ЎЎЎ 7. Хвідзея Зыт-Батур. Габрэй Фэлікс Кон айцец-заснавальнік места Дзержинск. Сш. 7. Физиологические и биологические данные о якутах. Койданава. "Кальвіна". 2019.

                                           ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ И БИОЛОГИЧЕСКИЕ

                                                                ДАННЫЕ О  ЯКУТАХ

                                                           (антропологический  очерк)

                                                                                  ***

                                                                    ОТ ИЗДАТЕЛЕЙ

    Настоящею работой начинается намеченный нами ряд изданий, посвященных изучению сибирских инородцев.

    Инородческий вопрос уже с давнего времени сделался почти исключительным достоянием либеральной передовицы, «путевых заметок» или фельетона. Более серьезное отношение к этому вопросу мы встречаем лишь среди небольшой группы специалистов ученых, главным образом, лингвистов и антропологов.

    Но и эти последние, при малейшей попытке выйти за пределы специально интересующей их области, весьма охотно покидают почву научного исследования и своим авторитетом много способствуют образованию и укреплению в массе совершенно не научных и чрезвычайно смутных представлений о различных сторонах инородческого вопроса.

    Многие ученые и неученые люди уверены, например, — и уверяют других — в существовании особых «естественных» законов, распространяющих свое действие на одних лишь «пасынков природы» — некультурные, «дикие» племена. Вымирание и вырождение этих последних — согласно указанному мнению — совершается совсем по иной биологической формуле, чем какого-нибудь самарского представителя культурной нации...

    Относя происхождение всех подобного рода «исключительных законов» на счет крайне малого нашего знакомства с жизнью и эволюцией инородческих обществ, мы в тоже время полагаем, что более внимательное отношение к многочисленному населению «дикарей» — инородцев совпадает не только с интересами этих последних и отвечает чувству общей справедливости, но может сослужить еще значительную пользу и в деле разрешения многих весьма важных и сложных вопросов современного культурного общества.

    Если предпринятое нами издание заронит хотя искру света в темные и глухие углы, скрывающие «пасынков природы» от несправедливого к ним отношения со стороны культурных их собратий — мы будем считать нашу задачу выполненной.

    Всякая нравственная и материальная поддержка изданию со стороны сочувствующих нам, а равно и все делаемые в интересах дела указания и замечания по поводу выходящих работ, будут приняты с глубочайшею благодарностью.

    Адрес для корреспонденции: Минусинск Енисейск. губ., Местный городской музей. «Инородцы».

                                                                                     ***

                                                                               Вступление

    Как ни обширна и разнообразна литература, о якутах и в количественном, и в качественном отношении, как ни разнообразны трактуемые ею вопросы, тем не менее один из самых важных из них — вопрос о том: увеличивается ли число якутов, или же — наоборот — уменьшается, т. е, предстоит ли якутам, также как и другим инородцам, вымереть, до сих пор остается открытым.

    Желанием бросить свет именно на этот вопрос, вызвана организация Якутской экспедиции, снаряженной на средства И. М. Сибирякова.

    Одним из ее участников, И. И. Майновым, взявшим на себя собирание материалов по антропологии, было мне предложено заняться физиологическими наблюдениями.

    По первоначальному плану районом этих наблюдений должен был быть весь Якутский округ. Подолгу останавливаясь на одном месте, я должен был посетить, по возможности, более населенные пункты (возле управ) во всех улусах. К сожалению, однако, не смотря на то, что удалось устранить все материальные затруднения, этого плана, по независящим ни от Вост.-Сиб. Отдела И. Р. Географического Общ., ни от меня обстоятельствам, осуществить не удалось и мне поневоле пришлось ограничиться, ближайшими к месту моего жительства, наслегами Намского улуса. Само собою разумеется, что это обстоятельство сказалось, отрицательно, как на количестве, так и на качестве собранного мною материала, так как Намский улус, как один из самых культурных уголков Якутского округа и один из наиболее подверженных поступательному движению русской культуры, отличается многими такими чертами, которые отнюдь не могут быть распространяемы на весь округ. Одним из главнейших этого рода явлений является помесь с русскими. Несомненно, все якутское племя еще, в ХVII и XVIII столетиях подвергалось всевозможным насилиям со стороны русских завоевателей, но не менее несомненно, что львиная доля этих насилий приходилась на долю тех, которые жили ближе к очагам русской культуры. «Все — говорит Павлинов [Пам. Кн. Як. Обл. за 1872 г. Брачное право у якутов.] — кто только имел в своих руках власть и значение, при разъездах по наслегам не только пользовались женщинами временно, но завладевали ими и обращали в собственность». «У простого казака было по несколько наложниц, которых он мог продавать и закладывать или просто прогнать обратно в улус, если они ему наскучивали». Намский ул., как один из ближайших к г. Якутску (50-100 верст), должен был более других испытать это на себе. Рядом с этим постоянный прилив русского элемента, в лице поселенцев, в Намский улус, где, не считая скопческого, образовалось целое русское селение из поселенцев; тоже более чем в других улусах должен был способствовать физическому обрусению якутов. В результате — тип якута, по родословной — не метиса, но с несомненными признаками примеси русской крови.

    Относительно верований — аналогичное явление. Хотя все якуты официально числятся православными, но в отдаленных заречных улусах устои шаманства до сих пор крепки, в то время как в Намском улусе они уже значительно расшатаны, хотя начала христианства далеко не усвоены. Тот же самый кулак, который за долги отбирает у шамана весь его костюм и — лишь бы выручить деньги — готов его продать даже русскому, при первом же случае обратится к шаману, хотя без благоговения, свойственного зареченцам. В случае смерти якута обязательно призывается какой-нибудь грамотный поселенец для чтения над трупом, но рядом с этим закалывается в жертву скотина (хайлыга), на которой покойник отправляется в рай. На могиле ставится крест, но на многих из них тут же и изображение конской головы или птицы, т. е. тех животных, на которых душа возносится к небу (1 Мад. насл.). В сказках якутов являются имена, позаимствованные из св. истории. Эллей и Оногай-бей — сыновья двух дочерей Адама (Кубякон. насл.). У Ирода было 3 дочери — колдуньи, жившие в местности Хатыстах (где ныне Якутск) во время нашествия русских (Бет. насл.). Коротко говоря, в данный момент у намских якутов в сфере религиозных представлений нет ничего стойкого, а это шатание не может не отражаться на их нервной организации

    В экономическом отношении Намский ул., как один из ближайших к губернскому городу, тоже значительно разнится от заречных. В монографии [Ф. Кон. Хатынъ-Арынское скопческое селеніе, Изв. Вост.-Сиб. Отд. И.Р.Г.О. Томъ XXVI. №№ 4-5. Ирк. 1896 г.] о скопцах я уже говорил об эксплуатации якутов скопцами. Но главный бич населения — это не скопцы, а местные кулаки — тойоны, значительно превзошедшее своих учителей — русских. Образчиком этой эксплуатации может послужить довольно распространенный в Намском улусе и в смежных с ним наслегах Дюпсюнского улуса институт «мертвых коней». Богатые тойоны отдают беднякам в наем лошадей, за определенную плату — 10 рублей в год, с правом выкупа лошади по частям и с обязательством немедленного же возмещения стоимости лошади в случае ее падежа. Для бедняка выполнение этого обязательства равносильно полному разорению, и во избежание этого он за павшую лошадь в течение целого ряда лет продолжает платить хозяину условленную наемную плату, как за живую [Г. Серошевскій («Якуты» — стр. 422) говорит, что «за смерть от заразы или какого-ниб. внутреннего порока, за покражу или съедение зверем, взятой в пользование скотины арендатор не отвечает». Приведенный мною факт противоречит этому.].

    В общем вряд ли где-либо труд на столько эксплуатируется капиталом, как здесь, в среде одной и той же общины. Благодаря этому рядом с лицами, ворочающими десятками тысяч, обладающими громадным количеством лучших покосных земель, выгонных, хлебопахотных и рыболовных мест, огромными стадами конного и рогатого скота, являются безземельные и бесскотные общественники [Пам. Кн. Як. Обл. 1896 г. Вып. III, стр. 55.] (бол. 20%). Ниже мы делим всех, над которыми производились наблюдения, только на 2 категории: зажиточных и незажиточных, так как деление по тем классам, по которым распределяются подати и угодья, не достигает цели по следующему поводу. Время, переживаемое в настоящее время якутами: Намск. ул., характерно в том отношении, что на смену родовитым тойонам выступают разбогатевшие сравнительно недавно. Первые постепенно спускаются по лестнице податных классов, вторые подымаются по ней. Обе категории причислены нами к зажиточным, но родовитые, как потомки целого ряда поколений, живших в достатке, вновь разбогатевшие, как наверстывающие теперь недостатки прошлого. Обе эти группы резко по образу жизни отличаются от всех остальных. Громадные юрты, нередко русские дома и «хотоны» (хлевы), отделенные стеною от жилого помещения, — жилище одних; небольшие юрточки, в которых на зиму скопляется масса народа (в одной я насчитал 32 взрослых, не считая детей) и тут же, в той же юрте, коровы с телятами — вот жилье мелких самостоятельных хозяев и безземельных и бесскотных «иеранасов» — бедняков. В пище — тоже различие. Зажиточные едят вволю; мясная, молочная и рыбная пища — в изобилии; картофель, хлеб пшеничный, нередко крупчатка... У бедных — пресловутая сосновая заболонь, «сорат», «тар» и... что бог пошлет: и гнилая рыба, и падаль, и кость, отобранная у собаки — все в пищу. Живущие поближе к тракту находят пропитание, работая у скопцов и кое у кого из государственных ссыльных, но это — удел немногих. Вся масса населения далеко не в таком привилегированном положении, и у якута, по образному выражению их самих на русско-якутском жаргоне, всегда «брюхо капсе» — журчит в животе от голода.

    Вот условия, которые, по моему, характерны для Нам. ул. Обобщать их на другие улусы я не решаюсь, но они наводят на меня сильные сомнения относительно утвердившегося в антропологической и этнографической литературе мнения о невымирании якутов. В подтверждение этого мнения приводятся грешащие против элементарных основ статистики данные, сообщаемые Як. памятн. книжками... Но если и основываться на них и признать факт прироста, то это еще не равносильно признанию факта невымирания в ближайшем будущем. Прирост в настоящее время может обуславливаться поглощением якутами менее сильных народностей (тунгусов, ламутов и пр.); процент прироста, наконец, может с годами убывать и с течением времени может наступить и для якутов роковой черед. Переживаемое в настоящий момент время — время перехода от натурального хозяйства к денежному, сказывающееся увеличением спроса на привозные продукты, более интенсивной работой и резкими колебаниями в возможности удовлетворить народившиеся потребности является для якутов критическим. Висящее, как Домоклов меч, над их головами вымирание теперь еще может быть предотвращено, вопреки Vambery, считающему, что вымирание «ist nach dem Darwin’schen Gesetz unaufhhaltsam» [Herman Vámbéry — Das Türkenvolk. Leipzig 1885.]. Наши, лучшие исследователи и ученые давно уже расшатали этот взгляд.

    Цель предлагаемой читателю работы — осветить этот вопрос с новой, мало затронутой другими исследователями стороны и привести фактические данные в подтверждение того, что нет закона вымирания инородцев, если не считать законом тех анормальных социальных условий, при которых только что приобщенным к культуре народностям приходится выдерживать соперничество с народностями, давно к ней приобщенными.

    Феликс Кон.

    Р. S. Перед самой сдачей этой работы в типографию мною получены от И. И. Майнова наблюдения покойного А. А. Сиповича, в течение 11 лет жившего и занимавшегося медицинской практикой в Намском улусе. К сожалению, в оставшихся листках есть кое-какие недомолвки, которых теперь уже пополнить нельзя. Из-за этого двух листков (№ 29 и 30) совершенно использовать нельзя; остальные нуждаются в кое-каких оговорках.

    Как измерялся рост, покойный Сипович не упоминает. В виду того, что наблюдения производились им до получения в Якутске Сибиряковской экспедицией антропометрических инструментов, приходится предположить, что это измерение производилось при помощи ленты. О положении субъекта при этом измерении тоже в листках не упоминается. Не упоминается также о том, какого рода и наслега наблюдаемые. В виду того, что практика покойного сосредоточивалась, главным образом, на притрактовом населении, приходится и его наблюдения отнести к этой именно части населения, как известно, более всего руссифицированной.

    Относительно измерения окружности груди покойный сообщает: «Измерение груди я производил при вдыхании во время расширения грудной клетки». Лента накладывалась «на уровне сосков».

    Дыхание и пульс покойный исследовал у каждого субъекта три раза, при чем «каждое следующее измерение делалось спустя 1/2 часа после предыдущих». Отметок о времени, истекшем после приема пищи и о температуре внешнего воздуха в листках нет. Из этих трех наблюдений мы не берем среднюю, а встречающуюся дважды, и только в крайнем случае, когда все три наблюдения различны, мы выводим среднюю.

    О термометрах С. сообщает: «Термометры следовало бы проверить. У меня 3 и каждый разнится от другого: один на 0,2, другой — на 0,7». Отметок, каким именно прибором производилось данное наблюдение, нет. Всех наблюдавшихся Сиповичем (за вычетом 2-х) было 28; из них 25 мужчин и 3 женщины; из них двое мужчин (№ 17 и 20) с явными, отмеченными самим Сиповичем, следами примеси русской крови. Для удобства изложения мы здесь же делаем сводку всем материалам, оставленным покойным Сиповичем, с тем чтобы в тексте, по мере нужды, ссылаться, на них.

    Наша задача — изучение условий био- и физиологических, другими словами — изучение тех факторов, которые с момента зачатия до самой кончины могут, как положительно, так и отрицательно влиять на образование физического типа. Само собою разумеется, что нам поневоле придется коснуться и других факторов (социально-экономических, культурных и пр.), составляющих предмет исследования других участников экспедиции, но на этих вопросах мы будем останавливаться только вскользь, по мере необходимости. Также кратко, т. е. только по сколько это необходимо для целей нашего исследования, мы касаемся, как описания исследованных, так и общего впечатления типа. Всех, находившихся под наблюдением, можно разделить на те же три группы, на которые делит вообще якутов г. Серошевский [В. Серошевский. Якуты. Стр. 244.]: 1) группа с явными следами примеси русской крови; 2) группа монголовидная и 3) собственно тюркская.

    Самая многочисленная из них — вторая. Ростом они обыкновенно ниже представителей других групп, голова у них шарообразная, лоб низкий, прямой, глаза узкие, внешний угол относительно горизонтальной линии слегка приподнят, нос широкий, у корня приплюснутый, губы толстые, рот большой, зубы мелкие, у одних желтые, у других белые, резцы вертикальные, цвет кожи на открытых местах (лицо, руки, ладони) — смуглый, с желтым оттенком, на закрытых — немного светлее, волосы, на голове черные, густые, гладкие и жесткие, на лице — полное отсутствие растительности, глаза темно-карие или черные, ресницы черные, густые, брови еле пробивающиеся, параллельные разрезу глаз, т. е. к внешнему углу приподнятые, наконец, веки нависшие, у некоторых с так называемой монгольской складкой.

    У метисов рост выше, лоб более выпуклый, глаза шире, разрез их прямее, нос менее приплюснут (у некоторых приплюснутость совершенно исчезает), цвет кожи, волос и глаз значительно светлее, волосы менее жесткие и, наконец, на лице кое-какая растительность.

    Третья группа, подробно описанная г. Серошевским, обнимает по преимуществу родовитых тойонов, — высоких, стройных, с продолговатым лицом, с большими, черными глазами и носом с горбинкой.

    К этому описанию добавим, что у женщин и детей волосы гораздо менее жестки, чем у мужчин; что у детей волосы более светлы; что седина появляется сравнительно поздно — приблизительно в возрасте 60 лет (если не принимать во внимание патологических явлений) и, наконец, что лысина у них — явление, крайне, редкое.

    В виду того значения, какое имеет «жизненный показатель» (отношение окружности груди к росту) при изучении физиологических явлений, я у всех исследованных мною субъектов, не измеренных г. Геккером, измерил рост и окружность груди. Рост я измерял при помощи антропометра Вирхова, а окружность груди измерялась стальной метрической лентой, которая накладывалась сзади тотчас под углами лопаток, а спереди проходила непосредственно над сосками, захватывая верхнюю часть около сосковых кружков, при опущенных во время измерения руках.

                                                                                  Рост.

    Если, из приведенного ряда цифр (см. табл. на стр. 9) относительно мужчин мы исключим цифры тех категорий, в которых, был измерен только 1 субъект, что, следовательно, может быть отнесено на счет индивидуальных особенностей, то получим правильное повышение роста до 26-30 лет включительно, после чего следует постепенное же понижение.

    Таким образом наблюдения над ростом якутов не подтверждают мнение Гульда, что рост продолжается до 35 лет и, позже, но за то вполне, подтверждают наблюдения Кетле, по которому наибольший рост чаще всего достигается в 30 лет. В виду того, что у французов, шотландцев, ирландцев у жителей южных штатов и Британской Америки наивысший рост в среднем приходится на промежуток между 26-30 гг., то вряд ли это явление можно считать расовым отличием.

    Ниже приводимая таблица, составленная нами по данным Н. Л. Геккера [Н. Л. Геккер. Къ характеристикѣ физическаго типа якутовъ, Иркутск. 1896 г. Стр. — 8 приложения.], указывает на наличность такого же явления у якутов всего Якутского окр., хотя его измерения не представляют отмеченной у нас постепенности, как в повышении, так и в понижении роста [Измерения А. А. Сиповича никаких данных для заключений по этому вопросу не дают.].

    В росте женщин, по крайней мере, по нашим данным, никакой постепенности проследить нельзя.

    Оставив в стороне 4 якутов, не достигших 17-летнего возраста, для остальных 65 измеренных получаем среднюю 1623 мм. Средняя Сиповича — 1656 мм.; средняя г. Геккера — 1613,3. Такая разница в средних должна быть отнесена на счет обычных колебаний в пределах одного племени. На это указывает и тот факт, что г. Геккер для разных наслегов получил разные средние; 1526; 1597; 1616; 1646 [К характ. физич. типа якутов, стр. 26.].

    Но, если не выходить за пределы Намского ул., разница в средней между моими данными и данными названных лиц окажется еще больше. Средняя для 23 измеренных А. А. Сиповичем якутов Нам. улуса 1656; средняя для 61 измеренных мною якутов Нам. улуса 1623 (разница 3 мм.); средняя для 41 измеренных Н. Л. Геккером якутов Нам. улуса 1597 (разница 24 мм.). По-моему, такая разница объясняется тем, что г. Геккер оперирует в своей предварительной обработке над Хатырыцким наслегом, считая его типичным левобережным, покойный Скпович приводит наблюдения над притрактовым населением — более всего русифицированным, в то время как в состав измеренных мною входят якуты шести наслегов, большинство которых приходится на долю более южных, чем, Хатырыцкий, наслегов, а следовательно, и более русифицированных, но в тоже время и не исключительно притрактовых. Так как характерной, чертой левобережных улусов является именно большая примесь русской крови, то для Намского улуса мои данные приходится считать более характерными.

