ЎЎЎ 1. Аякчана Гамора. Паўстанец 1863 году Янкель Катон ды Якуцкая вобласьць. Сш. 1. Койданава. "Кальвіна". 2019.

 

    В 1891 г. в Краковском издательстве В. Корнецкого вышла на средства автора, небольшая, двадцатистраничная книжечка под авторством: J. Koton  Ucieczka z Syberyi. Вскоре она была отмечена в библиографии Карoля Эстрейхера /Karol Estrejcher.  Bibliografia Polska XIX. stulecia. Lata 1801-1900. T. II. 1907. Kraków. S. 331./, использована в классическом труде Михала Яника /Michał Janik.  Dzieje Polaków na Syberji. Kraków. 1928. S. 328./, а также упомянута Натаном Михаэлем Гельбером / N. M. Gelber.  Die Juden und der Polnische Aufstand 1863. Wien und Leipzig. 1923. S. 226./, Станиславом Зелинским /Stanisław Zieliński.  Mały słownik pionierów polskich kolonjalnych i morskich. Warszawa. 1933. S. 235./ и Янушем Конрадом Урбахом /Janusz Konrad Urbach.  Udział Żydów w walce o niepodległość Polski. Łódź. 1938. S. 135./, но все же Витольд Армон утверждает, что он привел в своей монографии 11 новых имен, среди которых и «Якуб Котон», которые «ранее у нас не упоминались» /W. Armon.  Polscy badacze kultury Jakutów. Wrocław-Warszawa-Kraków-Gdańsk. 1977. S. 15-16./

    «Сохранились огромные тома судебно-следственных дел, в которых сосредоточены сведения об осужденных, административные решения о высылке в Сибирь (даже точная информация о том, когда и какими средствами транспорта их отправляли, шли ли они пешком по этапу либо ехали на подводах и т.д.), периодические доклады и рапорты о их пребывании, поведении, занятиях в месте ссылки (статейные списки и ежемесячные отчеты для губернатора, отправляемые затем в Санкт-Петербург). Такие материалы — списки с замечаниями и приписками — сохранились в Варшаве, Вильно, Минске, Гродно, Киеве, т.е. там, где заседали полевые военные суды или военно-судебные комиссии, затем в Петербурге и Москве, где принимались решения об облегчении участи, а также в местах ссылки по всей империи. Вызывает удивление тот факт, что о Якове Котоне, авторе весьма интересных воспоминаний, не оказалось сведений ни в одном из изученных нами материалов, включая картотеки ссыльных. Более того, мы не нашли ни следа об упомянутых им в этих же воспоминаниях людях, якобы отбывавших одновременно с ним ссылку. Это, разумеется, не может быть окончательным доказательством того, что изданные автором за собственный счет в 1891 г. в Кракове воспоминания „Побег из Сибири” — лишь плод досужего вымысла, не имеющего ничего общего с действительностью. Может быть, мы в ходе дальнейших розысков отыщем сведения об участнике январского восстания, ссыльном Якове Котоне, но эти розыски требуют совместных усилий исследователей. По сути дела все, что мы знаем о Котоне, исходит от него самого. На его воспоминания ссылались все исследователи, повторяя написанное им о себе... Последнее упоминание об авторе рассматриваемых воспоминаний появилось в газете „Польский дневник” („Dziennik Polski”) в 1891 г. (№ 14). Чем он занимался позднее, где нашел пристанище, когда и где скончался – неизвестно». /В. Сливовская.  Загадка ссыльного 1863 г. Якова Котона, его побегов из Сибири и пребывания в Якутии. // Россия и Польша: историко-культурные контакты /Сибирский феномен/. Материалы международной конференции (24-25 июня 1999 г., Якутск). Новосибирск. 2001. С. 54-55./

    Публикации:

*    J. Koton.  Ucieczka z Syberyi. Kraków. 1891. 20 s.

    25 Jahre in Siberien. Lebens – und Leidensgeschichte des sibirischen Flüchtlings J. Koton. [Emil Hoffmann.] Zurych. 1893. 32 s.

*    Якуб Котон.  Побег из Сибири. Пер. А. Барковский. // Полярная звезда. № 5. Якутск. 1997. С. 78-85.

*    Якуб Котон.  Побег из Сибири. Койданава-Амма-Якутск. 1999. 17 с.

*    Янкель Котон.  Побег из Сибири. Койданава. 2013. 27 л.

    Литература:

*    25 lat w lodach Sybiru! // Dziennik Polski. Lwów. Nr. 14. 14 stycznia 1891. S. 2.

*    Koton J. // Estrejcher K.  Bibliografia Polska XIX stulecia. Lata 1801-1900. T. II. Kraków. 1907. S. 331.

*    Kotoń Josef. // Gelber N. M.  Die Juden und der Polnische Aufstand 1863. Wien und Leipzig. 1923. S. 226, 234.

*    Koton Jakób. // Janik M.  Dzieje Polaków na Syberji. Kraków. 1928. S. 310, 328, 458, 471.

*    Koton Jakób. // Zieliński S.  Mały słownik pionierów polskich kolonjalnych i morskich. Podróżnicy, odkrywcy, zdobywcy, badacze, eksploratorzy, emigrańci-pamiętnikarze, działacze i pisarze migracyjni. Warszawa. 1933. S. 234-235.

*    Koton Josef. // Urbach J. K.  Udział Żydów w walce o niepodległość Polski. Łódź. 1938. S. 135, 195.

*    Jakub Koton (1844-?). // Аrmon W.  Polscy badacze kultury Jakutów. [Monografie z Dziejów Nauki i Techniki. T. CXII.] Wrocław-Warszawa-Kraków-Gdańsk. 1977. S. 16, 33, 37-38, 53, 163, 167. 169, 173, 177.

*    Ласков И.  Научный подвиг узников царизма. [Витольд Армон. Польские исследователи культуры якутов (на польском языке). Вроцлав – Варшава – Краков - Гданьск, 1977. 180 с.] // Полярная звезда. № 2. Якутск. 1978. С. 104-105.

*    Иванов В. Ф., Ласков И. А.  Witold Armon. Polscy badacze kultury Jakutów. Wrocław — Warszawa — Kraków — Gdańsk, 1977, 180 s. // Советская этнография. № 2. Москва. 1979. С. 169.

*    Андрюшина Л. Б.  Армон В. Польские исследователи культуры якутов. [Armon W. Polscy badacze kultury Jakutów. – Wrocław e.a.: Ossolineum, 1977., - 177 s. (Pol. akad. nauk; Inst. historii nauki, oświaty i techniki, Monografie z dziejów nauki i techniki; T. 112). – Ind. nazw.: s. 171-176. Рез. на англ. и рус. яз.] // Общественные науки за рубежом. Реферативный журнал. История. Серия 5. № 2. Москва. 1979. С. 200.

*    Kaczyńska E.  Syberia największe więzienie świata (1815-1914). Warzawa. 1991. S. 263, 350, 370.

    Bruss A., Kaczyńska E., Śliwowska W.  Zesłanie i katorga na Syberii w dziejach Polaków 1815-1914. Warszawa. 1992. S. 112, 160.

*    Ефремов К. С.  Польские ссыльные о якутах. // Национальные отношения в регионах страны: История и современность Материалы Всесоюзной научной конференции 27-28 июня 1991 г., г. Якутск. Ч. ІІ. Якутск. 1992. С. 12.

*    Wójcik Z.  Zesłańcze szlaki uczonych polskich w Rosji. // Niepodległość i Pamięć. Nr 1 (2). Warszawa. 1995. S. 129.

*    Сливовская В.  Загадка ссыльного 1863 г. Якова Котона, его побегов из Сибири и пребывания в Якутии. // Россия и Польша: историко-культурные контакты (Сибирский феномен). Тезисы докладов международной конференции 24-25 июня 1999 г. Якутск. 1999. С. 13-14, 68.

*    Яков Котон. // Армон В.  Польские исследователи культуры якутов. Пер. с польского К. С. Ефимова. Москва. 2001. С. 15, 31, 36-37, 51-52, 161, 170.

*    Филиппов В. В.  Россия и Польша: историко-культурные контакты. // Россия и Польша: историко-культурные контакты (Сибирский феномен). Материалы международной конференции (24-25 июня 1999 г., Якутск). Новосибирск. 2001. С. 10.

*    Сливовская В.  Загадка ссыльного 1863 г. Якова Котона, его побегов из Сибири и пребывания в Якутии. // Россия и Польша: историко-культурные контакты (Сибирский феномен). Материалы международной конференции (24-25 июня 1999 г., Якутск). Новосибирск. 2001. С. 54-61, 218.

*    Международная научная конференция «Россия и Польша: историко-культурные контакты». [Якутск, 24-25 июня 1999 г.] // Филиппов В. В.  Три этапа большого пути... Выступления. Статьи. Интервью. [Издано по заказу кандидата на должность Президента республики Саха (Якутия) Филиппова В. В.] Якутск. 2001. С. 58.

*    Śliwowska W.  Zagadka zesłańca 1863 roku, Jakuba Kotona, jego ucieczek z Syberii i pobytu w Jakucji. // Przegląd Wschodni. T. VIII. Z. 3 (31). Warszawa. 2003. S. 537, 540-543, 677-684.

*    Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 1, 113-116.

*    Barkaouski A.  Czy zesłany powstaniec postyczniowy był w Jakucku? [Przełożył René Śliwowski.] // Wrocławskie Studia Wschodnie. Nr. 9. Wrocław. 2005. S. 6, 53-62.

*    Казарян П.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Powstanie styczniowe 1863-1864. Walka i uczestnicy. Represje i wygnanie. Historiografia i tradycja. Kielce. 2005. S. 5, 125-127.

*    Awanturnik Jakub Koton. // Śliwowska W.  Ucieczki z Sybiru. Warszawa. 2005. S. 321-330, 419, 446.

*    Фиалковский Т.  Добродетель в оковах. // Новая Польша. № 12. Варшава. 2005. С. 58.

*    Сливовская В.  К вопросу о западных откликах на польские ссылки (1815-1881). Перевод Е. Кузнецовой. // Amicus Poloniae. Памяти Виктора Хорева. Москва. 2013. С. 384, 386.

*    Sikorski D. K.  Żydowskie powstanie 1863: bohaterowie, literatura, retoryka. // Żydzi Wshodniej Polski. Seria II. W blasku i w cieniu historii. Białystok. 2014. S. 96, 546.

*    Авантюрист Якуб Котон. // Сливовская В.  Побеги из Сибири. Санкт-Петербург. 2014. С. 379-390, 501, 535.

*    Леончик С.  Этнографические исследования народов Сибири польскими ссыльными во второй половине ХІХ в. [Статья написана в рамках исследования по гранту № 110/20/В Министерства образования и науки Республики Польша (Естественно-гуманитарный университет в г. Седльце).] // Уральский исторический вестник. № 2. Екатеринбург. 2021. С. 154, 155-156, 160.

    Аякчана Гамора,

    Койданава

 

 

    Янкель Котон

                                                               ПОБЕГ ИЗ СИБИРИ

    Родившийся в Лавково¹ в 1844 г. я, как сын состоятельных родителей², сначала посещал уездную школу в Тельшах³, а затем окончил VI-гимназический класс в Шавлях⁴. 15 января⁵ 1863 г. я вступил добровольно в повстанческое войско под командованием помещика Залесского⁶, состоящее в нашем уезде из 4-5 отрядов, насчитывающих от 150 до 300 повстанцев⁷. Каждый доброволец этого войска получил единственную форменную отметку, т.е. польскую шапку «Конфедератку»⁸, одежда же, оружие и лошади, были собственностью каждого повстанца.

    Через 14 дней, когда наш добровольный отряд был уже организован, под местечком Ворны⁹ дошло до ожесточенной битвы с москалями, в которой, однако, наш, насчитывающий более 200 бойцов¹⁰, отряд вынужден был отступить.

    А так как русская армия вознамерилась преследовать нас через местечко Ворны, что повлекло бы нашу гибель, стало быть, чтобы избежать таковой, мы вынуждены были в Ворнях учинить пожар¹¹, что, несомненно, дало нам время добраться до ближайших лесов и там укрыться.

    10 июля, вновь собранные, мы выступили к деревне Гульп¹² в Тельшевском уезде, где произошло новое сражение с неприятелем, в котором, однако, мы победить не смогли, даже вопреки искренним усилиям повстанцев, вследствие превосходящей силы неприятеля; с обеих сторон было много раненных и убитых; после мы снова ушли в леса, чтобы там ожидать нашего храброго командира.

