Антось Сьцяпанавіч Барэйша - нар. у 1858 г.
на хутары Любопаль Марачанскай воласьці Пінскага павету Менскай губэрні
Расейскай імпэрыі, у сялянскай сям’і.
Вучыўся ў Пінскім рэальным вучылішчы, а
пасьля заканчэньня Беластоцкага рэальнага вучылішча паступіў у 1877 г. у
Тэхналягічны інстытут у Санкт-Пецярбургу, але быў выключаны з другога курсу за
ўдзел у студэнцкіх беспарадках. З-за гэтага ён ня быў прыняты ў Пятроўскую
земляробчую акадэмію і ў 1879 г. жыў у в. Бацішчава Смаленская губэрні у
“інтэлігенцкай супольнасьці” прафэсара А. М. Энгельгардта, у сувязі з чым быў
падпарадкаваны паліцэйскаму нагляду.
У Санкт-Пецярбург вярнуўся у студзені 1880
г. Пад уплывам таварыша па Беластоцкаму рэальнаму вучылішчу Ігнася
Грынявіцкага, разам з якім ён жыў, увайшоў з восені 1880 г. ў нарадавольскую
працоўную групу.
У канцы сьнежня 1880 г. працаваў у
нарадавольскай лятучай друкарні на Траецкай вуліцы Санкт-Пецярбургу, дзе
друкавалася “Рабочая газета”. Ад студзеня і па сакавік 1881 г. працаваў у
нарадавольскай друкарні на Падольскай вуліцы.
У пачатку сакавіка 1881 г. зьехаў у Маскву
па пашпарце Гарбунова, дзе ўдзельнічаў у абмеркаваньнях пляну прапаганды сярод
працоўных.
У верасьні 1881 года вярнуўся ў
Санкт-Пецярбург, дзе пражываў пад прозьвішчам Ігнацьцеў. Удзельнічаў у сходах
нарадавольцаў і вёў прапаганду сярод працоўных.
18 сьнежня 1881 г. Барэйша быў арыштаваны ў
Санкт-Пецярбургу пад прозьвішчам селяніна Аляксея Мікалаева і 26 сьнежня 1881
года зьняволены ў Трубяцкі бастыён Петрапаўлаўскай крэпасьці, а 7 студзеня 1882
г. пераведзены ў Дом папярэдняга зьняволеньня. Ізноў утрымліваўся ў Трубяцкім бастыёне
ад 14 сакавіка 1882 г. па 23 сакавіка 1883 г., пасьля чаго ізноў быў
пераведзены ў Дом папярэдняга зьняволеньня. Прыцягнуты быў да дазнаньня па
справе тэрарыстычнай фракцыі рускай сацыяльна-рэвалюцыйнай партыі, пры гэтым раскаяўся
і даў падрабязныя паказаньні. З-за гэтых “падрабязных” здрадніцкіх паказаньняў
ён зрабіўся мілым беларускім гісторыкам і ягонае імя было ўведзенае ва ўсе
беларускія энцыкляпэдыі.
Падрабязныя паказаньні не пазбавілі яго ад
пакараньня і ён быў прысуджаны да пазбаўленьня ўсіх правоў стану і да катаржных
работаў у рудніках на 15 гадоў, але суд пахадайнічаў аб замене гэтага
пакараньня ссылкай на пасяленьне ў аддаленыя месцы Сыбіры і ён быў уселены ў
акруговае места Кірэнск Іркуцкай губэрні.
Каля 1886 г. Барэйша быў пераведзены ў
вёску Варонінскую ля Кірэнску, на той жа высьпе. У 1889 г. ён пераехаў з
дазволу ўладаў на Ілімскі саляварны завод у Кірэнскай акрузе, дзе атрымаў месца
працы.
У 1888 г. Антось Барэйша ажаніўся на Сафіі
Андрэеўне Івановай (псэўд. Ванька, Шушка), якая нарадзілася ў кастрычніку 1856 г. у с. Хан-Кенды Шушынскага
вуезда Шэмахінскай губэрні Расійскай імпэрыі, у шматдзетнай сям’і камандзіра
падразьдзяленьня 16 Мінгрэльскага егерскага палка маёра Андрэя Іванова. У 1872
г. выехала ў Маскву, працавала швачкай, увайшла ў нарадавольскую арганізацыю.
У 1979 г. выйшла замуж за нарадавольца Аляксандара
Аляксандаравіча Квяткоўскага [(1852,
Томск - 4 (16) лістапада 1880 Санкт-Пецярбург)], па мянушцы Аляксандар I, удзельніка замаху на цара
Аляксандра II, за што ён быў пакараны сьмерцю. Іхні сын
Аляксандар Аляксандравіч Квяткоўскі (1880-1884) - памёр ад дыфтэрыі.
Удзельнічала ў працэсе 16-ці, які праходзіў з 25 па 30 кастрычніка 1880 г. у
Санкт-Пецярбурскім ваенна-акруговым судзе. Па прысудзе суда атрымала 4 гады
катаргі і была адпраўлена ў Сыбір этапным парадкам. На Кару прыбыла ў красавіку
1883 г.. Вясной 1885 г. выйшла на паселішча ў акруговае места Кірэнск Іркуцкай
губэрні.
Па ужываньні да Барэйшы ў 1890 г.
маніфэста ад 15 траўня 1883 года, а ў 1892 годзе — найвышэйшага загаду ад 17
красавіка 1891 г. Антось атрымаў права прыпіскі ў мяшчане, а па заканчэньні
14-гадовага тэрміну ссылкі (з 7 жніўня 1883 года) — права абраць месца
жыхарства па-за сталіцай і сталічнымі губэрнямі з падначаленьнем на 5 гадоў
галоснаму нагляду і з аднаўленьнем некаторых правоў.
У 1892 г. Барэйша быў пераведзены ў
акруговае места Ніжневудзінск Іркуцкай губэрні і ў 1893 г. прыпісаны да
ніжнеўдзінскай мяшчанскай грамады.
У 1892 г. ён атрымаў месца дарожнага
майстра ў с. Кімільтэй Ніжневудзінскі акругі Іркуцкай губэрні.
У 1895-1900 гг. Барэйша жыў у Кірэнску,
служачы на параплаве “Сынок”, гандлёва-прамысловай кампаніі “Громава А. І. і
сыны”, ды наведваў Якуцкую вобласьць.
У 1900 г. Антось выехаў з Сыбіры і з 1902
г. жыў у Ніжнім Ноўгарадзе, служачы ў волскім параплаўстве Санкт-Пецярбурскай
страхавой і транспартнай кампаніі “Надзея”.
Памёр Антось Барэйша у 1924 г у Кірэнску, у
самоце ды адзіноце.
Сафія Андрэеўна Барэйша-Іванова ў 1914 г.
пераехала ў Маскву. Да Лютаўскай рэвалюцыі 1917 года працавала ў нелегальным
Чырвоным Крыжы які дапамагаў палітычным катаржанам, што былі зьняволеныя ў
розных месцах. Вяла рашучую і непрымірымую барацьбу, як зацятая расейка, за
напісаньне прозьвішча “Борейша”, як – “Борейшо”. Памерла ў 1927 г. ў Маскве і
пахаваная на Новадзявочых могілках. Мела дачку Алену Антонаўну Барэйша
(1888-1970).