    Рост 65 измеренных распределялся следующим образом.

    Наибольший % измеренных имеет рост 1601-1625 мм. — пределы, в которых заключается и наша средняя.

    Распределив эти ‘цифры по разрядам, получим:

    Имеющих высокий рост (выше 1700) — 8 субъектов — 12,3% (в том числе 5 заведомых метисов); имеющих рост выше среднего (1631-1700) — 13 субъектов — 20%  (в том числе 3 метиса); имеющих рост ниже среднего (1601-1650) — 22 субъекта — 33,85% (в том числе 4 метиса); имеющих низкий рост (1600 и ниже) — 22 субъекта — 33;85% (в том числе 1 метис). Отсюда видно, что 67,7% измеренных якутов имеют рост ниже среднего или низкий и что колебания в росте достигают очень больших размеров.

    Г. Геккер получил для измеренных им якутов этот показатель равным 64 мм. и пришел к заключению, что «якуты не представляют однородной и антропологически чистой среды и являются ныне продуктом долгого смешения двух или нескольких родственных племен. Этот вопрос выходит за пределы нашей задачи, а поэтому мы остановимся на том влиянии, какое производит на рост примесь русской крови. В числе исследованных было 13 метисов разных степеней. Средняя их роста = 1675, т. е. на 52 мм. выше общей средней. Это явление заслуживает тем большего внимания, что, обратив внимание на эту особенность, я на довольно многочисленном собрании нуччинскаго, т. е. русского рода, получившего такое название от родоначальников русских — супругов Лукиных, искал и не нашел лиц роста ниже среднего. В виду этого влияние в этом направлении русской крови кажется мне несомненным; это же подтверждают данные Сиповича. По моему, его средняя выше моей, так как исследованные им более подверглись руссификации. Проф. Д. Н. Анучин, в сочинении «О географическомъ распредѣленіи роста мужского населенія Россіи», отличительной, чертой сибирского русского населения считает высокорослость, что удовлетворительно объясняется высокорослостью первоначального русского населения Сибири — казаков, служилых людей и крестьян преимущественно Двинского, Пермского и Вятского краев. Но впоследствии от разных причин, а в числе их и от смешения с инородцами обнаружилась тенденция к относительной малорослости, чему способствовали также не особенно благоприятные условия природы и климата. Уже одного этого авторитетного заявления Д. Н. Анучина было бы достаточно для предположения о противоположном влиянии русских на инородцев, но есть и другие подтверждения этого. Так, Миддендорф определяет рост русских якутян в 67 дюйм. т. е. в 1701,8 мм.; ростъ, якутов — 63-64 дюйма т. е. 1600-1625. Новейший исследователь якутов, уже несколько раз цитированный нами г. Геккер, приводит среднюю для Амгинских крестьян = 1636, т. е. значительно ниже средней Миддендорфа, при чем, предполагает потерю в первоначальном росте вследствие помеси с инородческим элементом (1. с. стр. 34).

    Само собою разумеется, что действие, этой помеси сказалось на инородцах в обратном направлении и большее приближение нашей средней к большей цифре Миддендорфа приходится объяснить большею примесью русской крови. Говоря это, мы, конечно, не думаем отрицать значения других важных факторов, как то: влияния географической среды, экономического положения и т, д. Как на русских крестьян, переселявшихся в Якутскую область, начиная с 1731 года, не могло не влиять отрицательно отсутствие хлеба, без которого переселявшиеся «хлебные люди» долго жить не могли, а, «приспособившись», не могли не окупить этого приспособления ценой здоровья и физической организации, так и якуты, переселившиеся из более благодатных стран, (какую бы мы ни приняли в основание гипотезу их происхождения), не могли физически не пострадать от этого переселения [К сожалению ни мне, ни г. Геккеру не удалось измерить якутов Олекминского округа; относительно тунгусов г. Майнов («Некоторыя данныя о тунгусахъ Як. края»), располагая их в порядке следования с юга на север, получает следующие в высшей степени характерные средние: 1679, 1646, 1629, 1622, 1617, а для сев. родов всего 1548.] Сравнивая рост якутов с ростом известных нам тюркских и монгольских племен, мы убедимся, что якуты ниже большинства из них. Последствия ли это одной «дендрофагии» — по выражению Маака, т. е. такого рода питания, которое не может не подорвать жизненных сил самого здорового населения, или к ней еще присоединяются и климатические условия, благодаря невозможности изолировать каждый из этих факторов; категорически решить трудно; вероятно, это результат совокупности отрицательных причин, но несомненно, что с относительным улучшением питания это улучшение не могло не сказаться на организме, в частности же на росте. Вот данные, которые хоть сколько-нибудь могут осветить этот вопрос.

    Перехожу к росту якуток.

    Если из числа 43 измеренных женщин исключим 15, недостигших 17-летнего возраста, то для остальных 28 получим сумму 41089 мм. и среднюю 1467 мм.

    Другими словами, разница в среднем росте якута и якутки = 156, т. е. всего на 4 мм. ниже того mахіmum’а колебаний, какие отмечены исследователями для населения Европы.

    Из 28 якуток имело рост:

    Влияние хорошего питания на рост якуток нами указано выше; от иллюстрации влияния метисации нам приходится отказаться в виду невозможности в большинстве случаев констатировать его, вследствие существующего у якутов экзогамного брака.

                                                              Окружность груди.

    Из выше приведенной таблицы видно, что развитие груди не совпадает по возрастам с повышением роста. Наибольший периметр груди у якутов, если не считать групп с единичными измерениями, — приходится на возраст 36-40 лет; до этого возраста периметр груди постепенно возрастает, с этого же, возраста никакой правильности не заметно, По данным г. Геккера, как видно из приводимой ниже таблицы, mахіmum периметра груди тоже не совпадает с mахіmum’ом роста, хотя наступает раньше, чем по моим данным.

    По данным А. А. Сиповича, mахіmum периметра груди наступает еще позже, чем по моим.

    У 65 измеренных мною взрослых якутов периметр груди в среднем = 875 мм. (56870:65). Предположив рост = 100, получим отношение груди к росту = 53,9% (875.100 : 1623) т. е. окружность груди на 3,9% больше половины роста. Средняя величина полуроста якутов = 811,5; средняя периметра груди = 875; разница в пользу последней 63,5 мм.

    У г. Геккера средняя = 910,1 мм.; minim. = 710; mахіm. = 1040. Другими словами, при большей средней на 35 мм., колебания доходят до крупной цифры 330 мм.

    По данным А. А. Сиповича, средняя = 951,2; minimum 784; mахіmum 1010; колебание = 226 мм. т. е. как раз обратное явление, чем у г. Геккера. При значительно большей средней; колебания также меньше.

    Сопоставим теперь по возрастам средние роста со средними периметра груди для выведения «жизненных показателей» для каждого возраста.

    По моим данным:

    По данным А. А. Сиповича.

    И так, и абсолютная и относительная средняя величина, окружности груди больше всего у субъектов от 36-40 лет; окружность груди меньше полуроста у 7 субъектов в возраст от 11-20 лет и у 1 субъекта 50 лет (809 : 1708); у остальных больше полуроста [По данным А. А. Сиповича относительная средняя приходится на тот же возраст; абсолютная, если не считать зажиточного тойона 76 л., на возраст 41-45 л.; самая меньшая относительная приходится также на возраст до 20 л., но она только для 19-20 лет ниже полуроста.]. По моим данным:

    Из этой таблички мы видим, что «жизненный показатель» наименее благоприятен для высокорослых и наоборот, наиболее благоприятен для якутов низкого роста. Такое же явление отмечено и г. Геккером, который для измеренных им якутов получил этот показатель = 56,39% т. е. такой, какой приходится, по нашим измерениям, на возраст от 36-40 лет, в качестве mахіmаl’ного. При меньшей средней роста такое повышение этого показателя вполне объяснимо, но оно вместе с тем указывает на очень важное явление, а именно, что помесь с русскими — явление для якутов неблагоприятное. И действительно, для метисов этот показатель всего на 1,5% меньше полуроста. Средняя роста 13 метисов 1675; средняя объема груди 861,9; показатель 861,9 х 100 : 1675 = 51,5%.

    Перейдем к женщинам. У них измерение окружности груди производилось так же, как у мужчин, с той только разницей, что женщины оставались в рубашках, на которые тут же делалась по возможности точная скидка.

    Из приведенной на стр. 14 таблицы видно, что в величине окружности груди, также как в величине роста, у якуток никакой правильной последовательности, не замечается и что грудь у них постепенно развивается до 2,0 л., а с этого возраста. заметно то повышение, то понижение. Средняя величина периметра груди у 28 взрослых якуток = 815,2 мм. (22826:28) отношение окружности груди к росту = 55,6%; средняя величина полуроста якуток = 733,5; средняя периметра груди = 815,2; разница в пользу груди = 81,7.

    По возрастам средние периметра груди относились к средним роста следующим образом.

    Из этой таблицы можно усмотреть следующее: наибольшая абсолютная средняя приходится на возраст 31-35 л.; относительная, по всей вероятности совершенно случайно, на возраст 66-70 л.; «жизненный показатель» наиболее благоприятен в зрелом возрасте для наиболее низкорослых якуток. Небезынтересно и следующее явление относительно малолетних. За исключением самых маленьких девочек, у всех моложе 17 лет, т. е., как увидим ниже, до наступления половой зрелости, обхват груди меньше полуроста, при чем незначительное увеличение роста сопровождается увеличением % (отношения груди к росту; наоборот, быстрое повышение роста вызывает падение % отношения.

                                                                           -----------

    Ни рост, ни периметр груди, как сами по себе, так и в их взаимном отношении друг к другу, не могут еще служить достаточным мерилом силы и физической выносливости племени, но, подводя итоги этим двум антропометрическим наблюдениям, нельзя не отметить, что абсолютная величина периметра груди у якутов выше, чем у многих тюркских и монгольских народностей [См. А. А. Ивановский. Монголы-Торгоуты.] и что «жизненный показатель» у них выше, чем у французов (53%). русских (53,4%) и у немцев (53,8 %) — факт, заслуживающий внимания в виду мнения Топинара, якобы европейские расы, обладают большей окружностью груди, чем другие.

    Само собою разумеется, что на физическую организацию племени громадный отпечаток налагают, как это доказано Willermé, Roberts’ом Landsberger’ом и другими — социальные условия. Благодаря переживаемому в настоящем якутами переходному времени, о котором мы говорили в вступлении, можно опасаться крайне отрицательного влияния этого положения на их физическую организацию, но это не дает еще основания в настоящем доходить до пессимизма Риттиха, утверждающего, что «характеризуя это племя, этнограф находится под давлением такого чувства, как будто он пишет некролог» [Vámbéry. Das Türkenvolk., стр. 160.].

                                                                     ~~~~~~~~~~~~~~~~

    «Необходимым и неизбѣжным дополнением — справедливо замечает Э. Ю. Петри [Антропология. Том I, стр. 43.] — внешнего расового описания является вопрос о влиянии географических условий, климата, пищи, труда на выработку расовых отличий. Наивысший интерес в этих внешних приметах лежит в вопросе о причинах появления их, а это вопрос чисто физиологический До сих пор, по словам того же профессора, физиологическая сторона этнографических классификаций, как не поддающаяся столь легкому наблюдению, разработана крайне недостаточно. Не говоря уже о том, что «физиологические факты представляют часто гораздо более обширные индивидуальные уклонения, чем факты анатомические» («Инструкции» П. Брока), само их исследование, по трудности, и сравниться не может с наблюдением фактов анатомических. При антропометрии исследователь в состоянии следить за возможной правильностью наблюдения: положение субъекта при каждом из измерений заранее строго определено; способы установки и проверки инструментов — тоже; исследователю приходится, следовательно, пробрести механический навык в производстве наблюдений и наблюдать за точностью. При физиологических наблюдениях, где малейшее, наружно ничем не проявляющееся волнение со стороны наблюдаемого может существенно видоизменить функции организма, — нет ни малейшей гарантии в получении верного наблюдения. Наоборот. Как бы наблюдатель ни старался успокаивать наблюдаемого, сам факт производства наблюдений не может его не волновать. Во время антропометрических измерений в Намеком улусе г. Геккером, обоим нам бросился в глаза факт, что самые строптивые субъекты, ставящие тысячи условий, только при соблюдении которых они соглашаются подвергнуться измерениям, в тот момент, когда появляются у антропометрической доски, теряют, так сказать, волю и пассивно подчиняются всему, что проделывает с ними исследователь. При таких условиях первое наблюдение всегда неверно и, по возможности, верных результатов можно добиться только повторением наблюдений т. е. приходится к возможно большему числу индивидов применить возможно большее число наблюдений, а на первые наблюдения смотреть только как на средство приучить субъекта. К сожалению, в начале работы я так и смотрел на дело и даже не вносил в листы первых наблюдений, благодаря чему упустил из рук часть, как мне кажется, очень ценного материала для психофизиологии. Разница в данных между первым и средним — нормальным наблюдением может служить цифровым показателем нервности, впечатлительности и т. д., о чем мне придется еще говорить в отделе о психофизиологии якутов, когда обстоятельства позволят издать и эту работу.

    Я должен оговориться, что и наблюдения над «приученным субъектом» только относительно верны. Известен факт, что при наблюдениях над самим собою замечается, напр., большая частота дыханий оттого, что на это отправление обращают внимание, хотя нервы, управляющие дыхательным актом, и не зависят от воли человека [Дондерс. Физіологія человѣка. Стр. 463.]. Таким образом, даже оставляя в стороне вопрос об умственном уровне исследуемых, в зависимости от которого они волнуются более или менее, и останавливаясь только на тех субъектах, которые относятся спокойно к происходящему и всеми зависимыми, от них средствами стараются помочь исследователю, мы не можем не отметить, что результаты наблюдений получаются все-таки неверные. На эту неверность влияет именно наличность желания помочь. Разница в частоте дыханий в минуту между цифрой, когда наблюдаемый знал, что я его выслушиваю и той, когда мне удавалось считать дыхание незаметно для него, бывала не менее шести. Устранению этого не может содействовать и механическое записывание наблюдения. Этим, однако, далеко не исчерпывается трудность физиол. наблюдений.

    Прежде всего «Инструкции» указывают только на главнейшие физиологические признаки, а многое предоставляют «собственной проницательности и инициативе наблюдателей» (Брока). Затем, громадное значение имеет неточность инструментов. Так, проверенный физиологический термометр не дает точных указаний, а вновь его проверить в Якутской области, да и вообще где-либо в Сибири, нет никакой возможности. Сфигмограф может служить только для изучения характера пульса, но по полученной диаграмме нельзя считать количества ударов так как, на сколько я мог заметить, быстрота передвижения бумажной ленты находится в строгой зависимости от степени натяжения пружины, от толщины и глянцевитости , бумаги, наконец, от толщины слоя сажи на ней. Ко всему этому необходимо присовокупить то, что сохранить полученные диаграммы крайне трудно. L. Landois [Реальная энциклопедия медиц. наук. Том V. Графические способы исследования. Стр. 629.] советует «для фиксирования погружать листок с уже начертанными кривыми в раствор смолы или канадского бальзама в бензине, либо в раствор брусковой камеди в алкоголе; для этой же цели могут служить копаловый лак или даммарлак». К выписанному мною сфигмографу Ричардсона приложен ящик для хранения лент; по этому образчику я сделал больший, куда и складывал диаграммы, рассчитывая их, в первом удобном для этого месте, закрепить по указанному способу... В результате — более пятидесяти погибших диаграмм. Впоследствии я тут же, на месте, делал отпечатки с полученных кривых.

    Все перечисленные нами явления — обычные спутники наблюдателя физиолога.

    При случае, да позволено мне будет упомянуть несколько слов и об условиях обработки. Весь материал собран за 4 года до его обработки. Это такой промежуток, в течение которого масса мелких значков на записных листах, имевших в свое время определенный смысл и значение, теперь утеряла его: знаешь, что на что-то обращалось внимание, но на что именно?.. Кроме того на обработке не может не отразиться то, что обрабатывать материал приходится в одном из сибирских городков, вдали от необходимых для обработки книгохранилищ.

    Профессор Э. Ю. Петри, согласившийся любезно просмотреть работу в рукописи, сделал мне очень много ценных указаний на литературу предмета, но, несмотря на любезность Н. М. Мартьянова, предоставившего в мое распоряжение книги из библиотеки при местном Минусинском музее, — воспользоваться указаниями проф. Петри, за отсутствием книг по физиологии в этой библиотеке, мне не пришлось.

                                                                   Температура тела.

    «Ужасный» холод Якутской области и замечательная приспособленность к нему якутов — стали уже избитым местом в литературе о якутах. При этом зачастую упускается из виду что Якутская область, по занимаемому ею пространству, представляет площадь, равную двум третям Европейской России (по исчислению ген. Стрельбицкого 3,452,655 кв. верст [Пам. Кн. Як. обл. на 1896 г. Очерки физической географии Як. обл.]), и что уже это одно не дает права говорить о ней, как о каком-то однородном целом. На деле же сообщение Булычева, что горячий суп, прежде чем успеешь его донести до рта, замерзает в ложке, до сих пор все еще приводится для характеристики морозов всей Якутской области. Самые холодные месяцы для Якутска: январь (—32,61° Р.) и декабрь (—31,06° Р.). Среднее число дней, когда ртуть замерзает, —35. Это, конечно, страшные морозы, но очень далеки от тех, при которых горячий суп мгновенно замерзает. Не менее верно, что якуты приспособились и выносят легко холод, но несомненно, что к этому холоду приспособляются и русские и рядом с героями-якутами, о которых говорит Вамбери, торгующими в самые, сильные морозы на базаре, стоят и русские, даже столь зябкие скопцы... Указывается на то, что якуты носят в это время «только» «парку»; но эти парки на столько предохраняют от холода, что многие из моих товарищей из Средне-Колымска в Якутск приезжали в средине зимы в этих «только» парках. И если эти «парки» в чем-либо характерны, то исключительно разве в том, что пришельцы-якуты переняли от аборигенов все средства защиты от холода. Таково жилое помещение якутов, такова и вся одежда. Но от этого до приспособленности и выносливости организма еще очень далеко. Какие-либо точные наблюдения в этом отношении — дело будущих исследователей. Мною, для других целей, сделана попытка изучения температурных ощущений, для чего я предлагал наблюдаемым погружать руку в сосуды с водой в 8°, 8,1/4°, 8,1/2° и в 9° Р., а затем в 28°, 28,1/4°, 28,1/2°, 29° Р. во всевозможных комбинациях. В результате оказалось, что в первом случае замечалась разница только в 1°, при чем некоторые даже такой разницы не замечали; наоборот, изменение температуры теплой воды на ½ гр. улавливалось почти всеми, женщины же и зажиточные якуты ощущали разницу даже в ¼ градуса; от этих наблюдений до заключений о выносливости организма к холоду очень далеко, но это, к сожалению, все, что до сих пор сделано в этом направлении.