    В лесах мы стояли лагерем до 15 августа, вступив на следующий день в последнюю битву под Лавковом¹³ против бригадира гр. Майделя¹⁴, командующего 2 батальонами егерей.

    В этой последней битве я был тяжело ранен многими ударами палаша и пулею в левую ногу. Вместе со мною также сражалась за свободу Родины благородная и отважная полька, одетая по-мужски 18-летняя дочь помещика Плятера¹⁵, владельца поместьем в Залянтах¹⁶.

    Оказавшись в 4 утра тяжело раненным, обессиленный и без всякой помощи, я лежал на поле битвы до 9 часов вечера, пока русский санитарный отряд не подошел и не подобрал меня, присоединив к раненным, транспортируемых в Тельшевскую крепость.

    Др. Шимкевич¹⁷ вынул у меня пулю из раны и, после короткого лечения, 12 сентября меня отдали военному суду в Вильне¹⁸, а 15 числа, приведенный на костылях в судебный зал¹⁹, я был, решением генерал-губернатора Муравьева²⁰, осужден на пожизненную ссылку²¹ в Сибирь.

    После этого приговора меня отправили в тюремный лазарет, оттуда я через месяц, как вылеченный, был отослан в Петер6ургскую центральную тюрьму²² для отправки в Сибирь. Здесь собрали 250 ссыльных, чтобы продержать всю зиму, а весной отправить в далекую дорогу. 15 мая 1864 г. назначили отправку ссыльных в количестве 500 человек²³, в связи этим полякам обрили полголовы²⁴, каждый был закован в цепи²⁵ и, наконец, мы были соединены друг возле друга с преступниками москалями. Во время дороги мы неоднократно убеждались, что к русским преступникам отношение надзирателей было намного лучше, чем к нам.

    Привожу тут описание нашего пути из Петербурга в Сибирь:

    Из Петербурга нас везли отдельным поездом до Москвы, откуда, спустя 14 дней, мы шли пешком около 500 км. до Нижнего Новгорода, затем, после 3-х дневного отдыха, плыли на пароходе по Волге и Каме²⁶ 16 дней до Перми, потом пешком, 46 дней, через Урал до города Тюмень, уже в Сибири. Во время этого пути каждый из нас получал по 15 копеек в день на пропитание, из которых должны были покрываться различные нужды²⁷. В крепости нам давали тюремную похлебку, на пароходах же кормили хуже всего.

    Наш конвой, состоящий из 80 солдат пехоты и 20 казаков под командою 1 офицера и 1 сержанта, образовывал вокруг нас четырехугольник²⁸; обращение с нами, как и следует думать, было самое грубое. При переходе через Уральские горы вспыхнул тиф²⁹, жертвой которого пало более 1/3 ссыльных, особенно на ночных стоянках в маленьких деревнях, до которых мы должны были преодолевать расстояние в 40 км, умирало ежедневно от 20 до 30 ссыльных.

    В Тюмени, где мы получили месячный отдых, нас осматривал, по приказу царя, контр-адмирал Хрущев³⁰, чтобы удостовериться о состоянии оставшихся в живых ссыльных. Он приказал давать нам лучшую пищу, а некоторым больным даже вино³¹.

    Из Тюмени нас везли на судах по рекам Туре, Тоболу, Иртышу, Оби и Томи до города Томска. Весь этот путь длился 32 дня. Из Томской тюрьмы, известной, из-за беспорядков и грязи, по всей Сибири, зимой (в ноябре) нас выслали в дальнейшую дорогу. После 30-дневного пешего пути мы прибыли в Красноярск, где я был назначен на жительство в деревню Еловка³² на Енисее.

    Здесь я встретил уже ранее сосланных, д-ра Скульковского, Франтишка Наполе и Лоссовского³³, которые меня приняли радушно и познакомили со всеми деталями ссыльной жизни. Шесть месяцев жили мы вместе, однако, вследствие протекции, д-р Скульковский был амнистирован и, возвращаясь на родину, с нами распрощался

    Два оставшихся моих товарища получали помощь из дома, следовательно, были более счастливы, чем я, который вынужден был искать прокормление в тяжелом ручном труде. Я, с 7 помощниками, нашел работу по доставке сена на плотах по реке Енисею, зарабатывая на оном перевозе около 20 р с. Сено мы доставляли в Енисейск, т. е 400 км, или 337 верст, откуда я возвращаться вынужден был пешком 7 дней. Стоимость пути составляла 3 р.с.³⁴

    Таким тяжелым трудом заработанную копейку я откладывал в течении двух лет и, собрав 200 р с.³⁵, предпринял с помощью моих упомянутых товарищей, свой первый побег из неволи следующим образом:

    Из Еловки я шел пешком через Красноярск более 600 км до Томска, где должен был встретиться с ссыльным повстанцем 1831 г., адрес которого получил от д-ра Скульковского. Он предоставил мне убежище, но вскоре я был арестован полицией пристава Воронцова³⁶ и доставлен в тюрьму, где приговорили меня к трем месяцам тюремного заключения³⁷. После отбытия наказания меня выслали в деревню Камильту³⁸ Балаганского округа Иркутской губернии. Там, по прибытии, я застал только что вышедшее распоряжение от 28 октября 1886 г., освобождающее всех политических ссыльных по поводу бракосочетания нынешнего российского царя, однако за исключением тех, которые совершали побеги, что и лишало меня права пользования амнистией³⁹. Вновь изыскивая заработок, я был принят к почтенному местному купцу Мюхльштейну⁴⁰, для закупа в окрестностях для него хлеба, с оплатой за каждый купленный пуд (40 фунт.) по 1 коп. Находясь при этом занятии 3 года и, сэкономив при этом 600 р. с.⁴¹, я предпринял свой второй побег следующим образом:

    Большей частью пешком, а кое-где и на телеге, я странствовал в течение 6 месяцев. Прибыв же в Москву, был арестован во время ночлега на постоялом дворе, за что снова меня наказали 6 месяцами заключения в том самом остроге (здешняя тюрьма)⁴². После отбытия наказания выслали меня в Верхоленск (Якутская область)⁴³. Этот мучительный путь снова длился 9 месяцев. Здесь я занялся торговлей рыбой⁴⁴, которой изобилует река Лена. Из разнообразных видов упомяну лишь нельму⁴⁵, таймень и хариус⁴⁶, мясо которых похожее на лосось, очень вкусное.

    Прожив там 4 года и, собрав себе тяжелым трудом 1500 р.с.⁴⁷, я предпринял побег в третий раз, и счастливо добрался аж до Гродно⁴⁸. К сожалению, в момент, когда я уже был у цели, при переходе границы на немецкую территорию, меня задержала пограничная стража, а так как я не имел никакого документа, меня отправили в суд и присудили к одному году заключения, которое отбывал в Гродно. Затем закованного в кандалы, меня выслали в Московскую централь. тюрьму, в которой я встретил католического ксендза из Сувалок⁵⁰, сосланного из Польши. С ним вместе, выправленные в дальнюю дорогу мы были в Красноярске сфотографированы и, после дальнейшего, длившегося 4 месяца и 10 дней тяжелейшего пути⁵¹, нас поселили в сибирском поселении Тарбоготаю⁵², населенном только тамошними жителями, малообразованными якутами.⁵³

    В этом поселении мы жили вместе в течение 6 месяцев, затем упомянутый ксендз, товарищ недоли, будучи на 70 году жизни, удрученный тоской по родине и муками ссылки, умер.

    В глубокой скорби я провел над останками 36 часов, затем, согласно предписаниям его религии, похоронил их.

    Здесь я вкратце упомяну, каким способом якуты хоронят родные останки своих умерших:

    После смерти труп кладут на выдолбленную плаху, отдавая умершему, кроме обыденной одежды, все от него оставшееся, т.е, оружие, порох и деньги, затем относят останки на этой плахе в лес и вешают таковую между двух деревьев, 3-4 метра высоты, но, несмотря на это, они служат кормом птицам и хищным зверям. Такой способ захоронения трупов подействовал на меня так ужасающе, что я решил предпринять последний побег.

    После смерти кс Рочковского⁵⁴, я по закону унаследовал, как его товарищ по неволе, оставшееся после него наследство, т.е. серебряный чайничек и около 200 р.с.

    Так как тамошние земляки кроме охоты зимой и рыболовства летом, которое длится всего лишь 6 недель, иного промысла и заработка не имеют, следовательно, вынужденный приспосабливаться к этому виду деятельности, я купил себе за 8 рублей ружье, за 1 руб. 20 коп. фунт пороху и за 10 коп. фунт дроби, чтобы трофеями охоты заработать на хлеб.⁵⁵

    Благодаря хорошим атрибутам якутов, их советам и оказываемой мне ими постоянной помощи, я смог, после 6-месячного упражнения в стрельбе по небольшим зверькам, т.е. зайцам и т.д. вблизи моего поселения, неделю охотиться в отделенном, на 15-20 км., лесу на зверей покрупнее. Там можно встретить на охоте медведей, волков, соболей, бобров и черно-серебристых лисиц, однако в помощь необходимо нужны очень сильные собаки. Я здесь приведу некоторые практикуемые там способы охоты на различных зверей, за исключением медведей и волков, так как, способ охоты на них, по многочисленным описаниям, достаточно известен.

    Самой легкой и самой верной является охота на бобра, который, покидая свое укрытие, устремляется к воде и этой же самой дорогой возвращается. Ежели охотник находит его след, то уже уверенный в добыче, становится на следу в позицию и ожидает подхода зверька, возвращающегося к своей 3-ярусной будке. Когда бобр замечает охотника, то встает на задние лапы, поднимая передние вверх, как бы с просьбою, и подает жалобный голос, а выстрел, даже молообученного охотника, никогда не промажет.

    Мясо бобра несъедобно, но шкуру его продают в Тарбоголае⁵⁶, куда 4 раза в год приезжают купцы из Якутска и Иркутска по закуп шкур и платят бывает в среднем по 60 р.с.

    Очень трудная, и возможная только с 4-5 людьми, охота на черно-серебристую лису. Этот весьма шустрый и мудрый зверь часто дает охотнику 5-6 разных следов и отыскивание его занимает от 4 до 5 дней времени. При стрельбе целится следует очень старательно, чтобы не испортить ее, около 2000 р.с, ценного меха, и попасть в голову или в грудь.

    Соболь прячется в земляных, норах и питается, при недостатке небольших зверьков, также травами и растениями, а охота на него такая же как и на бобра.

    Ценность имеет только его подбрюшная черно-желтая шкурка, оцениваемая в Сибири свыше 60 р.с.

    Единственным тамошним животным, является северный олень, который существует в 3 видах под названием: олень, лось и сохатый (рогач)⁵⁷. Из этих трех видов как домашнее животное известен только олень, дающий молоко, масло и использующийся для запряжки в сани и т.д. Другие два, покрупнее, вида живут дико в лесах, а охотятся на них из-за вкусного мяса и шкуры, употребляемой для одежды. Способ охоты следующий: сперва выкапывается в лесу округлая яма около 3 метров в диаметре и такой же самой глубины. В центре этой ямы вставляют железную, вверху острозаточенную, штангу, длиной выше половины ямы⁵⁸.

    Затем эта яма прикрывается сухими ветвями и зеленью, а в центре этого покрытия стелиться свежий мох - пища этих животных.

    Зверь устремляется напрямик ко мху, но, ступив на легкое покрытие, падает в яму и нанизывается на упомянутую железную штангу.

    Каждое поселение состоит из высоких, в 2 метра, домов, построенных из досок или жердей, толщиною с палец. На покрытие этих домов используются шкуры северного оленя таким образом, что нижняя половина дома покрывается шкурою молодых, а верхняя поверхность, наиболее представленная непогоде, покрывается шкурами старых животных. Поселение Тарбоготай, в котором жил я, насчитывало около 2000 таких домов⁵⁹, каждый заселенный отдельной семьей. Редко, и только если семья очень многочисленная, используется под жилье 2 дома. Внутреннюю обстановку дома составляют медвежьи шкуры, покрывающие землю, на которые ложатся шкуры северного оленя шерстью вверх, которые выполняют роль кроватей для сна. Такие же самые шкуры используются для накрывания, а подушки изготавливаются из шерсти северного оленя и шкурок тех зверенышей, которые отыскиваются из вспарывания больших животных, пойманных в ямы.

    Нитки для шитья якуты делаются из сушенных и расслоенных жил северного оленя! Семья якутов обычно состоит из 6-8 человек, питающихся молоком и маслом, зимой мясом медведя и северного оленя, а летом рыбою. К самому интересному обычаю якутов относится взаимное облизывание вместо поцелуя, обозначающее у них любовь.

