Сибири должен был отнести линию обороны к озеру Байкал, оставив Иркутск.

    В первых числах июля исполком Якутского совета связался проводом с Верхнеудинском, где в этот момент находился ЦИК советов Сибири. Товарищ Рыдзинский рапортовал о занятии Якутска. В ответ же якутяне от нас получили малоутешительную для них информацию об оставлении Иркутска, в котором в этот момент шли бои с чехословаками и бело-эсерами. Разговор по проводу так и остался незаконченным...

    С занятием бело-эсерами Иркутска в Якутск был немедленно двинут бело-эсеровский отряд, который пришел в Якутск под командой офицера Гордеева к концу лета. Бежавшие в улусы якутские эсеры В. Соловьев, Клингоф, Геллерт и прочие вновь появились на политической арене Якутска. Осенью 1918 года, с утверждением в Сибири власти «верховного правителя» адмирала Колчака, эсер Соловьев сделался, милостью нового правителя, «управляющим Якутской областью», каковым оставался до конца существования колчаковщины в Сибири.

    Якутские эсеры со своими союзниками из рядов якутской контрреволюции под охраной белых банд Гордеева жестоко расправились со многими из деятелей якутского рабочего движения. В Якутске погиб Ян Зиверт — был расстрелян. Значительная часть была арестована и отправлена в иркутскую тюрьму. Огромному большинству якутских рабочих пришлось бежать из Якутска вверх по р. Лене или скрываться в улусах. Тов. Рыдзинский с частью отряда пытался пробиться к Иркутску, но под Киренском был разбит бело-эсерами.

    Эсер Соловьев по «полномочию» Колчака правил Якутской областью до декабря 1919 года. Пала власть адмирала Колчака — пала власть его ставленника в Якутске. Из глубокого подполья вышли вновь рабочие организации. В начале 1920 года в Якутске образовался Революционный комитет, который установил прочную связь с Иркутском, где в этот момент находилась уже V Красная армия.

    Вновь было водружено красное знамя советской власти в Якутской области, но гражданской войне в области суждено было продолжаться еще несколько лет. Тайонат — якутская буржуазия и националистическая интеллигенция не хотели примириться с утверждением власти трудящихся. Область пережила ряд переворотов и крупных восстаний и т. п. Заговор националистической интеллигенции, т. н. заговор Оросина, набег белобандитов, типа колчаковского «генерала» Пепеляева, отдельные восстания под руководством тайонов — все это длилось еще несколько лет и унесло много жертв. Однако, несмотря на все эти препятствия и трудности, трудящиеся области, и в особенности рабочие Якутска, отстояли власть советов и окончательно завершили борьбу в 1922 году. В этом году Якутская область превратилась в Якутскую Автономную Советскую Социалистическую Республику.

    Период 1920-1922 гг. имел ту отличительную особенность от периода 1917-1918 гг., на котором мы подробно остановились, что главными деятелями и руководителями за утверждение советской власти была главным образом уже якутская молодежь, начавшая свою политическую учебу в кружках бывших политических ссыльных и затем прошедшая суровую школу вооруженной борьбы за советы в 1917-18 гг. Это были: Максим Амосов, Платон Слепцов, Степан Аржаков, Исидор Иванов, Степан Васильев, Александр Попов, Дора Жиркова, Редников, Синеглазова, Карпель, Альперович, Пясецкий и др. На их долю выпало руководство завершением борьбы за советы в Якутской области, начатой в 1917 году под руководством якутской с.-д. организации большевиков, руководящее большинство которой являлось бывшими политическими ссыльными.

    Якутский Октябрь, несколько растянувшийся во времени, но по существу своего значения являющийся подлинным детищем великой Октябрьской революции, был делом чести последнего поколения революционного крыла бывшей политической ссылки. Приполярная царская тюрьма без замков и железных решеток, почти на протяжении столетия высасывавшая молодые жизненные соки из политических противников царизма, эта страна усилиями и волей к борьбе бывших ссыльных сбросила проклятое наследие прошлого и превратилась в свободную Автономную Советскую Социалистическую Республику.

    /Каторга и Ссылка. Историко-революционный вестник. Кн. 11-12 (96-97). Москва. 1932. С. 341-360./

    Вл. Виленский-Сибиряков

                                  НЕРЧИНСКАЯ КАТОРГА ВРЕМЕН ЧЕРНЫШЕВСКОГО

    Н. Г. Чернышевский был арестован и заключен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости, где цари прятали своих политических врагов, 7 июля 1862 года. Под секретным наблюдением Чернышевский находился уже с ноября 1861 г. в связи с студенческими волнениями в Петербурге. В 1861-1862 гг. он был близок к организации общества «Земля и воля» и составил прокламацию «Барским крестьянам», — этого было достаточно, чтобы царь счел нужным «пресечь» деятельность этого замечательнейшего публициста шестидесятых годов. Преданный суду холопствующих сенаторов, Чернышевский сенатом был приговорен в 1864 г. за «сочинение возмутительного воззвания с целью его распространения и за принятие мер к ниспровержению существующего строя» к лишению всех прав состояния, ссылке в каторжные работы на рудниках на 14 лет и поселению в Сибири навсегда. При утверждении приговора 7 апреля 1864 г. срок каторжных работ Чернышевскому был сокращен до 7 лет. А затем он с величайшей поспешностью был направлен в Сибирь, в рудники Нерчинской каторги. 15 мая на Мытной площади был совершен нелепый обряд «гражданской казни». 20 мая Чернышевский был отправлен из Алексеевского равелина в Тобольский приказ, откуда он 10 июля привезен в с. Усолье на Ангаре, а в половине августа 1864 г. уже был водворен в Кадаинский рудник Нерчинской каторги, где пробыл до конца 1866 г. Остальную часть срока каторжных работ Чернышевский (с конца 1866 г. по средние числа декабря 1871 г.) отбыл в Александровском заводе той же Нерчинской каторги.

    Немалую роль в деле осуждения Чернышевского сыграло польское восстание 1863-64 гг., которое носило затяжной характер партизанской войны, имело революционные лозунги (декрет 1863 года Национального правительства о наделении крестьян землею) и внушало сильнейшее беспокойство в царском дворце. Чернышевский был осужден в каторжные работы накануне окончательного разгрома польского восстания, в 1864 г., и ему пришлось срок своих каторжных работ отбывать вместе с поляками-повстанцами, брошенными царем в Сибирь тоже в каторжные работы и ссылку на вечное поселение.

    1864 год является годом, когда, согласно царскому приказу, Нерчинские рудники и заводы вновь стали местом ссылки для «политических преступников». Александр II, подражая Николаю I, решил своих «личных врагов», «политических преступников», сосредоточить в отдаленнейшем Нерчинском горном округе в рудниках и здесь, как это было во времена декабристов, образовал комендантское управление, в ведении которого должны были находиться «ссылаемые в Восточную Сибирь на каторжные и заводские работы политические5 преступники».

    Первыми засельщиками вновь созданной политической Нерчинской каторги явились несколько сот польских повстанцев 1863-64 гг. и десяток с лишним государственных преступников из числа деятелей российского революционного движения шестидесятых годов во главе с Н. Чернышевским. С этого момента Нерчинская каторга занимает видное место в истории российского революционного движения на всех его этапах до 1917 года, т. е. дней ликвидации царизма в России революцией. По своему историческому значению Нерчинская каторга уступает место только Шлиссельбургу и Петропавловской крепости, этим ближайшим к царскому дворцу каменным мешкам, где российские самодержавцы гноили своих политических врагов. Алексеевский равелин Петропавловки, казематы Шлиссельбургской крепости и далекие рудники. Нерчинской каторги — вот путь тех, кто становился в ряды революции. Для менее опасных политических противников царизма существовала еще далекая приполярная Якутская область, куда царизм гнал, в порядке административной высылки, сотни политически неблагонадежных или заподозренных в этой неблагонадежности.

    Собственно в этой исторической перспективе и приходится расценивать историческую значимость архивов царских тюрем, бывших в свое время местами средоточия политических каторжан. В этом отношении фонды архива Нерчинской каторги за период 1864-1917 гг. уступают место только архивам Петропавловки и Шлиссельбурга (старого и нового). Изучить историю российской политической каторги, понять ее роль и значение в истории российского революционного движения можно, изучив только богатые по своему историческому значению фонды архива Нерчинской каторги.