Літаратура:
*
Процессъ 17-ти народовольцевъ въ 1883 году. // Былое. Журналъ
посвященный исторіи освободительнаго движенія. № 10. Октябрь. Петербургъ. 1906.
С. 194, 196, 212-213, 230-231, 238-241, 243, 245, 252, 256-258.
*
Прибылевъ А. Процессъ 17 лицъ въ 1883 году (отрывокъ изъ
воспоминаній). // Былое. Журналъ посвященный исторіи освободительнаго движенія.
№ 11. Ноябрь. Петербургъ. 1906. С. 227-228.
* Борейша Антон Степанович. // Деятели
революционного движения в России. Био-библиографический словарь. Т. III.
Восьмидесятые годы. Вып. 1. Москва. 1933. Стлб. 384-386.
*
Жуковский-Жук. Антон Степанович
Борейшо. // Каторга и
Ссылка. Историко-Революционный вестник. Кн. 14. № 1. Москва. 1925. С. 265-266.
* Карнейчык
Я. І. Барэйша Антон Сцяпанавіч. // Беларуская савецкая энцыклапедыя. Т. ІІ. Мінск. 1970. С. 172.
* Барэйша Антон
Сцяпанавіч. // Беларуская ССР. Кароткая энцыклапедыя ў 5 тамах. Т. 5.
Біяграфічны даведнік. Мінск. 1981. С. 66.
*
Борейшо Антон Степанович. // Белорусская
ССР. Краткая энциклопедия в 5 томах. Т. 5. Биографический справочник. Минск. 1982. С. 73.
* Ласінскі
М. Б., Чарапіца В. М. Барэйша Антон
Сцяпанавіч. // Энцыклапедыя гісторыі Беларусі щ 6 тамах. Т. 1.
Мінск. 1993. С. 327.
* Барэйша
Антон Сцяпанавіч. // Беларуская энцыклапедыя ў 18 тамах. Т. 2. Мінск. 1996. С. 336.
* Шапіра
С. Вязень Петрапаўлаўскай крэпасці. //
Памяць. Пінск. Гісторыка-дакументальная хроніка. Мінск. 1998. С. 152.
* Самуйлік М.
Барэйша Антон Сцяпанавіч. // Памяць. Пінскі раён. Гсторыка-дакументальная
хроніка. Мінск. 2003. С. 119-120.
*
Борейша Антон Степанович. // Корнилович Э. А. Беларусь: созвездие политических имен.
Историко-биографический справочник. Минск. 2009. С. 88.
*
Борейша Антон Степанович. // Корнилович Э. А. Беларусь: созвездие политических имен.
Историко-биографический справочник. Минск. 2010. С. 88.
Ясіпія Барэйка,
Койданава
ПИСЬМА В РЕДАКЦИЮ*
[* О процессе 17-ти см. Былое, 1906, - октябрь, ноябрь и
декабрь. Ред.]
I.
К процессу 17-ти.
Прочитавши врученный мне в начале 1883 г. в
Петропавловской крепости обвинительный акт, составленный прокурором Желиховским,
производившим дознание и следствие по нашему делу, я, испытавший уже не мало
прелестей бесцеремонного отношения прокурора к допрашиваемым, был поражен и
окончательно ошеломлен тем нахальством, с каким Желиховский приписал мне
никогда мною не даваемые показания. Рассчитывая, очевидно, на то, что я, как
человек доведенный тюремным режимом до полного нервного расстройства, никогда не
очнусь и не буду в состоянии опровергнуть все эти небылицы, прокурор в
обвинительном акте приписал мне такие показания, которых я во многих случаях
даже и не мог дать. Например: я не отрицал своего участия в типографии «Рабочей
газеты» в Троицком переулке и говорил о своем знакомстве с погибшими уже
товарищами: Гриневицким, Колодкевичем, Желябовым, Перовской и Гельфман, но не
мог я сказать, что встречался там и с Савелием Златопольским, так как я
познакомился с ним только в конце 1881 года, а работал в типографии «Рабочей
Газеты» в январе - феврале того же года. Не правда и то, будто я подтвердил
показания Меркулова, что в квартире Гельфман бывал и Грачевский. Касаясь
пребывания моего в типографии «Народной Воли», обвинительный акт говорит, будто
я признал, что хозяевами квартиры были Пришибины. Ни о каких Пришибиных я не
мог говорить, так как не знал фамилии хозяев; утверждаю также, что нет места в
моих показаниях, которое дало бы возможность прокурору установить, что под
фамилией Пришибиных проживали Грачевский и Ивановская; точно также, как нет там
и такого места, где говорится о каких-то, будто, виденных мною корзинах с
динамитом, к которым мне запрещено было притрагиваться. Не стану перечислять
всего приписанного мне, ибо теперь не в этом дело. Рассказанное вполне
характеризует отношение ко мне обвинительной власти. Имея какие-то нелегальные
сведения о той или иной деятельности главных обвиняемых и не имея возможности
опереться на эти таинственные источники официально, прокурор, очевидно, решила
легализировать эти сведения, приписав их кому-нибудь из участников процесса.
До того все это было дико, дерзко и
бесцеремонно, что я застыл в ужасе и долго не мог дать себе отчета в том, действительность
ли это, или тяжелое кошмарное состояние.
В тот же или на следующий день после
прочтения акта я послал заявление в суд; теперь не припомню, кому именно оно
было адресовано, прокурору, или председателю суда. В этом заявлении я обращал
внимание составителей обвинительного акта на то что мне приписаны никогда мною
не даваемые показания, против чего я протестую. Перечислены были все эти места
обвинительного акта с просьбой исправить все допущенные искажения. Тогда по свежей
памяти мною были опровергнуты все неверные места. Очевидно, чтоб успокоить мою
бдительность во время судебного процесса, в ответ на мое заявление, я получил
извещение, что заявление мое принято и будет приложено к делу. В прочтении
этого ответа мне предложено было расписаться. По простоте своей я тогда понял
это так, что заявление мое будет напечатано в количестве экземпляров
выпущенного из печати обвинительного акта и приложится к каждому экземпляру, а
следовательно получат его и все обвиняемые; прокурор же не осмелится тогда
ссылаться на опровергнутые места обвинительного акта. И до сих пор не знаю,
была ли выполнена первая часть моего наивного предположения, т. е. был ли
послан экземпляр моего протеста всем подсудимым. Что же касается второй части
моих предположений, то при всем весьма слабом реагировании с моей стороны по
отношению ко всему происходящему на суде, я все-таки не мог не заметить, что
прокурор в обвинительной речи был осторожен и вообще не опирался на мои
показания, так что опровергнутые мною места были им как будто забыты.