    Летом якуты отмечают 3-дневное празднество, на котором их духовник «Шаман» имеет много дел. В лесу, в красивом месте, стоит сделанное из дерева изваяние наездника, которого они обожают как своего Бога. Во время празднества все жители поселения собираются у изваяния, где под пение и галдеж убивают северных оленей, чтобы их, запеченных на вертеле, съесть.

    Зрелище убоя, которое еще и сегодня памятно мне, этих животных, наполняет ужасом человека. Бедное животное кладут на хребет и в соответствии с величиной его держат 12-15 мужчин, а Шаман разрезает ему брюхо ножом, единственно для этой цели сделанным, и сжимает его сердце внутри так долго, пока животное, в очень сильных болях, продолжающихся иной раз более часа, не окончит свою жизнь. Что же касается этого и свойственной якутам веры, то я не имел смелости добыть более подробных сведений.

    Ввиду того, что российское правительство не вникает во внутренние дела или хозяйство якутов, среди них существует некий род судов.⁶⁰ Самый низший⁶¹ судья это бургомистр «Тайша»⁶², которому принадлежит управление поселением так же как и исполнение приказов начальника якутов Родовича⁶³ (происходящего из дворян). Промежуточным чиновником между тайшою и родовичем является Бассльник⁶⁴ (уездный судья или староста), обязанностью которого является надзор за бургомистром и подача доклада в определенное время родовичу, решение которого не подлежит никакому обжалованию. На каждые 4 поселения приходится 1 дом совета, в котором во время собрания и заседания бургомистров, председательствует староста. Родович содержит канцелярию с русским писарем, обязанность которого вести счета собранных с якутов шкур за налоги и взятого ими оружия, пороха и свинца, а также утверждение этих счетов.

    Здесь я замечу, что ссыльные распоряжениям этих 3 судей ни в коем случае не подчиняются, ибо только всегда должны оставаться в распоряжении российского правительства.

    Якуты выплачивают казне, определенное имущественным положением каждого из них, то количество шкур, которое для подати, с позволения родовича, определяет тайша, и даже не подлежат военной службе. Здесь я еще должен дополнить вкратце об обстановке домов якутов. Посредине дома стоит сложенный из нескольких камней очаг (печь)⁶⁵. На камнях печется и варится, а дым выходит через дыру вверху дома, сделанную для этой цели. Необходимая для варки посуда, а особенно все необходимые для употребления приспособления, поскольку не получаются железными, делаются из кости мамонта, целые скелеты которого можно найти в лесах Сибири. Эти огромные кости, вследствие долгого лежания под землёй, становятся хрупкими и пригодными для резьбы как дерево.

    Жизнь якутов относительно питания следующая: на рассвете зимой в 8, а летом в половине 4, каждый съедает по кусочку мяса, запеченного на вертеле, тоже самое в полдень и вечером, только летом вместо мяса употребляют рыбу. К употреблению сырого мяса, порою вынуждает жизнь в лесу, отдаленная от поселения на 15-20 км, с чем, однако, свыкаются без особых затруднений.

    Главное средство питания составляет также чай «Калмык», изготовленный в Китае в форме прессованного кирпича, который заваривают следующим способом: в горшок с холодной водой ложиться кусочек разломанного кирпича чая, в печи нагревают несколько камней величиной с кулак, и таковые бросают в горшок, от чего вода закипает, затем заваренный чай переливается через сито в другую посудину, ставится на огонь и после заправки его маслом и сливками, кипятится заново, после чего чай, называемый якутами «Тарасун»⁶⁶, считается готовым.

    Жилище якуты вынуждены каждый месяц переносить в другое место, так как к этому времени олени под снегам выедают мох на 1 км вокруг дома, стало быть, вынуждают непременно искать для них прокормления в другом месте.

    Северный олень единственное достояние якута, поэтому, согласно количества обладаемых животных, он считается менее или более богатым. В моем поселения некоторые якуты имели даже да 1000 оленей: Цена этих животных зависит от их величины и составляет от 5 до 10 р. с. за голову. Когда отец женит сына или выдает дочь, то дает каждому, по мере богатства, приданное от 10 до 100 голов оленей.⁶⁷

    Образ моей жизни приспосабливал рецепты хозяйственных навыков принятые у якутов.⁶⁸

    Два раза в месяц проведывал меня жандарм из Якутска, привозя табак и порох, за которые, однако, принуждал хорошо платить. При каждом посещении он производил обыск, чтобы убедится, не поддерживаю ли я переписку с другими ссыльными.

    Прибыв в Тарбоготай я поначалу не помышлял о побеге, но старался экономить, чтобы позднее освободиться: Добыча от охоты за 17 лет⁶⁹ принесла мне 4000 р.с.⁷⁰ и, посчитав эту сумму достаточной чтобы покинуть Сибирь и достичь Европы, я начал тогда размышлять над планом своего побега.

    В тот день, когда у меня был жандарм, доверился я надежному якуту о своем решении убежать. Он, за вознаграждение 20 р.с., переправил меня ночью, во время большого тумана, дорогами и лесами, к своему знакомому якуту, более чем за 60 км от моего поселения. Этот последний поступил также как и первый мой проводник и я, таким способом, прибыл за 3 дня в Иркутск. Движение осуществлялось только ночью на санях, запряженных 4 оленями, а днем я отдыхал в укрытии. Так, продвигаясь по 60 км, я добрался до города Верхоленска. Ввиду того, что я не имел ни паспорта, ни иных документов, которые, впрочем, в Сибири совершенно излишни, так как при немногочисленной полиции можно свободно передвигаться; я избегал городов и ночевал, либо в избушках, а за неимением таковых, на кладбищах.

    Из Верхоленска я ехал через Качуг⁷¹ до Олекминской Системы⁷². Через этот уездный город я не мог идти, по причине боязни полиции. Оставив город Олекму⁷³ справа, я направился к Системе. приискам золота Бр. Гинзбург⁷⁴, однако, так как к ним вела только узкая тропинка, по которой на оленях ехать не мог, я присоединился к зимнему каравану, доставляющему продовольствие для рабочих на золотые прииска, и таким образом прибыл на большой прииск Сибирякова⁷⁵.

    В Сибиряковском лесу, прожив у якутов, я, применив снова для продвижения сани, запряженные оленями, после 7-дневного пути окольными тропами, прибыл в город Иркутск⁷⁶. За 5 км перед городом я переночевал у крестьянина, затем отправился в Иркутск, где купил себе европейский костюм, а после, прихватив прежнюю одежду с собой, покинул пешком Иркутск, путь куда составлял 4000 км или 3200 верст. Повстречав по дороге крестьянина, возвращающегося с ярмарки, я подъехал с ним до Усолья⁷⁷, варницы соли, в которой работает 500-600 преступников с семьями.

    В Усолье я наткнулся на караван, состоящий из 120 лошадей, который перевозил чай из Китая в Томск. В этом караване я согласился быть батраком, вместо шорного слуги, при 5 лошадях, чтобы таким образом безопасно пройти Канск⁷⁸, Ключи⁷⁹, Рыбну⁸⁰, Красноярск, Ачинск, Мариинск и добраться до города Томска, удаленного от Усолья на 1500 км. Прибыв в Томск после 10-недельного пути из Тарбоготая, я покинул караван, чтобы переночевать за городам у крестьянина в деревне. Оттуда подался пешком до Каинска (150 км), куда прибыл после 4 дней пути.

    Из Каинска, продвигаясь в пути, через леса и бездорожья, пешком и на телеге, я через 5 дней прибыл в город Вознесенск, который в тот же день покинул, отправившись в деревню на ночлег.

    Следуя дальше подобным образом, обходя города и ночуя в деревнях у крестьян, я прибыл, через Омск, Ишим, Ялуторовск, Тюмень, Камышлов, 10 марта в Екатеринбург. Этот город я миновал без задержки, обхода главную дорогу, устремляясь 20 км к лесам. В этих лесах находятся пустые дома, используемые только летом крестьянами, вывозящими сено из леса, для отдыха и кормления лошадей. Эти дома, расположенные один от одного на 50 – 60 км служили мне для ночлега; еду же я покупал на несколько дней в близлежащих деревнях, и питался в это время в основном молоком, маслом, хлебом, водкой и изредка мясом.

    Через 10 дней я повстречал в этих лесах 3 молодых людей - русск. армейских дезертиров, поэтому мы вместе дошли бездорожьем до города Ольши⁸¹ на реке Канне⁸². На расстоянии, почти 2 км от города, находится, тут же на Каме, фабрика серы. Там у берега стояло несколько рыбачьих лодок. В одну из них, спустив ее в быструю реку, мы сели, используя место весел нарванные ветви деревьев. Проплыв в этой лодке около 60 км, всю ночь и весь следующий день, мы высадились и, вытянув лодку на берег, удалились в ближайший лес, чтобы у костра обогреться и отдохнуть. После чего, вернувшись, мы отправились в дальнейший путь по реке на этой же самой лодке и, через 18 дней с небольшими остановками, добрались до города Казани⁸³, расположенного на Волге при устье реки Камы.

    Оттуда 3 моих товарища отправились в свой родной город Астрахань, а я же прошел берегами Волги 70 км дороги до Казани и 3 дня, также пешком, до Нижнего Новгорода, а оттуда поездом до Москвы. При этом замечу, что мой побег без всяких документов на поезде был возможен только потому, что российские железные дороги представляют собою частные предприятия, следовательно, если бы случилась проверка, которая, в общем то бывает поверхностной, то за небольшую плату и без паспорта можно ехать дальше. Во всех городах я задерживался лишь поджидая самый ближайший поезд, от вокзала к вокзалу переезжая на пролетке. Прибыв в Москву в 7 вечера, я из Нижне-Новгородского вокзала переехал на пролетке на Петербургский вокзал. Прибыв, в Петербург, я проехал по городу на Финляндский вокзал и оттуда на поезде через Выборг в Гельсингфорс, где без препятствий взошел на корабль «Aura», на котором прибыл в Стокгольм, откуда через Копенгаген, Любек, Гамбург и Берлин прямиком в Париж.

     В Париж я прибыл уже без копейки денег и, прежде всего, обратился к правительству республики за документом, который тут же получил, утвержденный президентом, после предварительного убеждения у российского правительства в правдивости моих заявлений. Поляки, живущие в Париже, занялись мною истинно по-братски, за что благодарен им буду всю свою жизнь.

    Постоянно во Франции; по некоторым причинам, я остаться не мог, поэтому выехал в Голландию, где выхлопотал патент торговца вразнос, но и тут не заимел возможности, чтобы спокойно работать.

    Однажды, когда один голландец покупал у меня какую-то вещь, а я не зная тамошнего языка, хотел с помощью жестов устроить дело, меня отозвал жандарм для удостоверения моей личности. При просмотре моих документов выявили, что я убежал из Сибири, вследствие чего, я был арестован и через 3 дня меня, закованного, выдворяли на прусскую границу. Мои же товары пропали в таможенном ведомстве.

    Немецкая пограничная жандармерия обходилась со мной очень любезно, а вникнув в мое положение, заверила, что в Германии ничего похожего меня не постигнет и я в конце концов был освобожден.

    Этот, такой неприятный для меня случай, был опубликован 24 октября в газете «Crefelder Zeitung»

    Моей первой станцией в Германии был Аахен, откуда, следуя через Крефельд, Кельн, Карлеруэ, Штутгарт, Мюнхен, Эгер, Прагу, Пильзен и Будвейс, я, 2 января 1891 года, прибыл пешком в Вену.

    Течение моей жизни, описанное скромными словами и подкрепленное доказательствами, на которые я ссылаюсь, представляю Почтенной Общественности в данном повествовании, упоминая, что никаких средств добраться к месту, где бы я мог отдохнуть, не имею и, выражая горячую благодарность за помощь, вверяю себя благосклонным снисхождением благородных людей также и на будущее.⁸⁴

 

                                                                    Свидетельство.

    Гражданин Якуб Котон, родом из Лавково, Тельшевского уезда, Ковенской губернии, согласно показания нескольких соотечественников, товарищей по ссылке в Сибирь, учавствовал в сражении под Лавковом в 1863 г., где был ранен в левую ногу. Рекомендуем его дорогим соотечественникам. С приложением печати Общества свидетельствую.

    Цюрих, 13 декабря 1889 г.

    Польское Общество                                                                                       А. Коссобудский⁸⁵

    в Цюрихе.

 

                                                                                                                    Traduit du teate polonaise

                                                                          Certificat

    Le Citoyen Jcob Coton nè à Lavkovo, Arrondisemenet Telsch Gouvermment Kovno selon les dèpositions de quelques compatriotes coèxilès en Sibèrie a pris part dans la bataille de Lavkovo en 1863 où il a ètè blesse à la jambe gauche.