    Это огромный архив. В далеко еще не полном виде он сейчас представляет собою свыше 10 000 дел, не считая так называемых статейных списков на ссыльно-каторжных, отбывавших сроки наказания в разные времена на Нерчинской каторге.

    Сосредоточенный в настоящее время в Москве (Архив революции), архив Нерчинской каторги в настоящее время разрабатывается нерчинским землячеством Всесоюзного общества политкаторжан. Результаты этой работы должны в значительной мере содействовать правильному историческому отображению истории политической каторги в создаваемом обществом центральном Музее каторги и ссылки.

    Желая стимулировать разработку проблем политической каторги, мы сейчас приступаем к опубликованию на страницах журнала «Каторга и ссылка» части извлеченных нами из архива Нерчинской каторги материалов. В первую очередь мы это делаем в отношении дел периода т. н. комендантского управления — периода 1864-1872 г., т. е. периода пребывания на каторжных работах в Нерчинских рудниках Чернышевского и поляков-повстанцев 1863-64 гг., при чем, нам кажется, исторически вполне справедливо будет этот период существования Нерчинской каторги тесно связать с именем Н. Г. Чернышевского, так как каторжная судьба Чернышевского этого периода тесно и органически связана с каторжным бытом и политической жизнью Нерчинской каторги шестидесятых годов.

                                  Из дел комендантского управления Нерчинской каторги

    Начало образования Нерчинской политической каторги должно быть отнесено к 1864 году. В мае этого года царь Александр II дал приказ ссылать осужденных на каторжные и заводские работы в рудники и заводы Нерчинского горного округа. С этого момента начинается организация комендантского управления на Нерчинских заводах. Генерал-губернатор Восточной Сибири, на которого было царем возложено руководство созданием политически каторги на Нерчинских заводах, 3 октября 1864 г. дает предписание генерал-майору Шилову, назначенному по указанию царя комендантом на Нерчинских заводах, о вступлении им в его должность и о скорейшем приеме в свое ведение политических сс.-каторжных.

    Приводим полностью этот исторический документ от 3 октября 1864 г.

                           Господину Нерчинскому коменданту, генерал-майору Шилову*

                                                 [* Фонды архива Нерчинской каторги.

                             Дела комендантского управления 1864 г. (связка 582). Дело № 5089.]

    Согласию высочайшему повелению в 12-го день мин. мая состоявшемуся, сообщенному мне в отношении б. статс-секретаря, управляющего дедами Сибирского комитета от 14 ч. того же м-ца за № 176, избрав для помещения ссылаемых в Восточную Сибирь на каторжные и заводские работы политических преступников рудники и заводы Нерчинского горного округа (1) и препровождая при сем общий описок таковым преступникам, поступившим в Восточную Сибирь, по 1 ч. сего октября, я покорнейше прошу ваше превосходительство, во-1-х, отправиться ныне же в Нерчинский горный округ Забайкальской области и, приняв в свое ведение находящихся уже там ссыльно-каторжных политических преступников, а равно и постепенно туда прибывающих, распорядиться, по соглашению с исправляющим должность военного губернатора Забайкальской области и начальником Нерчинских заводов, размещением их по рудникам и заводам вышесказанного округа, а также избранием для себя местопребывания, и об утверждении всего этого войти ко мне с представлением; во-2-х, озаботиться о возможно удобнейшем помещении помянутых преступников и средствах к их существованию, а также изысканием для них работ в местах размещения, по соглашению о сем с нерчинскиим горным начальником; в-3-х, принять в свое ведение, для содержания караулов и вообще для охранения преступников, стрелковую роту линейного № 2 баталиона с тремя офицерами, по сношению о сем с исправляющим должность наказного атамана Забайкальского казачьего войска, а также войти в сношение с ним о наряде в распоряжение вашего превосходительства, в случае надобности, казаков, в потребном количестве, сверх того войти в соглашение с генералом-майором Дитмаром о командировании в ведение благонадежного офицера и доктора для устройства отдельных лазаретных помещений для политических преступников.

    При этом нужным считаю препроводить в списках предложения, данные мною г.г. исправляющим должности военных губернаторов Амурской и Забайкальской области и начальнику Нерчинских заводов от 25 июля и 8 августа за №№ 483, 551 и 552 о передвижении в Нерчинский округ стрелковой роты линейного батальона, и сообщить притом вашему превосходительству, для соображений ваших: а) что из значащихся в упомянутом выше, препровождаемом у сего, именном списке политических преступников 418 человек, прибывших в Восточную Сибирь по 1-е ч. октября, 55 человек находятся в Иркутском солеваренном заводе (2) под наблюдением артиллерии штабс-капитана Бориславского и 74 человека — в Петровском железоделательном заводе (3) Забайкальской области под наблюдением есаула Забайкальского казачьего войска Разгильдеева, а остальные 289 человек отправлены в Нерчинские заводы, но кто именно из означенных преступников по поименно остаются ныне в первых двух заводах, за отправлением в недавнее время в Нерчинские заводы из находившихся прежде в Иркутском солеваренном заводе до 200 человек, этих преступников в Петровском до 100 человек, по недоставлению еще об этом местными начальствами сведений, в главном управлении неизвестно; б) что из доставленных мне ныне исправляющим должность военного губернатора Забайкальской области и начальником заводов сведений видно, что в Петровском заводе (приготовлено будет помещение на 120 человек политических преступников, следовательно сверх находящихся уже там 74-х человек, этих преступников, может быть отправлено туда еще до 46 человек, а в Нерчинских заводах и рудниках на 678 человек, именно в рудниках: Зерентуевском на 35 человек, Кадаинском на 100 человек, Кличкинском на 35 человек, Алгачинском на 30 человек, Акатуевском на 130 человек и в заводах: Кутомарском на 140 человек и Александровском на 208 человек, следовательно сверх находящихся уже в Нерчинских заводах 229 человек достаточно будет там помещения еще на 339 чел. По сведениям же Иркутской экспедиции о ссыльных (4) известно, что политических преступников предназначено уже к ссылке в Восточную Сибирь в каторжные и заводские работы от 800 до 1 000 человек; в) что находящиеся ныне в работах в Иркутском солеваренном заводе 55 чел. политических преступников и в Петровском заводе 74 человека, а также и имеющие отправиться в сей последний завод еще до 26 чел., должны остаться в этих заводах под наблюдением помянутых выше офицеров Бориславского и Разгильдеева на прежнем основании до будущего лета, пока не устроится в Нерчинских заводах и рудниках достаточного помещения и не представится возможным сосредоточить означенных преступников в Нерчинском горном округе и г) что подробные статейные списки всем находящимся ныне в Нерчинских заводах политическим преступникам, по требованию вашему будут доставлены вам конторою Нерчинских заводов, куда они препровождаются Иркутским губернским правлением при отправлении преступников в заводах, и по Петровскому и Усольскому заводам от заведывающих политическими преступниками в этих местах Разгильдеева и Бориславского, о чем вместе с сим дано им надлежащее предписание. В заключение же присовокупляю, что о настоящем моем распоряжении я сообщил вместе с сим исправляющему должность военного губернатора Забайкальской области и начальнику горных заводов для зависящих с их стороны распоряжений и законных содействий вашему превосходительству.

    Генерал-губернатор (подпись).

                                            СПИСОК политическим преступникам,

                                                  находящимся в Восточной Сибири,

                                                   осужденным в каторжную работу.