В обв. акте говорится о заявленном мною
«чистосердечном раскаянии». Об этом именно хочу в заключение сказать несколько
слов. В первом своем показании я говорил о себе и о тех условиях, которые как
меня, так и других заставили вступить на путь активной революционной борьбы с
правительством. Писал я это показание в сильно возбужденном состоянии, вскоре
после ареста. Вероятно в этом показании было много резкостей; оно сильно не
понравилось прокурору и принимавшему участие в допросе жандармскому генералу
Иванову (или Федорову, — теперь не припомню). На моих глазах Желиховский
разорвал это показание и настоял на том, чтоб я написал другое, буквально
продиктовавши мне формулу «чистосердечного раскаяния», уверяя, что это
необходимое вступление к показаниям. Для нормального человека со здоровой душой
это было бы странно, но я мало соображал, что делаю. Мое последующее поведение
не давало повода моим товарищам думать, что в этом поступке играло роль шкурное
чувство, а о своем душевном состоянии вообще я должен рассказать следующее.
Приблизительно недели за две до своего ареста я говорил с Теллаловым о сильной
усталости, нервности и вообще расшатанности своего здоровья. Решено было, что
мне необходимо уехать куда либо в деревню, чтоб укрепить свои нервы и
отдохнуть. Хотя я был тогда на нелегальном положении, но серьезных дел на моих
руках не было, и поэтому мы решили, что я уеду на время к родителям. Получивши
из дому деньги на дорогу, я решил ехать, но в тот же день был арестован в засаде,
на квартире у товарища, к которому зашел проститься. До выяснения моей личности
меня продержали несколько дней при жандармском управлении, а потом перевели в
Петропавловскую крепость. В этом, конечно, нет ничего особенного, и камера, в
которую меня там поместили и которая производила на меня какое-то особенное действие,
предназначалась не для меня одного. Помещалась она в конце ломанного коридора,
а близость крепостной стены и матовость или запыленность оконных стекол делали
ее особенно мрачной. Но что особенно поражало в этой камере, так это абсолютная
тишина могильного склепа, отзывавшаяся непонятным для меня шумом в ушах. Под
влиянием особенной сырости этой камеры скоро развились у меня головокружения, а
потом начались галлюцинации и кошмарное состояние по ночам. Я кричал по ночам
как в бреду. В таких случаях ко мне врывались «присяжные», вместе со своим
начальником, Лесником, будили меня и угрожали сумасшедшей, смирительной
рубашкой, если я буду еще кричать. Измученного ночными кошмарами, меня часто
возили утром на допросы, и здесь Желиховский угощал меня перспективой виселицы
или каторги, заряжая, так сказать, и без того больную душу, новым зарядом для
будущих кошмаров и галлюцинаций. Продержав меня около двух месяцев в мрачной,
сырой камере, меня перевели в другую, в верхнем этаже. Эта камера, более
светлая и сухая, показалась мне очень приветливой, и я почувствовал себя лучше.
Но вскоре меня снова водворили на старое место, и мои кошмары опять усилились,
впрочем они продолжались у меня долго и по выходе на волю.
Теперь вновь прочитавши обвинительный акт,
напечатанный в октябрьской книжке «Былого», я вновь переживаю все ужасы раз уже
мною пережитого состояния: обв. акт не исправлен, к нему не приложено мое
заявление, что каждого вводит в заблуждение о характере моих показаний. Журнал
«Былое» напечатал этот документ без предварительной проверки, рассчитывая, что
правда выяснится путем опровержений и всяких заметок. В настоящем случае правда
покупается слишком дорогою ценой. Пусть будет так. Может быть моя заметка о
процессе 17-ти, которую мне так мучительно-тяжело было писать, также поможет
осветить прошлые события светом истины.
Говорят еще, что обвинительный акт этот был
напечатан в таком же виде за границей в 1883 году, но не надобно забывать, что
в эти годы часть моих сопроцессников сидели в Шлиссельбурге, другая часть, в
том числе и я, были в ссылке в Сибири, куда почти не достигали нелегальные
заграничные газеты. Удивляться тому, что на них не было опровержений, было бы
по меньшей мере странным.
А. Борейша.
Нижний Новгород.
Декабря 11-го дня 1906 года.
II.
Считаю нужным пояснить то место
обвинительного акта процесса 17-ти, где говорится о мнимых показаниях А. С.
Борейши. К сожалению, до сих пор клевета, которую взвел обвинительный акт на
Антона Степановича, не была опровергнута товарищами его по процессу. Тем более
необходимо это сделать теперь.
Сам Антон Степанович был на суде так
подавлен фактом, что обвинительный акт приписывает ему показания, которых он не
давал, что решительно не был в состоянии разоблачить прокурорскую ложь. Он
отказался от защитника, сам в свою защиту не сказал ни слова, и только заявил
суду, что показания, которые приписывает ему обвинительный акт, он не давал.
К несчастью, он также не говорил с товарищами
и не переписывался с ними, хотя, если не ошибаюсь, он обменялся письмами с
Грачевским и с Теллаловым, которых знал больше других своих сопроцессников.
Как я впоследствии объясняла себе состояние
Борейши, оно походило на глубокий гипноз, из которого он не был в силах выйти.
Если б он сообщил нам, что с ним было на допросах, и как подложно составлен
обвинительный акт, мы подняли бы бурю на суде. Но он молчал, как убитый, и так
продолжалось потом в дороге до Красноярска, несмотря на то, что отношения всех
товарищей к нему были самые лучшие. В начале пути он, также, как другие наши
товарищи, страдал припадками, сопровождавшимися потерею сознания.
Во время процесса Грачевский выказывал
большое расположение и чисто отеческую нежность к Борейше. Однажды он сказал
мне: «Смотрите на Борейшу, как на хорошего своего товарища. Он ни в чем не
виноват». Эти слова Грачевского имели для меня всю силу полного оправдания
Антона Степановича. Но на суде я помещалась так далеко от него, что не удалось
поговорить с ним. Да кроме того, внимание постоянно было напряжено и
отвлекалось самим процессом.
Дело Антона Степановича как-то ускользнуло
от нашего внимания, хотя его следовало бы обсудить тогда же, во время процесса,
нам, его товарищам. Но для этого не было ни времени, ни необходимого
настроения.
А. Прибылева.
30 ноября 1906 г.
III.
Вполне подтверждая вышеприведенное письмо,
со своей стороны считаю долгом добавить, что А. С. Борейша, будучи нервно расстроенным
во время судебного следствия, не мог оправиться от болезни и на суде. Только
одним этим можно объяснить, что он так пассивно отнесся к реабилитации своего
имени, которое так настойчиво хотел замарать прокурор Желеховский в его
обвинительном акте. Подав свой протест прокурору против взведенных на него
клевет, А. С. Борейша не нашел нужным, а быть может и не имел сил подтвердить
это на суде, довольствуясь лишь систематическим отказом от участия в процессе,
как в показаниях, так и в защите. Этим, конечно, он нанес себе значительный
ущерб, так как официальный его протест, появившись в печати рядом с
обвинительным актом, сразу восстановил бы истинную картину и не оставил бы
читателя при ложном освещении фактов. К сожалению, ни сам Борейша в то время,
ни другие участники процесса не могли задумываться об отдаленных последствиях
происходящего и о правильности исторических перспектив в будущем. Угрюмо-болезненное
настроение Борейши производило тяжелое впечатление на его товарищей тем более,
что всем было известно, какими симпатиями пользовался он отовсюду, вплоть до
его ареста. С Теллаловым он работал в одних кружках и был одним из лучших его
приятелей; а приятель Теллалова ни в каком случае не мог быть заподозрен в
сомнительной нравственности.