    Nous le recommandons à nos aimables compatriotes. Nons temuignons cels en hosant nontre

    Zurich le 13 Decembre l899

                                                                                                                        Signè (A. Kossoboudzki)

 

    Свидетельствую, что господин Якуб Котон, в соответствиях, что касаются Енисейской губернии в Восточной Сибири, ознакомлен надлежащим образом и правдив.

    Кроме того, я видел рану на левой голени ноги, а также на грудной клетке с левой стороны; два шрама, вероятно от холодного оружия, на лице и голове.

    Краков, 4 апреля  1891 г.

                                                                                                                           Др. Вл. Краевский⁸⁶

                                                                                              Лекарь на водах в Теплицах Чешских

 

    По желанию господина Я. Котона я просмотрел его архискромное описание странствия и приключений в Сибири, и, на сколько я знаком с тамошними соответствиями, ничего противоречащего правде не нашел. Названия местностей и рек правдивые, описание отправки заключенных соответствуют той, какая практиковалась во время моего там нахождения.

    Краков, 7 апреля 1891 г.

                                                                                                                         Др. Вл. Краевский

                                                                                            Бывший житель Восточной Сибири

 

    Будучи сослан в Сибирь за участие в польском восстании, гражданин Якуб Котон убежал из России. Он просит только разрешение на работу, чтобы мог зарабатывать на жизнь.

    Все то, что приведено выше, мне было подтверждено лицами, полными доверия, соотечественниками вышеупомянутого.

                                                                                                    На основании чего я подписываю

                                                                                                              Париж, 23 июня 1889г.

                                                                                                                     подпись:

 

    Я, ниже подписавшийся, Присяжный Переводчик при суде 2-й инстанции Парижа, свидетельствую, что выше упомянутый перевод является достоверным и соответствует оригиналу, написанному на русско-израильском жаргоне, который я выдал, подписан и обозначен параграфом № 427 ne varietur.

                                                                                                     Париж, 8 июля 1889

                                                                                                                М. Розенталь.

 

    Согласно письменного свидетельства граждан:

    1. Верли Теодоре, наниматель квартиры, ул. Зингер 3

    2. Жан Шарбиер, 1 Тим. ул.

    Подтверждаем достоверность подписи М. Розенталь

    Этим удостоверено.

    Париж 10 июля 1889

    Начальник 4-го отдела Парижа

    Верли, Консул.⁸⁷

                                                                           * * * ⁸⁸

 

               /Перевод с французского языка на белорусский сп. Нины Левкович (Абрамчик)./

                                                                                  *

                                                               КОММЕНТАРИИ

    1. Лавково – местечко в Тельшевском уезде, расположенное в 45 км от Тельшей. Возле Лавково находилось имение Сарвиса, которое перешло от Станкевичей к Залесским. Сейчас городок Лаукува находится в Шилальском районе Таурагского уезда Республики Литва.

    2. «В зажиточной семье мельника» /Сливовская В.  Загадка ссыльного 1863 г. Якова Котона, его побегов из Сибири и пребывания в Якутии. // Россия и Польша: историко-культурные контакты /Сибирский феномен/. Материалы международной конференции (24-25 июня 1999 г., Якутск). Новосибирск. 2001. С. 55./

    3. «Тельши - уездный город, с 1842 года, Ковенской губернии Российской империи... Жителей (1900) 6288 (3024 мжч. и 3264 жнщ.): духовного сословия 10, дворян 266, купцов 63, мещан 5341, военного сословия 581, иностранцев 27. Православных 284, старообрядцев 9, католиков 1515, лютеран 59, евреев 4421... Училища городское 2-кл., приходское, еврейское 2-кл. с приготовит. кл. и ремесленным отд., частное 2-кл. еврейское...» /Энциклопедический словарь. Т. ХХХІІ^а. СПб. 1901. С. 826./ Сейчас город Тельшай административный центр Тельшайского района и уезда Республики Литва.

    4. «Шявли - уездный город Ковенской губ... гимназия мужская и женская». /Энциклопедический словарь. Т. ХХХІХ. СПб. 1903. С. 89./ Сейчас город Шауляй административный центр Шауляйского района и уезда Республики Литва.

    5. «Очевидно по старому стилю, т. е. 27 января». /Сливовская В.  Загадка ссыльного 1863 г. Якова Котона, его побегов из Сибири и пребывания в Якутии. // Россия и Польша: историко-культурные контакты /Сибирский феномен/. Материалы международной конференции (24-25 июня 1999 г., Якутск). Новосибирск. 2001. С. 55./

    6. «Фамилия Залеских характерна для Лавкова: один из Залеских был основателем костела в Лавкове в XVII в., Залеским принадлежали земли под Лавковом». /Сливовская В.  Загадка ссыльного 1863 г. Якова Котона, его побегов из Сибири и пребывания в Якутии. // Россия и Польша: историко-культурные контакты /Сибирский феномен/. Материалы международной конференции (24-25 июня 1999 г., Якутск). Новосибирск. 2001. С. 55./ «Возможно кто-то из владельцев Сарвиц принимал участие в восстании». /Awanturnik Jakub Koton. // Śliwowska W.  Ucieczki z Sybiru. Warszawa. 2005. S. 329/.

    7. Кол-во 150-200 слишком преувеличенное количество, скорее 15-20 чел.

    8. «Конфедератка - трехцветная польская шапка; свое название получила во время восстания 1830-31 гг. Три цвета (красный, синий и белый) присвоены были мундирам прежних конфедератов, в подражание национальной одежде краковских крестьян, поныне носящих синие кафтаны с белыми воротниками и красные тапки». /Энциклопедический словарь. Т. ХVІ. СПб. 1895. С. 137./

    9. Ворне или Ворни - местечко Ковенской губернии, Тельшевского уезда, некогда столица Жмуди. Ворне основано в 1413 г., во времена Витовта, и называлось прежде Медники. Сейчас город Варняй находится в Тельшяйском районе Тельшайского уезда Республики Литва. «Стычка под Ворне – 26 июня 1863 г.» /Сливовская В.  Загадка ссыльного 1863 г. Якова Котона, его побегов из Сибири и пребывания в Якутии. // Россия и Польша: историко-культурные контакты /Сибирский феномен/. Материалы международной конференции (24-25 июня 1999 г., Якутск). Новосибирск. 2001. С. 60./

    10. «Сведения об участии в стычке под Ворне 26 июня 1863 г. такого количества восставших (2 тыс. чел.!) неверные». /Сливовская В.  Загадка ссыльного 1863 г. Якова Котона, его побегов из Сибири и пребывания в Якутии. // Россия и Польша: историко-культурные контакты /Сибирский феномен/. Материалы международной конференции (24-25 июня 1999 г., Якутск). Новосибирск. 2001. С. 60./

    11. «По С. Зелинскому, в Ворне русские подожгли корчму, где находились повстанцы. В «Географическом словаре» отмечено, что после пожара 1863 г. в Ворне городок уже не оправился. Число повстанцев, учувствовавших в стычках под Ворне и Лавковом, не сходится с данными С. Зелинского (как и фамилии начальников отрядов)». /Сливовская В.  Загадка ссыльного 1863 г. Якова Котона, его побегов из Сибири и пребывания в Якутии. // Россия и Польша: историко-культурные контакты /Сибирский феномен/. Материалы международной конференции (24-25 июня 1999 г., Якутск). Новосибирск. 2001. С. 60./

 

    /Виленскій временникъ. Издается при Муравьевскомъ музеѣ въ гор. Вильнѣ. Кн. VI. Архивные матеріалы Муравьевскаго музея, относящіеся къ польскому возстанію 1863-1864 г.г. въ предѣлахъ Сѣверо-Западнаго края. Ч. 2-я. Переписка о военныхъ дѣйствіяхъ съ 10-го января 1863 года по 7-е января 1864 года. Вильна. 1915. С. 286./

    12. Гульп - сейчас не известно поселение с таким названием. «На следующий день после битвы под Ворнями 27 июля рота Нарвского полка разбила отряд повстанцев в деревне Гарги в Расейнском уезде Ковенской губернии». /Awanturnik Jakub Koton. // Śliwowska W.  Ucieczki z Sybiru. Warszawa. 2005. S. 329/.

    13. Битву под Лавковом вел 12 июля 1863 г. отряд под командованием майора Шимкевича против российских войск под командованием майора Штеверна. 30 повстанцев было убито и 17 попало в плен. /Awanturnik Jakub Koton. // Śliwowska W.  Ucieczki z Sybiru. Warszawa. 2005. S. 329/.

 

    /Виленскій временникъ. Издается при Муравьевскомъ музеѣ въ гор. Вильнѣ. Кн. VI. Архивные матеріалы Муравьевскаго музея, относящіеся къ польскому возстанію 1863-1864 г.г. въ предѣлахъ Сѣверо-Западнаго края. Ч. 2-я. Переписка о военныхъ дѣйствіяхъ съ 10-го января 1863 года по 7-е января 1864 года. Вильна. 1915. С. 257-258./

    14. Барон Егор Иванович (Георг-Бенедикт-Генрих) Майдель (1817-1881) — русский генерал, герой Кавказской и Крымской войн. Был командующим 1-й Пехотной дивизии и военным начальником ІІ Отдела Ковенской губернии. /Awanturnik Jakub Koton. // Śliwowska W.  Ucieczki z Sybiru. Warszawa. 2005. S. 329/.

    14. Известно, что в восстании 1830-1831 гг. участвовала Эмилия Плятер (13. 11. 1806 - 23. 12. 1831) — белорусская фольклористка, которая 29 марта 1831 г. организовала в поселке Дусяты партизанский отряд из 280 стрелков, 60 всадников и нескольких сотен косиньеров и повела его на Двинск. 30 марта повстанцы разбили российский отряд возле почтовой станции Давгели, 2 апреля состоялся бой с защитной частью генерала Ширмана, потом — бой под Утеной и 4 апреля захват городка Езеросы. Затем Эмилия во главе небольшой группы присоединилась к отряду Караля Залуского. 17 мая отряд Э. Плятер занял Вилькомир и в июне влился в регулярную польскую армию Д. А. Хлоповского. За смелость и решительность в боевых действиях командование повстанческими силами назначила Э. Плятер почетным командиром роты в пехотном полку и присвоила ей звание капитана. В числе других повстанческих группировок отряд принимал участие в схватках против царских войск (под Радзивилишками, Вильняй, Шавлями и в других местах). При отходе повстанцев в Пруссию заболела и умерла в д. Юстианово. Ее останки были доставлены на кладбище ближайшего города Коптево (Капчаместис). Э. Плятер является прототипом героини стихотворения Адама Мицкевича «Смерть полковницы» (1832 г.); она воспета во многих произведениях литературы и искусства. Именем Э. Плятер назывался женский батальон в Войске Польском в 1943 г.

    15. Залянты – неизвестны.

    17. др. Шимкевич – видать родственник командира отряда.

    18. Вильня – теперь Вильнюс, столица Республики Литва.

    19. «Дело в том, что в действительности никаких «залов суда» при осуждении повстанцев не существовало, приговор им объявляли по месту их заключения (содержания). Как заседания военно-судебных комиссий, временных полевых аудиториатов, так и конфирмация их решений наместником Царства Польского, командующими военных округов происходили заочно, без личного присутствия осужденных». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 114./

    20. Михаил Николаевич Муравьёв (1796-1866) - гродненский, минский и виленский генерал-губернатор (1863—1865). Руководитель подавления восстаний в Северо-Западном крае, прежде всего, восстания 1863 года. В 1865 году в знак признания заслуг был пожалован графским титулом и двойной фамилией Муравьёв-Виленский, прозванный либеральными и народническими кругами «Муравьёв-вешатель» или «Муравьёв-палач».