        В Петровском железоделательном заводе:

    1. Владимир Обручев из поручиков (5) 3 [* Цифра после фамилии каждого заключенного обозначает сумму лет каторжных работ по приговору. Ред.]. 2. Василий Хохряков из студентов, 5. 3. Ярослав Коссаковский из дворян, 6. 4. Никодим Немирич из дворян, 12. 5. Леон Немировский из помещиков, 6. 6. Станислав Санковский из дворян, 6. 7. Карл Романовский из шляхтичей, 6. 8. Эмилий Андреоли из француз. подданных, 12. 9. Луи Кароли из итальянских офицеров, 12. 10. Томас Крысинский из дворян, 20. 11. Николай Эпштейн из почетных граждан, 10. 12. Иозеф Дворжачек из мещан, бывш. лекарь, 12. 13. Витольд Мерчевский из дворян, 12. 14. Карл Ришард из французских подданных, 10. 15. Ян Домбровский из мещан, 6. 16. Лев Щур из рядовых, 12. 17. Михаил Корицинский из помещиков, 12. 18. Казимир Трепка из шляхтичей, 6. 19. Франц Соколовский из дворян, 12. 20. Ян Сокович из помещиков, 12. 21. Андрей Красовский из дворян, 12, 22. Александр Венансю из итальянск. унтер-офицеров, 12. 23. Мак Меули из итальян. унтер-офицеров, 12. 24. Амбродяно Рящкони из итальян. унтер-офицеров, 12. 25. Жозеф Клереси из итальянских офицеров, 12. 26. Аким Бенди да итальянок. унтер-офицеров, 10. 27. Феликс Молодзяковский из дворян, 10. 28. Валериан Голиан из дворян, 12. 29. Александр Скульский из дворян, 10. 30. Станислав Вронский из дворян, 10. 31. Теофил Целовский из дворян, 10. 32. Антон Зданович из дворян, 20. 33. Людвиг Алфредье из французских подданных, 10. 34. Лучио Меули из итальянских унтер-офицеров, 12. 35. Николай Васильев из почетных граждан, 10. 36. Станислав Залевский из мещан, 6. 37. Александр Янковский из ксендзов, 12. 38. Людвиг Левинский из дворян, 12. 39. Константин Сецинский да поручиков, 10. 40. Виктор Годлевский из дворян, 12. 41. Владислав Гальковский из ксендзов, 12. 42. Эмилиан Млоцкий из дворян, 10. 43. Константин Пиварский из ксендзов, 10. 44. Францишек Збиевский из дворян, 10. 45. Фалик Ковалевский из ксендзов, 10. 46. Клеменс Гробовский из дворян, 10. 47. Фаддей Садовский из дворян, 10. 48. Игнатий Оскард из ксендзов, 10. 49. Андрей Свионтковский из дворян, 10.

        В Нерченских рудниках:

    50. Юзеф Псарский, показывающийся из дворян, 10. 51. Эдуард Бонгард из швейцарский подданных, 12.

        В Нерчинском горном заводе:

    52. Яков Ушаков из подпоручиков, 4.

        В Троицком солеваренном заводе:

    53. Василий Каплинский из поручиков, 8.

        В Иркутском солеваренном заводе:

    54. Эдмунд Врублевский из шляхтичей, 8. 55. Эдмунд Кучевский из дворян, 12. 56. Андриан Новицкий из рядовых, 12. 57. Петр Зайчневский из студентов, 1 [* По окончанию срока работ причислен на поселение в Омскую волость Иркутского округа.]. 58. Алексей Яковлев из студентов, 6. 59. Нарцис Янковский из поручиков, 4. 60. Алексей Распунт из мещан, 10. 61. Маруель Ганерович из дворян, 12. 62. Павел Петр Малецкий из мещан, 6. 63. Михаил Ян Дызбовский, 6. 64. Теофил Дульба из мещан, 4. 65. Игнатий Ортынский из дворян, 5. 66. Август Томковид из дворян, 12. 67. Антон Розманид из австрийских поданных, 12. 68. Губерт Францишек Лещинский из ксендзов, 13. 69. Осип Замбряницкий из дворян, 8. 70. Роман Шимановский из дворян, 15. 71. Ян Белг из шляхтичей, 12. 72. Мирослав Юзеф Янковский, 8. 73. Леопольд Боглевский [* Звание и срок работы неизвестны, потребованы сведения.]. 74. Вицентий Гржнзицкий из ксендзов, 10. 75. Юзефа Гидзинская из мещанок, 15. 76. Ян Вержловский из солдат, 10. 77. Иосиф Консевич из рядовых, 8. 78. Юлиан Макс из мещан, 6. 79. Войцех Рожковский из крестьян, 6. 80. Томас Ян Ржевинский из мещан, 6. 81. Иван Зарембский из мещан, 10. 82. (Ксаверий Кабоско из шляхтичей, 8. 83. Станислав Валиобицкий из дворян, 4. 84. Валентин Манельский из ксендзов, 8, 85. Целестин Ешдиев из викарных ксендзов, 10. 86. Фердинанд Втульчинский из дворян, 8. 87. Леопольд Боглевский из мещан, 6. 88. Александр Сохачевский из мещан, 20. 89. Михаил Степанов Бутович из дворян, 6. 90. Адольф Шукшта быв. портупей-юнкер, 4. 91. Войцех Валентиев Домбровский из мещан, 6. 92. Юзеф Якуб Лисовский из мещан, 6. 93. Франц Липский быв. войт гмины из шляхтичей, 6. 94. Эдвард Рихтер из дворян, 10. 95. Роман Рогинский из дворян, 20. 96. Францишек Петарвас из крестьян, 12. 97. Мартин Бискупский из мещан, 10. 98. Станислав Геж из мещан, 10. 99. Гервасий Рейнис из ксендзов, 10. 100. Мартын Кираго из шляхтичей, 10 101. Эдвард Абратовский из ксендзов, 10. 102. Андрей Щепанковский из мещан, 12. 103. Юлиан Бржевский из прапорщиков, 12. 104. Ян Беньковский из крестьян, 5. 105. Саверин Викентиев Рениковский из дворян, 10. 106. Станислав Юзеф Калиан из мещан, 6. 107. Осип-Феликс Каменский из дворян, 10. 108. Рах Осипов Рошковский из крестьян, 6. 109. Валентий Мартсушов Боровский из крестьян, 6. 110. Иосиф Шпицман из мещан, 10. 111. Осип Фашксов Красовский из крестьян, 6. 112. Владислав Адамов Рошковский из крестьян, 6. 113. Михаил Мацей Дембовский из мещан, 6. 114. Павел Антоний Квятковский из мещан, 6. 115. Христиан Газе из мещан, 12. 116. Северин Адамский из мещан, 12. 117. Ромуальд Андрей Клосович из мещан, 12. 118. Владислав Замосцинский из дворян, 6. 119. Ян Вонцехов Едлинский из мещан, 10. 120. Андрей Валентиев Вольский из мещан, 10. 121. Войцех Заборовский из дворян, 4. 122. Франц Домбровский из мещан, 5. 123. Фока Мдзеницкий назыв. себя дворянином, 10. 124. Юзеф Родзиковский из мещан, 20. 125. Вицентий Куклинский из дворян, 5. 126. Матвей Петровский из дворян, 6. 127. Антоний Попрацкий из рядовых, 12. 128. Иосиф Рожковский из крестьян, 6. 129. Леон Напивайковский из рядовых, 15. 130. Станислав Пивнекевич из рядовых, 15. 131. Ян Калинский из мещан, 15. 132. Симон Гузиковский из мещан, 15. 133. Игнатий Ватгаузен из мещан, 6. 134. Василий Кузьмин из рядовых, 12. 135. Ян Плотский из унтер-офицеров 15 136. Вильгельм Штремфнер из мещан, 5. 137. Войцех Шилловский из крестьян, 20. 138. Александр Пташинский из мещан, 20. 139. Юзеф Кашинский из мещан, 8. 140. Федот Кабинов из рядовых 141. Бартоломей Гайдевич из крестьян, 5. 142. Станислав Боровский из дворян, 12. 143. Александр Касецкий из мещан, 12. 144. Николай Чернышевский из чиновников (В Нерчинских рудниках) [* Срок работ неизвестен, требуются сведения.]. 145. Иларион Михайлов (6) из отст. губерн, секретарей, 6. (На Нерчинск. рудниках).

    В Иркутском солеваренном заводе:

    146. Владислав Липинский, из шляхтичей, 6. 147. Игнатий Ковальский из мещан, 6. 148. Мечислав Вельговский, помещик, 6. 149. Михаил Вельегорский, помещик, без срока. 150. Ян Заремба, без срока.