Добавлю в заключение, что сделав совместно
с Борейшей тяжелую дорогу в Сибирь и никогда, по возможности, не теряя его из
виду за долгие годы жизни там, никто из нас никогда не слыхал об нем ни тени
чего-либо дурного — его жизнь была безупречна. То впечатление, какое им сделано
было на нас при разлуке, всегда нами сохранялось, и это было впечатление
больного, измученного, но крайне симпатичного и мягкого человека, которого
каждый из нас считал своим близким товарищем.
Алекс. Прибылев.
9 декабря 1906 г.
/Былое. Январь.
Петербургъ. 1907. С. 295-299./
УШЕДШИЕ
АНТОН СТЕПАНОВИЧ БОРЕЙШО *).
(Некролог.)
[*) Неправильно произносившаяся доселе фамилия — Борейшо —
здесь исправляется, по указанию его вдовы. Ред.]
Недавно из маленького сибирского городка
Киренска получена телеграмма о смерти старого народовольца Антона Степановича
Борейшо, осужденного в 1883 году судом правительствующего сената по «процессу
17-ти народовольцев» в Сибирь на поселение.
Антон Степанович Борейшо, по происхождению
крестьянин, родился в конце 1858 или в начале 1859 годов в Пинском уезде.
Минской губернии. Первоначальное образование получил в Белостокском реальном
училище, окончив которое, он в 1877 году поступил в технологический институт в
Петрограде. Не окончив института, он вышел со второго курса с намерением
поступить в Петровскую земледельческую академию. Намерения этого ему
осуществить, по некоторым причинам, не пришлось. Тогда он занялся изучением
сельского хозяйства в имении проф. Энгельгардта под руководством последнего,
где и пробыл до 1880 года. В этом имении вообще перебывало много лиц
социально-революционного направления.
Вернувшись в Петроград, Антон Степанович
встретился со студентом технологического института Игнатием Иоакимовичем Гриневицким,
своим старым товарищем по реальному училищу, впоследствии бросившим роковую
бомбу в царя Александра II и погибшим при взрыве. Он скоро сблизился с
Гриневицким настолько, что поселился с ним на одной квартире и вскоре по
предложению последнего занялся сначала революционной пропагандой среди рабочих,
а затем принял участие и работах тайной типографии «Рабочей Газеты».
С этих пор круг знакомств Антона
Степановича с революционным миром расширяется: он знакомится с Колодкевичем,
Гесей Гельфман, Григорием Исаевым, М. Ф. Грачевским. П. С. Ивановской, П. А.
Теллаловым, М. Р. Лангансом, И. В. Калюжным и многими другими. Из типографии
«Рабочей Газеты» он вскоре по предложению Исаева переходит в типографию
«Народной Воли» на Подольской улице. Здесь под фамилией супругов «Пришибиных»
проживали Прасковья Семеновна Ивановская и Михаил Федорович Грачевский. В этой
типографии Антон Степанович проработал до 1881 года. Затем уезжал по делам
организации в Москву, а потом по предложению Петра Абрамовича Теллалова вновь
занялся пропагандой среди рабочих за Нарвской заставой.
В связи с арестом Теллалова, происшедшим
16-го декабря 1881 года, два дня спустя был арестован и А. С. Борейшо, под
фамилией Алексея Николаева. При обыске у него полиция обнаружила экземпляры
«Рабочем Газеты», рукопись под заглавием: «Эксплоатация рабочих на Балтийском
заводе» и др. нелегальщину.
В апреле 1883 года Антон Степанович был
предан суду правительствующего сената по «процессу 17-ти народовольцев» вместе
с А. В. Прибылевым, П. А. Теллаловым, М. Ф. Грачевским. А. П. Корба и другими и
приговорен к ссылке в Сибирь на поселение.
В Сибири Антон Степанович провел почти всю
свою жизнь. Жил, главным образом, в Киренске, служа на пароходстве. Последние
годы он не занимался общественной деятельностью и умер в 20-х числах ноября минувшего
года в одиночестве.
Жуковский-Жук
/Каторга и Ссылка.
Историко-Революционный вестник. Кн. 14. № 1. Москва. 1925. С. 265-266./
Борейша,
Антон Степанович, белорусс из крестьян Морочанск. вол. (Пинск. у., Минск.
губ.). Род. в 1858 г. в Пинск. у. Окончив Белорусск.
реальн. уч., поступил в 1877 г. в Технологич. Ин-т в Петербурге; вышел со
второго курса (исключен за участие в студенч. порядках). Не был принят в
Петровск. земледельч. ак-мию и в 1879 г. жил в с. Батищеве (Смоленск. губ.) в
«интеллигент. общине» проф. А. Энгельгардта. Подчинен в связи с этим надзору.
Вернулся в Петербург в янв. 1880 г. Под влиянием товарища по реальн. учи-щу И.
Гриневицкого, вместе с которым он жил, вошел с осени т. г. в народовольческую
рабочую группу. В конце дек. 1880 г. работал в народовольч. летучей типографии
на Троицкой ул. (хозяева М. Тетерка и Г. Гельфман), где печаталась «Рабочая
газета» и где Б-ша встречался с И. Колодкевичем, А. Желябовым и Гр. Исаевым.
Сначала янв. по 3 марта 1881 г. работал в народовольческ. типографии на
Подольск, ул. (хозяева М. Ф. Грачевский и П. С. Ивановская). В нач. марта т. г.
уехал в Москву, виделся там с П. Теллаловым, Калюжным и др. и участвовал в
обсуждении плана пропаганды среди рабочих. Жил в Москве по паспорту Горбунова
(Горюнова?). В сент. 1881 г. вернулся в Петербург, где жил под фамилией
Игнатьева. Участвовал в собраниях в квартире студ. Компанца и под руководством
П. Теллалова вел пропаганду среди рабочих вместе со студентами Е. Сидоренко, Н.
Судаковым и В. Перовым; при распределении районов пропаганды получил местность
за Нарвской заставой. Арестован в Петербурге 18 дек. 1881 г. под фамилией
крестьянина Алексея Николаева. Заключен 26 дек. т. г. в Трубецкой бастион
Петропавловск. крепости; 7 янв. 1882 г. переведен в Дом предварит, заключения;
снова содержался в Трубецком бастионе с 14 марта 1882 г. по 23 марта 1883 г.,
после чего снова переведен в Дом предв. заключения. Привлечен к дознанию по
делу террористич. фракции русск. соц.-револ. партии. Дал
подробные показания. По выс. пов. от 2 февр. 1883 г. предан суду.