    Перейдем к вопросу, который мы в состоянии иллюстрировать более точными данными, т. е. к вопросу о температуре тела.

    Температура тела измерялась физиологическим термометром Д-ра Frècke, проверенным в 1894 г. При 37° термометр давал неверные показания на 0,2°, что и скинуто при составлении ниже приведенных таблиц. Наблюдение производилось следующим образом. Одетый субъект держал, сидя, шарик термометра во рту под языком в течение 12-15 минут; если ртуть переставала за это время подниматься, то термометр еще 3 минуты находился во рту исследуемого. Рот все время исследования был закрыт; дыхание происходило носом. Наблюдения всегда производились в наиболее отдаленном от камина углу юрты, причем всегда отмечалась как температура внешнего воздуха, так и время, истекшее от принятия пищи. Все первые наблюдения, по мотивам, изложенным выше, не вошли в ниже приведенные таблицы.

    Температура тела наблюдалась у 77 мужчин (наблюдений 119) в возрасте от 9-80 лет и у 49 женщин (наблюдений 77) от 7-90 лет [В число измеренных не вошли все те субъекты, температуру которых я наблюдал в 1894 г., так как наблюдения производились термометром нулевой (!) погрешности в расчете на то, что впоследствии можно его будет проверить. Термометр, разбился — и данные утеряли все свое значение, По этой же причине я оставляю без обработки и данные, полученные А. А. Сиповичем.].

    Чаще всего встречающаяся температура — 36,7° и 36,8 Ц. Самая высокая приходится на возраст до 20 лет.

    Колебание —1,9° (37,8° — 35,9°), такое же, какое нашел Назаров для Башкир, с той только разницей, что у последних как minimum, так и maximum больше на 0,1°.

    У европейцев средняя температура тела во рту = 37,19° при колебании в нормальном состоянии в 0,5° Ц. [Н. Веаunis. Новыя основы физіологіи человѣка. Пер. Др. Н. Цибульского. Том II, стр. 516.], при чем в первые 10 дней после рождения она достигает 37,2 —37,6° и остается на той же высоте до периода зрелости; с этого возраста она вновь понижается до 50 лет, когда достигает самой низкой величины 36,9°, и вслед за этим опять повышается к старости [Іbіdem. стр. 531.].

    У якутов, как видно из приведенной таблицы, не замечается постепенного понижения в зрелом возрасте, в старости же температура достигает своего minimum’а 35,9°. В среднем температура якутов на 0,4 —0,5° ниже температуры европейцев. L. Landois [Учебникъ физіологіи человѣка. Пер. под редакц. проф. В. Я. Данилевского. Стр. 458.] категорически утверждает, что при равных условиях у различных рас нет разницы в температуре. Буало и Пинкертон другого на этот счет мнения. Изолировать этот один фактор от целого ряда других — нет ни малейшей возможности, в данном же вопросе превалирующими факторами придется признать с одной стороны — климат (Debú), с другой — хроническое недоедание.

    Температура тела у женщин, по Веаunis несколько выше температуры тела у мужчин. Приводимая ниже таблица показывает что такое же явление замечается и у якуток (см, стр. 25).

    Чаще всего встречающаяся температура тела —36,8°. Самая высокая — в возрасте до 10 лет (37,2°—38°), после чего устанавливается колеблясь между 36,5° —37,1°, до 50 лет; в возрасте 51-55 л. заметно понижается, а начиная с 56 л, постепенно повышается. Таким образом, понижение температуры, предшествующее старости, у якуток наступает позже, чем у европейских женщин.

    Колебание температуры у женщин на 0,2° больше, чем у мужчин; minimum — тот же 35,9°; maximum — 38°.

    Кроме этих колебаний, зависящих от различных состояний организма, приходится остановиться на одном из функциональных, а именно: на влиянии приема пищи на изменение температуры.     

    Разделив всех наблюдаемых на группы по времени после приема пищи получим:

    Как общее явление признано, что повышение температуры после еды не превышает 0,6°; у якутов — прием пищи повышает сразу температуру на 0,5°, в то время как у якуток заметно постепенное повышение на туже величину.

    Что касается внешних причин, как то суточного колебания, колебаний по временам года и соответственно температуре внешней среды, то от изучения первых: двух нам, к сожалению, приходится отказаться в виду слишком незначительного количества данных относительно первого, а относительно второго в виду того, что все наши наблюдения производились, главным, образом, осенью.

    Распределяя наблюдаемых по группам по температуре внешнего воздуха, мы не получаем в среднем для каждой группы постепенного повышения, но, взяв крайние температуры внешнего воздуха, при которых производились наблюдения, 11° Р. и 19° Р., мы получим для первой среднюю 36,5°, а для последней 37,1° Ц. т. е. разница в несколько градусов во внешней среде сказывается у якутов на повышении или понижении температуры на несколько десятых долей градуса.

    Изучение температуры тела и ее изменений рядом с изменением количества дыханий и пульса мы пока оставляем в стороне и займемся одним из самых существенных для сравнительной физиологии вопросов, а именно: сопоставлением температуры тела у якутов с температурой с одной стороны метисов, с другой — русских Якут. окр. По наблюденіямъ J. Dаvу и Вrоwn-Sеquard’а переход из одного климата в другой при разнице в 11,11° уже сказывается изменением температуры. А рrіоrі, следовательно, приходится предположить, что по одним климатическим условиям температура тела местных русских ceteris paribus должна быть ниже температуры жителей центральной России; таким образом, полученная разность между температурой одних и других дает коэффициент климатических условий; разность же между температурой якутов и местных русских — коэффициент расовых различий. Само собою разумеется, что вопрос осложняется целым рядом биологических и социологических факторов и что результаты, следовательно, могут иметь только в высшей степени относительное значение.

    Для сравнений я воспользуюсь наблюдениями, произведенными мною в ноябре 1895 года над некоторыми воспитанниками Якутской семинарии и над несколькими солдатами местной команды.

    Над русскими уроженцами:

    Таким образом, считая температуру русских центральных губерний равной температуре вообще европейцев 37,19°, мы получим понижение всего на 0,19° Ц., как показатель климатического влияния.

    Средняя температура 13 метисов, о которых мы говорили выше, = 36,8. Туже температуру мы получили для 3-х метисов — воспитанников семинарии. Таким образом, разницы между температурой якутов и метисов почти нет. И тут, и там чаще всего встречается 36,8. Можно говорить разве только о тенденции к повышению: у метисов температура не бывает такой низкой, как у чистокровных якутов, и средняя все-таки выше на 0,1° Ц.

                                                                                 Пульс.

    Биение пульса у якутов изучалось мною двояко: простым счетом и при помощи сфигмографа. Для счета я сфигмографом не пользовался, как по причинам, изложенным выше, так и потому, что само наложение сфигмографа уже настолько волновало наблюдаемых, что это не могло не сказаться на учащении, пульса.

    В виду того, что пульс наблюдался и у сифилитиков и у родственников прокаженных, над которыми я, не смотря на дезинфекцирование инструментов раствором сулемы, не решался производить наблюдений: в виду того еще, что счет пульса не представлял затруднений и у полоумных и у детей, и не занимал много времени, количество пульсовых наблюдений гораздо больше количества термометрических.

    Из приведенных на следующей странице данных о биении пульса у якутов мы видим, что он колеблется между 60 и 108, при чем пульс чаще всего в возрасте до 25 лет, хотя о каком бы то ни было постепенном уменьшении частоты пульса не может быть и речи. Учащение пульса в старческом возрасте, какое наблюдается у европейцев, у якутов не замечается. Средняя пульса — 76,9 ближе всего подходит к средней калмыков-чахаров (76,7), исследованных докторами Мацеевским и Поярковым, и на 0,7 реже пульса киргизов [А. А. Ивановский. Монголы-Торгоуты, стр. 46.]. Что же касается колебания, то пределы его значительно больше и ближе к исследованным Н. С. Назаровым башкирам, у которых пульс колеблется от 54 до 100 ударов в минуту. Данных А. А. Сиповича слишком мало для каких бы то ни было обобщений.

    Пол, оказывающий влияние на все отправления организма, сказывается и в этом. Уже Kepler определил, что пульс у женщины чаще на 9 ударов в минуту [Реальн. Энцикл. мед. наук (статья: Пульсъ) Том XVІ.]; по Guу [Веаnus L. с. Томъ II, стр. 884.] пульс женщин, смотря по возрасту, разнится от мужского от 1 до 14 ударов в минуту. Приведенная на стр. 29 таблица дает нам возможность определить эту разницу у якутов.

    И так, пульс якуток чаще пульса якутов в среднем на 1,4 удара в минуту при больших minimum и maximum. Колебания 66 – 120 = 54; на 6 больше чем у мужчин. Самое частое биение замечается до 10 лет включительно; с этого возраста, то понижаясь, то повышаясь, пульс до 50 лет не представляет правильного течения, с этого же возраста заметно постепенно понижается, достигая в 70 лет своего minimum’а, после чего опять повышается. Третьим, фактором, влияющим после возраста и пола на частоту пульса, является рост.

    Приведенная на 30 стр. таблица дает нам возможность проследить это влияние. На основании средних для каждой рубрики роста, можно заключить, что, как у мужчин, так и у женщин, с повышением роста частота пульса уменьшается и, наоборот, с понижением — нарастает. Единственное исключение представляет рост мужчин 1700-1810 мм., но число лиц в этой группе настолько незначительно, что это может быть рассматриваемо как чисто индивидуальное явление, — тем более, что в этой группе чаще других наблюдался субъект, среднее число биений пульса которого = 88. При одинаковом росте пульс с возрастом становится реже. Это явление не так резко выражено, как первое, но, вчитываясь в соответственные рубрики, нельзя не усмотреть его.

    Прием пищи влиял следующим образом на изменение частоты пульса:

    По поводу этой таблицы заметим, что частота пульса у мужчин находится в соответствии с температурой тела, в то время как у женщин является непонятным, как сильное уменьшение частоты пульса 2 часа после приема пищи, так и значительное учащение пульса, час спустя.

    Из сопоставления температуры внешнего воздуха с числом биений пульса никаких выводов сделать нельзя, так как средняя то бывает выше при более низкой температуре, то — наоборот.

    Сопоставляя крайние пределы температуры, при которых производились наблюдения, мы для 11° Р. найдем 72 удара в минуту; для 19° Р. — 78. Другими словами: только разница в несколько градусов сказывается на учащении пульса, хотя, — необходимо оговориться, — наблюдаемые при этом большие колебания и это заключение делают крайне спорным.

    Соответственно температуре тела, частота пульса распределялась следующим образом:

    По Liebermeister’у (Landais. l. с.) у взрослых при температуре 37° — пульс 78,6; при 38° — 91,2. Наши средние выведены тоже только относительно взрослых. Таким образом, у якутов при большей частоте пульса в нормальном состоянии, с повышением температуры тела нарастание частоты пульса происходит медленнее.

    На пульсе гораздо заметнее влияние помеси с русскими, чем на температуре. Средняя частота пульса метисов в Намском улусе — 78,7; в Якутск — 78,1; русских в Якутске 81,7.

    Подводя итоги сказанному до сих пор о пульсе, мы приходим к заключению, что он част (средним считается 65 - 75 ударов в минуту); что у женщин он чаще, чем у мужчин и что помесь с русскими влияет на нарастание частоты биений. Последнее заключение нуждается еще в проверке, так как данные покойного Сиповича противоречат этому.

    Более подробное изучение пульса возможно только путем изучения кривых специалистами, в виду чего полученные нами диаграммы, отправлены проф. Д. Н. Анучину.

                                                                             Дыхание.

    Все те факторы, которые влияют на повышение или понижение температуры тела, на учащение пульса или на уменьшение количества ударов, играют роль и при дыхании. В виду этого нам приходится распределить свои наблюдения над дыханием по таким же таблицам и категориям, на какие мы до сих пор делили наблюдаемых субъектов.

    Из этих цифр видно, что дыхание у якутов наиболее часто в раннем возрасте до 19 лет; с этого возраста до 70 лет колеблется между 19 и 21,8, повышаясь у некоторых субъектов до 24, у других понижаясь до 16; в старости число дыханий опускается до 18, хотя, конечно, возможна в этом и случайность, так как в таком пожилом возрасте наблюдениям подвергался только 1 субъект, да и то только 1 раз.

    Цифры полученные А. А. Сиповичем по этому вопросу значительно меньше наших; объяснить эту разницу — мы не в состоянии; но и по его цифрам дыхание Наиболее часто в детском возрасте; в старости же повышается, хотя и тут необходимо иметь в виду, что подвергался исследованию тоже только один субъект, притом крепкий, здоровый, прекрасно сложенный зажиточный тойон.

    По Кетлé дыхание в среднем было: у 5-летних детей — 26; у 15-20 летн. — 20; от 20-25 л. — 18,7; от  25-30 л. 16 и от 30-50 л. — 18,1. Такой постепенности в дыхании у якутов не замечается, причем дыхание у них значительно чаще. По частоте они более всего приближаются к дунганам (19,26) и к калмыкам-чахарам (19,06), к которым приближаются и по частоте пульса.

    У якуток дыхание выразилось следующими цифрами.

    У якуток при больших колебаниях дыхание в среднем чаще на 0,1, чем у якутов.

    Выше мы видели, что дыхание у якутов чаще, чем у европейцев. Одной из причин такого явления следует признать их низкорослость [«Низкорослые дышат чаще, но поверхностнее людей высокого роста». Э. Ю. Петри. «Значеніе роста съ медико-антропологической точки зрѣнія».].

    Рассмотрим, каково влияние этого фактора у якутов:

    Из этой таблицы видно, что у якутов обоего пола с повышением роста, падает число, дыханий. В этом же, по всей вероятности кроется одна из причин, почему цифры А. А. Сиповича ниже наших. Непонятное исключение для обоих полов представляет рост 1501 -1600 мм.

    Прием пищи оказывал следующее в среднем действие на частоту дыханий.

    Обыкновенно замечаемого повышения после приёма пищи в приведенных цифрах нет. Возможно, что это следует объяснить тем, что в определении времени, истекшего после приема пищи, приходится полагаться на показания наблюдаемых и, следовательно, руководствоваться непроверенными данными. Единственное исключение в этом отношении составляет группа «натощак», исследованная рано утром, так как в большинстве случаев в эту группу вошли жильцы юрты, в которой мне приходилось ночевать и, следовательно, я был в состоянии проверить достоверность этого факта. У мужчин на это время приходится действительно mimimum дыханий в минуту; у женщин же этого не замечается. По-моему, явление это вполне объяснимо. Женщины с утра, до приема пищи, заняты уходом за скотом, приготовлением завтрака и т. п., в то время как мужчины до чаю обыкновенно ничего не делают. Встают женщины с постели тоже раньше мужчин, иной раз за час, за два, что сказывается утомлением, respective — учащением дыхания.

    Соответственно температуре внешнего воздуха дыхание распределялось:

    Тут мы опять встречаемся с тем же на первый взгляд странным явлением, что в то время как у якутов число дыханий с повышением температуры внешнего воздуха прогрессирует, у якуток, наоборот, самое учащенное дыхание совпадает с самой низкой температурой воздуха. Но и это опять таки объясняется той же причиной: самая низкая температура в якутских юртах бывает рано утром т. е. во время самой усиленной работы женщин.

    Отношение температуры тела к частоте дыханий в минуту в среднем сказалось следующими цифрами.

    Отношение частоты пульса к частоте дыханий было следующее: у мужчин: пульс 62 — дыханий 20; пульс 75,7 — дыханий 20,4; пульс 85 — дыханий 21; у женщин; пульс 76 — дыханий 19,3; пульс 77,7 — дыханий 20,6; пульс 88,7 - 21,2.

    О влиянии смешения с русскими в этом отношении приходится заметить, что, несмотря на повышение частоты пульса, частота дыханий от такой помеси понижается. Так, среднее число дыханий в минуту было: у якутов 20,7; у якутов-метисов в Намском улусе 20,1; у якутов-метисов в Якутске 20; у русских в Якутске 19,9.

    Женщина врач Д-р М. А. Раскина [Реальная Энц. Мед. наук. Том VI.] считает при нормальных условиях число дыхательных движений, в минуту равным 12 – 18 - 24. (Ландуа 1. с. ст. 233 — считает 12 - 16 - 24); эти пределы оказываются на столько большими, что, проводя итоги этой главе, мы можем только отметить, что исследованные якуты приближаются к самому большому, по частоте пределу, а более, русифицированные, исследованные А. А. Сиповичем — к среднему; и что якутки, как это установлено и для других народностей, по частоте, дыханий превосходят мужчин.

                                                        Динамометрические наблюдения.