    В Петровском железоделательном заводе:

    151. Михаил Броцкий из мещан. 8. 152. Владислав, Паде из мещан, 8. 153 Владислав Руяшицкий, 8. 154. Фердинанд Гаевский, 8. 155. Рудольф Рогозинский, 8. 156. Франц Драшкович из отставных офицеров, 10. 157. Валерий Танский из дворян 8. 158. Войцех Яков Фалендыш из мещан, 10. 159. Фирмин Миноркевич из ксендзов, 12. 160. Каспер Ранер из ксендзов, 3. 161. Антоний Миарницкий из дворян, 10. 162. Юзеф Сабастьянов Быстряницкий, 10.    163. Констан Струпчевский, 20. 164. Матвей Юзефов Рудницкий, 10. 165. Александр Антонов Лукасевич, 10. 166. Эдуард Бовацкий из рядовых, 12. 167. Франц Шадарский из мещан, 10. 168. Юзеф Франчишек Францев Развадовский, 10. 169. Антон Антонов Стырпелка, 6. 170. Иосиф Венедиктов Лобановский, 6. 171. Мечислав Михайлов Чашницкий, 6. 172. Иван Бостонов Шиповский, 3. 173. Степан Янковский, 12. 174. Иосиф Розга из ксёндзов, 10. 175. Фердинанд Риттер-де-Биньковский, 8. 176. Константин Артецкий из мещан, 10. 177. Ян Якубов Прокопович из мещан, 6. 178. Казимир Добряшцкий из пор., 12. 179. Федот Черников из казаков, 12. 180. Матвей Захаров (он же Захарский) из рядовых, 12. 181. Тадеуш Вискода из дворян, 8. 182. Юзеф Читковский из дворян, 8. 183. Павел Направский из дворян, 8. 184. Иван Грабовский из дворян, 10. 185. Эдмунд Штольц из австрийск. подданных, 10. 186. Юзеф Стецкий из ксендзов, 10. 187. Адольф Парве из швейцарских подданных, 12. 188. Ян Пончинский из аветрийск. подданных, 12. 189. Франц Ситковский из мещан, 10. 190. Войцех Гибка из мещан, 10. 191. Константин Глинецкий из австрийск. подданных, 8. 192. Ян Залевский из шляхтичей, 6. 193. Александр Пучинский из дворян, 10. 194. Карл Горневский из дворян, 10. 195. Юзеф Калишевский, он же Малиновский, из рядовых, 15. 196. Мавриций Риттер из австрийских подданных, 8. 197. Иван Савинский из мещан, 8. 198. Блажей Пашко из мещан, 10. 199. Гавриил Пиотровский из мещан, 6. 200. Ян Косьминский из чиновников, 6. 201. Марцений Секорский телеграфист, 10. 202. Генрих Хованец из дворян, 8. 203. Игнатий Беликович из дворян, 8. 204. Михаил Борецкий из дворян, 10. 205. Любомир Жамбатович из мещан, 10. 206. Юзеф Лехович из австрийск. подданных, 10. 207. Кальверий Рудницкий из дворян, 10. 208. Александр Олендский из дворян, 20. 209. Антон Мидович из австр. поддан., 8. 210. Франц Зурек из авст. поддан., 8. 211. Войцех Годлинский из крестьян, 12. 212. Николай Убранкевич из мещан, 18. 213. Иосиф Сорок из дворян, 10. 214. Эдуард Чавский потомств. дворянин, 8. 215. Франц Рулевский из дворян, 20. 216. Адольф Лузин из дворян, 6. 217. Войцех Вораховский из дворян, 12. 218. Иван Соколинский из мещан, 8. 219. Эдуард Лемешевский из дворян, 6. 220. Казимир Сверчинский из дворян, 12. 221. Витольд Гидройц быв. ксендз, 12. 222. Сигизмунд Бернардов Чехович из дворян, 12. 223. Эдуард Крушенский из подпоручиков, 10. 224. Якуб Косткевич из купцов, 10. 225. Генрих Миткевич из дворян, 4. (еще не прибыл).

        В Нерчинских заводах:

    226. Ян Бульшкевич из мещан, 12. 227. Леон Фетер из мещан, 12. 228. Альфонс Осмальский из дворян, 10. 229. Ян Хыбыльский, 12.

        В Иркутском солеваренном заводе:

    230. Карл Руциевский табачный надзиратель, 8. 231. Людвиг Пехачев, 8. 232. Юман Манко из мещан, 12. 233. Карл Роке из крестьян, 15.

        В Нерчинских горных заводах:

    234. Адам Карасевич из гувернеров, 12. 235. Владислав Свитховский, 12. 236, Петр Яблонский из крестьян, 15. 237. Павел Ганыткевич из дворян, 8. 238. Иосиф Матусевич из дворян, 8. 239. Станислав Домбровский из ксендзов, 8. 240. Вацлав Скоковский из шляхтичей, 8. 241. Ян Шумский из дворян, 10. 242. Людвиг Зальцман из дворян, 6. 243. Ксаверий Ошковский из дворян, 6. 244. Евгений Ольшинский из чиновник., 10. 245. Максимилиан Цвиклинский из дворян, 8. 246. Иосиф Лучицкий, 8. 247. Феликс Гроловольский из чиновников, 15. 248. Корнелий Корчмарский из ксендзов, 8. 249. Франциск Красовский из дворян, 12. 250. Феликс Обрушевский из дворян, 10. 251. Адам Клейн сын контрол., 8. 252. Владимир Петров из дворян, 8. 253. Юзеф Андрушевский из мещан, 15. 254. Станислав Бржевский, 10. 255. Станислав Гадошский из дворян, 6. 256. Иван Гронкевич из ксендзов, 10. 257. Казимир Шишко из дворян, 8. 258. Франц Непокойницкий из дворян, 8. 259. Любомир Моршицкий из дворян, 6. 260. Андрей Шредер из ксендзов, 6. 261. Павел Цизани из поручиков, 12. 262. Доминик Макаревич из дворян, 8. 263. Филипп Мокржецкий из дворян, 6. 264. Виктор Августовский из дворян, 12. 265. Витольд Свеховский из дворян, 12. 266. Петр Сурин из дворян, 12. 267. Людвиг Шпырко из дворян, 4. 268. Адам Шидловский из дворян, 4. 269. Доминик Кржижановский из дворян, 6. 270. Витольд Гейштор из дворян, 12. 271. Юлиан Кульвич из дворян, 8. 272. Гаспер Войткевич из ксендзов, 20. 273. Эдуард Толочко из дворян, 12. 274. Карл Обромпольский из поручиков, 12. 275. Иосиф Рошковский из отст. поручиков, 12. 276. Степан Пенкевич назыв. дворян., 8. 277. Семен Янович из ксендзов, 7. 278. Станислав Гранцевич из дворян, 8. 279. Эдуард Верига из дворян, 8. 280. Семен Стецевич быв. лекарь, 8. 281. Фортунат Скуржинский из дворян, 10. 232. Франц Новицкий из дворян, 10. 283. Константин Вишневский из дворян, 10. 284. Любомир Осовский из дворян, 10. 285. Модест Тургевич из дворян, 12. 286. Юлиан Свинцицкий из дворян, 12. 287. Иван Стржеменческий из дворян, 15. 288. Фелициан Ляховецкий из дворян, 10. 289. Иосиф Василевский из дворян, 10. 290. Болеслав Ярошевский из дворян, 10. 291. Людвиг Ленчинский из дворян 8. 292. Фердинанд Игнатий Кек-Штуканфельд сын полковника, 8. 293. Теофил Григорович из дворян, 8. 294. Антон Гавронский из дворян, 4. 295. Мавриций Мержевский из дворян, 12. 296. Константин Оджеловский, 10. 297. Феликс Ковалевский из дворян, 4. 298. Ричард Зелинский из дворян, 10. 299. Антон Орловский из дворян, 12. 300. Александр Новиковский из дворян, 10. 301. Иероним Пенский из дворян, 10, 302. Сергей Сталевич из студентов, 10. 303. Викентий Осовский из дворян, 10. 304. Генрих Пижерский из дворян, 12. 305. Люциан Гофман из дворян, 10. 306. Ануфрий Костю, 6. 307. Владислав Ордынец из помещиков, 12. 308. Рах Климкевич из ксендзов, 8. 309. Якуб Кочаровский звание неизвест., 12. 310. Филипп Марковский из ксендзов, 15. 311. Антон Вишневский из дворян, 10. 312. Рудольф Радецкий из австр. под., 8. 313. Игнатий Возницкий он же Францисек Дартч из прусских под., 12. 314. Лаврентий Дроздыс из субдиаконов, 15. 315. Анзельм Патриковский из дворян, 8. 316. Альбин Милослевич из дворян, 10. 317. Леон Масло из дворян, 8. 318. Северин Лапковский из поручиков, 12. 319. Игнатий Феликсов Лепковский из дворян, 6. 320. Юлиан Лапковский быв. юнкер, 6. 321. Маврицкий Чехович из дворян, 10. 322. Александр Моргевич из дворян, 6. 323. Феликс Томашев Томашевич из дворян, 4. 324. Августин Гржибовский из дворян, 4. 325. Ипполит Ксаверий Фон-Зигер-Корк из помещиков, 4. 326. Казимир Медунецкий из помещиков, 4. 327. Александр Ольшевский из помещиков, 6. 328. Михаил Шлезингер из коллежск. регистраторов, 6. 329. Данислав Адамов Познанский из дворян, 8. 330. Иван Горянский из дворян, 4. 331. Антон Жуковский из дворян, 10. 332. Адольф Шликовский из губ. секретарей, 5. 333. Люциан Буйк из дворян, 3. 334. Леонард Менжинский из австр. под., 8. 335. Леонард Верцижский из дворян, 12. 336. Владислав Жост Гессен-Дармштадтский подданный, 8. 337. Антоний Гизинский из дворян, 8. 338. Теофил Канарский, 12. 339. Северин Хлопицкий из дворян, 12. 340. Венетий Бржостовский из дворян, 6. 341. Еразис Колиальковский из дворян, 12. 342. Фердинанд Новицкий из дворян [* Срок работ неизвестен.]. 343. Август Олехнович из дворян [* Срок работ неизвестен.]. 344. Рональд Заряницкий из дворян, 8. 345. Юзеф Шварценберг из дворян, 10. 346. Михаил Францев Войцеховский из дворян, 6. 347. Лев Одржевальский из дворян, 6. 348. Лев Ромуальдов Чехович из подпоручиков, 12. 349. Владислав Творский из дворян, 10. 350. Сатурнин Якубовский из дворян, 6. 351. Бронислав Шалев из дворян, 10. 352. Митрофан Муравский, 8. 353. Константин Станислав Калиан из мещан, 6. 354. Ян Помеховский из ксендзов, 5. 355. Корнелий Гесс бывший секретарь, 12. 356. Людвиг Шмидецкий быв. архитектор, 15. 357. Генрих Новаковский быв. ассистент, 12. 358. Сигизмунд Домбровский из чиновников, 12. 359. Францишек Орловский из дворян, 15. 360. Шимон Токаржевский башмачник, 15. 361. Ксаверий Неслуховский из шляхтичей, 10. 362. Максимилиан Новицкий из дворян, 8. 363. Виктор Левинский из дворян, 12. 364. Северин Волошинский из апликантов, 15. 365. Ян Малецкий из апликантов, 8. 366. Леопольд Фринард из канцеляристов, 8. 367. Антон Надровский сын капитана, 8. 368. Николай Новицкий из дворян, 10, 369. Людвиг Купчинский из дворян, 10. 370. Типиас Сеперчинский из дворян, 10. 371. Викентий Чернавский из мещан, 20. 372. Фридрих Прибе из чиновников, 10. 373. Теодор Козырский из дворян, 20. 374. Войцех Красновальский показ. из дворян, 6, 375. Вовопинец Каменский из крестьян, 15. 376. Петр Капляци из швейцарск. подданных, 15. 377. Андрей Яворский из мещан, 12. 378. Адам Шуляковский из мещан, 6. 379. Владислав Трояновский из писарей, 15. 380. Павел Витковокий из мещан, 10. 381. Иван Интус из рядовых, 15. 382. Николай Безлер из прусских подданных, 8. 383. Александр Карпенко из рядовых, 12. 384. Бенедикт Секула из рядовых, 12. 385. Ян Янковский из мещан, 12. 386. Михаил Пуловский из ксендзов, 6. 387. Францишек Островский (он же Фабит) из крестьян, 8. 388. Теофил Яницкий из дворян, 6. 389. Михаил Островский из дворян, 6. 390. Эворист Жабицкий из дворян, 12. 391. Леопольд Фаворский из подмастерьев, 10. 392. Гервасий Гздовский из помещиков 1. 393. Григорий Кобянко из рядовых, 12. 394. Каспер Демецкий из мещан, 8. 395. Юзеф Черны-Шварценберг из австрийских подданных, 10. 396. Михаил Францев Войцеховский из дворян, 6. 397. Лев Викентьев Одржевальский из дворян, 6. 398. Лев Чехович из поручиков, 12. 399. Александр Григорьев Ольшевский из помещиков, 6. 400. Казимир Медунецкий да помещиков, 4. 401. Ипполит Ксаверий Фок-Зигер-Корк из помещиков, 4. 402. Августин Гржибовский из дворян, 4. 403. Владислав Антонов Творовский из дворян, 10. 404. Александр Гладковский из однородцев Гродненской губернии, 8. 405. Матвей Ливицкий из крестьян, 4. 400. Владислав Казимир Гудковский из капитанов, 8. 407. Антон Симашко из юнкеров, 20. 408. Бернард Антонов Добржанский из дворян, 10. 409. Антон Ксаверьев Матусевич из дворян, 6. 410. Генрих Феликсов Герасимович из дворян, без срока. 411. Антон Яковлев Волосевич из дворян, 10. 412. Эдуард Плавский из дворян, 6. 413. Юзеф Заблодкий из вольноотпущенных, 4. 414. Антон Кашинский из дворян, 8. 415. Александр Казимиров Мозер из дворян, 10. 416. Викентий Владислав Шувальский из чиновников, 11. 417. Феликс Антонов Дембский из дворян, 6.

                                                                                 ***

    Из публикуемого описка политических преступников (осужден. в каторжные работы), находившихся в Восточной Сибири к (концу 1864 года, преобладающая масса — участники польского восстания 1863 года.

    Т. н. государственных преступников — (российских революционных деятелей, — в этом списке из 419 насчитывается не более десятка; это — деятели шестидесятых годов: Н. Чернышевский, Ил. Михайлов, Н. Васильев, В. Хохряков, В. Обручев, Я. Ушаков, П. Зайчневский, А. Яковлев и др. Некоторые из них в этот момент уже находились в Нерчинских рудниках (Чернышевский, Ил. Михайлов), другие, вроде В. Оручева, В. Хохрякова, отбывали каторгу в Петровском железоделательном заводе и оттуда подлежали переводу в Нерчинокие рудники.

    Чтобы иметь представление об основной массе политических каторжан, находившихся в этот период в Восточной Сибири, нужно сказать несколько слов о, польском восстании 1863 года.

    Польша издавна являлась яблоком раздора между царской Россией и Австрией и Пруссией. Шляхетская Польша, разгромленная на полях сражений, давно утратила свою государственную независимость и не раз подвергалась территориальным разделам и переделам между царской Россией и ее упомянутыми выше конкурентами.

    В период т. н. наполеоновских войн (1807-1815 гг.) Наполеон, исходя из своих политических целей, из западных частей польских земель создал Варшавское великое герцогство, которое находилось целиком под влиянием наполеоновской Франции. После разгрома Наполеона Венский конгресс 1815 г. вновь разделил Польшу между Россией, Австрией и Пруссией. Австрия получила Галицию, исключая Краков; Пруссия — Познань, царская Россия — большую часть Варшавского великого герцогства вместе с Варшавой; эта часть полупила наименование Царства польского и вошла автономной частью (с самостоятельной конституцией и армией) в состав Российской империи.

    Под влиянием июльской революции 1830 года во Франции поляки в ноябре 1830 года подняли восстание, изгнали из Варшавы наместника вел. князя Константина и образовали революционное правительство. Во главе восстания стояла шляхта (польское дворянство); крестьянская масса была слабо затронута движением. Попытки придать восстанию общенациональный характер путем провозглашения широких социальных реформ, в особенности аграрной, в расчете втянуть в движение массы крестьянства, окончились неудачей. Эти попытки левых демократических элементов были отвергнуты шляхетским консервативным большинством сейма. Стоявший во главе вооруженных сил повстанцев диктатор Хлопицкий и окружавший его генералитет заняли нерешительную, колеблющуюся тактику, и Николаю I удалось в октябре 1831 года разбить повстанцев. Для Польши наступил период жесточайшей реакции.

    Поражение царской России в Крымской кампании вызвало в Польше новый подъем повстанческого движения. Новый царь Александр II под влиянием многочисленных демонстраций, имевших место в Польше (1861-1862 гг.), сделал попытку несколько смягчить николаевский режим и ввел в управление Царства польского умеренного реформатора, одного из польских аристократов Велепольского, но это желаемого результата царю не дало, особенно, когда Велепольский решил «умиротворить» страну путем сдачи в рекруты всей замеченной в участии в подпольных организациях молодежи. Это в январе 1863 г. вызвало новый взрыв повстанческого движения. Центральный комитет повстанческого движения объявил себя национальным правительством (Ржондом народным); восстание широко раскинулось по всей Польше и приняло характер затяжной партизанской войны.