Судился с 28 марта по 5 апр. 1883 г. особ. прис. Сената по процессу 17-ти (Ю. Богданович,
М. Грачевский, П. Теллалов, А. Прибылев и др.). Приговорен к лишению всех прав
состояния и к ссылке в каторж. работы в рудниках на 15 лет, при чем суд
ходатайствовал о замене этого наказания ссылкой на поселение в отдаленнейшие
места Сибири с лишением всех прав состояния. По выс. конфирмации приговора 28
мая 1883 г. сослан в менее отдаленные места Сибири с лишением всех прав
состояния. Поселен в г. Киренске (Иркутск, губ.), откуда ок. 1886 г. переведен
в дер. Воронинскую под Киренском. В 1889 г. переехал с разрешения на Илимск.
солеваренный завод (Киренск. окр.), где получил место. В 1888 г. женился на
Соф. А. Ивановой. По применении к нему в 1890 г. манифеста 15 мая 1833 г., а в
1892 г. — выс. указа 17 апр. 1891 г. получил право приписки в мещане, а по
истечении 14-летнего срока ссылки (с 7 авг. 1883 г.) — право избрать место
жительства вне столиц и столичн. губ. с подчинением на 5 лет гласн. надзору и с
восстановлением некоторых прав. В 1892 г. переведен в Нижнеудинск и в 1893г. приписался
к нижнеудинск. мещанок, об-ву. Ок. т. г. получил место дорожн. мастера в с. Кымильтея. В т. г. разрешены отлучки по Сибири с некоторыми
ограничениями. В 1895-1900 г. г. жил в Киренске, служа на пароходе Громовой «Сынок».
По постановлению Особ. совещания от 12 мая 1895 г. к нему применен манифест 14
ноября 1894 г., в силу которого срок обязательного пребывания в Сибири сокращен
на 1 год. По окончании 7 авг. 1896 г. этого срока запрещено жить в столицах и
столичн. губ. до особого распоряжения и в ряде местностей в течение 3-х лет. По
манифесту 1896 г. получил чистый паспорт. По распоряжению деп. пол. от 8
авг.1896 г. за ним был установлен негласн. надзор. В 1900 г. уехал из Сибири и
с 1902 г. жил в Н. Новгороде, служа в пароходстве «Надежда». Умер в Сибири в
1924 г.
Сообщение А. В. Якимовой.
— Автобиография И. И. Майнова (Архив кружка народовольцев при Всес. Об-ве
Политкаторжан). — Справки (А. Борейша, Д. Осокина).
МЮ 1881, №8638; 1883, № 11020. — Справочн.
листок. — ДП III, 1881, № 1236; 1896, № 611; V, 1896 40, ч. 2, лит. А. — Список
1879-1884 г.г. лл. 35 об., 40 об., 41, 63 об.,67, 70. — Обзоры, 11, 45, 58; III
34, 79; VI, 103.
Бурцев, За сто лет, II, 117. — Хроника,
195, 245. — Больш. энциклопедия, XXI. — Словарь Граната, т. 40, стр. 419, 619
(Автобиографии Е. М. Сидоренко, М. П. Шебалина).
A. Борейша, К процессу 17-ти. «Был.» 1907
I, 295-298. — Жуковский-Жук, Ант. Степ. Борейша. «Кат. и Сс.» 1925, I (14),
265-266.
B. Богучарский, Из истории политич. борьбы
(Ук). — И. Попов, Минувшее и пережитое, II (Ук.) (в тексте С. И. Борейша). — В.
Левицкий, Партия «Нар. Воля» (Ук.). — В. Фигнер, Сочинения, VI (Ук.). — А. В.
Прибылев, Процесс семнадцати, Сб. «Нар. Воля перед царск, судом» I (Ук.). — Он
же, Записки народовольца (Ук.). — Архив «Земли и Воли» (Ук.). — Участники
народовольческ. движения. Сб. «Народовольцы», III, 292.
Хроника революц. борьбы. «Вестник Нар.
Воли» I (1883), 123, 134, 137. — Обвинит. акт по делу Богдановича,
Златопольского, Грачевского и других. «Вестник Нар. Воли» I (1883), 140,
143,171, 173, 180-182, 183, 184, 186. — Революц. Петербург. «Был.» (загр.) I,
47. — Н. Волков, Народовольческ. пропаганда среди московск. рабочих в 1881 г.
«Был.» 1906, II, 177. — А. Прибылев, Процесс 17-ти лиц в 1883 г. «Был.» 1906,
XI, 227-228. — Процесс 17-ти народовольцев в 1883 г. «Был.» 1906, X, 194, 196,
212-213, 230-231, 238-241, 243, 245, 252, 256-258. — И. И. Майнов (Саратовец),
На закате народовольчества. «Был.» XX (1922), 144. — Я. Стефанович, Письма к Л.
Дейчу. Сб. «Группа Освобожд. труда» IV (Ук.). — Е. Сидоренко, Гимназические и
студенческие годы, 1878-1881. «Кандальный звон» 1926, IV, 85,86. — С. Валк,
Малоизвестная страница народовольческ. «Рабочей газеты», «Кат. и Сс.» 1929, IV
(53) 89, 90. — С. Лившиц, Подпольные типографии 60-80-х г.г., «Кат. и Сс.» 1929,
I (50), 69, 71. — В. Левицкий, «Нар. Воля» и рабочий класс. «Кат. и Сс.», 1930,
I (62), 55.
Борейша, Петр Михайлович, дворянин, б.
воспитанник Смоленск, реальн. уч-ща. В 1884 г. привлекался к дознанию при
Смоленск. ж. у. по делу смоленск. революц. кружка в. связи с обнаружением 9 мая
т. г. во время пожара в д. Гальковской в Смоленске запрещ. книг и брошюр. По
выс. пов. от 3 апр. 1885 г. сделано строгое внушение.
ДП V, 1884, №
5221. — Ведомость, IX, 26.
Борейшо[а], Софья Андреевна — фамилия по мужу С. А. Ивановой-Борейшо
(см.).
/Деятели революционного движения в России.
Био-библиографический словарь. Т. III. Восьмидесятые годы. Вып. 1. Москва.
1933. Стлб. 384-386./
ПАМЯТИ
УШЕДШИХ
Ф. Морейнис-Муратова.
Софья Андреевна Иванова-Борейшо
22 июня, в Москве, скончалась С. А.
Иванова-Борейшо. Член Исполнительного Комитета «Народной Воли», она была не
только выдающейся революционеркой, но и очень незаурядным по своим личным
свойствам человеком.
С. А. родилась в 1856 году в семье офицера,
тянувшего служебную лямку в одном из глухих местечек Кавказа. Ее детство прошло
в провинциальной армейской среде, далекой от умственных интересов, но у нее
рано проснулось желание учиться и стремление осмыслить свою жизнь. Еще ребенком
пристрастилась С. А. к чтению, а шестнадцатилетней девушкой она окончательно
решила уйти из дома и самостоятельно построить свою жизнь.
С. А. пришлось преодолеть много
препятствий, но в конце концов ей удалось с помощью одного из братьев попасть в
Москву, где она, однако, вскоре оказалась без всяких средств к существованию.