    «Общие инструкции для антропологических исследований и наблюдений» П. Брока для измерения телесной силы рекомендуют динамометр Матье, снабженный двумя делениями на своем квадранте, из коих верхнее измеряет силу, употребленную для удлинения эллипсиса через натяжение, а нижнее определяет силу руки при сжатии двух концов малой оси и сплющивании эллипсиса. «Поэтому — говорят Инструкции — этим динамометром можно, по желанию, измерять и силу давления руки, но это динамометрическое данное имеет гораздо меньше значения, чем другое; следовательно — не нужно, забывать, что на записном листке должна быть обозначена сила горизонтального натяжения». У меня был динамометр, по-видимому, конструкций Матье, так как вся разница между ним и списанным и представленным на рисунке в „Инструкциях» состояла в том, что у Матье, верхнее деление на квадранте доходит до 200 kg., в то время как в употребляемом мною только до 160 kg. — Это, конечно, не мешало бы производить наблюдения над силой горизонтального натяжения, но, так как производить наблюдений вне юрты с привешиванием динамометра, с прикреплением к нему веревки и т. д., по условиям наблюдений, оказалось невозможным, а максимальная цифра при горизонтальном натяжении, даже когда наблюдаемый упирал динамометр в колени, не превосходила 30, причем многие не были в состоянии буквально сдвинуть стрелку, с места, а отсутствие мелких делений даже полученные максимальные цифры делало крайне неточными, то пришлось ограничиться тем, что «имеет гораздо меньше значения». Но и при измерении силы давления руки пришлось наткнуться на затруднение. Динамометр Матье показывает 200 kg., что «более чем достаточно»; динамометр, которым я пользовался, показывает всего 160... Это оказалось недостаточным, так что приходилось определять силу давления крайне неточной отметкой: «более 160». Дальше. Нижнее деление, определяющее силу руки, у Матье доведено, до 50, причем эта цифра отвечает 200 верхнего деления; в употребляемом же мною динамометре нижнее деление тоже доведено до 50 и отвечает 160 — верхнего. Е. М. Дементьев [Э. Ю. Петри. Антропологія. Том II.] указывает на ненадежность делений на многих фабричных динамометрах, но от этого до указанного нами настолько далеко, что я все-таки недоумеваю, как это могло случиться. Как бы то ни было, но при таких условиях я не рискнул записывать наблюдения по нижнему делению и записывал по верхнему. Сильно сомневаясь в значении собранных таким путем данных даже, для определения силы ручных мышц, если уж и не говорить о веских возражениях, высказанных уже многими, против точности динамометрических измерений [Іbіdеm.]; я тем не менее привожу полученные мною данные, по соображениям, о которых говорю ниже. Еще одна оговорка. Нажимание динамометра охотно производится всеми якутами; происходит даже соревнование: кто нажмет больше. Этим я пользовался для того, чтобы вносить в тетради цифры, силы давления руки уже приспособившихся к инструменту субъектов.

    По возрастам и полам сила обеих рук распределялась следующим образом.

    Приведенные цифры для сравнений с представителями других племен не дают, конечно, никакого материала, но нельзя отрицать за ними некоторого относительного значения. Так, самая большая сила руки, как у мужчин, так и у женщин (если иметь в виду обе руки) приходится на возраст от 21-30 лет, причем резко бросается в глаза то, что левая рука и у якутов и у якуток в большинстве случаев сильнее правой.

    Вообще у малокультурных народов замечено одинаковое развитие обеих рук; делать заключения о якутах на основании полученных мною данных, я не решаюсь, как потому, что наблюдения эти очень немногочисленны, так и оттого что они производились в пределах только одного улуса. Во всяком случае, принимая во внимание, что способ получения наших данных устраняет отмеченное Риккарди [Э. Ю. Петри. Антропологія. Том II, стр. 75.] влияние первого нажима, можно с большой вероятностью предположить уклонение в сторону левшества.

    Дольше останавливаться на динамометрических наблюдениях мы считаем лишним, в виду тех сомнений относительно полученных результатов, о которых мы говорили выше.

                                   Продолжительность половой способности у женщин

                                                                      и у мужчин.

    «Из различных влияний, оказывающих свое действие на время появления зрелости и менопаузы, самые сильные, несомненно, влияние расы и климата» [С. С. Жихарев. Къ ученію о «мѣсячныхъ». Стр. 42.]. Правда, Топинар считает открытым вопрос о влиянии расы на менструацию, но Гумбольдт, Рувье, Joachim, gotha, Chadwick и др. [Ibidem. Стр. 42-46.] представили не мало данных в пользу превалирующего в этом отношении влияния расы. Наш известный антрополог, проф. Э. Ю. Петри, присоединяясь к этому же взгляду, приводит в подтверждение его «указания известного знатока Персии Роlак’а на то, что характерные расовые сроки большей частью выдерживаются еврейками в Европе и негритянками, как в Америке, так и в Персии. При превалирующем влиянии климата, вряд ли, как нам кажется, мыслимы были бы такие явления, какие замечены Joachim’ом в Венгрии, где первая менструация появилась у мадьярок на 15-16 году; у евреек на 14-15; у румынок 13-14; у словенок на 16-17 г. [Іbіdem стр. 46. — Э. Ю. Петри. «Раса» Реальная энциклопедія мед. наукъ. Том XVII, стр. 103.] С другой стороны Haller, Marc D’Еspine, Рациборский и др. выдвигают на первый план влияние климата, причем последний из перечисленных авторов считает, что «можно принять на каждый градус широты один месяц разницы в среднем возрасте первой менструации» [С. С Жихарев 1. с. стр. 43.]. По составленной им на основании 25599 наблюдений таблице, самый поздний возраст наступления менструации приходится на Копенгаген (55°41'; t°+8,2°], Лапландію [68'; год. t°-0], Берлин [52°30'; t°+7°,03) и Гетинген [51°32'; t°+9,1°) [Іbіdem стр. 55.].

    Прежде чем перейти к данным, собранным нами относительно якуток, заметим, что теплый климат, как это показано Marc D’Еspine’ом, Kriger’ и Тікlt’ом, а также, по Бензенгру и Веберу, изнеженный образ жизни, обусловливают более раннее созревание (Э. Петри). О изнеженности якуток, после того, что мы сказали выше, не может быть речи. Годовая температура Якутска — 8,7°, сев. шир. — 62°1' [Пам. Кн. Як. Обл. на 1896 г. Статья М. Сосновского. «О климатѣ Як. Обл.». Стр. 9.]. Следовательно, a priori можно допустить позднее созревание, если эти два фактора не смягчаются расовым влиянием. Данные о первом наступлении менструации записаны исключительно со слов якуток; достоверность их, следовательно, только относительная.

    Из 46 якуток, ответивших на этот вопрос, менструации в первый раз появились:

    Средний возраст 16,7 лет; чаще всего повторяющийся — 16 и 19 лет. По группировке Вебера, раннее появление менструаций наступает на 15-ом году, позднее на 17-ом; для преждевременного и запоздалого он принимает возрасты: 12 и 18 лет. Таким образом, если бы можно было вполне положиться на показания якуток, появление у них менструаций пришлось бы считать поздним и даже запоздалым. Но эти данные, лично мне не кажутся достоверными, Для изучения плодовитости, влияния возраста супругов на пол детей и т. д., о чем я буду говорить ниже, я занялся изучением «ревизских сказок», где наткнулся на 12, 13, 14, 15 и 16-тилетних матерей. Как бы скептически ни относиться к заключенным в этих «сказках» данным, но уже сам факт внесения в списки матерей в таком возрасте лицами, составлявшими «сказки», доказывает, что материнство в этом возрасте не считается среди якутов анормальным, а следовательно, и возраст наступления менструаций бывает у них раньше. Более точных данных по этому вопросу, просто уже по одному тому, что тут исследователь всецело зависит от наблюдаемого, мне не удалось добыть. Замечу, однако, что все, что можно было сделать для проверки ответов, мною сделано: одной и той же женщине я по истечении некоторого времени вторично предлагал тот же вопрос, сличал, полученный ответ с ответами относительно той же якутки ее матери, старшей, сестры и т. д.: опрашивая о времени вступления в брак, рождения первого ребенка и т. п., тут же спрашивал и вносил в записи, насколько времени после наступления менструаций это происходило. Это, конечно, еще не устанавливает достоверности добытых данных, так как, с одной стороны, такая проверка не всегда возможна, с другой — сами опрашиваемые вряд ли могли точно установить время наступления первой менструации. Ниже мы постараемся ввести возможный корректив, а пока отметим, что якутки, по возрасту наступления у них первых регул, ближе всего подходят к лапландкам (16 лет 7 месяцев 27 дней) китаянкам (16 л. 6 мес.), жительницам Камбоджи (16 лет 10 мес.), анамитянкам (16 л. 4 м.) [С. С. Жихарев 1. с. стр. 28 и 55.], уроженкам Христиании, Копенгагена; Берлина и Геттингена. Таким образом, если допустить достоверность добытых данных, то пришлось бы предположить крайне незначительное влияние расы, так как и тюркские и монгольские племена начинают менструировать очень рано (11-12 лет), а также половых возбуждений, так как якутки, высватанные с самого раннего детства, фактически очень рано начинают половую жизнь. Г. Серошевский видел даже сосватанных на четвертом году.

    Возраст прекращения менструаций у 19 перешедших, за климактерический возраст якуток, представлялся следующим образом:

    Средний возраст прекращения менструации 51,3; самый, частый от 40-45 л. По Веаunis, исчезновение менструаций происходит приблизительно около 46-летнего возраста, период половой жизни женщин обнимает в среднем от 30 до 31 г.; у якуток, как видно из сопоставления средних возрастов появления и прекращения регул, этот период продолжается около 35 лет [По наблюдениям В. Л. Серошевского: «период размножения начинается на 15-18 году; кончается на 45-50 г.», «Якуты» стр. 526.] (51,3-16,7=34,6) т. е. ближе всего, подходит к периоду половой деятельности женщин Норвегии (32 г, 10 мес. 13 дн.). Из приведенной С. С. Жихаревым литературы по этому, вопросу, можно увидеть, что по возрасту наступления менопаузы сравниться с якутками могут только жительницы некоторых Шотландских островов (по сообщению Robert’а Саwiе 50-51 л.). Данных для сравнения с другими тюрко-монгольскими, народами у нас, к сожалению, нет, и мы, поэтому, поневоле вынуждены ограничиться только указанием на климатические условия, как на фактор увеличивающий продолжительность, половой жизни женщины. По Greulich’у, на севере женщины менструируют долее, чем в южных странах. Мы еще вернемся к этому вопросу при сопоставлении таблиц возраста рождения первого и последнего ребенка.

    Интервалы между регулами у якуток в громадном большинстве случаев разны 28 дням с редким уклонением в сторону увеличения этого срока до 30 дней. В виду существующих указаний на то, якобы лапландки и гренландки менструируют только через трехмесячные или еще более продолжительные промежутки, эскимоски зимою вовсе не менструируют, а обитательницы Огненной земли или вовсе не носят крови, или очень редко, — я подробно переспрашивал якуток относительно влияния холодного времени года на увеличение интервала регул, но... мой вопрос, по-видимому, признавался крайне наивным и, кроме более или менее явных иронических улыбок, другого ответа я не добился.

    Продолжительность каждой отдельной геморрагии была равна: 3-4 дня до родов и 4-5, доходя иногда до 10 дней после родов.

    На все вопросы, относящиеся к половой сфере, якутки отвечают крайне неохотно, так что относительно болезненности месячных очищений можно только отметить, что в общем болезненными эти очищения бывают редко.

    Прежде чем перейти к вопросу о плодовитости, остановимся еще на продолжительности способности к деторождению у мужчин и на возрасте первого акта соіtus’а у женщин.

    В виду трудности установить по внешним проявлениям наступление половой зрелости у мужчин, мы приурочиваем его к первому акту соіtus’а. Сведения об этом у нас есть относительно 77 якутов.

    Чаще всего встречающейся возраст 14 и 19 лет.

    Из этой таблицы видно, что нормальный возраст потери невинности якутскими юношами — это возраст от 14 до 19 лет включительно; в виде исключения встречаются случаи, как более позднего совершения первого акта соіtus’а, так и более раннего. Сравнивая эти цифры с цифрами, полученными А. А. Ивановским, находим, что якутские юноши, в виде исключения проводящие primam noctem на три года раньше исследованных им торгоутов, в общем лишаются невинности на два года позже них. И относительно этих цифр приходится заметить, что они, по всей вероятности, — неточны; что средний возраст потери невинности юношами ниже указанного нами. В. Л. Серошевский, хотя и не приводит цифровых данных, но категорически отмечает, что «многие сходятся с женщинами рано, а богачи женят своих сыновей очень рано» (1, с, стр. 526).

    Относительно прекращения половой способности у мужчин сведения, собранные нами, очень скудны, благодаря тому, что приходится ограничиваться лицами, у которых эта способность уже прекратилась. В записных листах красуется пометка «роtens» у пожилых лиц в 60, 66, 68, 70 и даже 76 лет. В. Л. Серошевский приводит мнение по этому вопросу самих якутов, полагающих, что старики 60, даже 80 лет способны иметь детей.

    Из числа опрошенных нами импотентных по природе оказалось двое: 29-летний эпилептик шаман и 16-летний карлик, относительно которого можно предположить и простое запоздание половой зрелости. Нельзя принимать в расчет еще одного субъекта, у которого impotentia наступила на 35 году от болезни «бöрölöі» — перелой. 7 субъектов, у которых без патологических осложнений прекратилась половая способность, по возрастам распределялись следующим образом: в 49 лет — 1; в 54 года — 1; в 58 лет — 1; в 70 лет — 1; в 71 год — 1; в 74 года — 1; в 84 года — 1; средняя 65,7.

    Не смотря на незначительное количество индивидов, в виду наличности немалого числа потентных, старше первых трех из перечисленных семи, этот возраст нам не кажется выше действительного.

    Если даже предположить, что возраст первого акта соіtus’а у якутов совпадает с наступлением половой зрелости, то и тогда для продолжительности периода половой способности у мужчин, получится крупная цифра. 49 лет (65,7-16,7) т. е. на 14 лет больше, чем у женщин.

    Сопоставив среднюю возраста потери невинности якутскими юношами с средней возраста появления регул у девушек, получим, две одинаковые цифры. В виду, того, что девушки, в общем, созревают раньше юношей, то и из этого сопоставления видно, что средняя, появления менструаций у якуток ниже показанной опрошенными.

    Рrimam noctem якутские девушки нередко проводят до появления менструаций, 53 якутки, о которых удалось раздобыть сведения, лишились невинности следующем возрасте.

    Сопоставив эту таблицу с таблицей возраста появления регул у якуток, мы убедимся, что минимальный возраст потери невинности значительно ниже минимального возраста появления месячных очищений, а сравнивая средние потери невинности девушками и юношами, найдем, что девушки лишаются ее в старшем возрасте, чем юноши. Это же явление констатировано, хотя и не подтверждено цифрами, одним из лучших знатоков и добросовестнейших исследователей якутского племени — покойным Федором Соловьевым. «Якуты женятся очень рано» говорит — названный писатель. «Часто мальчику лет пять и даже менее родители высватывают невесту». «Обычай якутов дозволяет, всякому жениху вступать со дня первого же визита к невесте во все права мужа, несмотря даже на то, что брачующиеся нередко бывают далеко не в таких летах, чтобы отправлять нормально супружеские обязанности. В особенности там, где лета супругов, не соответственны, разврат особенно силен у них и младший из супругов безвременно увядает в объятиях старшего. Нечего говорить о вредном влиянии этого обычая; довольно заметить, что младший супруг, а им бывает у них чаще мужчина, в период нормальной зрелости уже оказывается совершенно увядшим, в то же время в его драгоценной половине клокочет все еще целый вулкан бурной страсти». В этом описании краски сильно сгущены; представленные нами данные отнюдь не подтверждают печальных результатов, о которых говорит Соловьев, но отмеченные в приведенном отрывке факты доказывают, что половая связь, до наступления половой зрелости — явление повсеместное и что девушки позже юношей теряют невинность.

    От этих цифр — малодостоверных, уже по одному тому, что опрашиваемые на такого рода вопросы отвечают неохотно, перейдем к цифрам о возрастах при рождении первого и последнего ребенка — более достоверным, как потому что ответы могут быть проверены сопоставлением разных рубрик, так и потому еще, что нередко можно встретить и живое опровержение или подтверждение сказанного в лице потомства опрашиваемых. Относительно возраста при рождении первого ребенка у нас есть ответы 86 якуток, которые распределяются следующим образом.

    Средний возраст 21,5 лет. Чаще всего встречающийся 19, а затем 18 и 21. Самый ранний — 9 лет; самый поздний 38 лет.

    Сомнение возбуждает минимальный возраст, в особенности, если вспомнить о холодном климате Якутской области, но сомневаться в правдивости дававшей ответы якутки у меня нет никакого основания. В приведенной С. С. Жихаревым литературе ранних родов приводятся случаи родов в 7½, 8, 9, 10, 11 и 12 лет [l. с. стр. 177.]. В частности относительно якуток г. Серошевский знает «случаи, когда забеременивали 12-летние девочки».

    Изучая «ревизские сказки» мы наткнулись еще на 1 такой случай. В «ревизской сказке Иркутской губернии Якутского уезда Намского улуса (ныне I Модутский наслег) за 1816 г.» в одном случае указан возраст отца 27 лет, матери — 20, а старшего ребенка 12 лет. В виду того, что в этой «сказке» всякий раз отмечаются дети от первой жены, а такой отметки в данном случае нет, да и возраст отца вряд ли дает возможность допустить это, то невольно приходится верить, что упомянутая женщина родила 8 лет от роду. Это единственный случай из 416 женщин, сведения о которых мы нашли в 3 «ревизских сказках» (одна Бетюнского наслега 1816 г. и две Модутского — 1816 и 1858 гг.). В первой мы находим кроме того: 2 случая рождения первого ребенка в 12 лет, 1 — в 15 и 1 — в 16 лет. Во второй 2 случая в 16 лет и, наконец, в «сказке» за 1858 год: 1 случай в 13 лет, 4 случая в 15 лет и 1 случай в 16 лет.

    Воспользоваться этими «сказками» для вычисления среднего возраста рождения первого ребенка, к сожалению, нельзя в виду того, что в списки вошли только дети, находившиеся в живых во время ревизии, а следовательно, если первые дети умирали, а у якутов смертность среди детей достигает невероятных, размеров, то сведений об, них мы в списках не найдем.

    О возрасте рождения последнего ребенка у нас есть данные только относительно 29 якуток, часть которых уже пережила климактерический возраст, другая же не рожала не менее десяти лет. По возрастам рождения последнего ребенка эти данные распределялись следующим образом:

    Міnimum 14 лет; maximum 75 л. Самый частый — 39 лет.

    Г. Серошевский указывает на случаи беременности в 60 лет (1. с. стр. 526).

    А. А. Ивановский высчитывает продолжительность способности к деторождению у женщин, вычитая из среднего возраста рождения последнего ребенка средний возраст рождения первого. В виду того, что нас интересует в данном случае, преимущественно физиологическая сторона вопроса, а на прекращение рождения женщиной может влиять много других факторов, то мы не следуем его примеру и высчитываем способность к деторождению, вычитая из возраста наступления climax’а возраст первого появления месячных.

    Прекращение рождений, может, хотя сами якуты этого не признают, происходить и по вине мужа, в виду чего нам приходится остановиться на возрасте отцов при рождении первого и последнего, ребенка.

    При рождении первого ребенка возраст 63 якутов, о которых у нас есть сведения, распределялся следующим образом: (см. стр. 48).

    Средний возраст — 25,9; чаще всего встречается — почти такой же — 25 лет.