    Польское восстание 1863 г. носило в целом мелкошляхетский характер. Правда, в период, предшествовавший восстанию, в подпольных террористических организациях участвовали многочисленные городские ремесленные и мещанские элементы, но когда движение распространилось по стране, руководящая роль в движении оказалась в руках мелкой шляхты. Вследствие этого повстанцы не сумели привлечь на свою сторону польских крестьян, хотя под влиянием радикальных, т. н. «красных», национальное правительство и издало в январе 1863 г. декрет о наделении крестьян землею. Еще более сузилась социальная база восстания, когда власть в национальном правительстве перешла от «красных» к «белым», т. е. к крупнопомещичьим элементам — шляхте, которая не прочь была использовать движение в своих классовых интересах и, опираясь на дипломатическое вмешательство Франции и Англии, добиться заключения с царем выгодной сделки, «почетного» мира. Но этим надеждам не суждено было сбыться — царь разгромил движение. Летом 1864 г. царскими войсками были истреблены последние партизанские отряды, и захваченные члены национального правительства были казнены, тысячи же поляков-повстанцев брошены в царские тюрьмы и затем сосланы в Сибирь в каторжные работы и ссылку на вечное поселение.

    Таков был конец польского восстания 1863-64 гг.

    Поляки-повстанцы, брошенные царем в каторжные работы в Сибирь, представляли предмет его «забот и попечения». Местом для «помещения ссылаемых в Восточную Сибирь на каторжные и заводские работы политических преступников» он высочайше повелел избрать «рудники и заводы Нерчинского горного округа»; комендантом на Нерчинских заводах был назначен лично известный царю генерал-майор Шилов, которого он напутствовал словами: «возлагаю на тебя тяжелый труд, с полным доверием поручаю твоему благоразумию, но действуй со строгой усмотрительностью». Шилов обязан был в случаях необходимости непосредственно сноситься с царем через начальника III отделения, т. е. шефа жандармов. Нет ничего удивительного в том, если при таком «внимании» царя к своим политическим противникам и все его подручные вроде генерал-губернатора Восточной Сибири и его чиновников тоже усердно дарили поляков-каторжан своим «вниманием», усердно шпионя за ними, выдумывая всякого рода небылицы и не упуская случая написать начальству какую-нибудь кляузную бумажку, которая должна была свидетельствовать об их бдительности и служебном рвении.

    Много таких бумажек имеется в делах комендантского управления.

    Мы приводим лишь некоторые из таких показательных документов, свидетельствующих об усердии царских тюремщиков.

                                                                                 ***

    Управлен. коменданта на Нерчинских заводах.

    29 мая 1865 г. № 703.

                                                                                                                  Секретно.

    Заведующ. политическими преступниками на Нерчинском заводе.

    Председательствующий в совете главного управления Восточной Сибири уведомил меня, что политические преступники Царства Польского имеют целью мстить русским повсеместно. Способы мщения будут состоять в истреблении начальствующих лиц, в убийстве, отравлении, поджогах и тому подобных общественных бедствиях. Члены товарищества означенной организации будут носить видимые знаки: у военных на подбороднике кепе, прикрепляющие его с боков две небольшие пуговицы с одноглавым орлом, у всех же не военных поляков, принадлежащих к тайным комитетам, учрежденным для вышеозначенной цели, козырек шапки, какая бы ни была, будет обшит оторочкою по окружности из белой кожи.

    Уведомляя о сем ваше высокоблагородие, прошу иметь за политическими преступниками неослабно-бдительный надзор, и если усмотрены будут объясненные знаки, немедленно мне донести.

    Комендант на Нерчинских заводах

    генерал-майор Шилов.

                                                                                 ***

    В делах с секретной перепиской о политических сс.-каторжных в архиве комендантского управления Нерчинских заводов имеется ряд имен, за которыми очень внимательно следило сибирское начальство как во время пути их следования в Нерчинскую каторгу, так и на последней, не оставляя их своим «попечительным» надзором и мстительными придирками [* Из дел видно, что много внимания высшее сибирское начальство уделяло полякам-повстанцам из ксендзов и монахов: «Господину исправляющему должность Нерчинск ого коменданта. Признавая неудобным размещение сосланных в Восточную Сибирь в каторжные работы политических преступников из духовного звания, т. е. ксендзов и монахов, по разным местам Енисейской и Иркутской губ., я сделал вместе с сим распоряжение, чтобы все находящиеся в Енисейской и Иркутской губерниях подобные преступники высланы были в Нерчинские заводы, а также чтобы таковые преступники в случае поступления их в Восточную Сибирь были отправляемы в ведение вашего высокоблагородия и на будущее время. Об этом нужным считаю уведомить вас, милостивый государь, для сведения и должного в чем будет следовать распоряжения, приняв в соображение предложение от 3 октября м. г. Генерал-губернатор Корсаков».].

    Среди ряда других дел характерными в этом отношении являются два дела: одно — это переписка о намерении к побегу сс.-каторжного политического преступника Маврикия Риттер (из австрийских подданных), переписка о котором обогнала его прибытие на Нерчинские рудники; второе — это «Дело о политическом преступнике Казимире Цитовиче», который тоже подозревался в «намерении совершить побег».

    Прибытию Риттера на Нерчинскую каторгу предшествовала следующая не лишенная интереса в историческом отношении переписка.

                                                                                 ***

                                                                                                                  Секретно.

    М.В.Д. Забайкальское областное управление, отделение I, стол I. 11 сент. 1864 г., № 123.

    Г-ну сотнику Разпильдееву.

    Препровождая при сем список с донесения к председательствующему в совете главного управления Восточной Сибири от 24-го (августа с. г. за № 247 жандармского штаб-офицера полковника Дувинга за № 100 о намерении к побегу ссыльнокаторжного политического преступника Маврикия Риттера и составлении для него фальшивых документов арестантом Бунчуковым, покорнейше прошу ваше благородие распорядиться о наблюдении за- действиями и образом мыслей Риттера в Петровском заводе, куда он отправлен из Иркутска 20-го августа сего года.

    За губернатора вице-губернатор (подпись).

                                                                                 ***

    Сотник Разгильдеев рапортом на имя военного губернатора Забайкальской области отвечал:

    «Политический преступник Маврикий Риттер по распоряжению г. иркутского военного губернатора, в числе прочих .назначенных к отправке в Нерчинские заводы, 15 числа сего августа отправлен часть [так в оригинале] Верхнеудинскую городовую управу в г. Читу в распоряжение вашего превосходительства, а посему предписание Забайкальского областного управления за № 123 и приложенный при этом описок с донесения иркутского жандармского штаб-офицера о намерении к побегу преступника Риттера при сем имею честь представить вашему превосходительству».

    В этой переписке фигурирует:

    «Описок с донесения иркутского жандармского штаб-офицера к г. председательствующему в совете главного управления Восточной Сибири от 20-го августа 1864 г. за № 100».

    «Дошли до меня слухи, что политический преступник Маврикий Риттер называет себя офицером австрийской службы, человек характера буйного и опрометчивого, осужденный в каторжную работу, по прибытии в Красноярск 3-го июля с. г., он оставался по болезни в больнице Красноярского тюремного замка, где проговорился, что в Сибири не удержат его никакие караулы и запоры и что у него уже составлен план для побега по Амуру в Америку; во время нахождения его же в Красноярске в больнице тюремного замка был сделан обыск, где под печью (найдено несколько свежесоставленных фальшивых паспортов с искусною подделкою подписей и печатей.

    По розыскам, произведенным в Красноярске, предполагают, что паспорты эти приготовлены в самом остроге арестантом из типографов Бунчуковым, судящимся за подделку фальшивых ассигнаций и разных документов для побега Риттера и некоторых других политических преступников, преимущественно же из числа их для крестьянина Петра Марьянова, воспитывавшегося в Лондоне у Герцена, осужденного в каторжную работу, прибывшего в Красноярск 10 июня с. г. и тоже остановившегося в тюремной больнице, но теперь должен быть уже отправленным в г. Иркутск.