С. А. испытывала здесь немало нужды, работала одно время в мастерской у
портнихи, платившей ей 8 руб. в месяц за двенадцатичасовой рабочий день, и,
наконец, поступила ученицей в типографию, принадлежавшую Мышкину. Здесь
началась и ее революционная работа: познакомившись ближе с хозяином типографии
и с некоторыми его единомышленницами, работавшими в качестве наборщиц, она
стала набирать не только легальные, но и нелегальные издания.
Вскоре С. А. была арестована, но после
семимесячного заключения освобождена на поруки. Месяцы, проведенные в тюрьме,
окончательно определили ее судьбу. Она твердо решила отдаться революционной
деятельности.
В декабре 1876 года С. А. принимала участие
в демонстрации у Казанского собора, была арестована и приговорена к ссылке на
поселение в Сибирь. После приговора ее перевели в Дом предв. закл., чтобы
судить ее еще раз по «процессу 193-х». Но тут вышел какой-то курьез: в
приговоре было сказано, что «по совокупности преступлений» она подлежит
отправке в одну из северных губерний с лишением некоторых прав. Будучи сослана
в Архангельскую губернию, она задумала бежать при первой же возможности и через
некоторое время осуществила свое намерение. При этом сказалась характерная для
С. А. способность привлекать к себе людей: она бежала при помощи своих
квартирных хозяек, староверок-начетчиц, содействовавших ее побегу и скрывавших
от местных властей ее отъезд. Перейдя на нелегальное положение, С. А. принимает
активное участие в революционной работе и в сентябре 1879 года становится
хозяйкой подпольной типографии, в которой печатались издания «Народной Воли». В
январе 1880 года типография была открыта жандармами, и после вооруженного
сопротивления ее работники были арестованы.
С. А. была заключена в Петропавловскую
крепость, судилась по «процессу 16-ти» и была приговорена к четырем годам
каторжных работ.
О революционной деятельности С. А.,
наверное, более подробно напишут те, кто работал с нею в то время; мне же
хочется сказать несколько слов о ней, как о человеке.
С С. А. я встретилась впервые на Каре в
конце 1883 года. С первых же дней меня потянуло к ней больше, чем к кому бы то
ни было из нашей группы, хотя в то время на Каре было много выдающихся
товарищей. Всегда веселая, остроумная, ровная, она точно освещала и согревала
ту мрачную обстановку, которая нас окружала. Она обладала крупным умом, большим
самообладанием и выдержкой. Благодаря своей необыкновенной скромности,
абсолютному отсутствию честолюбия и тщеславия, она оставалась в тени и очень
этим была довольна. Она была прекрасным товарищем. Худенькая, хрупкая и
подвижная, она то и дело врывалась в какую-нибудь из тех каморок, где
находилась болящая или хандрящая, и вскоре оттуда уже слышен был смех. У нее
был неистощимый запас юмора, который целительно действовал на окружающих. Она
могла иногда очень метко подшутить над кем-нибудь из товарищей, но ее шутки
никогда не были обидны.
Девичья ее фамилия была Иванова, но на Каре
ее все называли Ваничкой, и я думаю, что это прозвище сложилось потому, что в
ней было что-то мальчишески-задорное, но этот задор был такой милый, такой
обаятельный... Глядя на нее, можно было думать, что этот человек еще не испытал
большого страдания, а между тем у нее было уже много невыплаканных слез, она
перенесла уже большие утраты, но она умела далеко прятать свои переживания.
В старости С. А. сумела сохранить те черты,
которые отличали ее в молодости: всегда спокойная и ясная, остроумная и вместе
с тем благодушная, она вносила много хорошего в окружающую жизнь. Люди, которые
с ней соприкасались, испытывали на себе ее благотворное влияние, и про нее с
полным правом можно сказать, что она прожила свою жизнь не даром.
/Каторга и Ссылка.
Историко-Революционный вестник. Кн. 35. № 6. Москва. 1927. С. 228-229./
Иванова-Борейша,
Софья Андреевна — русская, дочь майора, наборщица; род. в 1856 г. в
Елизаветпольск. губ.; образ, домашнее. С 1872 по 1875 г. участв. в Москве в
кружках народников, распростр. литерат. и работ. в типогр. Мышкина. Была арест.
в 1874 г., выпущена на поруки. В 1876-78 гг. работ. в кружках народников в
Петербурге; вела пропаг. и участв. в Казанск. демонстрации. Арест. в 1878 г. в
Петербурге и судилась Особ. прис. прав. сената по делу Казанск. демонстр, и по
проц. 193-х, по совокупности отрисужд. к сс. на посел. Сослана в Кемь,
Архангельск. губ., бежала в Петербург, где жила нелегально. В 1879-80 гг.
работ. в Петерб. орг. партии «Народной воли», вела организ. работу и работ. в
типографии. При аресте в 1880 г. оказала вооруж. сопротивление. Сидела в
Петропавловск. креп. Присужд. В.-О.С. по проц. 16-ти к 4 г. каторги. 1882-85
гг. отб. наказ. в Карийск. каторге. 1885-1905 гг. была в сс. в Иркутск. губ.
Беспарт. Умерла 22 июня 1927 г. в Москве. Арх. № 1605.
/Политическая
каторга и ссылка. Биографический справочник членов О-ва политкаторжан и ссыльно-поселенцев.
Москва. 1929. С. 211./
/Политическая
каторга и ссылка. Биографический справочник членов О-ва политкаторжан и
ссыльно-поселенцев. Москва. 1934. С. 791./
БАРЭЙША Антон Сцяпанавіч (1858, хутар Любопаль Пінскага пав. Мінскай
губ. — 1924), удзельнік рэвалюцыйнага руху 80-х г. 19 ст., нарадаволец. Вучыўся
ў Пінскім і Беластоцкім рэальных вуч., Пецярбургскім тэхнал. ін-це, дзе
зблізіўся з І. Я. Грынявіцкім, Г. М. Гельфман, Р. П. Ісаевым. Вёў рэвалюц.
прапаганду сярод рабочых Пецярбурга і сялян Пінскага пав. Працаваў у друкарнях
“Рабочей газеты” і арг-цыі “Народная воля”, друкаваў і распаўсюджваў пракламацыі
пра забойства Аляксандра II. 18. 12. 1881 арыштаваны і зняволены ў Петрапаўлаўскую
крэпасць. У сак. 1883 засуджаны на 15 гадоў катаргі з далейшым пажыццёвым
пасяленнем у Сібіры.
Літ.:
Жуковский-Жук. Антон
Степанович Борейшо, «Каторга и ссылка». 1925, кн. 1 (14); Процесс 17-ти
народовольцев в 1883 году, «Былое». 1906, № 10.
Я.
I. Карнейчык. Мінск.
/Беларуская савецкая энцыклапедыя. Т. ІІ. Мінск. 1970. С.