    В этой таблице поражают своей запоздалостью, крайние возрасты. Относительно минимального мы в состоянии внести кое-какие поправки на основании данных из «ревизских сказок», в которых мы находим: в Бетюнском наслеге за 1816 год отцов в возрасте: 15 л. — 1 случай, 16 л. — 2 и 17 л. — 4 случая; для 1 Модутского 1816 г.: один невероятный случай отцовства в 11 лет и 2 случ. в 15 лет; наконец, в «ревизской сказке» того же наслега за 1858 год: один, почти такой же невероятный, случай отцовства в 12 лет и 1 случ. в 16 лет. В виду того, что списки обнимают около 500 семей, то приходится заключить, что уклонения в сторону понижения минимального возраста не особенно часты.

    Возраст 25 якутов при рождении последнего ребенка выражен в следующей таблице:

    В. Л. Серошевский, как мы уже упоминали, говорить о стариках 80 лет, у которых рождаются дети, а Гмелин рассказывает о каком то якуте Мегинского улуса, у которого на 76 году родился ребенок — урод [Gmilin. Reise Band II p. 455.].

    Отцовство — вопрос на столько трудно контролируемый, что эти цифры могут иметь только значение, как указание, не влияет ли возраст потери мужами способности к оплодотворению на прекращение деторождения жен. Как видим, такого влияния нет, так как перевес в этом отношении — на стороне мужчин.

    Мы дольше остановились на возрастах рождения первого и последнего ребенка, как у мужчин, так и у женщин, так как относительно последних этот возраст может служить до некоторой степени коррективом при вычислении периода способности к деторождению на основании месячных очищений.

    По Greulich’у более пожилые женщины очень часто ошибаются относительно характера кровотечений, принимая последние за менструальные, между тем как они часто служат симптомом заболевания матки [Реальная энциклоп. мед. наук «Мѣсячныя очищенія» т. XII стр. 643.], а следовательно, сами по себе, не могут служить доказательством способности к деторождению. Выше мы говорили, что у якуток период половой жизни — 34,6 лет и что средний возраст прекращения менструации — 51,3 года. Соhnstein [Deutsche Klinik. 1873 г. № 5.] на основании своих наблюдений пришел к заключению, что самая продолжительная менструальная эпоха бывает при раннем появлении месячных кровей у женщин, рано, вступивших в брак, много рожавших и кормивших детей грудью.

    В приводимой ниже для иллюстрации этого вопроса таблице мы сопоставляем время появления менструаций, первый акт coitus’а и число беременностей с продолжительностью менструальной эпохи у женщин: или перешедших за климактерический возраст, или же не рожавших в течение не менее десяти лет.

    На кормлении грудью мы не останавливаемся, так как во-1) нам удалось собрать очень мало положительных ответов по этому вопросу; во-2) во время кормления у многих якуток месяца два после родов вновь появлялись регулы. Знакомъ + мы обозначаем полное прекращение, знаком – еще продолжающиеся регулы. Рассматривая эту таблицу мы не можем не обратить внимание на следующее; 1) у начавших менструировать рано (11-14 л.) продолжительность эпохи менструации — самая большая, если на ее уменьшение не повлияет какое-либо патологическое явление (выкидыш) или же половая связь до появления месячных очищений (V). 2) Половая связь до появления менструаций или в год их появления влияет на уменьшение числа лет менструирования. 3) Беременность влияет на удлинение эпохи менструаций, но преждевременные роды и выкидыши парализуют это действие беременности.

                                           Беременность, роды и уход за ребенком.

    Продолжительность беременности. До самого недавнего времени признавалось всеми, что беременность, если начало ее считать со дня наступления последней менструации, продолжается 10 лунных месяцев, или 280 дней, или, наконец, 9 солнечных месяцев и 7 дней. С тех пор некоторыми учеными возбуждены сомнения в справедливости этого. Здесь не место останавливаться на том, чем вызваны эти сомнения; укажем, поэтому, только, что колебания в продолжительности gravitatis, по мнению некоторых, обусловливаются полом ребенка. Так, Ноugh (Аmеr. Jоurn. оf Оbstetr. 1884 год стр. 113) утверждает, что беременность мальчиком на три дня более продолжительна, чем беременность девочкой. А. А. Ивановский констатирует, правда, тоже явление, но указываемая им, со слов торгоутов, разница, вызывает в читателе большое недоумение. «Беременна бывает торгоутская женщина не одинаковое число месяцев (!), смотря по тому, кто должен родиться — мальчик или девочка: девочка родится через 9 месяцев, а мальчик через 11 или 12» (!) По всей вероятности, предпочтение, отдаваемое сыну перед дочерью, на столько велико, что в головы первобытных людей не укладывается мысль о возможности одинакового срока вынашивания обоего пола...

    Относительно якуток у нас показания довольно разноречивые, причем варьируют в зависимости от большего или меньшего влияния русских. Так, в Бетюнском наслеге разницы в продолжительности беременности мальчиком и девочкой, по словам якуток, не существует. В более северных наслегах: 1 Модуцком и Хатырыцком, — разница замечается иногда: мальчиком беременны 9 якутских месяцев и 15 дней, девочкой на 2, 3 и даже 4 дня меньше. Наконец, в более всего изолированном от русского влияния Кубяконском наслеге мальчиком беременны всегда на 4-5 дней дольше.

    Образ жизни беременной ничем не отличается от обычного, только за 2-3 дня до родов рекомендуется усиленное движение и работа вплоть до наступления сильных схваток. При родах обыкновенно присутствует мать, близкая родственница или же посторонняя пожилая женщина, исполняющая роль повитухи. Положение при родах тоже находится в зависимости от степени русского влияния. Некоторые из якуток, живущих недалеко от тракта, рожают уже лежа на спине, но большинство опрошенных рожает, подобно сартянкам [«Жив. Стар.» 1894. Вып. III и IV. А. К. Белилонский. Объ обычаяхъ и обрядахъ при родахъ инородческихъ женщинъ Сибири и Средней Азіи.], калмычкам и киргизкам, либо сидя «на корточках» на низенькой скамейке, либо стоя на коленях, что, по мнению якуток, ускоряет роды. В обоих случаях родильница придерживается обеими руками за перекладину, связывающую два кола, вбитые в землю [Совершенно так же, как у киргизок, См. W. Radloff. Proben der Volkslitteratur der nördlichen Turkischen Stamme V. Teil St. Petersburg 1885 г. стр. 100.]. Во время схваток стоящая сзади повитуха надавливает на живот сверху вниз («выдавливает» плод), руками, густо намазанными маслом, а для того чтобы родильница не подавалась при этом назад, случается, что двое мужчин держат ее за руки, выше локтей.

    Роды у якуток, как и у большинства инородок, отличаются сравнительной легкостью. До опубликования собранного Н. Л. Геккером антропометрического материала, я не решаюсь коснуться вопроса, в какой степени это можно объяснить сопротивляемостью и жизненностью тканей т. е. чисто физиологическими особенностями организма, а в какой размерами таза. Правда, г. Серошевский [«Якуты» стр. 242.] говорит, что у якуток таз узкий — мужской, но это заявление покоится на субъективном впечатлении, а не на измерениях, и основываться на нем нельзя. Я поэтому ограничиваюсь тем, что отмечу, что объяснение Меуеrson’а легкости родов у калмычек вполне применимо и к якуткам, которые подобно калмычкам носят детей на спине, благодаря чему ребята, а следовательно и девочки, растопыривают ноги по обе стороны материнской спины. Якутки также рано начинают ездить верхом. То и другое, по справедливому замечанию П. С. Колбасенко [Проток. засед. Акуш. Гинек. Общ. в Киеве. 1891 г.], изменяет конфигурацию таза и последний становится особенно выгодным для родового акта.

    К этому, само собою разумеется, необходимо присовокупить, что, как мною показано на 48 стр., у 89,4% якуток первые роды приходятся на возраст ниже 30 лет.

    Нормальные роды продолжаются несколько часов, день, в редких случаях два, три. Из осложнений при родах, не говоря о редких случаях, когда мать умирает до рождения ребенка, довольно часто случаются кровотечения и задержание последа («канигаскá»). При кровотечениях либо поят родильницу кровью нарочно для этого убитого теленка, смешанной со свежей сметаной и с сахаром, либо же сажают родильницу на горячий еще кал, вынутый из внутренностей нарочно для этого убитого коня или кобылы. При задержании последа ограничиваются в большинстве случаев давлением на живот, но средство это считают малодействительным и задержание последа считают смертным приговором для родильницы. У меня записан след. случай. Во время Пасхи 1894 г. у жены Егора Васильевича Дьяконова в Кубяконском наслеге, по прозванию Бачá, послед («каныкі сол») не выходил в течение 7 дней, после чего родильница умерла. В Бетюнском наслеге заметно русское влияние: в случае задержания последа, родильницу подвешивают под мышки к матице. Послед закапывают тут же в юрте. При случае отмечу, что сообщение Гмелина, якобы у якутов существует обычай варить послед и съедать его в кругу друзей, моими опросами, т. е. в пределах Намского улуса, не подтвердилось.

    Прежде, чем перейти к послеродовому периоду и к уходу за ребенком, остановимся на явлениях перерыва беременности т. е. на выкидышах и преждевременных родах. Из 160 опрощенныхъ по этому пункту семей, выкидыши и преждевременные роды были только в 20 семьях: выкидышей 27, недоношенных мертворожденных 9. Установить вызвавшие их причины нет никакой возможности. От одних получаешь ответ «от воды», с очень характерной ссылкой на аналогичные явления у коров; другие — выкинули «от воздуха», третьи — просто «так». В одном случае выкидыш последовал от езды на тряской телеге; в одном — от вкушения жертвенной скотины — «хаіlіга». Эта жертвенная скотина (конь, теленок и т. д., — смотря по зажиточности) закалывается родственниками умершего якута в качестве поминальной жертвы. Беременная, вкусившая от нее, по верованиям якутов, выкидывает, съевший от нее, еще не начавший говорить младенец, так и остается немым. Таким образом, выкидыш происходит под влиянием аутосуггестии: женщина, убежденная в том, что выкидыш неизбежен, под влиянием этого убеждения — выкидывает.

    Оживить мертворожденного ребенка якуты и не пытаются. К предлагаемым мною по этому поводу вопросам относились всегда с большой иронией. От акушерки, практиковавшей в Вилюйском округе, Н. О. Мясниковой, мне пришлось услышать следующий характерный рассказ по этому поводу. Недалеко от Вилюйска ей пришлось принимать у одной якутки. Младенец родился мертвый. Акушерка сделала попытку оживить мнимо умершего и посвятила в свое намерение находившихся в юрте якутов. Ее заявление об этом было встречено явными насмешками. Подшучивая по поводу каждого движения акушерки, толпа якутов окружила ее... Вдруг раздается крик ребенка, и все с ужасом бросаются в рассыпную...

    Как после выкидыша, так и после родов, якутки, подобно киргизкам и калмычкам, остаются в постели дня 2-3 после трудных родов — дней до 10 и больше.

    Немедленно по рождении ребенка перевязывают пуповину жилой на расстоянии двух пальцев от пупка и немедленно же перерезывают. После отрезания пуповины, ребенка тотчас же обмывают теплой водой, положив его поперек колен, причем, поворачивают по мере надобности на бок, на спину, на живот... Vambery говорит: «das Kaum drei Tage alte Kind wird täglich mehreremal mit Schnee gerieben und mit kaltem Wasser übergossen». Ни об этом натирании снегом, ни об обливании холодной водой мне слышать не приходилось. В. Серошевский, правда, сообщает, что иногда обмывают новорожденного и холодной водой, но, несомненно, что под словом «холодный» в данном случае автор подразумевает только не теплую воду, т. е. воду комнатной температуры.

    За обмыванием немедленно же следует намазывание маслом, производимое в таком же положении. Местами натирают просто сливками, о чем сообщает г. Серошевский и что мне приходилось видеть в одном из заречных (Батуруском) улусов. Обмытый и намазанный маслом ребенок заворачивается в заячье одеяльце, завязывающееся в трех местах: повыше локтей, у пояса и у лодыжки.

    Относительно кормления грудью, как я уже упоминал, никакого более или менее общего правила нет. Одни грудью вовсе не кормят, другие кормят дня 2, еще иные 40 дней, 6 месяцев, год, два года, а в числе других записаны у меня два случая, где мать кормила грудью 7 и 11 лет (в обоих случаях так долго кормились грудью девочки). Дети, не вскармливаемые грудью, питаются цельным вскипяченным коровьим молоком и маслом. На общую пищу, но не оставляя молока, переводят ребят с того момента, когда они сами начнут тянуться к пище.

                                                                   Плодовитость.

    Вопрос о плодовитости один из самых важных, но вместе с тем и самых сложных вопросов. При изучении плодовитости приходится принимать во внимание «географические условия местообитания в широком смысле слова, социальные и в особенности экономические условия; возраст брачующихся и состоящих в браке, преобладающие формы брака; важны, наконец, и чисто, моральные или психические моменты, как-то нежелание иметь потомство, будь это в виду причин экономических или в виду общего упадка жизненной энергии и безвыходности политического положения». Проследить действие всех этих факторов, указанных проф. Э. Ю. Петри, могли бы разве, совокупные усилия многих исследователей. Мы попросим поэтому, читателя иметь в виду ранее сказанное нами о географических и экономических условиях населения, отметим, что об упадке жизненной энергии у якутов — победителей в борьбе со всеми соседями — тунгусами, ламутами и т. д., прививающих свою культуру даже русским (Амга, Приленские селения), конечно, не может быть и речи, и остановимся только на формах брака и на возрасте брачующихся и состоящих в браке.

    Преобладающая форма брака. Если предположить, что якутские сказки, действительно якутского происхождения, то, по справедливому замечанию г. В. С. Е. [«Якутскій родъ». Извѣстія Вост. Сиб. Отд. Имп. Р.Г.О. 1896 г. Том XXVI, № 4-5, стр. 216.] в них есть солидные указания на существование у якутов матриархата. Отсутствие каких бы то ни было церемониалов, кратковременность и легкая расторжимость браков, гостеприимная проституция, родство по женской линии, отношение к женщине в семье и много других мелких фактов, приведенных как названным автором, так и г. Серошевским, делает вполне вероятным предположение о существовании матриархата.

    Якутские «олонго» — это именно описания подвигов героев в поисках за женой. В одном из записанных мною «олонго» в Хатырыцком наслеге Намского улуса под заглавием «Младенец сирота» герой, скитавшийся по белу свету, заехав на «черно-вороном запоздало-рожденном» коне в юрту божественной шаманки Тууярыкса Коо - удаган, наевшись до сыта, разделся до нага, лег на приготовленный орон и «лежал не засыпая, ожидая возвращения хозяйки, полагая, что она ляжет с ним». Онъ сделался жертвой мистификации: с ним легла не хозяйка, а какая-то подставная баба — ведьма, и весь сюжет «олонго» наполнен эпизодами борьбы за облюбованную невесту, которой герой в конце концов завладевает насильно. В. С. Е. приводит из Худякова более резко бросающийся в глаза пример гостеприимной проституции. В сказке «Ураныкан-старик» передан эпизод, как некто набрел на «стоячую серебряную юрточку», в которой «на передней кровати сидит девица». После жирного угощения настало время спать. — «Куда вы кладете спать, ваших гостей?» — спрашивает гость, — «Если не брезгуешь, ложись со мною». В подтверждение экзогамного брака — брака захватом, впоследствии сменившегося браком путем выкупа права мести посредством калыма, к многочисленным данным, уже имеющимся в литературе, я приведу только один, записанный мною в Бетюнском наслеге Намского ул., очень характерный в том отношении, что в нем мы находим и брак умычкой, и непродолжительность, и легкую расторжимость брака, и калым, отбираемый после расторжения брака... Лет 60-70 тому назад, после смерти богатого якута Чакыусовского рода, по фамилии Захарова, его дочь — умную, тихую, общую любимицу взял к себе ее дядя (абага). Когда девушке пошел 15-16 год с ней сделалось что-то необыкновенное: она стала неразговорчива, раздражительна, угрюма и замкнута... Стали за ней присматривать и открыли что во время «вечернего огня в камельке» (кіэгэ уот) к Захаровой является какое-то невидимое существо и остается с ней на одной постели до рассвета. По совету шамана девушку сосватали, но в момент переезда в юрту жениха, она у всех на глазах была унесена на небо нечистым духом, обитателем третьего неба Чакый Чоорáн Оолó. Огорченные родные послали шамана на розыски и он нашел беглянку на третьем небе, где от нее получил для передачи родным следующее поручение. «Успокой родных. Я так же вышла замуж, как выходят все другие девушки. Правда, калыма мой муж до сих пор не внес, но вместо него он обещает, что с этого времени отчий род (ага-уса) наш будет богатеть, так как конный скот будет быстро размножаться». Обещанное сбылось. Долгое время род из году в год действительно становился все богаче и богаче, но вдруг в короткое время обеднел от падежа скота. Вновь зашаманили, вновь шаман отправился на разведки и нашел Захарову уже не на третьем, а на втором небе, одинокую, слепую... Оказалось, что муж в драке ослепил ее, бросил и сошелся с другой. Падеж скота Захарова объяснила очень просто; ее муж берет назад ранее уплаченный за нее калым.

    По вопросу о положении женщины сошлемся на г. В. С. Е. «Русского наблюдателя поражает мягкость нынешних семейных отношений якута». «Что современные нравы составляют коренную якутскую черту это можно видеть по тому, что в сказках жена постоянно называется «равным мне другом», «товарищем», «госпожою женою»; так же и сама жена обращается к мужу со словом «друг», вмешивается в его дела, ссоры, дает советы и даже бранит мужа» [1. с. стр. стр. 211.].

    Доказательства родства по женской линии приведены г. Серошевским, замечающим по этому поводу, что «неясность мужского родства и в тоже время определенность женской связи с детьми, становится многознаменательной» [«Якуты» стр. 568.]. Если мы к этому прибавим, что «якуты считают себя потомками Омогой-бая только потому, что они происходят от его дочери, хотя она вышла замуж не то за татарина, не то за бурята [В. С. Е. 1. с. стр.], что, затем, родоначальниками некоторых родов, как, напр., Тас-усовского в I Модутском наслеге, являются женщины, то один из самых основательных доводов в пользу существования у якутов в недалеком прошлом матриархата — будет на лицо.