    Риттер уже прибыл в г. Иркутск, поэтому я обязанностью считаю довести до сведения вашего превосходительства» [* Фонды Архива Нерчинокой каторги. 1864 г. Дело № 5088.].

    Верно: управляющий отделением (подпись)».

    Окруженный «заботами» Маврикий Риттер был благополучно доставлен в распоряжение коменданта на Нерчинских заводах и водворен в Акатуй. Но и здесь он не был оставлен в покое. В сентябре 1865 г. возникло дело «О беспорядках среди политических преступников, происшедших в Акатуевском руднике»; и здесь мы вновь встречаемся с Риттером.

    «Завед. политич. преступниками в Акатуевском руднике. 9 ноября 1865 г., № 239.

                                                   Коменданту на Нерчинских заводах.

                                                                             Рапорт.

    Сего числа я хотел политического преступника Маврикия Риттера посадить в карцер за нанесение мне дерзости, но политические преступники не хотели выдавать Риттера, а поэтому я приказал всем идти по камерам, с тем чтобы беспрепятственно взять виновного, и посадить в карцер, но политические преступники отказались повиноваться и сделали бунт, вследствие чего я вынужденным нашелся употребить силу, против которой политические преступники также вооружились силою и в это время трех нижних чинов ранили в головы, но однако ж, несмотря на все их усилия, все политические преступники мною заперты по камерам, а виновные помещены в карцер и закованы в ручные кандалы до прибытия вашего превосходительства. О чем вашему, превосходительству имею честь донести.

    Заведующий политическими преступниками прапорщик Ядрихинский».

    А дальше следовала и расправа.

    «Восточно-Сибирский военный округ,

    Окружной штаб, судебная часть, января 15 дня, 1866 г., № 21.

    Исправляющему должность коменданта на Нерчинских заводах.

    Рассмотрев представленное при рапорте вашем от 14 минувшего декабря, за № 2046, следственное дело о беспорядках в тюрьме Акатуевского рудника, я нахожу. Из политических преступников акатуевского рудника (Риттер 6-го ноября прошедшего года вечером, вмешавшись в разговор смотрителя того же рудника, прапорщика Ядрихинского с старостою Суриным о нечистоте в тюремном коридоре, позволил себе выразиться, что он не имеет права запирать их в камерах, и не исполнил приказания Ядрихинского о возвращении в свою камеру. Сверх того, но уходе Ядрихинского в камеру преступника Орловского, бывшего прежде медикам в шайке польских мятежников, привел туда трех своих товарищей: Тварковского, Цвиклинского и Чеховича с целью, как видно, отплатить Ядрихинскому за сделанное им замечание; последние трое, высказав неудовольствие на оскорбление Риттера, требовали,, чтобы Ядрихинский вышел вон из означенной камеры, что и было им исполнено во избежание дурных последствий. На следующий день затем, утром, когда Ядрихинский для наказания помянутых четырех преступников, усилив караул, приказал унтер-офицеру Шумову запереть их в камерах и взять оттуда в карцер, то все преступники, побуждаемые теми же зачинщиками, оказали в том сопротивление, а когда Ядрихинский для усмирения неповинующихся послал в коридор нижних чинов, состоявших под его командой, в боевой амуниции и велел силой принудить преступников к исполнению, то они, разломав печь в камерах, с криком ура! бросились на солдат и разбираемыми из печи кирпичами нанесли раны четырем рядовым: трем в голову и одному в левую руку. За преступления эти предал суду главных зачинщиков Риттера, Тварковского, Цвиклинского и, Чеховича смешанному военному суду при заведуемом вами комендантском управлении, в Александровском заводе и назначил в состав суда: презусом младшего штаб-офицера 2-й пешей бригады Забайкальского казачьего войска войскового старшину Медведева, ассистентом одного из чиновников главн. управления Восточной Сибири, другого чиновника из Нарчинского горного управления, а третьего чиновника и трех обер-офицеров, с аудитором из Забайкальской области, по усмотрению командующего в этой области. Прошу распоряжения вашего высокоблагородия об учреждении суда этого, с там чтобы суд истребовал откуда следует статейные описки виновных преступников и привел в ясность, кем именно из преступников и в какой степени были нанесены раны нижним чинам во время беспорядков; дело же окончил производством со всей поспешностью, без промедления времени. При чем уведомляю, что о командировании в Александровский завод к завед. вами комендантскому управлению членов суда и аудитора распоряжение уже сделано.

    Генерал-губернатор ген.-лейтенант Корсаков».

    В делах нет приговора суда, но вряд ли можно сомневаться, что этот суд, организуемый «со всей поспешностью», не вынес сурового наказания для Риттера и его товарищей по протесту в Акатуевском руднике.

    «Дело о политическом преступнике Казимире Цитовиче» (фонд Нерчинской Каторги № 5103 на 25 лист.) даст тоже любопытную иллюстрацию отношения великодержавных царских лакеев к польским повстанцам-каторжанам.

    Мы приводим несколько документов из этой переписки о Цитовиче.

                                                                                 ***

    Главное Управл. Восточн. Сибири.

    8 ноября 1867 г., № 1660.

                                                                                                                  Секретно.

                                             Г-ну испр. должн. Нерчинского коменданта.

    Управляющий министерством внутренних дел уведомляет, что по полученному в министерстве заявлению следующий в Сибирь политический сс.-каторжный Казимир Цитович имеет намерение совершить побег, к чему у него имеются в Сибири все средства, что с этой целью он замедляет свой путь, под предлогам болезни, чтобы до наступления зимнего времени не быть отправленным в место своего назначения, и что он, Цитович, по своему воспитанию, денежным средствам и обширным связям родства может быть весьма вредным. Поэтому, предложив вместе с сим испр. должн. иркутского генерал-губернатора по прибытии Цитовича в Иркутск распорядиться об отправке его, отдельно от партии за строгим присмотром, в работу в Нерчинские заводы, я нужным считаю уведомить о сем ваше высокоблагородие для зависящих с вашей стороны распоряжений к учреждению за Цитовичем, по доставлении его в ваше ведение, особенно бдительного надзора й наблюдения.

    Председательствующий в совете

    ген.-лейтенант Шелашников.

                                                                                 ***

    Далее идет извещение иркутского губернатора коменданту на Нерчинских заводах. Губернатор, пишет:

    «Предложив вместе с сим иркутскому губернскому правлению, по прибытии политического преступника Цитовича в Иркутск, ничуть не оставляя его здесь, отправить его в ведение вашего высокоблагородия скованным, особо от арестантской партии, на подводах двух благонадежных нижних чинов, с тем чтобы губернское правление о времени и порядке отправления Цитовича из Иркутска уведомило прямо от себя ваше высокоблагородие с препровождением на Цитовича статейного списка, я имею честь уведомить об этом ваше высокоблагородие для сведения».

    Генерал-губернатор Корсаков».

    Иркутское губернское правление от № ноября 1867 г. уведомляет коменданта на Нерчинских заводах о препровождении из Иркутска Казимира Цитовича, с подробным изложением мер, принятых для предотвращения побега по стороны последнего, а также препровождает «на этого преступника статейный список».

    Из этого статейного описка видно, что:

    «Цитович Казимир Станиславов, лет 25, вера католическая. Семьи нет. Роста 2 арш. 6½ верш. Волосы темно-русые. Глаза голубые. Нос, рот — обыкновенные. Лицо — чистое. Особые приметы — около правого глаза шрам.

    Отставной подпоручик, из дворян Ковенской губ., за принятое участие в вооруженном восстании, присоединение к шайке мятежников, убийство при взятии его в плен выстрелом из ружья объездчика Пономаренко и нанесение другому объездчику удара по голове револьвером, Цитович, по конфирмации командующего войсками Виленского военного округа лишен всех прав состояния, сослан в каторжную работу в рудники без срока.

    Поступил в Иркутск 16/ХI 1867 г. Поступил в Нерчиисядае заводы — 13/ХII 1867 г.».

    Комендант на Нерчинских заводах на статейном описке положил резолюцию: «Иметь в виду. Статейный описок хранить».

    Но в Иркутске беспокоятся о судьбе Цитович а, откуда в управление нерчинского коменданта летит запрос:

    «По прибытии названного преступника на Нерчинcкие заводы уведомьте об этом, равно как и в какой рудник он будет назначен, для донесения о том г. министру внутренних дел. При этом присовокупляю, что статс-секретарь Валуев дал знать начальнику области, что за преступником Цитовичем должен быть учрежден строгий надзор, т. к. он весьма важный преступник и по имеющимся в министерстве внутренних дел сведениям известно, что он имеет в Сибири средства к побегу».