172./
БАРЭЙША
Антон Сцяпанавіч (1858, б. хутар Любопаль, Пінскі р-н — 1924),
рэвалюцыянер-народнік 1880-х г. Вёў рэв. прапаганду сярод рабочых Пецярбурга і
сялян Пінскага пав. Чл. арг-цыі “Народная воля”, удзельнічаў у выданні яе
“Рабочей газеты”, распаўсюджваў пракламацыі пра забойства Аляксандра II. 30. 12.
1881 арыштаваны і зняволены ў Петрапаўлаўскую крэпасць, у сак. 1883 засуджаны
на 15 гадоў катаргі з далейшым пажыццёвым пасяленнем у Сібіры.
/Беларуская ССР. Кароткая энцыклапедыя ў 5 тамах. Т. 5.
Біяграфічны даведнік. Мінск. 1981. С. 66./
БОРЕЙШО Антон Степанович (1858, хутор
Любополь, Пинский р-н — 1924), революционер-народник 1880-х г. Вёл революц.
пропаганду среди рабочих Петербурга и крестьян Пинского у. Чл. орг-ции «Народная
воля», участвовал в издании её «Рабочей газеты», распространял прокламации об
убийстве Александра II. 30. 12. 1881 арестован и заключён в Петропавловскую
крепость, в марте 1883 осуждён на 15 лет каторги с пожизненным поселением в
Сибири.
/Белорусская ССР.
Краткая энциклопедия в 5 томах. Т. 5. Биографический справочник. Минск. 1982. С.
73./
БАРЭЙША
Антон Сцяпанавіч (1858, хутар Любопаль Пінскага пав. — 1924),
рэвалюцыянер-народнік. З сялян. Вучыўся ў Беластоцкім рэальным вучылішчы,
уваходзіў у склад нелегальнага вучнёўскага гуртка, арганізаванага И. Я.
Грынявіцкім; у 1877-79 — студэнт Пецярбургскага тэхналагічнага ін-та. Спыніўшы
вучобу ў ін-це, у 1879 выехаў у с. Бацішчава Смаленскай губ., дзе вучоным-аграхімікам
і публіцыстам А. М. Энгельгартам была створана ўзорная гаспадарка на
капіталістычных асновах і школа для “інтэлігентных землеўласнікаў”. Аднак жыццё
ў “інтэлігенцкай абшчыне” не задаволіла Б., у студз. 1880 ён вярнуўся ў
Пецярбург. Да жн. 1880 жыў на адной кватэры з Грынявіцкім. Увайшоў у цэнтр.
гурток рабочай арг-цыі “Народнай волі”, кіраваў яе раённымі аддзяленнямі за
Нарвенскай заставай. Вёў рэв. прапаганду на фабрыках і заводах горада. Са снеж.
1880 працаваў у нарадавольскай “лятучай” друкарні, якая выпускала “Рабочую
газету” (Г. М. Гельфман, М. В. Цяцерка, М. М. Каладкевіч), з сак. 1881 па
прапанове Р. П. Ісаева перайшоў у друкарню газ. “Народная воля” (М. Ф.
Грачэўскі, П. С. Іваноўская). Улетку 1881 быў у Маскве, дзе разам з П. А. Цялалавым,
I. В. Калюжным і інш. ўдзельнічаў у стварэнні рабочай нарадавольскай арг-цыі. У
вер. вярнуўся ў Пецярбург, аднавіў прапаганду сярод рабочых за Нарвенскай
заставай. 18. 12. 1881 арыштаваны і зняволены ў Петрапаўлаўскую крэпасць, у час
следства даў праўдзівыя паказанні. Пазней даводзіў, што напісаў іх пад дыктоўку
пракурора, знаходзячыся ў хворым, нервовым стане з прычыны пагроз і жорсткасці
рэжыму. Быў прыцягнуты да судовага «працэсу 17-ці» (сак. - крас. 1883). Засуджаны
да ссылкі ў Сібір. Браў удзел у дзейнасці Т-ва Чырвонага Крыжа “Народнай волі”,
якое аказвала матэрыяльную дапамогу ссыльным рэвалюцыянерам, арганізоўвала іх
уцёкі. Памёр у г. Кірэнск (цяпер Іркуцкая вобл.).
Тв.:
К процессу 17-ти //
Былое. 1907. № 1. С. 295-299.
Літ.: Процесс
17-ти народовольцев в 1883 г. // Былое. 1906. № 10; Жуковский-Жук. Ушедшие...
А. С. Борейшо // Каторга и ссылка. 1925. Кн. 1; Снытко Т. Г. Русское
народничество и польское общественное движение 1865-1881 гг. М., 1969.
М. Б. Ласінскі, В. М. Чарапіца.
/Энцыклапедыя гісторыі Беларусі ў 6 тамах. Т. 1. Мінск. 1993.
С. 327.
БАРЭЙША Антон
Сцяпанавіч (1858, б. хутар Любопаль Пінскага р-на Брэсцкай вобл. — 1924),
рэвалюцыянер-народнік. У час вучобы ў Беластоцкім рэальным вучылішчы ўваходзіў
у нелегальны вучнёўскі гурток, арганізаваны І. Я. Грынявіцкім. У 1877-79
студэнт Пецярбургскага тэхнал. ін-та. У студз. — жн. 1880 жыў у Пецярбургу на
адной кватэры з Грынявіцкім. Уваходзіў у цэнтр. гурток рабочай арг-цыі
“Народнай волі”, кіраваў яе раённымі аддзяленнямі за Нарвенскай заставай; вёў
рэв. прапаганду на фабрыках і заводах горада. Са снежня 1880 працаваў у нарадавольскай
друкарні, якая выпускала «Рабочую газету», з сак. 1881 у друкарні газ. “Народная
воля”. Улетку 1881 у Маскве ўдзельнічаў у стварэнні рабочай нарадавольскай
арг-цыі. 18. 12. 1881 арыштаваны і зняволены ў Петрапаўлаўскую крэпасць;
прыцягнугы да суд. «працэсу 17-ці» (сак. - крас. 1883). Засуджаны да ссылкі ў
Сібір. Памёр у г. Кірэнск (Іркуцкая вобл.).
/Беларуская энцыклапедыя ў 18 тамах. Т. 2. Мінск. 1996. С. 336./
ВЯЗЕНЬ
ПЕТРАПАЎЛАЎСКАЙ КРЭПАСЦІ
Антон
Сцяпанавіч Барэйша нарадзіўся ў 1858 г. пад Пінскам. Удзельнік рэвалюцыйнага
руху 80-х гадоў XIX ст. Вучыўся ў Пінскім і Беластоцкім рэальных вучылішчах,
Пецярбургскім тэхналагічным інстытуце, дзе зблізіўся з І. Я. Грынявецкім, Г. М.
Гельфман, Р. П. Ісаевым. Вёў рэвалюцыйную прапаганду сярод рабочых Пецярбурга і
сялян Пінскага павета.
Працаваў у друкарнях “Рабочей газеты” і
арганізацыі “Народная воля”, друкаваў і распаўсюджваў пракламацыі пра забойства
Аляксандра II. 18 снежня 1881 г. арыштаваны і зняволены ў Петрапаўлаўскую
крэпасць. У сакавіку 1883 г. засуджаны да 15 гадоў катаргі з далейшым
пажыццёвым пасяленнем у Сібіры.