    Существование экзогамии уже давно установлено. Г. Серошевский приводит целый ряд очень внушительных фактов, что до экзогамии существовала эндогамия, и считает не невозможным, что одним из побудительных моментов к переходу к экзогамии были замеченные якутами физиологические выгоды от скрещивания в их стадах самок и самцов различных групп [«Якуты» стр. 559.]. Если это так, то на существующую теперь форму брака приходится смотреть как на пережиток, утерявший все прежнее свое значение. Из 157 семей, относительно которых мне удалось собрать сведения по этому вопросу, было браков в пределах:

    Абсолютное большинство браков заключается, следовательно, в пределах улуса. Необходимо отметить, что такой громадный % браков, заключенных с лицами другого улуса (почти ¼ часть всех браков) объясняется тем, что опрос производился и на месте, всего на 10-15 верст от границы соседнего улуса. Таким образом, хотя брак у якутов de nomine и экзогамный, но de facto, как видно из приведенной таблицы, он в значительной степени ограничен территориально и население в 17000 человек (круглая цифра населения Намского ул.) постоянно смешивается в брачной связи. Таким образом, пословицы, приведенные Худяковым: «Девушка, живущая на родине, не бывает счастлива» и «Счастливая дочь выходит замуж далеко от родины», являются, собственно говоря, пустой формой, давно лишенной содержания.

    В последнее время, благодаря исследованиям Wilken’а, Вüchner’а и Voisin’а сильно поколеблено мнение, до этого находившее очень многих сторонников, по которому брачные связи между родственниками ведут к вырождению. Вряд ли, однако, приводимые этими учеными данные, достаточны для того, чтобы считать этот вопрос окончательно решенным. У якутов, о чем мы еще будем говорить ниже, мы натыкаемся на очень характерные, но до сих пор мало исследованные, нервные расстройства, известные в литературе под названием «эмирячества». По наблюдениям Eliotson’а [«Human Phisiology» стр. 1098.], браки между родственниками на ряду с другими явлениями, сказываются именно психическими и нервными расстройствами. Это обстоятельство заставляет нас произвести более детальный анализ приведенных нами цифр.

    Из опрошенных 157 семей приходилось: 51 на Кубяконский наслег; 45 на Бетюнский; 21 на I Модутский; 21 на Хатырыцкий; 6 на Хатын-Аринский; 2 на Хамагатинский и 2 на II Модутский Намского улуса; 4 на I Хатылинский Батурусского улуса; 1 — на II Оспетский и 2 на I Оспетский Дюпсюнского улуса; 1 на Баягантайский улус и в 1 семье муж — еврей кантонист, женат на якутке I Модутского наслега.

    11 якутов Кубяконскаго наслега (21,6%) женаты на якутках того же наслега, в котором жителей 419 м. и 432 ж. [Пам. Кн. Як. обл. на 1896 г. Все дальше приводимые цифры мы заимствуем оттуда же.]; 11 (21,6%) женаты на уроженках Дюпсюнского ул. II Оспетского наслега (муж. 814; ж. 848), смежного с Кубяконским, 6 человек (11,8%) — на якутках Бетюнского наслега (м. 954; ж. 997), тоже непосредственно граничащего с ним. Таким образом, в этом наслеге 55% браков заключается в пределах территории, на которой живет менее 4500 человек обоего пола, причем при этом расчете мы принимаем во внимание только мужчине. Этот процент значительно увеличивается от того, что кубиконские женщины, так же как и вообще женщины других наслегов, в свою очередь вступают в браки с мужчинами все тех же наслегов.

    11 якутов (24,4%) Бетюнского наслега женаты на якутках того же наслега; 7 на якутках Кусаган-Эльского; 4 — Хатын-Аринского; 4 — Хамагатинского и 5 — І-го Модутского Намского улуса. Отдельные роды Хатын-Аринского и І Модутского наслегов находятся в непосредственном соседстве с Бетюнским наслегом, Другими словами, опять таки 40% браков заключается среди населения 954 муж. + 997 женщ. (Бет. насл.) 427 м. + 422 ж. (I Модут.) и 946 муж. + 971 жен. (Хат.-Арин.). Если мы прибавим к этому 7 браков Кусаган-Эльского наслега т. е. еще 15,5%, то положение от этого еще ухудшается, так как в этом наслеге всего 338 м. и 338 жен. Тут уместно будет отметить, что приведенные нами цифры о населении для наших целей надо бы уменьшить на половину. Наслеги делятся на роды, которые часто разбросаны на территории в 500 верст и более; браки же заключаются преимущественно в родах смежных или же обитающих недалеко друг от друга.

    I Модутский насл.: 5 браков — в пределах наслега, 6 Модутчан женато на якутках Бетюнского насл. Итого 11 из 21 брака т. е. 52,4% браков заключено в пределах двух смежных наслегов.

    Хатырыцкий наслег 10 из 21 в пределах соседнего I Модутск.; 2 в пределах своего же наслега т. е. 61,9% опять таки в двух, смежных наслегах.

    За незначительностью данных мы не анализируем цифр, относительно других наслегов.

    Таким образом, несомненно, что брак у якутов заключается в пределах очень немногочисленной группы населения. Рядом с несомненным вредом от таких браков в тех случаях, когда оба супруга страдают какою-либо болезнью [Э. Ю. Петри Антропологія. Том II, стр. 357.], многие ученые приводят для женщины бесплодие и выкидыш, а для новорожденных — малую жизнеспособность, значительную смертность, известные врожденные пороки и недостатки развития, болезни и предрасположение к ним, уродства, душевные болезни, слабоумие, падучую болезнь, половое бессилие, бесплодие, retinitis pigmentosa и в особенности глухонемоту [С. О. Грузенберг. Реальная энцикл. мед. наукъ. Том II: «Бракъ и безбрачіе».].

    Для определения влияния на плодовитость браков, заключаемых в пределах ограниченного количества населения, в нашем распоряжении 32 брака: 7 — в пределах рода и 25 в пределах наслега. Из них бесплодных браков было 4, причем только в 1 случае брак продолжался 38 лет, в остальных же: 2 года, 3 и 6 лет т. е. такой промежуток времени, когда об окончательной бесплодности не может быть и речи. Кроме того в одном браке, продолжавшемся 8 лет, женщина трижды выкинула на 3-4 месяце беременности.

    В остальных 27 случаях никакого уклонения от нормы не заметно. Махіmum рождений (в 3-х случаях) = 11.

    Малая жизнеспособность и значительная смертность новорожденных у якутов вообще доходит, как мы покажем ниже, до таких пределов, что уже не мыслимо отметить какой-либо разницы между браками, заключенными в пределах ограниченной группы населения, и всеми остальными. Если этот фактор играет роль в числе других, более могущественных, то его влияние мы, к сожалению, уже видим на всем племени. В пределах 28 семей Кубяконского наслега от таких браков произошло 4 шамана, 1 эмиряк и 2 эмирячки, 1 чахоточный и 1 косоглазый.

    В 17 семьях Бетюнского наслега: 2 эмирячки, 1 слепая; 1 золотушный, 1 прокаженный и 1 impotens на 40-м году. В 11 семьях I Модутского насл. 3 эмирячки, 1 слепая, у 1-ой «отнялись ноги» на 29 году, 3 наследственных чахоточных и сифилитика. Как ни красноречивы эти цифры, мы однако не решаемся отнести их на счет консангвинических браков, так как в других семьях, где в двух последних поколениях браки не заключались в таком ограниченном кругу населения, мы сплошь да рядом встречаем такое же явление. Для устранения действия случайности беру все записанные мною семьи Хатырыцкого наслега; в 12 семьях оказалось: 1 шаманка, 6 эмирячек (1 из них — типичная «юродивая»), 1 эмиряк, 1 чахоточная и 1 прокаженный).

    Таким образом и здесь нам приходится отметить тоже, что мы отметили относительно плодовитости: если этот фактор влияет дегенеративно на консангвинические семьи, то отражение его мы видим уже на всем племени.

    Возвращаясь к вопросу о плодовитости, отметим, что на якутах мы не замечаем отрицательного влияния фактически существующей эндогамии, и перейдем к анализу других факторов.

    Возраст состоящих в браке. Возраст вступления в брак зависит преимущественно от климатических и этиологических условий, от степени благосостояния, от рода занятий и от обычаев населения. «В южных странах, говорит С. О. Грузенберг [l. c.], — браки заключаются раньше и чаще в силу того, что там раньше наступает физическая зрелость». Цитированный автор слово «брак» употребляет в самом строгом его значении, как «санкционированный государством союз мужчины и женщины, в котором рядом с самым естественным способом удовлетворения полового влечения выполняется и высшая цель жизни — продолжение и сохранение рода». Говоря о якутах, необходимо различать две формы брака: «якутский брак» и «русский». «Якутским» якуты называют неосвященный церковью, не санкционированный государством, но тем не менее, если только условия соблюдены обеими сторонами, крепко сплоченный союз мужчины с женщиной. Для якутов участие в нем церкви и государства — дело второстепенное и на деле оно осуществляется только по достижении мужем 18-летняго возраста, женой же 16-летнего т. е. возраста, по русским узаконениям, минимального для сочетания браком.

    Для наших целей это освящение, после которого брак получает название «русского», не имеет значения; якутский же имеет значение постольку, поскольку вступление в этот брак совпадает с половым общением. Мы уже говорили, что якутский брак заключается нередко задолго до такового общения, а поэтому термин «возраст брачующихся» нам приходится приурочивать к времени лишения невинности, о чем мы уже говорили выше.

    С. О. Грузенберг различает преждевременные браки, когда мужчине менее 21 года, а девушке меньше 16; своевременные, — когда мужчине менее 45 лет, а женщине менее 30, и поздние — когда мужчине свыше 45 лет, а женщине свыше 30. По этой группировке (см. таблицы 1 акта соitus’а) 93,5% якутов вступают в преждевременный брак и только 6,5% в своевременный, а наоборот, 66% якуток — в своевременный, а только 34% в преждевременный. Другими словами: климатические условия парализуются бытовыми.

    До сих пор мы говорили вообще о возрасте брачующихся, безотносительно к взаимному возрасту, супругов. В виду того, что разница в возрасте мужа и жены бывает обратно пропорциональна плодовитости и не остается без влияния на пол рождающихся детей, мы должны остановиться на изучении этого вопроса. Для этого у нас двоякого рода данные: выборки из «ревизских сказок» и данные, собранные путем посемейной описи по прилагаемой в конце книги карточке, выработанной И. И. Майновым.

    Данные ревизских сказок:

    Муж бывает в 68,2% случаев, жена в 27,2%; супруги ровесники только в 4,6 случаях на 100. Чаще всего встречаются браки когда муж старше жены на 1 г. — 5 лет. Махіmum разницы, когда муж старше =41 год; когда жена — 17 лет.

    По собранным мною данным чаще всего случаются браки, в которых мужья старше жен тоже на 1 г. — 5 лет, затем мужья же старше на 6-10 лет, а третье место по частоте представляют случаи, когда жены старше мужей на 1-5 лет. Всех брачных пар опрошено мною 120.

    Муж бывает старше 75 раз на 100; жена 15, супруги ровесники 10 раз на 100. Махіmum разницы в случаях, когда мужи старше — 37 л., когда — жена — 19 л.

    В виду того, что «при одинаковых прочих условиях самыми плодовитыми оказываются браки, в которых муж, по меньшей мере, одного возраста с женой или даже старше ее, однако не на очень много» [С. О. Грузенберг. 1. с.], то влияние относительного возраста мужа и жены у якутов должно быть благоприятствующим плодовитости. Другим фактором, обусловливающим большую плодовитость, является культурное состояние якутов. По словам проф. А. П. Доброславина [Курсъ общественнаго здравоохраненія. Часть II, стр. 116.], «с развитием культуры население земного шара плодится все в меньшей и меньшей степени», хотя культура проявляется в этом лишь посредственно: «культурный человек позднее вступает в брак и чаще прибегает к искусственному предотвращению «лишнего потомства».

    Прежде чем перейдем к цифровым данным о рождаемости у якутов, отметим что широко распространенное мнение, якобы плодовитость женщин уменьшается к северу, наблюдениями над якутами существенно подрывается, так что оно может иметь значение только с поправкой проф. Э. Ю. Петри, по которой оно справедливо только в тех случаях, когда туземцы бедствуют в полном смысле слова, напр. — в Туруханском крае.

    Рождаемость. «Под рождаемостью, говорит Г. М. Герценштейн, — подразумевается отношение родившихся к числу населения, причем коэффициент ее может быть выражен в процентах или рrо milе. Получение точных коэффициентов рождаемости затрудняется с одной стороны отсутствием однородной регистрации в различных странах, в особенности в отношении мертворожденных, и, с другой — крайним затруднением выделить в точных цифрах ту часть населения, которая способна к произведению потомства. В отношении женской половины населения принято выделять, как способную к чадородности часть, возраст от 15-50 лет, но и этот возраст должен представлять громадные; колебания в связи с расою, национальностью, климатом и географическим положением страны». В Якутской области о какой бы то ни было регистрации, собственно говоря, не может быть и речи; мне, поэтому, приходилось относящиеся к рождаемости данные собирать самостоятельно путем личного опроса возможно большего количества якутов и якуток о числе их детей, как мертво, так и живорожденных. Полученные таким образом данные были бы значительно неполные, так как в значительном большинстве случаев приходилось иметь дело с лицами, не утерявшими еще способности к произведению потомства. Во избежание этого пришлось собирать сведения о числе братьев и сестер опрашиваемого, о числе братьев и сестер отца, матери и так далее как живо, так и мертворожденных, и сведения, полученные от одного, сопоставлять с ответами другого родственника. Во всех ниже приведенных данных имеются в виду семьи, окончательно утерявшие способность к чадорождению, причем в этот счет включены мертворожденные, но исключены выкидыши, так как путем опроса почти невозможно было в каждом данном случае определить возраст плода, а ранний возраст мог и не влиять на уменьшение числа родившихся детей.

    Всех завершивших половую жизнь брачных пар оказалось 144; в том числе было:

    В общем счете на всех 144 женщин приходится детей 816; в среднем на одну 5,66 то есть всего на 0,19 меньше приведенной Ю. Э. Янсоном [Сравнительная статистика населенія, стр. 197.] для Европейской России.

    У В. Л. Серошевского [Якуты. Стр. 525-526.] мы находим сведения 12 брачных парах, из которых 6 уже завершило половую жизнь. В этих семьях число детей было; 7, 8, 9, 19,20, 22... Что эти цифры не являются случайностью, доказывает количество детей в остальных 6 семьях, еще не завершивших половой жизни. Число детей в них выражается следующими цифрами: 5, 6, 8, 9, 10. Относительно одной семьи автор, узнал число сыновей — 6, но относительно числа дочерей — сведений нет.

    Материалов для сравнения в этом отношении якуток с другими инородками очень мало, причем в большинстве случаев сообщаются сведения о mахіmum’е рождений. Так, А. К. Белиловский [«Жив. ст.» 1894. Вып. ІІІ и IV. Объ обычаяхъ и обрядахъ при родахъ инородческихъ женщинъ Сибири и Средн. Азіи.] сообщаетъ, что у сартянок, отличающихся особенной плодовитостью, иногда, бывает 15 детей. — Проф. Э. Ю. Петри приводит некоторые сведения об остячках и тунгусках. Первые рожают не более 8 — 9 детей, вторые не более 8-10. Те же почти цифры мы находим и у новейшего исследователя тунгусов, И. И. Майнова [Нѣкоторыя данныя о тунгусахъ Якутскаго края.] (очень редко встречающийся mахіmum 14), но у него же находим и среднюю: «6 или что-нибудь близкое к этому» [Автор только для кангалассцев приводит точную цифру плодовитости супружества — 6,4; для остальных у него есть данные только относительно производительности мужчины и, поэтому, ему приходится так, условно определять среднюю.], — немногим больше средней для якутов. В общем у остяков и у самоедов число рождений крайне ничтожно. У якутов мы видим нечто прямо противоположное: у 11,2 на 100 число детей больше 10, а mахіmum рожденных одной женщиной детей доходит до почти невероятной цифры 30. Такого рода явление, на ряду с цифрами о тунгусах г. Майнова, в значительной степени подрывает мнение об уменьшении плодовитости, по мере приближения к северу, и выдвигает на первый план точно и ясно формулированный г. Герценштейном тезис, по которому «рождаемость, находясь вне связи с такими общими факторами, как климат, географическое положение местности и пр., зависит почти исключительно от всего строя социальных условий, понимая их в самом широком смысле этого слова, причем всего сильнее обнаруживают свое влияние возраст вступления женщины в брак и детск. смертность».

    Перейдем к относительному возрасту супругов.

    В виду того, что на плодовитость брака влияет не только разница в возрасте супругов, но и возраст каждого в отдельности; в виду того, затем, что в одних браках способность к произведению потомства, хотя бы у одного из супругов, может и прекратиться, в то время как у других она еще на лицо, мы для иллюстрации влияния этого фактора сводим в таблицы возраст жен и, отметив разницу в возрасте супругов (+ муж старше; - муж моложе) указываем на число детей. При таких условиях нельзя, конечно, говорить о средней и мы ограничиваемся указанием на условия, способствующие mахimum’у рождений.

    Всех опрошенных пар 102; из них число детей выше среднего. (5,66; для круглого счета берем 6) = 27. Из них:

    Таким образом, mахіmum пар и mахіmum детей приходится на те браки, в которых муж немногим [Сами якуты, по словам г. Серошевского (стр. 527), подметили это явление: «Если муж и жена сильно разнятся в годах, если жена много старше мужа — детей не бывает».] старше жены, — явление наблюдаемое повсюду.

    Г. М. Герценштейн, как мы уже говорили выше, в числе других факторов, влияющих на плодовитость, приводит детскую смертность. «Само собою понятно, что где умирает много грудных детей, там мать, не кормящая грудью, легче может забеременеть и будет, чаще рожать». Мы уже говорили выше, что у якуток регулы часто появляются, не смотря на кормление грудью, и что данные о кормлении настолько разноречивы, что изучение этого фактора мы должны оставить в стороне.

    Все сказанное нами до сих пор относилось к законнорожденным детям. Культурный уровень якутов и их бытовые условия, в частности институт так называемого «якутского брака», казалось бы, должны были бы предохранить якутов от таких теней европейской культуры, какими являются «незаконные» дети... Несмотря, однако, на это, в числе опрошенных нами оказались две, прижившие по 1 ребенку, хотя они даже в якутском браке никогда не состояли.

    Одна из них сифилитичка, эмирячка, сестра прокаженной, родила мальчика, вскоре умершего. Другая — глухонемая, причем глухонемота наследственна в материнском роде, родила на 30 году. Мальчик, которому теперь шесть лет говорит очень плохо и почти совсем не слышит.

    Из 102, опрошенных мною пар, близнецы рождались только в 5 семьях, причем в одной дважды. В виду важности, какую представляет вопрос о том, является ли евгенезическим скрещивание двух данных рас, необходимо отметить, что в одном из упомянутых случаев якутка родила двойню от еврея-кантониста, вдвое старшего своей сожительницы (ей 26 лет; ему слишком 50).

    Тройню родила всего 1 якутка.