    Комендант Нерчинских заводов полковник Кноблох срочно отписывается:

    «...спешу донести вашему Превосходительству, что политический преступник Казимир Цитович прибыл сюда 13 декабря с/г. скованный в ножных кандалах и помещен мною в одной из тюрем здешнего Александровского завода».

    17 апреля 1863 г. Цитович был переведен в Акатуевский рудник, а 20 апреля того же года военный губернатор Забайкальской области пишет на имя коменданта о полученном им от товарища министра внутр. дел князя Лобанова следующем предложении.

    ...«Имею честь уведомить ваше превосходительство, что в виду имеющегося заявления о намерении сс.-каторжного Цитовича совершить побеги и средствах, как будто бы имеющихся к сему, представлялось бы не излишним, независимо мер надзора за Цитовичем, иметь в готовности точное описание примет его на случай побега, если бы он успел в этом за всеми мерами, какие будут приняты к воспрепятствованию ему побега».

    Процедура осмотра Цитовича была произведена, и составлена особая опись его «подробным приметам».

    Надзор был еще более усилен. Цитович был переведен в тюрьму Алгачинского рудника. При чем усерднейший царский тюремщик полковник Кноблох в своем усердии дошел даже до ругани... в своей официальной переписке.

                                                                                                                  «Секретно.

                                                        Г-ну капитану Заметневу.

    Дошло до сведения моего, что политический преступник в Алгачинском руднике Казимир Цитович под каким-то предлогом помощника смотрителя поручиком Кузнецовым освобожден от всех работ, что означает после данных мною предписаний явное потворство этому негодяю, то предлагаю вашему благородию дознать о том и немедля мне донести о действительности этого слуха!

    Нерчинский комендант полковник Кноблюх».

    После такой нахлобучки, да еще ругательной, капитану Заметневу ничего не оставалось, как в срочном порядке исправлять ошибки своего помощника поручика Кузнецова. Капитан Заметнев отписывается:

    «...Во исполнение предложения от 9 ноября за № 1740 честь имею донести его высокоблагородию нерчинскому коменданту, что по сделанному мною дознанию оказалось: преступник Казимир Цитович исполнял должность помощника артельщика, но на работу был назначаем и исполнял таковую вместе с прочими в свою очередь; при чем присовокупляю, что сего числа по распоряжению моему он сменен с занимаемой им должности».

    Так заканчивается «дело» комендантского управления о политическом преступнике Казимире Цитовиче.

                                                                                 ***

    Выше мы уже отмечали, что царь уделял исключительное внимание своим политическим противникам, посланным им в рудники и заводы Нерчинской каторги. III отделение собств. его императ. величества канцелярии ревностно следило за выполнением указаний царя, и это объясняет то холопское усердие И придирчивость, которые обнаруживают, как это видно из публикуемых документов, сибирские тюремщики по отношению попавших в их лапы польских повстанцев.

    Для характеристики этого холопского усердия, подкрепленного ханжеством, а равно для пояснения взаимоотношений между Нерчинском комендантом и III отделением мы приведем в заключение текст докладной записки коменданта на Нерчинских заводах от 21 апреля 1865 года за. № 502 на адресованной в III отделение собственной его импер. величества канцелярии:

    «Председательствующиий в совете главного управления Восточной Сибири, вследствие высочайше утвержденного предположения ген.-губ. Восточной Сибири о подразделении политических преступников на две категории, предложил мне отправить на Карийские золотые промысла 51 человека преступников из числа состоящих в моем ведении, которые не принадлежали до ссылки к привилегированному сословию, для употребления сих там на роботу на равных с уголовными преступниками основаниях. Основная идея представления мною на благоусмотрение высшего правительство та, чтобы отделить политических преступников непривилегированного сословия от тех, в руках которых они были бессознательным орудием революционного движения, заняв их работой в особом руднике — удалить таким образом вредное на них влияние привилегированного класса; но отнюдь не подвергать более строгим взысканиям этих жертв, по большей части вынужденных силою к поднятию оружия, — и тем более же сближать их с уголовными преступниками и закоренелыми злодеями. Приводя в исполнение предложение председательствующего в совете главн. управления Восточной Сибири от 30 марта с/г. за № 170 и имея в виду, что в данной мне инструкции к руководству указано доводить до сведения III отделения собственной его императ. величества канцелярии относительно нравственного и политического быта преступников, — я поставляю себе в обязанность во имя человечества представить взгляд мой, прося подвергнуть на воззрение августейшего монарха. При этом необходимым считаю доложить, что по вышеизложенному предмету я вошел с представлением и к председательствующему в совете главн. управления Восточной Сибири.

    Генерал-майор Шилов».

                                                                ПРИМЕЧАНИЯ

    1      Нерчинский горнозаводский округ — восточный участок Забайкальской области, расположенный в треугольнике между р. Аргунью, р. Шилкой и линией нынешней Забайкальской жел. дороги. В прошлом земли этого округа принадлежали «кабинету его императ. вел.», т.-е. лично царю. На этих кабинетских землях находились серебросвинцовые рудники и сереброплавильные заводы, на которых издавна применялся труд каторжно-ссыльных. Из наиболее известных в прошлом Нерчинских рудников, разрабатываемых трудом политических сс.-каторжных, можно назвать: Акатуйский, Зерентуйский, Алгачинский, Воздвиженский, Покровский, Благодатский, Михайловский, Кадаинский, Кличинский, Култуминский, Шахтаминский и три Карийские прииска (Верхне-, Средне- и Усть-Карийский), где трудом сс.-каторжных добывалось золото. Сереброплавильные заводы находились: в Нерчинском, Дучарском, Покровском, Кутамарском, Газимурском, Александровском и Шилкинском станах.

    2 Из солеваренных заводов Восточной Сибири, где применялся труд сс.-каторжных, должны быть отмечены: Усть-Кутский, отобранный в казну от Ерофея Хабарова воеводою Поярковым еще в 1641 г.; древнейший промысел Иркутское Усолье на Ангаре, Троицкие солеварни в Канском округе и Селенгинские солеварни.

    3 Петровский железоделательный завод в Забайкальской области основан в 1700 году купцом Бутыгиным. Сс.-каторжный труд на этом заводе применился издавна. Петровский завод был местом средоточения сс.-каторжных декабристов.

    4 Иркутская экспедиция о ссыльных — это одна из канцелярий генерал-губернаторства Восточной Сибири, которая ведала делами ссылаемых за различные преступления в Сибири. В значительной степени эта экспедиция присвоила часть функций, принадлежавших в прошлом т. н. Тобольскому приказу о ссыльных, который регулировал расселение ссылаемых в Сибирь на каторжные работы и на вечное житье.

    5 Государственные преступники — так официально именовались наиболее важные из политических сс.-каторжных, преимущественно из деятелей российского революционного движения. К числу государственных преступников по реестрам относились: Н. Г. Чернышевский, а также: Михайлов Ил., Васильев Н., Обручев Вл., Хохряков В., Ушаков Я., Каплинский В., Янковский Нарцис, Яковлев А., Зайчневский П., и затем Волков И., Степанов Д., Балод П., Жуков И., Крушевский Эдуард, Масло Леон., Муравский Митрофан.

    6 Михайлов Михаил Илларионович. Сын чиновника. Род. в 1829 г. в Оренбурге. Переводчик, беллетрист. Во время поездки за границу в 1859 г., куда он ездил с Шелгуновым, познакомился с Герценом. Был близок к Чернышевскому. В начале 1861 г. вместе с Шелгуновым составил прокламацию «К молодому поколению», отпечатал ее в типографии Герцена и привез в Россию. 14 сентября 1861 г. по доносу Вс. Костомарова арестован. Сидел в Алексеевском равелине Петропавловки. Судом сената приговорен к лишению всех прав состояния и к ссылке в каторжные работы в рудниках на 6 лет. Отбывал каторжные работы сначала в Нерчинском округе на Казаковских золотых приисках, а затем в Кадаинском руднике вместе с Н. Г. Чернышевским. Умер 3 августа 1865 г. в Кадаинском руднике.

    /Каторга и Ссылка. Историко-революционный вестник. Кн. 11-12 (96-97). Москва. 1933. С. 86-105./