    21. Из описания Котона непонятно, был ли он ссыльнопоселенцем или же сосланным на житье». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 114./

    22. «У автора – ложные представления о путях этапирования ссылаемых из Северо-Западного края в Сибирь. Осужденный в Вильне рядовой повстанец никак не мог быть перемещен в Санкт-Петербург, а уж оттуда этапирован в Сибирь. Дело в том, что согласно утвержденному 24 марта 1837 г. Николаем І «Положению о этапных системах по трактам» для этапирования из Северо-Западного края существовал специальный тракт: Белосток-Гродно-Минск-Орша-Смоленск-Москва и далее в Сибирь». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 114./

    23. «Согласно действовавшему «Уставу о ссыльных» 1822 г., измененному и дополненному в 20-х - начале 60-х гг. Тобольским приказом о ссыльных в то время в Сибирь не препровождались партии пересыльных численностью 500 человек». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 114.//

    24. «Судя по дальнейшему рассказу о том, что ему обрили «полголовы» и заковали «в кандалы», следовало бы считать, что он был приговорен к каторжным работам». /Сливовская В.  Загадка ссыльного 1863 г. Якова Котона, его побегов из Сибири и пребывания в Якутии. // Россия и Польша: историко-культурные контакты /Сибирский феномен/. Материалы международной конференции (24-25 июня 1999 г., Якутск). Новосибирск. 2001. С. 55./

    25. «Котон искажает факты, когда пишет, что их заковали в цепи. На самом деле в ножные или ручные кандалы заковывали только ссыльнокаторжных, но не ссыльнопоселенцев или сосланных на житье. /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 114./

    26. В оригинале: «пароходом по Коме, Волге через 16 дней до Перми».

    27. «Элементарное незнание порядка этапирования и привело Котона к искажению в описании действительного порядка обеспечения кормовым довольствием ссылаемых... На самом деле ссыльный во время этапирования не только не получал ни копейки на руки, но у него изымались и собственные деньги и возвращались только на конечном пункте этапирования в Сибирь с вычетом 2%». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 114./

    28. Согласно уставу «Об этапах в сибирских губерниях» этапные команды назначались из числа регулярных войск, в ином, чем описывает Котон, составе, а из казаков сибирских городовых конных казачьих полков при этапировании ссыльных по Сибирскому тракту в конвой назначались только четыре человека». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 114./

    29. «Писать, что «при переходе через Уральские горы настиг нас тиф, от которого умерла 1/3 часть осужденных» и что «ежедневно умирало по 20-30 ссыльных», мог только дилетант, не имеющий представления о механизме этапирования ссыльных. Во-первых, в истории существования Сибирского этапа подобных массовых смертей в 60-х гг. XIX в. не зафиксировано; во-вторых, согласно действующим правилам, при обнаружении «заразных болезней» движение партии вообще остановили бы и объявили карантин; в-третьих, ко времени «этапирования» Котона на сибирских этапах существовало достаточно лазаретов, в которые помещали больных, обнаруженных в партии... Очевидно, что приводимые Котоном душераздирающие «факты» рассчитаны на естественные человеческие эмоции, усиливающие сострадание к самому автору как к жертве». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 114./ «Об эпидемии тифа упоминают многие из мемуаристов, в том числе З. Mинейко [Z. Minejko.  Z tajgi pod Akropol. Wspomnienia z lat 1848-1866. Warszawa, 1971.]. За заслуги в борьбе с эпидемией награждены были осужденные на каторгу доктора В. Лясоцкий и И. Томкович (W. Lasocki, Wspomnienia z mojego życia, t. II Kraków 1934, ss. 70-71; ср. W. Czernik, Pamiętniki weterana 1864 r., Wilno 1814, s. 33). См. также: «Участники польского восстания 1863-1864 гг. в Тобольской ссылке», Тюмень 1963, сс. 14-15». /Awanturnik Jakub Koton. // Śliwowska W.  Ucieczki z Sybiru. Warszawa. 2005. S. 329/.

    30. Александр Петрович Хрущев (Хрущов) (1806-1875) — русский генерал, герой обороны Севастополя. Во время польского мятежа 1863—1864 годов Хрущёв принимал участие в подавлении восстания, действуя в Люблинской губернии, где была расположена его дивизия и за отличие против повстанцев был награждён 22 апреля 1864 г. орденом Белого Орла. 5 июня 1864 г. Хрущёв занял ответственный пост помощника командующего войсками Виленского военного округа, а 28 октября 1866 г. был назначен Западно-Сибирским генерал-губернатором, командующим войсками Западно-Сибирского военного округа и войсковым наказным атаманом Сибирского казачьего войска, сменив на этом посту А. О. Дюгамеля. В 1868 году был пожалован орденом св. Александра Невского, к которому в 1872 г. получил алмазные знаки. 30 августа 1869 года произведён в генералы от инфантерии, с назначением 26 ноября 1869 г. в генерал-адъютанты.

    31. «Также нелепым выглядит его высказывание о том, что контр-адмирал Хрущев «приказал покормить нас получше, а некоторым больным дали даже вино». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 114./

    32. По всей видимости деревня Старая Еловка. Бирилюсского района Красноярский края РФ. «В Сибири местом ссылки назначали не просто деревни, а округ, волость (сельское общество)». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 114./ “Последнее указывает на то, что его не приговорили к которжным работам, и противоречит информации о выбритой половине головы и оковах». /Сливовская В.  Загадка ссыльного 1863 г. Якова Котона, его побегов из Сибири и пребывания в Якутии. // Россия и Польша: историко-культурные контакты /Сибирский феномен/. Материалы международной конференции (24-25 июня 1999 г., Якутск). Новосибирск. 2001. С. 56./

    33. «Доминик Лосовский из Виленщины был на поселении в Томской губернии, оттуда вернулся на родину; нет данных, чтобы о нем шла речь в брошюре Котона». /Awanturnik Jakub Koton. // Śliwowska W.  Ucieczki z Sybiru. Warszawa. 2005. S. 329/.

    34. «Вызывает недоумение потребность в условиях Сибири при наличии обильных сенокосных участков сплавлять сено за 400км». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 114-115./

    35. «Вызывает сомнение возможность за два сезона сплава накопить такую крупную сумму». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 115./

    36. Воронцов – неизвестно о каком Воронцове идет речь.

    37. “Если трехмесячное тюремное заключение Котона можно объяснить обычной процедурой установления личности и перепиской между разными учреждениями, то вызывает сомнение факт того, что он не понес наказания за побег. Ведь согласно статье 808 «Устава о ссыльных» ссыльнопоселенец за первый побег в пределах Сибири наказывался плетьми от 20 до 30 ударов и, как правило, после первого побега или отлучки без разрешения возвращался на назначенное место водворения». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 115./

    38. Кимильтей - село в Зиминском районе Иркутской области РФ.

    39. «Не комментируя детально последствия Высочайшего повеления от 28 октября 1866 г. для находящихся в Сибири ссыльных поляков, отметим, что оно облегчало их положение, но отнюдь не освобождало от гласного надзора и ссылки». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 115./

    40. «Одним из самых видных представителей Красноярского купечества был Энох Мильштейн. Его отец, как следует из алфавита экспедиции о ссыльных каторжных за 1831 год, за грабеж по приговору Волынского Главного суда 1-го Департамента наказан пятнадцатью ударами кнута и «с поставлением знаков назначен в каторжную работу в Каменский винокуренный завод 12 июня1831 года. По окончанию срока по журналу от 27 июня 1850 года причислен в Накланавскую волость»... Спустя 40 лет со времени ссылки его сын Энох, добровольно вместе с матерью последовавшей за ним, извлек максимальную выгоду из физических страданий родителя, получив как законный сибиряк удостоверение на право торговли «питеями» и основательно на этом разбогатев. Первоначальный капитал он вложил в дело, которое упрочило его финансовое положение: в 1876году подал прошение на отвод земли под винокуренный завод при впадении речки Базаихи в Енисей  и «не встретил к тому никаких препятствий». /Кальмина Л. В.  Еврейское купечество Восточной Сибири (60-е годы ХIХ века – 1917 г.). Улан-Удэ. 2002. С. 5./

    41. «Чтобы заработать 600 руб., по его словам, он закупал зерно для Мюльштейна, получая за каждый купленный пуд одну копейку, следовательно, ежегодно он должен был, в среднем, закупать 20 тыс. пуд. зерна (320 т), что невозможно для одного скупщика «в окрестностях». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 115./

    42. «Согласно действующему в то время закону, за первый побег вне Сибири ссыльнопоселенец наказывался плетьми от 40 до 50 ударов с переводом на каторжные работы на заводах на срок от трех до четырех лет. Между тем Котона вновь отправляют на поселение!» Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 115./

    43. Тут нужно «Иркутская губерния». Вообще брошюра написана с большими грамматическими ошибками. В оригинале это записано так: «...dо Wеrсhоleńska (Jakutskaju) Obłask», что в дословном переводе будет: - „в Верхоленск (Якутскаю) обласк» «Очевидно, в 1871 г.». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 114./ «г. Верхоленск, центр одноименного округа, находился в составе Иркутской губернии, а между Верхоленским округом и Якутской областью располагался Киренский округ. Описание же Котона не позволяет воспринять название «Верхоленск» как допущенную механическую ошибку, путаницу с г. Верхоянском Якутской области, ибо последний находился на р. Яне, за полярным кругом». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 115./

    44. «Во-первых, р. Лена у Верхоленска маловодна и, следовательно, не изобилует рыбой, а ее добыча в промышленных объемах невозможна; во-вторых, продавать рыбу в городе, где проживали пара сотен человек, которые добывали рыбу на собственные нужды своим трудом (рыбалкой), выглядит нелепым». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 115./

    45. Нельма в верховьях р. Лены не водится, хотя ее туда привозили торговцы с севера Якутии.

    46. Таймень и хариус встречаются в верховьях р. Лены.

    47. «Возможность заработать, даже в течение четырех лет, такую крупную сумму, составлявшую доход иного гильдейского купца, в условиях сельской местности в Сибири весьма сомнительна». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 115./

    48. Гродно – сейчас областной город Республики Беларусь.

    49. «За второй побег вне Сибири Котон по законам подлежал тем же наказаниям, что и за первый побег, но его опять-таки отправляют не на каторгу, а на поселение!» /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 115./

    50. Сувалки – сейчас поветовый город в Подлясском воеводстве Польши.

    51. «Это было, по самым скромным подсчетам, в 1877 г.» /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 115./

    52. «Тарбогатай – хребет, составляющий отрог Алтайских гор... от названия сурка, по-киргизски – тарбага».) /Энциклопедический словарь. Т. 64. Репринтное воспроизведение издания Ф. А. Брокгауз – И. А. Ефрон 1890 г. «Терра». 1993. С. 632./ «Вопрос о нахождении «тарбагана» в горах Дальнего Севера решен Э. В. Толлем в удовлетворительном смысле; он видел этого зверька в Хараульских горах». /Серошевский В. Л.  Якуты. Опыт этнографического исследования. Москва. 1993. С. 658./ Тарбохотайское - поселение в Забайкальской области (В районе от Верхнеудинска и Дарасуна) /Энциклопедический словарь. Т. ХІІ. СПб. 1894. С. 82-83. (карта)/ «Ни в Якутской области, ни за ее пределами никогда не существовало якутское село «Тарбоготай», да и якуты никогда не жили селами. На географической карте Сибири в 70-х гг. XIX в. была обозначена только Тарбагатайская слобода Тарбагатайской волости Верхнеудинского округа Забайкальской области, которая находилась от границ Якутской области по прямой на расстоянии более чем 1000 верст. А в этой слободе в описываемый период не проживало ни одного якута - это было селение русских переселенцев». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 115./ Тарбагатай — поселок городского типа в Петровск-Забайкальском районе Забайкальского края РФ. Административный центр Тарбагатайского городского поселения. Основан в 1905-1907 годах при строительстве Забайкальской железной дороги, линия которой прошла рядом. С 1906 года разрабатывается Тарбагатайское месторождение бурого угля. В 1912 году открылся кожевенный завод; Тарбагата́й — село в Бурятии, административный центр Тарбагатайского района (бур. Тарбагатайн аймаг). Большинство населения — старообрядцы. Изначальное название — слобода Паргабентей. Местные жители называли село Тарбатай. В 1765 году в селе поселились старообрядцы (семейские). С 1849 года в селе в декабре проходила Тарбагатайская ярмарка. В середине XIX века в Тарбагатае жило 900 человек. «В наказание беглеца определили в один из самых глухих уголков Якутии – Тарбагатайский наслег». /Ласков И. Научный подвиг узников царизма. [Рец: Витольд Армон. Польские исследователи культуры якутов (на польском языке). Вроцлав-Варшава-Краков-Гданьск, 1977. 180 с.] // Полярная звезда. № 2. Якутск. 1978. С. 105./ [Правда Тарбагатайского наслега в Якутской области не было а был созвучный Табалахский наслег на пути «из Верхоянска... до Абыя» /Упхолов П. М.  Дороги моей судьбы. Якутск. 2003. С. 57./, да Тарагайский наслег в Мегинском улусе Якутского округа. /Серошевский В. Л.  Якуты. Опыт этнографического исследования. Москва. 1993. С. 658./] «В селение Тарбоготай (или Торбоголай - в воспоминаниях даны два варианта написания, сибирскую деревню, в которой проживали также якуты». /Сливовская В.  Загадка ссыльного 1863 г. Якова Котона, его побегов из Сибири и пребывания в Якутии. // Россия и Польша: историко-культурные контакты /Сибирский феномен/. Материалы международной конференции (24-25 июня 1999 г., Якутск). Новосибирск. 2001. С. 56./ Скорее всего, что небольшой поселок Тарбоголай (Тарбоготай) находился в теперешнем Тунгиро-Олекминском районе Забайкальского края РФ.