    Подводя итоги сказанному в этой главе, мы должны отметить, что жизнеспособность якутов, по этим данным, является несомненной, и если бы не целый ряд отрицательных факторов, якутское племя могло бы быстро увеличиваться и об исчезновении столь жизнеспособного племени не могло бы быть и помину. Если таким образом, приходится говорить о возможности вымирания якутов, то причиной тому отнюдь не ослабленная плодовитость, а те бытовые и экономические условия, которые уже стерли с лица земли не одно жизнеспособное племя...

                                                      Половой состав населения.

    «Нечего говорить, — говорит проф. Э. Ю. Петри, — о том, что мы можем толковать о половом составе населения одних только культурных стран с известной вероятностью; что же касается стран малокультурных, то тут всякие цифры — гадательны» [Реальная энцикл. мед. наукъ. Том XV, .стр. 667.].

    Желая хоть до некоторой степени разъяснить вопрос о половом составе якутов, я, с одной стороны, старался воспользоваться данными ревизских сказок, по мере возможности проверяя их точность сопоставлением списков двух следующих одна за другой «ревизий»; с, другой же, я прямо опрашивал якутов о числе братьев, сестер и т. д., отмечая при этом возраст живых и год смерти умерших. И то, и другое может быть, конечно, принято только с большими оговорками. В первом случае фискальная цель ревизии — ясак — должна была вызвать в ревизуемых желание укрыться; во втором — опрашиваемым просто могла изменять память. Как бы то ни было, относительно этих данных может быть речь уже о большей или меньшей вероятности, а следовательно, хоть некоторый свет при их помощи может быть пролит на этот важный вопрос.

    По данным ревизских сказок было:

    На 1000 мужчин приходится женщин 1040 — отношение такое, какое находим в 1890 г. в Германии.

    Понятно, что о каких бы то ни было обобщениях, выводах при таком количестве данных не может быть и речи, не говоря уже о том, что на половой состав населения в каждый данный момент влияет столько сложных факторов, что вряд ли есть, возможность выделить один из них — племенную особенность, если этот фактор и играет какую-нибудь роль в этом.

    В Европе, по словам проф. Э. Ю. Петри (1. с.) мальчиков рождается вообще больше чем девочек. С возрастом, однако это отношение меняется, причем там «где степень экономического развития не велика, где народ живет жизнью кочевой, — женщин мало; их мало также у народов земледельческих при экстенсивном хозяйстве. Наоборот, у народов с развитой фабричной промышленностью число женщин больше числа мужчин». Мнение это подтверждается, как «Матеріалами по изслѣдованію землепользованія», в которых для олекминских якутов на 100 мужчин находим 92 женщины, так и наблюдениями г. Серошевского, который, правда, не приводит цифр, но категорически констатирует это же явление. В виду всего этого нам приходится только отметить, что, по нашим данным число женщин у якутов больше числа мужчин.

    В исследованных до сих пор странах «в ранних возрастах — сравнительно много мужчин, затем наступает известного рода равновесие полов, вслед за которым следуют возрасты с перевесом численности женщин. Повозрастное распределение полов у якутов представляется следующими цифрами.

    Таким образом, оставляя в стороне вопрос о факторах, видоизменяющих по годам картину повозрастного состава, мы получаем в среднем (см. стр. 70):

    Следуя Янсону мы распределили данные «сказок» по пятилетиям, но в виду того, что вряд ли списки могут считаться на столько точными, рядом мы указываем и %% для групп по 10 лет.

    Из приведенной таблицы видно что: 1) мальчиков до 5 лет меньше, чем девочек; 2) от 11-30 л. включительно женщин меньше чем мужчин, что возможно объяснить тем, что на эти 20 лет приходится и время наступление половой зрелости и первые роды, что, и по наблюдениям в Западной Европе, усиливает смертность; 3) от 31-50 лет опять наблюдается значительный перевес на стороне женщин, с годами все более и более прогрессирующий. Исключение представляет промежуток времени от 51-55 лет. По Kisch’у [С. С. Жихарев. «Къ ученію о мѣсячныхъ». Стр. 243.] смертность женщин в климактерическом возрасте (46-50 л.) не больше смертности мужчин между 46 и 50 годами, но, принимая во внимание, что «нет органа или отправления, на который менопауза не могла бы в качестве момента, вызывающего болезненное расстройство, влиять в известных случаях» [С. С. Жихарев. 1. с. стр. 246.] — мы склонны это исключение приписать именно климактерическому возрасту.

    Безотносительно к полам это население распределялось по возрастам следующим образом: 1020 человек т. е. 36,1% — в возрасте до 15 лет включительно; 1605 т. е. 56,8% — от 16-60 лет и 199 т. е. 7,1% в пожилом возрасте. Другими словами: у якутов замечается не большая живучесть т. е. большое количество стариков, а обилие детей.

    Данные, лично мною собранные, не могут служить материалом для более точной иллюстрации полового состава населения, так как, по независящим от меня обстоятельствам, мне не удалось произвести посемейной переписи ни в одном наслеге и пришлось ограничиться опросом находившихся под наблюдением и случайно заходивших ко мне якутов относительно их родственников в восходящей и нисходящей линии, как живых, так и умерших.

    В виду того, что для этой цели я пользовался всеми случайно попадавшими ко мне якутами; что, таким образом, у меня накопились сведения о 570 живых в данный момент лицах т. е. о населении, равном населению некоторых наслегов, то собранными мною данными, я думаю, можно воспользоваться, как коррективом, для сведений, почерпнутых из «ревизских сказок»: в тех случаях, где мои данные их подтверждают, весьма вероятно, что вопрос иллюстрирован верно, — где нет, — он остается открытым.

    В числе этих 570 человек было 278 мужчин и 292 женщины т. е. на 1000 мужчин приходилось женщин 1050 — совершенно такое же явление, как замеченное по данным «ревизских сказок».

    При распределении полов соответственно возрастам, как видно из ниже приведенной таблицы, такого соответствия нет: по нашим данным в возрасте до 10 лет перевес на стороне мальчиков, причем перевес этот обусловливается не меньшей смертностью, а большей рождаемостью.

    Но и по «ревизским сказкам» и по нашим данным несомненно устанавливается перевес женщин в преклонном возрасте.

                                                    Влияние родителей на пол ребенка.

    Происхождение пола является вопросом, который с глубокой древности привлекал к себе внимание мыслителей, но только в начале этого столетия стали искать ответа на этот вопрос, опираясь на статистику. Результатом изучения статистических данных явилась следующая гипотеза. «Если мужчина старше женщины, то является больше мальчиков, если обе стороны одного возраста несколько менее мальчиков, чем девочек; если женщина старше еще большее число девочек». Этот закон, формулированный Sadler’ом [Low of populacions. Лондон 1830 г. (наша цитата — частью по Петри, частью же по Герценштейну; то же относится и к Ноfасkеr’у и к Kіsсh’у.], упускает из виду другой — абсолютный возраст матери. Резюмируя современные взгляды на этот вопрос, Kisch приходит к следующему выводу: «если мужчина, по крайней мере, на 10 лет старше женщины и если последняя находится в поре расцвета своей репродуктивной силы (т. е. между 20-25 годами,) то она рожает несравненно; больше мальчиков, чем девочек». Этот перевес мальчиков еще более значителен, если: при том же относительном возрасте мужа, женщина уже перешла 26-летний возраст. С другой стороны, является менее мальчиков, чем девочек, если даже мужчина и старше женщины, но последняя моложе 20 лет, следовательно, еще не достигла расцвета своей производительной силы. Более всего, значителен перевес девочек, если мужчина и женщина — одного возраста. «Если же женщина старше мужчины, то получается незначительный перевес мальчиков». (Э. Ю. Петри 1. с. стр. 678).

    Таким образом для иллюстрации интересующего нас вопроса нам приходится вновь вернуться к тем данным, которыми мы уже отчасти пользовались при изучении влияния разницы в возрастах супругов на число детей. (стр. 66).

    В нижеприведенную таблицу не включены, не считая бесплодных, те брачные пары, которые не смогли указать пола родившихся и давно умерших детей. Как это ни странно, но контингент лиц, не смогших указать, какого пола были родившиеся у них дети — довольно значителен (см. стр. 73).

    Из этой таблицы видно, что у женщин:

    Эти цифры, конечно, не представляют абсолютного возраста матерей, но косвенно они все-таки доказывают его влияние на пол ребенка, так как постепенное понижение % мальчиков начиная с 40-летнего возраста показывает, что с этого возраста якутки разрешаются от бремени девочками в большей степени, чем в молодом возрасте.

    Что же касается относительного возраста супругов, то когда:

    Выше мы отметили, что у пожилых якуток рождается больше девочек, чем мальчиков. Это явление может быть, однако, в зависимости также от большого количества рожденных детей. По наблюдениям, первые роды отличаются обыкновенно перевесом мальчиков. Наши наблюдения над якутками тоже подтверждают это. У перворожениц было на 40 мальчиков всего 29 девочек (на 100 девочек 134,5 мальчика) в то время как все роды дали 210 мальчиков на 173 девочки то есть на 100 девочек всего 127,2 мальчика. Но и у перворожениц не малое влияние на пол ребенка производит возраст матери (см. стр. 74).

    У перворожениц, следовательно, замечается то же явление, что и у многорожавших: с приближением возраста к 40-годам, % мальчиков увеличивается.

    Женщин, незаконно приживших детей, вполне основательно принято выделять в отдельную группу, в виду чего мы отмечаем, что обе принадлежащие к этой группе якутки родили мальчиков: первая на тридцатом, вторая на тридцать втором году.

                                         Жизненная сила и продолжительность жизни.

    Жизненная сила далеко не одинакова у различных рас: представители одной расы более восприимчивы, чем представители другой, к разного рода болезням, скорее дряхлеют и т. д. Говоря о появлении и прекращении половой способности у якутов, мы уже отметили, что они утрачивают ее на 66 году т. е. в таком возрасте, в котором, представители других рас (бушмены, австралийцы) давно уже считаются дряблыми. Якуты обозначают «дряхлого» словом: «Тусäібіт». Это слово обозначает ту степень, дряхлости, когда человек начинает переходить в детство, глохнет, слепнет, еле держится на ногах. Собирая материал для определения долговечности, я расспрашивал о летах умерших родственников и о их физическом состоянии за несколько лет до смерти. Тусäібіт’ами оказались: 2 женщины 80 лет; 1 мужчина — 90 лет; 1 — 100 лет и 1 — 103 лет, не смотря на то, что, как мы увидим ниже, у нас скопились сведения о многих очень пожилых живых субъектах и умерших в весьма преклонном возрасте. В их числе одна женщина около 100 лет, живая и до сих пор, — не Тусäібіт, хотя силы в значительной степени ей начинают изменять.

    Выше, говоря о половом и возрастном распределении населения, мы уже указали, что в возрасте свыше 80 лет у якутов число женщин значительно превышает число мужчин; другими словами, что продолжительность жизни находится в зависимости не только от племени, но и от пола. К сожалению официальная статистика, основывающаяся почти исключительно на метрических данных, распределяет умерших не по племенному их составу и, поэтому, для наших целей служить не может. Для пополнения этого пробела, желая хоть сколько-нибудь осветить вопрос о продолжительности жизни, я собирал данные о возрасте умерших. Но, так как многочисленными статистическими исследованиями, произведенными в различных странах, вполне установлено, что общая смертность не параллельна детской, что рядом с факторами имеющими общее значение, существует ряд других вредных исключительно для детей, то я полученные мною данные разделяю на две группы: в первую вошли все умершие в возрасте свыше 15 лет, во вторую все ниже этого возраста. Умерших свыше 15 лет, о которых у меня есть сведения, было 189 человек. Они распределялись следующим образом:

    Эта таблица в высшей степени характерна. После грандиозной сортировки, которая происходит в детском возрасте, о чем мы будем говорить ниже, смерть подкашивает постепенно более слабые индивиды и ее жатва постепенно прогрессирует до 61-70 л., где достигает своего mахbmum’а, послѣ чего за незначительностью контингента выживших, число умирающих все ниже и ниже. Сами якуты как будто инстинктивно сознают свой предельный возраст. До 60 лет они дают еще посильные объяснения: «черт сожрал» «бабушка» (оспа) и т. д.; с этого же возраста неукоснительно получаешь ответ: «сам умер»...

    Распределение смертности по полам тоже очень характерно. У мужчин она постепенно прогрессирует до 70 л., после чего постепенно же понижается; у женщин нарушают эту постепенность возрасты 21-30 л. и 51-60 л. т. е. возраст, на который приходятся первые роды и климактер.

    Перейдем к смертности детей, для изучения которой выработан целый ряд научных методов. К сожалению нам приходится применить не лучший — указанный проф. Эрисманом — состоящий в указании соотношения числа умерших к общему числу сверстников, а единственный возможный при тех условиях собирания сведений, на какой мы были обречены. Мы ограничиваемся: указанием числа умерших и их возраста и, сопоставляя с общим количеством новорожденных, этим путем вычисляем % смертности.

    Первое что бросается в глаза в приведенной на следующих страницах таблице, это тот поистине ужасно незначительный контингент семей, у которых уцелели все ребята. Из 107 — таких семей оказалось всего 12 т. е. 11,2%. Во всех этих семьях родилось в общем детей 646, умерло 404. Другими словами на 1000 родившихся умирает 625,6 — цифра, далеко оставляющая за собою показатель детской смертности в Европейской России, которая в этом отношении занимает первое место среди европейских государств.

    В числе этих 646 детей было мальчиков 296, девочек 251; пола остальных установить, не удалось.

    Эти показатели смертности ниже общего показателя — явление вполне естественное, так как пола детей не могли указать именно те семьи, у которых было много умерших детей.

    Эти цифры, относящееся к якутам, еще раз подтверждают констатированное Quetelet явление, что смертность мальчиков значительно превышает смертность девочек. Мы ниже еще постараемся проанализировать влияние пола на смертность, а пока остановимся на в высшей степени интересных данных о распределении смерти между детьми по возрастам.

    Из общей суммы умерших 172 мальчиков и 117 девочек, возраст смерти которых удалось установить, умерло:

    Эта таблица красноречивее слов освещает вопрос. 27% всех детских смертей приходится на первый месяц жизни, после чего смертность все более и более уменьшается и по месяцам, и по годам и по пятилетиям. Единственное, впрочем — вполне объяснимое исключение представляет возраст 9-12 месяцев — время увеличения родничка до maximum’а. В сведениях, доставляемых из году в год инородными управами, в так называемых «Отчетахъ и статистическиъ свѣдѣніяхъ», в качестве причины смерти детей в большинстве случаев фигурирует — «родимчик» — мозговые страдания, сопутствующие увеличения родничка. При личном опросе я получал гораздо менее точный ответ на вопрос о причинах смерти «от младенчества», но из дальнейших расспросов оказывалось, что управские писаря — «суруксуты», совершенно верно ставили диагноз у большинства детей, умерших «от младенчества», причиной смерти были действительно судороги. Желая сосредоточить в своих руках возможно больше материала о детской смертности, я воспользовался случайно попавшими ко мне «отчетами и статистическими свѣдѣніями» Намской Инородной Управы за 1887 г. и 1893 год. По этим сведениям детская смертность по возрастам распределялась следующим образом.

    Эти цифры вполне подтверждают все отмеченные выше явления: число умирающих младенцев-мальчиков больше (безотносительно) числа умирающих девочек того же возраста; самый большой % детской смертности приходится на первые месяцы жизни, за исключением месяцев увеличения родничка. Число смертей за первый год более чем вдвое числа смертей за второй, причем этот % с годами постепенно уменьшается.

    В отчеты, составляемые управами включены далеко не все случаи детской смертности: младенцы, прожившие всего несколько часов, дней, даже недель, зачастую в эти списки не входят. В виду этого, если мы сопоставим цифру родившихся в течение данного года с цифрой умерших на первом году жизни, то получим результаты значительно меньше действительных. Но не смотря на это, и по этим сведениям % смертности — очень большой. Это в особенности относится к данным за 1893 год.

    Умерло на первом году жизни мальчиков 102 т. е. 42,2%; девочек 61 т. е. 28,4%.

    Вопрос о влиянии в этом отношении расы до сих пор остается открытым, изолировать этот фактор от других, в особенности социально-экономических, — немыслимо, поэтому мы на нем не останавливаемся. В ряду других факторов самыми важными, усиливающими детскую смертность, являются неблагоприятные экономические условия и низкий культурный уровень. Чем хуже благосостояние страны, чем ниже уровень ее культуры и образования, тем детская смертность больше. В отдельных семьях на ухудшение материального благосостояния должно неизбежно влиять появление «лишних ртов» — обилие детей. Таким образом рождаемость должна влиять на усиление смертности. И действительно в семьях, имевших от 9-30 детей %% смертности постепенно увеличивается.

    От этой группы явлений мы должны перейти к явлениям метеорологическим и климатическим. «Средняя годовая температура, вычисленная для градуса широты, на котором лежит Якутск приблизительно равна — 1,6° Р.» [Пам. Кн. Як. обл. на 1896. О климатѣ Як. обл. стр. 9.]. «Разность между самой высокой летней и низкой зимней температурой доходит до 80° Р., а на солнце и более того. Эта разница особенно характеризует собою континентальност климата». Сухое, жаркое лето, резкие суточные колебания температуры, окончательно влияют на то, что, по словам покойного Миддендорфа: «нигде во всем мире климат не действует так враждебно на растительность и животную жизнь, не исключая человека, как в Сибири», а из всей Сибири — в Якутской области. В более культурных странах суровые условия климата компенсируются уходом за ребенком, гигиенично-устроенными жилыми помещениями, соответственной одеждой, подходящей пищей... В Якутской области все это составляет несбыточную мечту: без всякого присмотра ребенок, завернутый в грязную, зловонную зайчину в вонючей юрте проводит целые часы, почмокивая прокисший рожок, который мать от времени до времени наполняет из рта продымленным молоком... Целыми неделями рожок не моется, прокислое молоко оседает на стенках и постепенно проникает в желудок малютки... В результате — изнуряющие поносы, сводящие детей в могилу...

    Если искусственное кормление вообще считается самым жестоким врагом грудных детей, то при тех условиях и в том виде, как оно практикуется якутами, приходится удивляться, как выживают и те немногие...

    Все перечисленное могло бы привести нас к самым печальным выводам, но, если мы вспомним знаменитый пример, какой представляет остров Westmannoe близ Исландии, то все эти факторы сводятся к двум: экономическому и культурному. На этом острове 62% рожавшихся умирали в течение первых 14 дней жизни от конвульсии, благодаря чему он служил примером неблагоприятного влияния холодного климата. «Достаточно, однако, было открытия хорошо устроенных родильного дома и приюта для детей, чтобы смертность сразу упала до 28% всех родившихся». Другими словами, — говорит Г. М. Герценштейн, у которого мы заимствуем это сведение, важно не влияние климата, а условия жизни, культурный уровень населения и уход (что вытекает из предыдущего), которым окружают ребенка с момента его рождения.