/Памяць. Пінск. Гісторыка-дакументальная хроніка. Мінск.
1998. С. 152./
БАРЭЙША
Антон Сцяпанавіч, нарадаволец. Нарадзіўся ў 1858 г. у в. Любель-Поль Пінскага
павета.
А.
С. Барэйша — выхадзец з сялянскай сям’і. Вучыўся ў Пінскай гімназіі. Закончыў
Беластоцкае рэальнае вучылішча. Паступіў у Пецярбургскі тэхналагічны інстытут,
але з 2-га курса пакідае яго з намерам стаць студэнтам Пятроўскай сельскагаспадарчай
акадэміі (цяпер Ціміразеўская). Мара засталася неажыццёўленай. Юнак ідзе ў
памесце рускага вучонага Энгельгарта рабочым і тут вывучае сельскую гаспадарку.
У
памесці А. С. Барэйша знаёміцца з рэвалюцыйна настроенай моладдзю, збліжаецца з
ёй і хутка вяртаецца ў Пецярбург. У горадзе на Няве ён сустракаецца са
студэнтам тэхналагічнага інстытута — таварышам па Беластоцкім вучылішчы —
Ігнатам Грынявіцкім, тым Грынявіцкім, які ажыццявіў пакушэнне на цара.
У
час выбуху Грынявіцкі і цар Аляксандр II былі смяротна паранены. Ігнат памёр,
не выдаўшы ні сябе, ні сваіх сяброў.
Пад
уплывам Грынявіцкага Барэйша далучаецца да нарадавольніцкага руху. Члены
“Народнай волі” хутка ўбачылі ў ім добрага арганізатара, таленавітага прапагандыста.
Барацьбе за народную справу, у якую цвёрда верыў, Антон Сцяпанавіч вырашыў
прысвяціць сваё жыццё.
У
канцы мая 1880 г. у Пецярбургу на Троіцкай вуліцы ў доме № 17 выканаўчы камітэт
“Народнай волі” арганізаваў друкарню і пачаў выданне “Рабочей газеты”. А. С. Барэйша
быў і карэспандэнтам, і яе друкаром. Друкаваць газету прыходзілася з рэвальверам
у кішэні. На падаконніках знаходзіліся кідальныя бомбы, вырабленыя М. І. Кібальчычам.
Пашыраецца
круг знаёмстваў А. С. Барэйшы з рэвалюцыйным светам — членамі выканаўчага
камітэта Міхаілам Грачэўскім, Рыгорам Ісаевым, Пятром Талалавым, Марцінам
Лангенсонам, Андрэем Жалябавым, Софіяй Пятроўскай
і іншымі выдатнымі нарадавольцамі.
З
друкарні “Рабочей газеты” Барэйша па прапанове Рыгора Ісаева пераходзіць у
друкарню “Народнай волі”, якая знаходзілася на Падольскай вуліцы. Затым на некаторы
час выязджае весці рэвалюцыйную прапаганду сярод рабочых Масквы, а потым і
сялян Пінскага павета.
15
снежня 1881 г. паліцыі ўдалося арыштаваць аднаго з членаў выканаўчага камітэта
“Народнай волі” таварыша Антона Сцяпанавіча па арганізацыі рабочых гурткоў у
Маскве П. А. Талалава. Праз два дні быў узяты пад стражу і Барэйша, які хаваўся
пад імем Аляксея Мікалаевіча. Пры вобыску жандары знайшлі ў яго экзэмпляры
“Рабочей газеты”, рукапіс артыкула “Эксплуатацыя рабочых на Балтыйскім заводзе”.
Петрапаўлаўская
крэпасць. У сакавіку 1883 г. А. С. Барэйша паўстаў перад судом урадавага сената
на «працэсе 17-і нарадавольцаў» і быў прыгавораны да 15 гадоў ссылкі ў Якуцію з далейшым
пажыццёвым пасяленнем у Сібіры. Тут ён ужо ў пажылым узросце даведаўся аб
перамозе Кастрычніцкай рэвалюцыі.
У 1925
г. у першым нумары гістарычна-рэвалюцыйнага весніка “Каторга и ссылка”
Жукоўскі-Жук пісаў аб жыццёвым шляху і канчыне рэвалюцыянера-нарадавольца А. С.
Барэйшы ў маленькім сібірскім гарадку Кірэнск Іркуцкай
вобласці.
М. Самуйлік.
/Памяць. Пінскі раён. Гсторыка-дакументальная хроніка. Мінск.
2003. С. 119-120./
БОРЕЙША
Антон Степанович (1858 г., хутор Любополь Пинского уезда Минской губ., теперь
Пинского р-на Брестской обл. - 1924 г.) - революционер-народник. Из крестьян.
Учился в Пинском и Белостокском реальных училищах. В 1877-1879 гг. студент
Петербургского технологического института, исключен за участие в студенческих
волнениях. Уехал в имение Батищево Смоленской губернии изучать «образцовое
хозяйство», созданное профессором А. М. Энгельгардтом. «Интеллигентная община»
ему не понравилась, и в январе 1880 г. он вернулся в Петербург, до августа жил
на одной квартире с Н. И. Гриневицким. Вошел в центральный кружок рабочей
организации «Народная воля», руководил ее районным отделением за Нарвской
заставой. С декабря 1880 г. работал в народовольческой «летучей» типографии,
которая выпускала «Рабочую газету». С марта 1881 г. по предложение Г. П. Исаева
перешел в типографию газеты «Народная воля». Летом выезжал в Москву для
создания рабочей народовольческой организации. В сентябре 1881 г. вернулся в
Петербург, восстановил пропагандистскую работу среди рабочих за Нарвской
заставой. 18 декабря 1881 г. арестован и заключен в Петропавловскую крепость. С
28 марта по 5 апреля 1883 г. судился особым присяжным судом Сената по «процессу
17-ти». Отказался от защитника, а сам в свою защиту не сказал ни слова. Суд
приговорил к лишению всех прав состояния и к ссылке на 25 лет каторги в Сибири.
Наказание отбывал в Киренске, Нижнеудинске. Срок ссылки сокращен на один год.
Участвовал в деятельности Общества Красного Креста «Народной воли», которое оказывало
материальную помощь политссыльным, организовывало их побег.
Умер и похоронен в Киренске, теперь
Иркутской области.
Тв.:
Борейша А. С. К процессу 17-ти // Былое.
1907. № 1. С. 295-299.
Лит.:
Деятели революционного движения в России.
Т. 3. Вып. 1. М., 1933.
Жуковский-Жук И. Ушедшие... А. С. Борейша
// Каторга и ссылка. 1925. Кн. 1.
Процесс 17-ти народовольцев в 1883 г. //
Былое. 1906. № 10.
/Корнилович Э. А. Беларусь: созвездие
политических имен. Историко-биографический справочник. Минск. 2009. С. 88./
/Корнилович Э. А. Беларусь: созвездие
политических имен. Историко-биографический справочник. Минск. 2010. С. 88./
Brak komentarzy:
Prześlij komentarz