    53. Якуты – так Котон называет аборигенное население Восточной Сибири. Кстати, Александр Александрович Дунин-Горкавич (1854-1927), уроженец Гродненской губернии, ошибочно писал: «Обитателями прибрежья Северного Ледовитого океана от Лены до Берингова пролива являются: буряты, якуты, юкагиры, чуванцы и долганы... Буряты живут по бассейну реки Лены.» /Дунин-Горкавич А.  Северный морской путь из Атлантического в Тихий океан. // Русское судоходство. № 8. СПб. 1909. С. 40./ Путали якутов и с тунгусами. Так бывший повстанец E. Клеменсевич для сборника «W 40 rocznicę powstania staczniowego 1863-1903» (Lwów. 1903) написал воспоминание «Pomiędze Tunguzami» (S. 201-204), но в «содержание» оно было вписано как «Pomiędze Jakutami»и под таким названием его подает «Bibliografia powstania styczniowego» [Warszawa. 1964.] Е. Козловского. (S. 135.)

    54. «В числе повстанцев жили в Канске несколько поляков из Варшавы, литовцев и случайно попавших белорусов православного вероисповедания; впрочем, в глазах обывателя и начальства белорусы сходили также за поляков и бунтовщиков. В числе белорусов были старик П. В. Ярмолович и Голынцев, которые учились в Минской духовной семинарии, затем, - в Горы-Горецкой земледельческой школе, окончили ее со званием агрономов. Кроме этих двух подложных поляков, был еще бывший православный священник Рачковский, которого Ярмолович знал в Белоруссии значительно раньше 1863 г., но фамилия Рачковского была не настоящая, а вымышленная, хотя Рачковский и значился по документам дворянином Гродненской губернии. Как он очутился среди повстанцев – останется вероятно, тайной навсегда... Ведь это не Рачковский, а православный священник, имя то у него не свое, а одного товарища, убитого в стычке с русскими войсками. С его документами Рачковский попал в плен, отбыл 6 лет каторги, а теперь живет здесь, обзавелся семьей и, должно быть, никогда не вернется на свою родину, так и умрет здесь, в Сибири». /Овчинников М.  Из воспоминаний моей Канской ссылки. // Сибирский архив. № 4. Иркутск. 1913. С. 192-193./

    55. «Каждый абзац «описаний» Котона - это большая и малая ложь. Чего стоит его повествование о своем занятии охотой, о покупке за 8 руб. ружья и т.д.! Если бы Котон был сибирским ссыльным, то он знал бы о режиме надзора на местах за политическими ссыльными и запрете вообще иметь огнестрельное оружие». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 115./

    56. Тарбоголай - разночтение скорее всего из-за букв t и ł, плохо рассчитываемых в рукописи.

    57. Лось, сохатый и рогач – это одно и то же животное и к оленям никакого отношения не имеет.

    58. «Ямами якуты не промышляют никакого зверья» /Серошевский В. Л.  «Якуты. Опыт этнографического исследования. Москва. 1993. С. 135./

    59. «Достаточно упомянуть о таком нелепом утверждении Котона, что в Тарбоготае было 2000 якутских юрт (якуты обычно жили вместе 2-3 семьями (юртами)». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 116./

    60. «Дума степная - общественные собрания у забайкальских бурят. Функции степных Д. чисто хозяйственные: на них лежит раскладка сборов, заведование общественным имуществом, попечение о народном продовольствии, о развитии промыслов и земледелия. Через степные Д. заключаются контракты казны с инородцами о перевозках, поставке белки и т.п. Перед степными Д. предоставлено исключительное право ходатайства перед высшим начальством о пользах родовичей. Степная Д. состоит из главного родоначальника (тайши и т.п.)., голов инородных управ и выборных заседателей (тайшей, зайсанов, шуленг и прочих); крещеные инородцы рассылают в степные Д. особых депутатов. Распоряжения степных Д. приводятся в исполнение через посредство голов инородных управ. Степные Д. подчинены и представляют отчеты окружным полицейским управлениям. О всех произведенных расходах степные Д. ежегодно дают знать родовым управлениям, которые в течении года могут приносить жалобы на измененные расходы... » /Энциклопедический словарь. Т. ХІ. СПб. 1893. С. 228-229./

    61. По всей вероятности грамматическая ошибка. Должно быть – «самым высшим».

    62. «Тайша (тай-чти) - у монголов и калмыков племенной вождь, старейший родоначальник более или менее обширной родовой группы... У монгол-бурят населяющих нынешнюю Иркутскую губернию и Забайкальскую область, звание Т. было очень мало распространено в период их перехода в русское подданство (в 17 в.). В то время тайшами управлялся один только монгольский род, но со второй половины 19 в. Т. стали назначаться по выборам. Сначала Т. избирались пожизненно, позже их стали выбирать на срок 3 года. На должности эти избираются почетные родовичи разных поколений. Избираются бурятские Т. общедумским сулгаком, т.е. собранием представителей от всей думы или ведомства, и утверждаются в этой должности генерал-губернатором... » /Энциклопедический словарь. Т. ХХХІІ^а. СПб. 1901. С. 511./

    63. В оригинале ошибочно Рогович, затем везде как Родович.

    64. Бассльник - возможно исковерканное слово начальник или же – «Зайсанг - родовой старшина у монголов и калмыков... » /Энциклопедический словарь. Т. ХІV^а. СПб. 1895. С. 144./ В лексиконе русских грамот, отписок и челобитных встречаются нерусские слова: башлык (так называли главных в отрядах ясачных сборщиков). “В языке якутов нет ни одного слова (кроме тойон — господин и басылык — глава), которое бы указывало на существование у якутов каких-либо административных или судебных должностей». /Якутскій родъ до и послѣ прихода русскихъ. // Памятная книжка Якутской области на 1896 годъ. Вып. I. Якутскъ. 1895. С. 19./

    65. В оригинале «Озак». «Якутско-тувинские параллели в области культуры проявляют, в первую очередь, общую саяно-алтайскую основу. Это отражается в названиях очага (як. оhок, тув. ожук)” /Гоголев А. И.  Якуты (проблемы этногенеза и формирования культуры). Якутск. 1993. С. 52./

    66. Котон «приводит, между прочим, точный рецепт приготовления чая». /Аrmon W.  Polscy badacze kultury Jakutów. Wrocław-Warszawa-Kraków-Gdańsk. 1977. S. 38./ «Тарасун - молочная водка, изготовляемая сибирскими инородцами для собственного потребления. Приготавливается из молока, заквашенного молочными дрожжами собственного приготовления; молоко это и остатки от пахтания масла кипятятся в котле из которого проведена изогнутая трубка в особый чугунный кувшин, где охлаждаются молочные пары, перегоняемые нагреванием через трубку; если кувшин поставлен в холодную воду, то в нем получается молочная водка - тарасун, а в котле остается полужидкий и очень кислый творог - арса, главная пища бурят. При перегонке повторенной несколько раз получается более крепкая водка - араки (у Уряхов - архи)» /Энциклопедический словарь. Т. ХХХІІ^а. СПб. 1901. С. 630./

    67. «Достаточно упомянуть о таком нелепом утверждении Котона, что они содержали оленей, поэтому через месяц перекочевывали на новое место. Якуты никогда не занимались оленеводством, их занятия - скотоводство, содержание коров и лошадей». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 116./

    68. «Описанию жизни якутов автор посвятил шесть страниц» /Аrmon W.  Polscy badacze kultury Jakutów. Wrocław-Warszawa-Kraków-Gdańsk. 1977. S. 36./ «Сочинение это начинается с описания жизни автора в Тарбоготое после третьего неудачного побега и повествует о его наблюдениях. Брошюра открывается описанием погребения мертвых. Затем следует описание охоты на разных зверей (бобра, лисицу, соболя, лося и рогоча), общего вида и способов строительства и обстановки дома. Затем Котон упоминает о религиозных обрядах, в которых подчеркивает роль шамана, и описывает забой жертвенных зверей. Далее в своем сочинении автор пишет о системе права и общественной организации якутов, а также об основах измерения ясака, упоминает о снаряжении, находящемся в якутских домах, и о поделках из мамонтовой кости, приводит также сведения о еде якутов и, между прочим, полный рецепт приготовления чая. В конце Котон упоминает о ежемесячном перенесении жилищ па новое место, вызываемом необходимостью нахождения новых пастбищ для оленей. Известия о Якутии, содержащиеся в работе Котона, имеют краткий, достоверный характер, а в некоторых случаях – наивный, например, в описании явлений и вещей, наблюдаемых им в течение многих лет. В целом же, учитывая длительность пребывания Котона в Якутии (в сумме 21 год), сочинение поражает своей убогостью... Тем не менее известия о жизни якутов, которые приводит Котон, обладают ценностью по той простой причине, что являются единственными в польской литературе по данному району – Северной Якутии». /Армон В.  Польские исследователи культуры якутов. Пер. с польского К. С. Ефимова. Москва. 2001. С. 36-37./ «Как говорится во «Вступлении» к книге автор [В. Армон] руководствовался желанием, что бы «эта работа восполнила пробел в истории как польской, так и якутской этнографии». Да это действительно так – своим фактическим материалом, своим содержанием книга реализует желание автора, и она достойно вошла в актив историографии и России и Польши». /Иванов В. Н.  Польский ученый о польских исследователях. // Армон В.  Польские исследователи культуры якутов. Пер. с польского К. С. Ефимова. Москва. 2001. С. 167./ «Когда мы поделились содержанием описания этнографии якутов в версии Котона с известным специалистом по этнографии и фольклору якутов, доктором исторических наук Екатериной Романовой, то получили однозначную оценку, что приведенные сведения Котона о нравах и обрядах якутов не соответствует исторической действительности и, следовательно, является лжеописаниями. Да и многие сведения о быте и занятиях якутов: о юртах из жердей и шкур, питании, в том числе и рационе в разные времена года, их хозяйстве – далеки от истины». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 115./

    69. «Котон сам путается в своем времяисчислении. «Прибыв» в Тарбоготай, он якобы пробыл там 17 лет, после чего совершил побег. Мы уже доказали, что с учетом срока тюремного заключения и времени этапирования он мог появиться там в 1877 г. Следовательно, свой «четвертый побег» он мог совершить не ранее 1894 г. - года всеобщей амнистии всем бывшим польским повстанцам, между тем как первые отзывы о нем датированы 1889 г., а его воспоминания вышли из печати в 1891 г.» /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 115./

    70. «Чего стоит его утверждение о накоплении занятием охотой 4000 руб. серебром?! Один серебряный рубль в те времена равнялся 3 руб. 50 коп. ассигнациями. Это значит, что Котон обладал состоянием в 14 тыс. руб., тогда как состояние в 10 тыс. руб. давало возможность считать себя равным купцу 1-й гильдии». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 116./

    71. Качуг (в оригинале Кайзук) расположен по Лене выше Верхоленска.

    72. Олекминская система (в оригинале Лёхма-Система) - расположена в Олекминском округе Якутской области и тут показан путь на прииска , а не побег из них. Правильнее: «Из Олекминска я ехал через Качуг до Верхоленска».

    73. В оригинале Лёхма.

    74. «По данным полицейского исправника в 1893 году на золотых приисках Олекминской системы проживало 49 еврейских семейств, в том числе барон Альфред Горациевич Гинсбург, служивший по горной и технической части». /Гройсман А.  Евреи в Якутии. Т. 1. Якутск. 1995. С. 26./

    75. Александр, Иннокентий и Константин Сибиряковы, известные сибирские золотопромышленники.

    76. Показан обратный путь из Олекминской системы.

    77. Усолье-Сибирское — город в РФ, административный центр Усольского района Иркутской области.

    78. Куйбышев — город (с 1782 по 1935, город Каинск) в РФ, административный центр Куйбышевского района, Новосибирской области.

    79. Ключи — село в Алтайском крае, административный центр Ключевского района.

    80. Возможно это Рыбинск — деревня в Тайшетском районе Иркутской области России.

    81.  Видимо Оханск на реке Каме.

    82. Река Кана, приток реки Белой, которая впадает в Каму. Здесь вероятно река Кама.

    83. Казань находится на Волге в устье реки Казани.