                                                                       Болезни.

    Вопрос о восприимчивости к той или другой болезни требует специально-медицинской подготовки, и, если, я — не специалист, решаюсь коснуться его, то исключительно в виду того, что он до сих пор очень мало затрагивался в литературе о якутах.

    Выше, говоря о влиянии консангвинических браков, мы уже указывали на те главные патологические явления, которые подкашивают якутское племя. Из них на первом месте мы должны поставить нервные и душевные заболевания — так называемое эмирячение во всех его видах. Проявление эмирячества описаны еще Сарычевым и Врангелем, а из новейших исследователей г.г. Рябковым и Серошевским. Вновь воспроизводить эту картину, я считаю излишним и ограничусь указанием на то, что, по моим наблюдениям, эта болезнь передается наследственно. У пораженных этим недугом, один из предков в большинстве случаев страдал им, причем эмиряками зачастую являются потомки шаманов и шаманок. Сами шаманы (оюн) и шаманки (удаган) — это несомненно нервнобольные люди.

    *

    Помню свою первую встречу с шаманом... Предо мной стоял молодой на вид парень, слепой на один глаз, одутловатый, с медвежеватыми движениями... Лицо его нервно подергивалось, единственный глаз находился в постоянном движении... Товарищ мой по экспедиции, Н. Л. Геккер, пытался впоследствии снять с него карточку, но безуспешно: и лицо и все туловище ни на минуту не могло быть удержано в покое. Я сосчитал пульс — 85 ударов в минуту. Стал расспрашивать, — и парень с робостью в голосе рассказал, что с 15 лет его одолевают духи, что он борется с этим, измучен, но ничего не помогает: чем больше он крепится, тем с большей силой они нападают на него, и не раз его находили полуживым, в судорогах, с пеной на губах... Другой шаман-сказочник, на вид степенный, уравновешенный, спокойный, как только я начал расспрашивать о шаманских мистериях, буквально с дрожью в голосе начал упрашивать: к ночи не затрагивать этого вопроса, так как духи опутают его... Человек весь преобразился. Из уверенного в себе, знающего себе вес и цену сказочника, он как-то сразу преобразился в робкого, трусливого... Сам акт камлания мне представляется актом гипноза под влиянием аутосуггестии. Особенно характерен первый момент камлания, когда оюн, сидя на полу, медленно, среди гробовой тишины присутствующих, позвякивает бубном. Монотонный, однообразный звук бубна несомненно приводит в гипнотическое состояние самого шамана, а отчасти и всех присутствующих. Следующий немедленно после этого момент, когда шаман внезапно, неожиданно для всех, громким завыванием начинает настоящий акт камлания, потрясающим образом действует даже на культурного человека, а якуты в этот момент как будто лишаются всякого представления обо всем, не относящемся к камланию, и все их существо сосредоточено на шамане, на каждом его движении...

    *

    Поводов для камлания в жизни якута — немало; в юрту, в которой оно происходит, стекается обыкновенно масса народа, и результате в дни, непосредственно следующие за камланием, чаще раздаются взвизгивание эмирячек, крики, предшествующие припадкам истеричек.

    Таким образом, культ шаманства исстари развивал предрасположение к нервным заболеваниям, которое ныне уже можно считать характерной особенностью якутов. Это предрасположение, находя для себя подходящую почву в современном культурном и общественном состоянии якутов, подтачивает организм многих из них. Само собою разумеется, что это явление вполне предотвратимое, что с повышением умственного уровня якутов, с восприятием ими здорового ядра христианства, а следовательно, с уничтожением одного из главных источников этой своего рода заразы, должны исчезнуть и самые заболевания.

    К той же категории явлений приходится отнести пресловутую восприимчивость к венерическим болезням.

    Относительно Верхоянского округа «причинами сильного распространения любострастной болезни между инородцами, а так же застарелости и крайней трудности совершенного ее искоренения, доктор Неаполимовский считалъ: долговременное скрывание болезни из стыда (?) и по невежеству; беспечность или совершенное равнодушие к своему состоянию, заразившихся ею; рассеянность кочевьев на обширных расстояниях от города Верхоянска и между собою, не представляющую возможности к своевременному оказанию врачебной помощи больным, заражающим чрез то в свою очередь и других; тесноту жилищ, нечистоту и невозможность перемены одежды и употребление таковой без очищения поочередно многими лицами; склонность к бродяжничеству, а чрез то удобство к перенесению заразы на отдаленные пространства и водворению там, где ее еще до того не существовало; распутство; трудность в получении врачебного пособия; наконец, неудовлетворительное врачебное пользование и несвоевременный, до совершенного исцеления, выпуск больных из мест лечения» [Пам. Кн. Як. Обл. на 1872 г. И. Петухов. Медико-историческій обзорь Верхоянскаго Округа. Стр. 13-14.].

    На сколько сказанное не может быть отнесено исключительно на счет Верхоянского округа, можно судить по тому, что в «Обзоре Якутской области за 1891 год» за приведением данных о лечении сифилитиков (на всю область... 170 человек) делается следующая оговорка: «следует заметить, что показанная цифра гораздо ниже действительной, так как значительное число больных этой болезнью, особенно из инородцев, не попадает под надзор врачей, лечась тайно (?) домашними средствами или у знахарей».

    Сифилис или по якутской терминологии «русскую [Местами ее называют также французской.] дурную болезнь» якуты вполне отличают от проказы — «якутской дурной болезни». По официальным сведениям больных проказой во «всей Якутской области всего 73 человека». Нечего и говорить, что эти данные не имеют почти ничего общего с действительностью, что число прокаженных значительно больше. Со времени проезда английской сестры милосердия Мисс Кэт Мерсдэн, участь этих отверженных немного улучшилась: недалеко от Вилюйска устроен приют хоть для некоторых из них... Большинство, однако, по-прежнему, удаляется далеко за пределы жилых мест, без права покидать места, указанные им для жительства... Благодаря этому прокаженные, а нередко и их близкие, скрывают, по возможности, долго болезнь, что, если гипотеза о заразительности проказы верна, еще больше способствует ее распространению. Те скудные данные, какие мне удалось собрать по этому поводу, не подтверждают, ни предположения о заразительности, ни о ее наследственности. 1) Николай Расторгуев умер от проказы; жена его — совершенно здорова; у дочери — Дарии Пирожковой 24 лет и детей, умерших 6 месяцев и 3-х лет от роду, по наблюдениям якутов, никаких следов лепры не было. Дарью Пирожкову мне приходилось лично осматривать и поскольку я, не медик, в состоянии определить: это — вполне здоровый субъект; 2) Прокопий Петров умер от проказы на 35 году; сын его, Егор, 22 лет, буквально дышит здоровьем; жена его — 50 летняя женщина, прожившая с мужем 15 лет и прижившая пятерых детей, — тоже совершенно здорова. Все остальные дети, кроме Егора, умерли, но смерть их ничего общего с проказой не имеет: 2 девочки умерли от младенчества; 2 мальчика (2 и 8 л.) от оспы. 3) Матрена Николаевна Винокурова Нижелинскаго рода I Модутского наслега — сифилитичка; родители, по ее словам, совершенно здоровы; родная сестра, бывшая замужем за вполне здоровым поныне якутом Дюпсюнского улуса, умерла от проказы.

    Сами якуты, хотя и считают проказу заразительной, благодаря чему стараются изолировать прокаженных, происхождению ее дают, однако, другое толкование. Очагом ее они считают озеро Нижели, находящееся на границе Намского улуса и Вилюйского округа. По их словам, в Нижелинском роде, обитающем на берегах этого озера, нет почти юрты, в которой бы не было прокаженного, причем проказой якобы поражены не только люди, но и рыбы и деревья. Водящиеся в этом озере караси поголовно якобы покрыты какой-то коростой; на лиственницах, растущих на берегу озера, кора облезла и на обнаженном от нее стволе дерева появились какие-то наросты. Проверить эти показания мне, за дальностью расстояния, не удалось; возможно, что тут немало фантазии, но несомненно, что проказа «распространена преимущественно на низменных местностях, отличающихся, огромным количеством озер и болот, которые в летнее, время подвергаются гниению и заражают воздух всевозможными продуктами разложения органических веществ» [Обзоръ Як. обл. за 1891 г., стр. 66.]. Из заразных болезней первое место занимает «бабушка» — оспа. Для определения размеров оспенных эпидемий, приводим табличку из Пам. Кн. Як. обл. на 1896 г.

    Убыль населения в 1889 г. обусловлена оспенной эпидемией, которая унесла в могилу, даже по официальным данным, около 2½ тысяч душ или сотую часть всего населения края. «Борьба с заразно-повальными болезнями вообще, а с натуральной оспой в особенности, при ограниченности медицинского персонала, разбросанности инородческого населения и антигигиеническом образе жизни его, почти невозможна, почему единственным средством борьбы с оспенной эпидемией является прививание предохранительной оспы. К сожалению, дело оспопрививания в области, находясь в руках оспенных учеников, людей по большей части совсем неподготовленных, к своим обязанностям, безграмотных, и необеспеченных материально, крайне запущено и не приносит почти никакой пользы". [Іbіdеm стр. 63.].

    Корь у якутов нередко сопровождается очень тяжелыми осложнениями: воспалением легких, слепотой...

    Чахотка, по словам якутов, является для них одним из самых страшных врагов; правда, под именем «чахотки» фигурирует у них целый ряд болезней органов» дыхания, но и нам попадались целые семьи, в которых чахотка передавалась по наследству. Не менее частое явление — это слепота и болезнь глаз, известная у якутов под названием: «якутской». Болезнь эта, насколько мне удалось установить, состоит в завороте века. Нередки случаи, когда «якутская болезнь» завершается полной слепотой, причем ею нередко поражены 2-3 члена одной и той же семьи. Так, якут Гавриил Ядрихинский, бывший шаман, ослеп от этой болезни на 65 году от роду, сын его — Петр — на 27-м. Объяснение слепоты — довольно своеобразное. Отец-шаман, отказавшийся совершать мистерии, преследуется нечистым духом за отступничество.

    Несомненно, племенные особенности якутов играют не малую роль в восприятии многих из перечисленных болезней, но бытовые условия и полное отсутствие какой бы то ни было медицинской помощи играют гораздо большую роль в их распространении. Мы не можем согласиться с составителями официальных отчетов, утверждающими, якобы якуты избегают обращаться к помощи врачей и лечатся «тайно»... Популярность, какой пользовался среди якутов Намского и отчасти Дюпсюнского улуса покойный Александр Александрович Сипович, а в Олекминском округе — врач Абрамович, указывает на нечто прямо противоположное. И действительно: якуты очень охотно обращаются за помощью ко всякому, кто только в состоянии ее оказать и строго исполняют все предписания врача. Если, тем не менее, до сих пор пользующими их от всякого рода недугов являются шаманы и более продувные из уголовных ссыльных, то вряд ли это можно поставить в вину якутам. При правильной постановке участковой медицины в крае, такого рода явления станут достоянием истории; а такие болезни, как оспа, ныне один из главных бичей населения, не будут уносить в мегилы тысячи вполне жизнеспособных индивидов.

                                                                         Заключение.

    Если мы на основании официальных данных попытаемся ответить на вопрос: грозит ли якутам печальная участь других инородцев быть стертыми с лица земли, то получим категорический отрицательный ответ. «Захватив территорию и оттеснив других инородцев, якуты, в противоположность последним, сильно размножились, не смотря на давление на них русских, на сильную смертность детей вообще и на смертность взрослых от частых эпидемий. По переписи 1795 года в области было 50,066 якутов мужского пола, а через 67 лет, в 1862 году их уже было 102,307 мужчин и 98,725 женщин (201,032 чел. обоего пола), а в 1891 г. их уже (в обоих случаях курсив наш) числится 115,768 мужчин и 113,793 женщины (всего 229,561 ч.) [Пам. Кн. Як. обл. на 1896 г. «Замѣтка о населеніи Якутской области въ историко-этнографическомъ отношеніи» стр. 117.].

    Эти «уже» на столько характерны, так ободряюще действуют на читателя, что зловещее предсказание Риттиха как-то совершенно бледнеет и невольно отрешаешься от его пессимизма. Между тем, как мы это видели, действительность далеко не так красна, чтобы можно было спокойно, с уверенностью смотреть на будущее этого богато-одаренного племени. До сих пор социальные условия еще не наложили резкого отпечатка на физическую организацию якута, но не надо забывать, что «новая эксплуатация приняла гораздо более бессердечную форму именно под новыми влияниями. Она дала толчок к развитию менового хозяйства и, разлагая родовую организацию, рушила и родовую солидарность. Тойон не несет теперь тех обязанностей, которые связаны были с его положением прежде. Она, таким образом, обострила борьбу за существование. И родовая знать имеет теперь в своем распоряжении более безнадежную бедноту. Для массы не до борьбы за влияние; положение современного камночита (работника), быть может, безнадежнее положения прежнего раба»... [В. С. Е. «Якутскій родъ». Извѣстія В. Сиб. Отд. Имп. Р.Г.О. 1896 годъ. Том XXVI. № 4-5.] А если это так, то то, чего до сих пор еще не случилось, в недалеком будущем может и должно стать печальной действительностью. Бытовые условия; ранняя, подчас до появления половой зрелости, половая связь; браки в пределах ограниченного числа населения; громадная детская смертность; ряд заразительных и эпидемических болезней; наконец, низкий культурный уровень — вот данные, невольно заставляющие скептически относиться к этим восторженным «уже». И действительно, все вышеприведенные цифры в высшей степени сомнительны, являются своего рода X, как и вообще статистические данные, собираемые в пределах Якутской области. Даже данные первой всенародной переписи в Якутской области оставляют очень много желать, а что говорить о тех, которые покоятся исключительно на сведениях, доставляемых невежественными управскими писарями. Уже это одно заставляет крайне осторожно относиться к восторженным «уже» автора, но этого мало. Приведенные данные, в лучшем случае, свидетельствуют о количественном увеличении населения, но не могут служить материалом для решения вопроса: увеличивается или же уменьшается с годами % прироста, а между тем именно этот вопрос имеет самое важное значение. Приведенные данные относятся к той стадии, когда якуты, как это выяснил товарищ мой по экспедиции И. И. Майнов [«Нѣкоторыя данныя о тунгусахъ Якутскаго края». Иркутскъ 1898 г.] относительно тунгусов, увеличивались численно на счет более слабых народностей... В настоящее время дни большинства этих народностей — сосчитаны; будут ли якуты возрастать численно и после того, как те совершенно исчезнут, — это вопрос, на который при данном его положении можно ответить только отрицательно.

    Как бы там ни было, но пока есть еще прирост населения, пока, следовательно, есть еще возможность предотвратить от якутов грозящую им гибель.

    Заканчивая свое исследование в подтверждение возможности и необходимости такого предотвращения, я привожу слова уважаемого проф. Якобия, высказанные им в публичной лекции в Харьковском Университете в 1895 году.

    «Я бы просил тех, среди которых говорю, благосклонно, взглянуть на наши инородческие племена Севера и верить, что по умственным и нравственным свойствам они способны к культурному развитию, что рутинные воззрения на них, на их дальнейшую судьбу основаны на данных частью недостаточных, частью неверных, и что угасание этих племен не так распространено, как о нем говорят, что оно зависит не от природных условий их страны, что процесс угасания находится в полном противоречии с нашим законодательством, и, наконец, что помощь этим племенам есть дело справедливости, есть дело чести для культурных людей русской земли».

    Минусинск,

    1899 год.

    /Ф. Я. Конъ. Физіологическія и біологическія данныя о якутахъ. (Антропологическій очеркъ). Минусинскъ. 1899. 89 с./

    КОН Феликс Яковлевич (30. 05. 1864 - 28. 07. 1941) — деятель польского и русского революционного движения. Член польской партии «Пролетариат» (1882), член коммунистической партии (1918).

    Род. в г. Варшава в семье интеллигента. В революционное движение вступил студентом Варшавского ун-та. За революционную деятельность в 1884 г. приговорен военным судом к 10 годам и 8 мес. каторги, которую отбывал до конца 1890 г. на Каре (Забайкалье). В 1891-1895 гг. — на поселении в Якутской области. Ссылку отбывал в с. Чурапча, а с 1892 г. в Намском улусе. В 1895 г. переведен в Иркутск, оттуда в 1897 г. — в Минусинск, где познакомился с В. И. Лениным. В 1904 г. был освобожден, вернулся в Варшаву.

    В Якутской ссылке сдружился с местным населением, занимался научной и литературной работой. Являлся сотрудником Сибиряковской экспедиции 1894-1896 гг.

    По возвращении в Варшаву продолжал революционную деятельность. С 1907 г. в эмиграции, где часто встречался с В. И. Лениным. В период I мировой войны — интернационалист. В мае 1917 г. возвратился в Россию. Вел большую агитационную работу в Москве, Самаре, Туле, Харькове, Одессе, Николаеве. В 1919 г. — член Киевского губкома, секретарь ЦК КП(б) Украины. В 1922-1923 гг. — секретарь исполкома Коминтерна, в 1924-1935 гт. — член контрольной комиссии исполкома Коминтерна, в 1924-1928 гг. — редактор газеты «Красная звезда», затем редактор «Рабочей газеты». В последующие годы жизни — ответработник Наркомпроса РСФСР.

    Избирался членом Всеукраинского ЦИК и президиума ЦИК СССР.

    Соч.: Хатын-Арынское скопческое селение. — Известия Восточно-Сибирского отдела Русского георграфического общества. Иркутск, 1896, т. XXVII, № 4-5; Никольская слободка Намского улуса Якутского округа. Иркутск, 1898; На поселении в Якутской области. — Каторга и ссылка, 1928, № 6, 8-9, 11-2, 1929, № 1.

    Лит.: Филиппов П. И. Феликс Яковлевич Кон. — Бойцы Ленинской гвардии в Якутии. Сб. биографических очерков. Якутск, 1970, с. 5-11; Местникова М. В. Пролетарские революционеры в Якутской ссылке. Из истории политической ссылки в Якутии. — Сб. научных статей. Вып. 5. Якутск, 1977; Большевики в якутской ссылке. Био-библиогрф. справочник. Якутск, 1988, с. 35-37; Иванов В. Н. Народы Сибири в трудах Ф. Я. Кона. Новосибирск, 1985.

    /Энциклопедия Якутии. Т. 1. Москва. 2000. С. 335-336./