    84. «Листая «Воспоминания» Якова Котона, можно только удивляться его лживости и циничности. Все указывает на то, что при написании своих псевдовоспоминаний он воспользовался отдельными отрывками из воспоминаний действительно бывавших в Сибири людей. Поверхностное знание отдельных частей Сибири и функционирования системы ссылки указывает на то, что их автор, хотя и был грамотным человеком, не мог представить себе действительность, приближенную к реальности». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 116./ ./ [Жесть!!!] «Несмотря на процитированное выше обращение к «благородным людям» о помощи, он не хлопотал ни о месте в приюте для ветеранов, ни о каком-либо пособии. Исчез с горизонта и растворился сред знакомых ему соотечественников сразу же после публикации своих воспоминаний». /Сливовская В.  Загадка ссыльного 1863 г. Якова Котона, его побегов из Сибири и пребывания в Якутии. // Россия и Польша: историко-культурные контакты /Сибирский феномен/. Материалы международной конференции (24-25 июня 1999 г., Якутск). Новосибирск. 2001. С. 60./ “Нет, такие, как Котон, не исчезают. Они имеют свойство появляться в нужном им месте. И мы не удивимся, если следы Котона обнаружатся среди польских диаспор конца ХІХ в. Нового Света или еще где-нибудь. Излагая нашу оценку «загадки Котона», мы считаем, что он не имеет морального права бросать тень на память тех, кто прошел сибирскую ссылку, кто в действительности испил эту чашу «сибирского изгнанника». А имя Котона в польской историографии может остаться только в своем единственном значении – как образ лжи и политической авантюры». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 116./ [Жесть!!!]

    85. В свою очередь, А. Коссобудский, к сожалению, не назвал фамилий соотечественников, которые бы удостоверили, что Яков Котон действительно участвовал в стычке под Лавковом. Эти обстоятельства затрудняют проверку достоверности его жизнеописания. /Сливовская В.  Загадка ссыльного 1863 г. Якова Котона, его побегов из Сибири и пребывания в Якутии. // Россия и Польша: историко-культурные контакты /Сибирский феномен/. Материалы международной конференции (24-25 июня 1999 г., Якутск). Новосибирск. 2001. С. 60./ “Трудно установить, кем был находившийся в Швейцарии А. Коссобудский. В картотеке ссыльных участников восстания 1863 г., фигурируют несколько Коссобудских, в том числе Алексей, сын Франтишека, крестьянин из Варшавской губ., высланный на водворение в Астраханскую губ., а также Александр из Варшавской губ., скончавшийся в 1877 г. в Томской губ.» /Сливовская В.  Загадка ссыльного 1863 г. Якова Котона, его побегов из Сибири и пребывания в Якутии. // Россия и Польша: историко-культурные контакты /Сибирский феномен/. Материалы международной конференции (24-25 июня 1999 г., Якутск). Новосибирск. 2001. С. 60./

    86. Доктор Владислав Краевский (1839—1891) за подпольную деятельность в Академическом комитете, а затем в Городском комитете в Варшаве сидел в Цитадели, потом был сослан в Восточную Сибирь, где пребывал в Абаканской волости Енисейской губернии, а позднее — в Красноярске. Возвратился в Варшаву в 1869 г., семь лет изучал медицину в Вене, потом жил во Львове, осел, наконец, в чешском городе Теплице и затем Кракове, в котором 30 сентября 1891 г., т.е. вскоре после написания процитированных свидетельств, скончался. /Сливовская В.  Загадка ссыльного 1863 г. Якова Котона, его побегов из Сибири и пребывания в Якутии. // Россия и Польша: историко-культурные контакты /Сибирский феномен/. Материалы международной конференции (24-25 июня 1999 г., Якутск). Новосибирск. 2001. С. 60./

    87. Перевод с французскою языка на белорусский выполнила госпожа Нина Левкович (Абрамчик), сотрудница музея человека в Париже.

    88. Содержание этих подписанных бывшим ссыльным документов, однако до конца не устраняет напрашивающихся сомнений. /Сливовская В.  Загадка ссыльного 1863 г. Якова Котона, его побегов из Сибири и пребывания в Якутии. // Россия и Польша: историко-культурные контакты /Сибирский феномен/. Материалы международной конференции (24-25 июня 1999 г., Якутск). Новосибирск. 2001. С. 60./ “Приложенные к псевдовоспоминаниям Котона свидетельства разных лиц о «заслугах» этого лжепатриота (с. 18-20) можно расценивать или как подделку, или же как проявление сострадания к человеку, но в память о тех, кто в действительности прошел через «сибирскую голгофу». Несомненно, что Яков Котон или тот, кто скрывался под этим именем, был авантюристом, который, используя имидж страдальца в европейских польских эмигрантских кругах, в первую очередь преследовал меркантильные интересы. Опубликованные им «воспоминания» служили ему своеобразным допуском к материальным ценностям». /Казарян П. Л.  Воспоминания Якова Котона: правда или вымысел? // Якутский архив. № 3 (14). Якутск. 2004. С. 116./ [Жесть!!!] «Якуб Котон, автор интересных сибирских  воспоминаний, оказывается подозрительным авантюристом...» /Томаш Фиалковский.  Добродетель в оковах. // Новая Польша. № 12. 2005. С. 58./

                                                                                    *

                                                                    ПРИЛОЖЕНИЕ

    Гроссман Вильгельм – род. в 1878 г., из дворян, отставной поручик, лютеранского вероисповедания. Арестован в мае 1864 года в Варшаве, в 1864 г. сослан на каторжные работы в рудниках на 15 лет. Из Иркутска был отправлен в село Листвиничное. В мае 1866 г. совершил побег, проживал в Галиции (Австро-Венгрия), Франции, служил во французском легионе в Алжире. В 1867 г. вернулся в Российскую империю, где получил 20 лет каторги. Наказание отбывал на Усольском солеваренном заводе в Иркутской губернии. По Высочайшему указу 9 января 1874 г. от работ был освобожден и 7 марта причислен в Уриковскую волость Иркутского округа. В 1876 г. ему были возвращенные прежние права состояния. С семьей проживал в г. Иркутске. 8 мая 1878 г. по указу генерал-губернатора Восточной Сибири, «за неспокойный нрав» и «как вредная особа» назначен на жительство в г. Якутск Якутской области. 21 июля 1878 г. доставлен в Якутск. Выезжал ради заработка на Алекминские золотые прииска, где находился и в 1881 г. Жена Анна Ёч /Jocz/, которая была сослана из Виленской губернии за убийство мужа из-за молодого любовника, но выдавала себя в Сибири за участницу восстания, в 1875 г. сочеталась браком из Гроссманом, осталась в Иркутске.

 

 

    Копия с доклада бывшего Полевого Аудиториата, от 24 февраля 1868г. за № 215, по военно-судному делу о ссыльном политическом, преступнике Вильгельме Гроссман.

    На подлинном последовала, 4 марта 1868 г « конфирмация следующего содержания:"вместо смертной казни отослать на каторжную работу в рудниках, на двадцать лет (подписал) Генерал-Адъютант, Барон Рамзай».

    Полевой Аудиториат, рассмотрев представленное Полевым Военным Судом, учрежденным в Варшавской Александровской Цитадели военно-судное дело о бежавшем из Сибири ссыльно-каторжном Вильгельме Гроссман (38 лет, лютеранского исповедания, показывает себя происходящим из дворян г. С.-Петербурга.): находит, что он, в сентябре 1863 года, во время жительства в дер. Збарожовке Киевской губернии, Таращанского уезда, где в качестве вольно-практиковавшего землемера, занимался размежеванием помещичьих земель, бежав за границу в Австрию, с целью избежания ответственности за хранение, вопреки правилам военного положения, оружия, присоединился к формировавшейся там мятежнической кавалерии и был наименован Поручиком; потом, прибыв в Царство Польское, присоединился к шайке Рембайло, и, будучи назначен командиром взвода, в конном отряде Урагана, вместе с другими шайками, участвовал в нападении на г. Опатов, причем был ушиблен в ногу упавшею на него раненою лошадью, далее, в марте 1864 года, поступил в отряд Сандомирских мятежнических жандармов, принял начальство над этим отрядом, в звании подкапитана, с правом действовать отдельно, после чего командовал означенным отрядом до первых чисел апреля того же 1864 года, в это же время, решась бежать вторично за границу, распустил свой отряд и, вместе с двумя мятежниками, перешел Вислу в Радомской губернии. Здесь во время отдыха в лесу, 16 апреля 1864г., он был арестован отрядом штабс-капитана 32 пехотного Кременчугского полка Авраменко, и, но доставлении в г. Варшаву, предан полевому Военному Суду, по которому, быв признан виновным в деятельном и весьма важном участии в мятеже, приговорен был к смертной казни повешением, но Его сиятельство, Наместник, в конфирмации по означенному делу, состоявшийся па докладе Полевого Аудиториата 30 ноября /12 декабря/ 1864 года, во внимание к представленным в заключение Полевого Аудиториата, смягчающим вину подсудимого обстоятельством, определил: Гроссмана, вместо смертной казни, по лишении всех нрав состояния, сослать на каторжную работу в рудниках на пятнадцать лет. Согласно означенной конфирмации Гроссман, будучи отправлен, из Варшавы по назначению, в декабре 1864 года, прибыл в г Тобольск 22 января 1865 года; после чего, согласно распределению, 11 мая того же года, был отправлен с партией в Иркутскую губернию, 27 же октября прошлого года, Гроссман, явясь в Границкую таможню, в Царстве Польском, объявил, что, по доставлении его в Сибирь, перед назначением в каторжную работу, он успел бежать от конвоя, пробрался за границу, откуда добровольно возвратился, ныне, полагаясь на милость и великодушие своего законного Правительства.

    При следствии и в военном суде, Гроссман, о своем побеге из Сибири и бытности за границей до явки оттуда, изложил следующие подробности:

    Прибыв в конце июля 1865. года с партией в Иркутск, он, Гроссман, находился там по 13 ноября, а этого числа, в числе 80 человек арестантов, отослан был на зиму в село Листвиничное на берегу озера Байкала. Там все они застали другую партию подобных себе арестантов, числом в 120 человек.

    Затем, осведомясь, что начальство предполагало отправить их 20 мая 1866 г. на южный берег означенного озера, на работы, при строившийся там Круго-Байкальской дороге, все они стали советоваться между собою относительно способа избежания означенной работы. Были между арестантами и такие, которые предлагали взбунтоваться и пробраться через Кяхту в Китай, но показатель, на разделяя подобных планов, счел более удобным бежать, что и исполнил ночью 27 апреля 1866 года. Обойдя село Листвиничное по льду озера Байкала, показатель направился вдоль по р. Ангаре и, миновав, таким образом таможенную заставу, вышел на большую дорогу ведущую в Иркутск. Затем, переправясь через реку Иркут, он, Гроссман, очутился на Московской дороге, по которой ему удалось достигнуть беспрепятственно до Омска. На пути он имел пишу от крестьян, которые вообще не отказываются в такой бродягам, ночевал же обыкновенно в лесах, а иногда в гумнах. В окрестностях г. Омска, опасаясь полиции, по случаю строгого преследования тамошним Губернатором беглых арестантов, показатель переоделся в русское народное платье и следовал далее, под именем машиниста с парохода «Сибиряк», принадлежащего богатому сибирскому купцу Поклевскому. Таким образом он добрался до села Маркова, Пермской губернии, где в первый раз был задержан, по неимению письменного вида, после чего отправлен был к местному Становому Приставу. При допросе, продолжая выдавать себя за машиниста с парохода «Сибиряк», подсудимый назвался Иваном Васильевым Федоровым и уверял, что следует по несобственным делам в г. Камышлов, вследствие чего был отправлен при бумаге в Камышловский Земский Суд, но под самым городом, в лесу, успел убежать, и, переодевшись кучером, дошел затем до г. Москвы. Здесь, присоединясь к толпе богомольцев, дошел вместе с ними до г. Киева, после чего, для избежания бдительности полиции, с которою преследуются в Западных губерниях все подозрительные личности, подсудимый купил в Киеве все товары у неизвестного русского коробочника, и, приняв на себя его роль, соответственно которой переоделся, прошел г.г. Житомир, Старо-Константинов и Почаев, сбывая по дороге в деревнях, находившиеся у него товары, при чем, довольствуясь выручкой, сравнительно умеренной, был везде охотно принимаем и даже угощаем. За Почаевым, он, Гроссман перейдя Австрийскую границу, очутился в Галиции, но во Львове, в качестве Русского выходца, был арестован и отправлен в Зальцбург. Получив однако скорое освобождение, он проехав всю Германию, Швейцарию и в ноябре 1866 года прибыл в Париж. Здесь собравшиеся к этому времени, для выбора членов, так называемого Народового Жонда, известнейшие польские эмигранты приняли его очень радушно, назначили ему хорошее содержание и на первый раз выдали ему 200 франков; но вместе с чем Ружицкий и Босак предложили ему, Гроссману, как человеку, по их мнению, более других дельному и опытному, приняв на себя звание тайного агента Народного Жонда, для чего переменить фамилию и, получив немецкий паспорт, отвести в мятежнические склады во Львове заготовленное оружие, а потом с печатями и бумагами отправится в Западные губернии России и условится с личностями, которые будут указаны, относительно наиболее удобных способов перевозки сказанного оружия ему в Волынскую губернию, для хранения там, в виду близкой и несомненной, по мнению Народового Жонда, Еврейской войны; наконец по исполнений всего этого, принять от окружных сборщиков в Западных губерниях собранные ими суммы, выдать им квитанции и с деньгами возвратиться снова за границу, для получения новых поручений. Понятно, что успев только освободиться от каторги и перенеся во время побега бесчисленные опасности и лишения, он Гроссман, не мог иметь охоты к возлагаемому на него поручения, почему и стараясь уклониться от него разными отговорками. Заметив это, эмигранты сначала стали обращаться с ним холодно, потом прекратили назначенное ему содержание и наконец отказали ему в просьбе о выдаче удостоверения, касательно действительного участия его, Гроссмана, в звании офицера в Польском восстании, что дало бы ему возможность воспользоваться пособием назначенным подобным лицам французским Правительством. Таким образом, очутившись в крайности, подсудимый решился поступить на службу в французские войска и был отравлен в Африканские владения французов. Здесь трудная служба и постоянные походы возбудили в нем, Гроссмане, полное раскаяние в прежних заблуждениях, сожаление даже о Сибири и неумолимую месть к полякам... Решаясь поэтому возвратиться в Россию и надеясь быть полезным своему природному правительству, он Гроссман, еще в мае прошлого года, обращался к Наместнику в Царстве Польском с просьбой вытребовал его из Франции, но, не получив ответа не просил себе отставку и возвратился в Россию, сдаваясь на правосудие и великодушие своего Правительства. Далее Гроссман, объявив, что имеет открыть нашему Правительству весьма важную тайну, сообщил, что в 1866 голу, в бытность его в собрании Польских эмигрантов в Париже, когда он отказывался от возлагаемого на него поручения в Западных губерниях, Домбровский выразил мнение, что может быть он, Гроссман, как уроженец Петербурга, согласится принять деятельное участие в новом заговоре. Тогда Босак и Калмуцкий отозвались: «Зачем отсылать туда Гроссмана, когда мы имеем сведение, что Березовский берет на себя поручение». Все это в тогдашние время было для него, Гроссмана, непонятно и объяснилось только вследствие, когда он, находясь в Африке, узнал о покушении Березовского в Париже на жизнь Государя Императора. В октябре же прошлого года, он, Гроссман, слышал в Швейцарии, что двое молодых людей, Левицкий и Гофмиллер, отправляются с заграничными паспортами в Варшаву в звании будто бы ремесленников для распространения плакатов возмутительного содержания, и что впоследствии будут высланы в Варшаву другие лица, для исполнения заговора против жизни Его Святительства Наместника. В заключение Гроссман, изъявляя, как говорит, искренне готовность служить видам нашего Правительства, изложил, что зная всю Польскую Эмиграцию, посещая места и общества, где собирались главнейшие члены оной, и заслужив доверие ревнителей революционной пропаганды, он за границей мог бы весьма легко узнавать все их тайны и заговоры, в особенности же, если бы согласился притворно содействовать их видам и приняв на себя звание их агента. Для исполнения этого Гроссман просил дать ему средства прилично одеться и прожить за границей не более одного месяца, на что, по его расчету, понадобилось бы только около 200 рублей.

    По сношению Следственной Комиссии, Иркутское Губернское Правление уведомило, что Гроссман бежал из селения Листвинничного 1 мая 1866 гола, что в бунте, бывшем на Круго-Байкальской дороге, он не участвовал, и что из дел Иркутской экспедиции о ссыльных не видно, что бы Гроссман сделал при побеге какое-нибудь преступление.

    По соображении вышеизложенных обстоятельств, Полевой Аудиториат по собственному сознанию подсудимого, лишенного всех прав состояния, ссыльно-каторжного Вильгельма Гроссмана, признает его виновным; а) в побеге 1 мая 1866 года из Сибири в пути следования на каторжные работы; и в) в переходе потом за границу, и в поступлении в французские войска на службу, в которой состоял до добровольного возвращения в Царство Польское.

    Полевой Аудиториат, имея в виду, что, по смыслу 199 ст. 1 кн. Военно-Уголовного Устава, за отлучку в иностранные земли для службы, определено наказание, постановленное за государственную измену, полагает: подсудимого Гроссмана, па основании 178 и 561 ст. тех же Книг и Устава, равно 152 ст. Положения о наказаниях Уголовных и Исправительных, казнить смертию расстрелянием. (*)

    Заключение это представить на благоусмотрение начальника в Царстве Польском и Главнокомандующего войсками Варшавского военного округа. Подлинный за подписями Председателя и Членов Полевого Аудиториата.

    (*) - Военный суд приговорил Гроссмана к ссылке на каторжные работы в рудниках без срока. Вместе с тем суд в видах смягчения участии подсудимого, представленных на благоусмотрение Наместника счел добровольную явку его из заграницы и чистосердечное во всем раскаяние.

    Верно.

    Заведующий Делопроизводством канцелярии Варшавского Генерал-губернатора.

                                                                               *

    .../49 лет/

    ...Вместо смертной казни, приговорен к ссылке на работы в рудниках на 20 лет. Прибыл в Иркутск 19 октября 1868 года, поступил в Иркутский солеваренный завод 9 февраля 1869 года. 12 марта 1874 года уволен от работ с Высочайшего соизволения по предписанию Иркутского Губернского Правления от 23 апреля 1874 г. за № 3521 причислен в Уриковскую волость Иркутского округа... в село Гроновское, 1874, холост...

    ...Из числа наличных исключен за причислением в Якутскую область. Об этом дано знать г. Иркутским Исправником 10 мая 1878 г за № 8988.

                                                                                *

    .../50 лет/

    ...Распоряжением Генерал-губернатора Восточной Сибири, изложенным в предложении Якутскому губернатору от 29 апреля 1878 года за № 813, поселенец Гроссман за дурное поведение переселен из Иркутской губернии в Якутскую область. Прибыл в Якутск 27 июня 1878г. и оставлен на жительстве в г. Якутске, с учреждением, над ним полицейского надзора. Приговором Якутского Городского Полицейского Управления, состоявшимся на 10 мая 1885 года поселенца Вильгельма Гроссмана за составление фальшивого свидетельства от имени Якутского Областного Правления на имя мещанина из ссыльных Ивана Карпера, но тоже не употребившего его в дело, принудить к наказанию плетьми, согласно медицинского свидетельства, пятью ударами и к ссылке на заводские работы на два года. При утверждении приговора г. И. Д. Якутского Губернатора, наказание плетьми Гроссмана отменено его Превосходительством. Приговор Гроссману объявлен 8 августа 1889 года.

    ...Арестантское Якутское Городское Управление донесло Якутскому Областному Правлению от 10 августа за №2813, что приговором, состоявшимся в Городском Полицейском Управлении 10 мая с.г. по делу о найденном во дворе Якутского Полицмейстера фальшивого свидетельства, заключено: поселенца Вильгельма Гроссмана грамотного в составлении подложного свидетельства от имени Якутского Областного Правления на имя мещанина из ссыльных Ивана Карпера, но не употребившего его в дело, наказать плетьми, согласно медицинского освидетельствования 5 ударами и сослать в заводские работы на 2 года.

    /Национальный Архив Республики Саха (Якутия), ф. 12и, оп. 15, д. 264./

    P. S.

    ...Известно, что в конце 1876 года Вильгельму Гроссману были возвращены права дворянства, о чем свидетельство сгорело при бывшем пожаре 1882 г. Мачинской Центральной больнице, где в то время был смотрителем.

    Кстати, в Якутской области находился «Коттен (Коттер) Ян, из Лифляндских крестьян, 23г., сослан за скотоложство, лишен всех прав состояния и 3 марта 1868 г. причислен в Западно-Кангаласский улус».

                                                                                   *

                                                                   ИССЛЕДОВАТЕЛИ

 

 

    Виктория Сливовская /Wiktoria Śliwowska/ - род. 26 июня 1931 г. в Варшаве (Польша) в еврейской семье Сары и Иоселя Левина-Ласкога [Józef Lewin-Łaski /после II-й мировой войны Вацлав Завадский/ (1899-1978) - известный польский библиофил, историк и писатель, псевд. Puchatek.]

    Во время II-й мировой войны Виктория вместе со своей семьей находилась в Варшавском гетто, где ее отец организовал тайное преподавание и распространение подпольной печати. В 1942 г. в гетто умерла ее мать, а в январи 1943 г. она вместе с отцом совершает побег из гетто.

    В 1949-1953 гг. училась в Государственном педагогическом институте имени А. И. Герцена в Ленинграде (СССР), где познакомилась со своим будущим мужем Рене Сливовским [род. 2 февраля 1930 г. в городке Фирмины (департамент Луара, Франция) в семье эмигрантов. С 1953 г. работал в Институте Русистики Варшавского университета, где в 1964 г. получил степень доктора философии, в 1973 г. габилитавался. В 1988 г. получил звание профессора гуманитарных наук. В 1965-1981 гг. был членом Польской Ассоциации Писателей. Перевел на польский язык статью А. Баркоўскага: Barkaouski A. [Jakuck]  Czy zesłany powstaniec postyczniowy był w Jakucku? //  Wrocławskie Studia Wschodnie. Wrocław. Nr. 9. S. 53-61.]

 

 

    С 1953 г. Виктория работает в Институте истории Польской АН, где в 1960 г. защитила докторскую диссертацию, в 1971 г. габилитавалась. В 1994 г. получила звание профессора гуманитарных наук.

    Присутствовала в Республике Саха (Якутия) на ученой конференции «Россия и Польша: Историко-культурные контакты (Сибирский феномен), которая проводилась 24-25 июня в Якутске с докладом «Загадка ссыльного 1863 г. Якова Котона, его побегов из Сибири и пребывания в Якутии».

    Она является автором и редакторам многочисленных работ по истории России в эпоху Николая I и истории ссыльных поляков в Российской империи, где имеются сведения и про уроженцев Беларуси, также входила в команду, которая под руководством Стефана Kеневича подготовила для печати многотомной издание документов, касающиеся Восстания 1863-1864 гг.

    В 2003 г. отмечена Офицерским Крестам Возрождения Польши.

    Умерла 27 декабря 2021 года.

    Труды:

    Sprawa Pietraszewców. (1964)

    Mikołaj I i jego czasy: 1825-1855. (1965)

    W kręgu poprzedników Hercena. (1971)

    Aleksander Hercen. (1973) /с Рене Сливовским/

    Andrzej Płatonow. (1983) ) /с Рене Сливовским/

    Tryptyk kazachstański: wspomnienia z zesłania - Marian Papiński, rodzina Małachowskich, Lesława Domańska. (1992) / обработка вместе с Малгожатой Чижевской и Янушем Анкудовичем/

    Dzieci holokaustu mówią (1993) /обработка воспоминаний детей, переживших Холокост/

    Czarny rok... czarne lata... (1993) /обработка воспоминаний детей, переживших Холокост/

    Walerian Staniszewski Pamiętniki więźnia stanu i zesłańca. (1994) обработка вместе с Адамом Галковским/

    Walenty Woronowicz Przypadki XX wieku: 20 lat na Wyspach Sołowieckich i Kołymie: 1935-1955. (1994) /обработка/

    Zesłańcy polscy w Imperium Rosyjskim w pierwszej połowie XIX wieku: słownik. (1998)

    Syberia w życiu i pamięci Gieysztorów - zesłańców postyczniowych: Wilno-Sybir-Wiatka-Warszawa. (2000)

    Ucieczki z Sybiru. (2005)

    Pan Puchatek: rzecz o Wacławie Józefie Zawadzkim (2006) /обработка/

    Rosja - nasza miłość (2008) /с Рене Сливовским/

    Julian Sabiński Dziennik syberyjski. (2009) /с Рене Сливовским/

    René Śliwowski Rusycystyczne peregrynacje (2010) /обработка/

    Побеги из Сибири. (2014).

    Ганефа Игруша,

    Койданава